I.

   По вознесеніи на небо Господа нашего Іисуса Хріста, всѣ ученики Его, какъ повелѣлъ имъ Господь, вмѣстѣ съ Пречистою Его Матерью остались въ Іерусалимѣ, ожидая Утѣшителя, обѣщаннаго Спасителемъ, Духа Истины Котораго міръ не можетъ принять, потому что не видитъ Его, и не знаетъ Его, но Котораго знали, знаютъ и будутъ знать всѣ истинные и вѣрные ученики Хрістовы всѣхъ временъ, дондеже міръ стоитъ. Ожидая съ непоколебимой вѣрой исполненія обѣтованія Господа, Апостолы и ученики Его вмѣстѣ съ Преблагословенной Богородицею бросили между собою жребій, кому въ какую страну идти для проповѣди Божественнаго Евангелія, такъ какъ и Пречистая выразила желаніе понести труды Апостольскіе во славу Сына Своего и Бога.
   – «Хочу, сказала Она, и Я метнуть съ вами Мой жребій; чтобы и Мнѣ имѣть Мою часть въ благовѣствованіи и страну, которую изволитъ указать Мнѣ Богъ для проповѣданія слова спасенія».
   И по слову Божіей Матери, ученики Хрістовы съ благоговѣніемъ и страхомъ бросили жребій; и Царицѣ Небесной выпалъ жребій – Иверская страна[1].
Было это до сошествія Святаго Духа на Пречистую и на Апостоловъ.
   Съ великою радостью приняла Богородица Свой жребій и хотѣла уже, по сошествіи въ огненныхъ языкахъ Духа Святаго, идти въ Иверскую страну; но предсталъ Ей Ангелъ Божій и сказалъ;
   – «Теперь не отлучайся изъ Іерусалима, останься въ немъ до времени: указанная Тебѣ по жребію земля просвѣтится впослѣдствіи свѣтомъ Хрістовымъ, и будетъ въ ней Твое владычество, Твой жребій; но теперь Тебѣ предстоитъ немного потрудиться въ иной землѣ, куда Тебя Самъ Господь направитъ».
   И по слову Ангела, пребыла Пречистая въ Іерусалимѣ довольно продолжительное время, пока не исполнился срокъ, его же положилъ Господь во власти Своей.
   Лазарь, мертвецъ четверодневный, котораго воскресилъ Господь, жилъ въ это время на островѣ Кипрѣ, гдѣ и былъ Апостоломъ Варнавою рукоположенъ во епископы. Съ великою любовью хотѣлъ онъ увидать Пречистую Матерь нашего Господа, съ Которой, изъ страха предъ Іудеями, онъ не видался давно, съ того дня, какъ ему пришлось бѣжать изъ Іудеи отъ преслѣдованія Синедріона, умыслившаго его во что бы то ни стало убить, какъ живаго свидѣтеля величайшаго изъ чудесъ Хрістовыхъ. Провидя духомъ Своимъ любовь и желаніе Лазаря, Матерь Божія послала къ нему письмо, въ которомъ, утѣшая его, повелѣла прислать за Ней корабль, чтобы ему не ѣздить въ Іерусалимъ къ Ней, а чтобы Ей самой прибыть къ нему на островъ Кипръ.
   Прочитавъ письмо, обрадовался Лазарь и удивился смотренію Преблагословенной Царицы неба и земли, рѣшившейся, любви ради принять на Себя труды тяжелаго морскаго путешествія, и, съ великою поспѣшностью снарядивъ корабль, послалъ его за Пречистой. По прибытіи корабля, взошла на него Пречистая Марія съ возлюбленнымъ Ученикомъ Хрістовымъ – дѣвственникомъ Іоанномъ и съ другими спутниками, благоговѣйно Ихъ сопровождавшими и отплыла отъ страны Іудейской, держа направленіе къ острову Кипру. Во время пути внезапно возсталъ противный вѣтеръ, и пришлось кораблю съ Пресвятой Богородицей пристать къ горѣ Аѳонской, оказавшейся той страной и тѣмъ малымъ трудомъ, которые предрекъ Божіей Матери явившійся Ей Ангелъ.
   Въ то время гора Аѳонская была повсюду исполнена идоловъ: стояло тамъ великое капище и святилище язычниковъ бога Аполлона, производились всякія гаданія, волшебства и совершались бѣсовской силой всякія чарованія на погибель душѣ человѣческой. И было то мѣсто, та гора Аѳонская въ великомъ почитаніи у Еллиновъ[2] за красоту своей природы и за діавольское прельщеніе, которому вѣровали язычники, какъ священному дѣйствію своихъ боговъ золотыхъ, серебрянныхъ, каменныхъ и деревянныхъ; шло на поклоненіе со всего языческаго міра на ту гору Аѳонскую многое множество всякаго языческаго народа, ищущаго гаданій и отвѣта на всѣ свои вопросы отъ бѣсовъ, скрывавшихъ себя въ идолахъ и прорицавшихъ чрезъ языческихъ жрецовъ своихъ ставленниковъ.
   И вотъ, когда корабль Пречистой присталъ къ Аѳону, тогда отъ всѣхъ идоловъ разнесся по всей Аѳонской горѣ великій плачъ и вопль:
   – «Сойдите», кричали бѣсы, «сойдите съ горы всѣ люди, прельщенные Аполлономъ; сойдите къ Климентовой пристани и примите съ честью Марію, Матерь Великаго Бога Іисуса!».
   Такъ, противъ воли своей, вопили сидящіе въ идолахъ бѣсы, побуждаемые къ тому силою Божіею, какъ было то нѣкогда при Спасителѣ въ странѣ Гергесинской, когда имъ невольно пришлось возвѣстить истину въ словахъ: «Что Тебѣ до насъ, Іисусе, Сыне Божій? Пришелъ Ты сюда прежде времени мучить насъ!».
   Слышалъ эти бѣсовскіе вопли народъ языческій и удивлялся. И вотъ всѣ побѣжали на берегъ моря къ указанной пристани и увидѣли корабль, а на кораблѣ – Матерь Божію, Которую и приняли съ великою честью. И спрашивали язычники Божію Матерь:
   – «Какъ родила Ты Бога? Какъ имя этого Бога?».
   И отверзла Пречистая уста Свои божественныя и благовѣстила народу все подробно о Хрістѣ Іисусѣ, Господѣ нашемъ. И пали ницъ на землю всѣ люди и поклонились родившемуся отъ Нея Богу. Почтили они и Богородицу почестями великими и многими и приняли святое крещеніе, ибо много чудесъ сотворила Божія Матерь.
   По совершеніи же святаго крещенія поставила новопросвѣщеннымъ людямъ Владычица въ начальники и учители одного изъ своихъ и Іоанновыхъ спутниковъ, бывшихъ съ Нею на кораблѣ, и возрадовалась духомъ Своимъ и сказала Аѳону великое свое слово:
   – «Да будетъ Мнѣ мѣсто это жребіемъ, даннымъ Сыномъ Моимъ Богомъ!».
   И благословила Пречистая народъ и вновь возвѣстила:
   – «Да пребудетъ благодать Божія на мѣстѣ этомъ и на живущихъ въ немъ, съ вѣрою и благоговѣніемъ соблюдающихъ заповѣди Сына и Бога Моего! Что нужно будетъ для земной ихъ жизни, того будетъ у нихъ и съ малымъ трудомъ изобиліе, и уготовится имъ жизнь также и небесная. Милость же Сына Моего не отступитъ отъ этого мѣста до конца міра, а Я мѣсту этому буду заступницей и предъ Богомъ за него теплой ходатаицей».
   Сказала то слово Свое великое Матерь Божія, благословила народъ, взошла съ Іоанномъ и съ прочими Своими спутниками на корабль и отплыла на Кипръ, гдѣ нашла Лазаря въ великой скорби: не вѣдалъ Лазарь, гдѣ столько времени находилась Пречистая, и боялся, не случилось-ли съ Ней въ пути несчастія отъ бури и морскаго волненія. Тѣмъ сильнѣе была его радость, когда прибыла къ нему Матерь Божія и дала ему Свои подарки, руками Своими Пречистыми сработанные – омофоръ и нарукавники и повѣдала ему о всемъ бывшемъ въ Іерусалимѣ и на горѣ Аѳонской. И благодарили всѣ Бога.
   Поживъ немного времени на островѣ Кипрѣ, и благословивъ, и утѣшивъ Кипрскую Церковь, взошла Матерь Божія на корабль и возвратилась обратно въ Іерусалимъ.

   Таково древнее сказаніе Стефана Святогорскаго инока, о странствованіи Царицы Небесной. Записано оно имъ со словъ преданія, послѣдовательно до него переходившаго изъ устъ въ уста отъ одного хрістіанскаго поколѣнія къ послѣдующему; и мы твердо вѣруемъ ему, по слову св. Апостола Павла: «братія, стойте и держитесь преданія, которому вы научены или словомъ или посланіемъ нашимъ» (2 Ѳес. II, 15).
   Не прошло мимо слово Ангельское, сказанное имъ Царицѣ Небесной о доставшемся Ей жребіи – землѣ Иверской. Послѣ тягчайшихъ гоненій на Церковь Хрістову и исповѣдниковъ Хрістовой вѣры въ царствованіе нечестивыхъ Римскихъ Царей – язычниковъ, возбуждаемыхъ къ тому вѣковѣчными ненавистниками ея – іудеями, которые и въ тѣ времена, обладая великими богатствами и дьявольскою хитростью, умѣли втираться въ близость къ царскимъ ближайшимъ совѣтникамъ, настало для Божіей Церкви успокоеніе при Константинѣ Великомъ, Императорѣ Римскомъ, повелѣвшемъ признать ее главенствующей, а язычество искоренить. При этомъ Императорѣ нѣкая благочестивая жена хрістіанка, именемъ Нина, по смотренію Божьему и съ помощью дарованной ей отъ Бога благодати, привела къ вѣрѣ Хрістовой весь народъ Иверскій[3].
   Императоръ Константинъ на горѣ Аѳонской въ то время, какъ шло просвѣщеніе Иверіи св. Ниной, воздвигъ три обители: первую у Климентовой пристани, гдѣ при сталъ корабль Божіей Матери, повелѣвъ обитель ту освятить въ честь и память Успенія Пресвятой Владычицы; вторую – на томъ мѣстѣ, гдѣ благовѣствовала народу ученіе вѣчной жизни во Хрістѣ Спасителѣ Пречистая Приснодѣва, а третью – тамъ, откуда отплылъ съ Царицей Небесной корабль, уносившій Ее на Кипръ къ Лазарю четверодневному. И населилъ Господь всѣ тѣ обители великимъ множествомъ иноковъ дивной подвижнической жизни; гору Аѳонскую тѣмъ же Императоромъ Константиномъ Великимъ повелѣно было звать – Святой – городъ же Аполлоновъ – «Іеревсъ», что съ греческаго значитъ – «освященный» – по великой святости того благодатнаго мѣста.
   Одинъ благочестивый и исполненный всякихъ добродѣтелей хрістіанинъ, именемъ Петръ, спустя нѣкоторое время по устроеніи на Аѳонской горѣ монашескихъ обителей, желая отречься отъ міра и его соблазновъ и найдти себѣ мѣсто пустынное и безмолвное для посвященія себя Богу, молилъ Господа, чтобы Онъ открылъ ему, куда ему направить свой путь. И въ видѣніи явилась ему Пречистая Богородица.
   – «Отецъ»! сказала ему Пречистая, «мѣсто твоего упокоенія – гора Аѳонская, которую у Бога и Сына Моего испросила Я Себѣ въ жребій, чтобы на ней былъ пріютъ и жизнь безпечальная для всѣхъ, кто ради вѣчнаго блаженства отречется отъ міра и прелестей его и пожелаетъ совершенствовать себя въ добродѣтели. Даровала Я любовь Мою горѣ этой, и вскорѣ восполнится ея красота красотой духовной жизни монаховъ, которые придутъ туда отъ всѣхъ мѣстъ и странъ. И не оскудѣетъ милость Сына Моего и помощь Моя отъ нихъ, но покрою ихъ и сохраню молитвой Моей о ихъ спасеніи».
   Придя въ себя отъ этого благодатнаго видѣнія, святой мужъ Петръ принесъ благодареніе Господу и Приснодѣвѣ и ушелъ на подвигъ свой духовный на гору Аѳонскую, гдѣ достигъ великаго духовнаго совершенства, побѣждая демоновъ, бесѣдуя съ Ангелами; и, ставъ молитвами Богоматери по дѣйству Духа Святаго великимъ чудотворцемъ, мирно и праведно отошелъ къ Первоисточнику жизни всяческой, къ Господу Іисусу, въ обители Отца Небеснаго, отъ вѣка праведнику уготованныя.
   По времени пришелъ на Аѳонъ Преподобный Аѳанасій, основатель Великой Лавры, и тогда же прибылъ въ жребій Царицы Небесной и Іоаннъ, истинный сосудъ Духа Святаго, родомъ изъ Иверіи, родичъ Царскій и человѣкъ богатый, оставившій и знатность, и богатство, и свѣтлыя роскошныя одежды ради убогой и нищей рясы монаха и ради славы великаго Аѳона и Преподобнаго Аѳанасія.
   Подвизаясь добрымъ и спасительнымъ подвигомъ вмѣстѣ съ Аѳанасіемъ, какъ два другъ друга любящіе брата, узналъ Іоаннъ, что въ Византію[4] прибылъ для утвержденія мира между царствомъ греческимъ и иверскимъ сынъ его Евѳимій и отправился самъ туда же уговорить Евѳимія вмѣстѣ съ собою уйти на Аѳонъ и предаться житію безмолвному, доброму житію монашескому подъ руководствомъ Великаго Аѳанасія, что и было достигнуто Іоанномъ – его истинною во Хрістѣ отеческой любовью: Евѳимій преуспѣлъ въ подвигѣ духовномъ и богословіи на Аѳонѣ подъ водительствомъ Аѳанасія въ такой мѣрѣ, что сталъ какъ бы новый Златоустъ для родины своей Иверіи, ради которой перевелъ все Божественное писаніе съ языка греческаго на иверскій.
   Вскорѣ за Евѳиміемъ прибылъ къ нимъ на Аѳонъ и великій Торникій, военачальникъ Иверскій прославленный многими побѣдами надъ врагами Иверской земли. И сталъ великій военачальникъ великимъ воиномъ подвижнической рати на горѣ святой Аѳонской. Но не довелось Торникію долго пребывать на Аѳонѣ: угодно было Господу отозвать его постоять грудью за родную его Иверскую землю, за жребій Царицы Небесной. И было это такъ: въ Иверіи скончался царь Романъ, а Персы, народъ безбожный, прослышавъ о его смерти, подъ начальствомъ нѣкоего Скліара пошли войной на Иверію, завоевывая города и села, не встрѣчая себѣ сопротивленія, ибо царскіе сироты были малы, а Царица мать находилась въ неутѣшной скорби отъ своей утраты. Узнавъ, однако, что персидское войско побѣдоносно приближается къ столицѣ Иверіи, она послала гонцевъ на Аѳонъ къ Аѳанасію и Іоанну, родственнику своему, умоляя ихъ прислать къ ней на помощь Торникія. Не смѣя ослушаться святыхъ, Торникій прибылъ въ Иверію къ великой радости Царицы, которая, показавъ ему своихъ сиротъ, сказала:
   – «На твоей душѣ, честной отецъ, лежитъ жизнь этихъ сиротъ!».
   И внялъ Торникій плачу Царицы и, взявъ на себя начальство надъ войскомъ, разбилъ на голову Персовъ, перебилъ множество ихъ войска: какихъ взялъ въ плѣнъ, какихъ загналъ внутрь страны ихъ Персидской и съ великой славой вернулъ на долго миръ и спокойствіе своей родлнѣ.
   И предложила ему Царица много денегъ за эту побѣду; но отвѣтилъ ей Торникій:
   – «Я, повелительница моя, оставилъ все свое Господа ради: мнѣ ли теперь брать чужое? Но если повелитъ твоя царская милость, то создай монастырь на горѣ Аѳонской, чтобы стоялъ онъ тамъ на утѣшеніе и на молитву всему народу Иверскому».
   И сотворила Царица по слову Торникія.
   Такъ создался монастырь Иверскій на Святой горѣ Аѳонской.

   Такова судьба и связь духовная между земными жребіями Царицы Небесной: первымъ – Иверіею, и вторымъ – Аѳономъ Святымъ, молитвенникомъ великимъ.
   Установивъ, такимъ образомъ, духовную связь между двумя Своими жребіями на землѣ, Царица неба и земли пожелала даровать Иверу на горѣ Аѳонской въ закрѣпленіе этого союза и печать свою Царственную съ изображеніемъ лика Своего пресвятаго, – Чудотворную Икону Свою съ Предвѣчнымъ Младенцемъ на рукахъ Своихъ пречистыхъ.
   Среди мира святой Хрістіанской Церкви, и тишины наставшей послѣ одолѣнія духовныхъ смутъ, возбужденныхъ врагомъ-діаволомъ чрезъ подвластныхъ ему и покорныхъ его волѣ ересіарховъ – Арія, Несторія, Македонія и другихъ, внезапно, попущеніемъ Божіимъ, создалась новая ересь иконоборческая, сопровождавшаяся тяжкими гоненіями на православныхъ за почитаніе ими Святыхъ иконъ. Начавшись при иконоборцѣ-императорѣ Греческомъ Львѣ Исаврѣ, она продолжалась еще и при императорѣ Ѳеофилѣ. Этотъ хрістоненавистникъ осудилъ на изгнаніе многихъ православныхъ, подвергая ихъ всякимъ мукамъ, повелѣвая износить изъ храмовъ всѣ иконы и подвергать и къ уничтоженію и посылая для того своихъ воиновъ по всѣмъ городамъ и селамъ. И до неба по всей странѣ греческой поднимался въ то время дымъ отъ иконъ, сожигаемыхъ нечистыми руками иконоборцевъ и жалобный стонъ православныхъ, предаваемыхъ на мученія за ихъ почитаніе.

   Въ странѣ Никейской, жила въ это многобѣдственное время нѣкая благочестивая православная хрістіанка-вдова съ единственнымъ своимъ сыномъ. Была она добродѣтельна и очень богата и поставила церковь вблизи своего дома, а въ ней –икону Богоматери, которую почитала выше всѣхъ своихъ сокровищъ. Воины, посланные царемъ-иконоборцемъ по всей Греческой странѣ истреблять святыя иконы, пришли и въ домъ этой хрістіанки и обыскивая всѣ мѣста, чрезъ окно увидѣли въ храмѣ и образъ Пречистой.
   – «Давай намъ скорѣй денегъ», вскричали женѣ той нечестивцы, «или, творя царское повелѣніе, умучимъ мы тебя всякими мученіями»!
   – «Много дамъ я вамъ денегъ», отвѣчала жена та: но только утромъ: «нѣтъ ихъ у меня сейчасъ въ домѣ моемъ».
   Воины согласились ждать до утра; но одинъ изъ нихъ, уходя со всѣми изъ храма, обернулся къ образу и со злобой копьемъ ударилъ въ ликъ Пречистой: и тотчасъ истекла изъ него кровь, какъ изъ живаго лица. Настала ночь. И вошла въ храмъ съ отрокомъ своимъ та хрістіанка и, преклонивъ колѣни, воздѣла руки къ небу и, орошая землю слезами, молилась долго ко Господу. Затѣмъ, вставши, взяла со страхомъ и благоговѣніемъ вмѣстѣ съ сыномъ святую икону, принесла Ее на берегъ моря и опять стала молиться ей какъ самой Богоматери:
   – «Владычица и Госпожа міра! Благодатію Твоею имѣешь Ты власть и силу, какъ Матерь Бога Вышняго, и надъ всѣми созданіями Его владычествуешь: избавь насъ отъ гнѣва Царя беззаконнаго, а икону Свою – отъ воды»!
   И съ этой молитвой спустили мать съ сыномъ святую икону въ море; и, о чудо! Не плашмя упала икона, но кверху пречистымъ ликомъ, и поплыла она, чудотворная, стоя на заходъ солнца, держа путь, вѣдомый единому Богу и Матери Его Преблагословенной.
   Помолились тутъ и поплакали мать съ сыномъ, пока не скрылась изъ виду святая икона. И сказала со слезами горькими мать сыну своему единородному:
   – «Чадо мое вожделѣннѣйшее! Да явится нынѣ желаніе наше и къ Богу благочестіе, а къ святой иконѣ Богородичной благоговѣніе! Я, чадо мое любезнѣйшее, – слабая женщина, и не могу бѣжать въ страну далекую: останусь я здѣсь и постараюсь укрыться въ тайномъ мѣстѣ; а если меня найдутъ воины злые царя нечестиваго, то, Господь видитъ, готова я умереть за любовь къ Богоматери. Ты же бѣги въ страну Элладскую[5], чтобы не сотворили зла и надъ тобою, сыномъ моимъ любимымъ и единственнымъ».
   Облобызали мать съ сыномъ другъ друга, поплакали горько и разстались, обливаясь горючими слезами.
   Юноша бѣжалъ въ Ѳессалоникію, а оттуда на святую гору Аѳонскую въ Иверскую обитель, гдѣ и былъ постриженъ въ монахи и, проведя въ монастырѣ Иверскомъ жизнь преподобническую, съ миромъ отошелъ ко Господу, Котораго такъ желало и къ Которому такъ стремилось сердце его монашеское.
   И сотворилось все это, какъ и все, что творится въ поднебесной, по дивному Божіему о грѣшныхъ людяхъ смотренію, ибо юноша тотъ Иверскимъ монахамъ повѣдалъ все, что нынѣ повѣдано нами объ иконѣ Пресвятой Богородицы. А было то нужно знать инокамъ Иверскимъ для будущаго, имъ неизвѣстнаго, а Богомъ уже отъ вѣка предопредѣленнаго.
   Пущенная въ море икона Приснодѣвы многіе годы была сокрыта отъ человѣческаго взгляда и поклоненія. Гдѣ скрывала она себя: на сушѣ ли то было, или на морѣ, про то вѣдаетъ, Одинъ Тотъ, Кто все вѣдаетъ, Тотъ, Кто творитъ непрестанно великое, и славное и дивное.

   Прошло послѣ того уже много лѣтъ. Сидѣли разъ святые Аѳонскіе старцы у вратъ Иверской обители и вели свои святыя бесѣды о спасеніи души хрістіанской. Внезапно на морѣ явился столпъ, огненный, какъ пламень великій, достигающій вершиной своей самаго неба. И ужаснулись отъ того видѣнія старцы, и вскочили съ мѣстъ своихъ, въ страхѣ взывая:
   – «Господи, помилуй»!
   Услышала возгласы эти и остальная Иверская братія и собралась вся вокругъ своихъ старцевъ смотрѣть и удивляться невиданному и неслыханному явленію столпа огненнаго, исходящаго изъ водъ морскихъ; но, какъ ни думала, не могла братія открыть причины этого дивнаго чуда. Настала ночь; и огненный столпъ съ моря сталъ сіять еще сильнѣе, ярче самого дневнаго солнца. И увидѣли этотъ свѣтъ чудесный всѣ монахи со всей горы Аѳонской. И стеклись къ Иверу и изъ Лавры, и изъ Ватопеда, и изъ иныхъ монастырей монахи и пустынники. И когда собралось все Аѳонское монашествующее Хрістово воинство на берегъ морской, прилегающій къ Иверу, то всѣ увидѣли неподалеку отъ себя, въ морѣ, святую икону Богоматери. Въ радости великой стали они доставать святыню изъ волнъ морскихъ, но не возмогли: только приблизятся къ явленному чуду, а икона святая отступитъ отъ берега на глубину моря, – такъ и не возмогла братія Аѳонская принять на свои руки икону Пречистой Богородицы. Тогда повелѣлъ настоятель Иверскаго монастыря собраться всѣмъ въ храмъ. И стала въ храмѣ молиться слезно братія, да удостоитъ ее Господь принять къ себѣ святую икону Его Матери въ утѣшеніе и радость подвига своего монашескаго. И услышано было Господомъ теплое моленіе подвижниковъ Иверскихъ.
   Былъ въ то время въ Иверской обители монахъ родомъ изъ земли Иверской, именемъ Гавріилъ, нравомъ простѣйшій, проводящій отшельническое житіе и непрестанно наединѣ молящійся Богу. Ради безмолвія удалялся Гавріилъ на лѣто на самыя высокія вершины горы Аѳонской, а зимой, когда наступала тамъ стужа, и выпадалъ снѣгъ, онъ сходилъ съ горъ и затворялся въ уединенной монастырской кельѣ. Носилъ Гавріилъ власяницу, иищей ему были дикія травы, а питіемъ – вода. Простота его была блаженная; и былъ онъ истинно земной Ангелъ и небесный человѣкъ. Гавріилъ этотъ, помолившись, уснулъ, и видитъ Пресвятую Богородицу въ сіяніи великой славы. И говоритъ ему Пречистая:
   – «Иди въ монастырь и возвѣсти настоятелю, что Я хочу дать ему и братіи Мою икону въ покровъ Мой и помощь. Сойди на морской берегъ и иди съ вѣрою по водамъ взять Мою икону, да всѣ уразумѣютъ любовь и заботу Мою объ обители вашей и да вѣдаютъ, что Я сама пришла на помощь вашу».
   Сказала слово это Богородица и стала невидима, а Гавріилъ, мужъ божественный, поспѣшно сошелъ съ горы своей въ обитель и возвѣстилъ настоятелю видѣнное. Настоятель же повелѣлъ собраться всѣмъ монахамъ въ церковь; и зажегши свѣтильники, вышла изъ храма вся братія во главѣ съ настоятелемъ, творя литію, съ пѣніемъ псалмовъ божественныхъ, возсылая къ небу дымъ кадильницъ благовонный, и такъ достигли они морскаго берега, радуясь любви Богородицыной. И пошелъ Гавріилъ по водамъ морскимъ (о, чудо великое!), и приблизилась къ нему сама чудотворная икона; и принялъ ее въ объятія свои Гавріилъ съ радостью неописуемой, съ пѣніемъ и славословіемъ Богу велегласными. И самъ настоятель пошелъ на встрѣчу Гавріилу, сойдя въ море; а когда взошли они оба со святою иконой на берегъ, то радости и веселію монашествующихъ и конца, казалось, не будетъ: три дня и три ночи продолжалось молитвенное пѣніе и бдѣніе, и безъ перерыва шла божественная служба предъ святой иконой въ устроенной на берегу моря часовнѣ. Затѣмъ перенесена была Владычица въ соборную церковь и поставлена въ святомъ алтарѣ. И вновь пѣто было предъ Нею всенощное бдѣніе.
   По совершеніи бдѣнія разошлись монахи Аѳонскіе по своимъ монастырямъ; а на утро, въ часъ утрени, вошелъ кадиловжигатель[6] въ храмъ, чтобы приготовить все для совершенія по чину церковному утренней службы, и не нашелъ иконы на своемъ мѣстѣ – въ алтарѣ храма. Стали искать, и послѣ долгихъ поисковъ, нашли ее сверхъ вратъ, на стѣнѣ монастырской ограды. Дивились монахи, какъ и кѣмъ могла быть перенесена на это мѣсто святая икона, и перенесли ее опять на старое ея мѣсто въ алтарь храма; но оттуда она опять невидимою силою оказалась перенесенной на стѣну, надъ святыми вратами обители.
   Такъ повторялось много разъ, и были монахи въ недоумѣніи великомъ, и не вѣдали, что и творить.
   Тогда вновь явилась Владычица Гавріилу и сказала ему слово Свое:
   – «Ступай въ монастырь и скажи монахамъ, чтобы не искушали Меня: не для того явилась Я имъ, чтобы они Меня охраняли, а чтобы Мнѣ самой быть ихъ хранительницей, и не только въ нынѣшнемъ, но и въ будущемъ вѣкѣ. И еще скажи имъ: пока на горѣ этой монахи будутъ жить въ страхѣ Божіемъ и во благоговѣніи и будутъ по силѣ своей трудиться для снисканія добродѣтели, то пусть имѣютъ дерзновеніе и надежду на милость Сына Моего и Владыки, ибо ихъ Я у Него въ свой удѣлъ испросила, и Онъ далъ Мнѣ ихъ. Въ знаменіе же этихъ словъ Моихъ да будетъ имъ Моя икона: пока они будутъ зрѣть ее въ своемъ монастырѣ, до тѣхъ поръ не оскудѣетъ имъ и милость и благодать Сына Моего и Бога».
   Богоносный же Гавріилъ, выслушавши такое слово Богоматери, вновь поспѣшилъ сойти съ горы своей въ обитель и возвѣстилъ о своемъ видѣніи настоятелю, а тотъ собралъ братію и повѣдалъ ей въ безмѣрной радости слова Пречистой, сказанныя Гавріилу.
   И на вратахъ обители Иверской созданъ былъ храмъ во имя Пресвятой Богородицы – Портаитиссы, что значитъ «Вратарницы».
   Отсюда и зовется до нашихъ дней Пречистая Богородица Иверская «Вратарницей», оттого и поетъ Ей святая Церковь Православная славу:

«Радуйся, Благая Вратарнице, двери райскія вѣрнымъ отверзающая!»..

II.

   Безчисленное множество чудесъ сотворила Богоматерь въ Обители Иверской на Аѳонской святой горѣ чрезъ Свою явленную чудотворную икону – Вратарницу; истинно, – чудесъ море бездонное излилось отъ Преблагословенной на Иверъ, на Аѳонъ и на весь міръ православный, съ любовью и вѣрой къ ней притекающій. И прошла слава объ Иверской иконѣ по всему хрістіанскому міру.
   Дошла слава та до архимандрита Московскаго Новоспасскаго монастыря Нікона и до Благочестивѣйшаго Царя и Великаго Князя всея Великія и Малыя Россіи Самодержца Алексія Михаиловича, втораго царя изъ того рода Романовыхъ, который и понынѣ царствуетъ надъ православной Россіей. Былъ же тотъ архимандритъ Ніконъ близокъ къ царю; и по вѣрѣ его, и по вѣрѣ царской было заказано Иверскимъ инокамъ написать для Москвы точное подобіе чудотворной Иверской иконы Божіей Матери; а 13 октября 1648 года подобіе это уже было принесено въ Москву; окончательно же на теперешнемъ своемъ мѣстѣ поставлено 19 мая 1669 года, просвѣщая съ гѣхъ поръ и по нынѣ чудесами своими всю православно-вѣрующую Россію.
   Вскорѣ послѣ принесенія св. иконы въ Москву, архимандритъ Ніконъ былъ уже возведенъ на митрополичій престолъ Великаго Новгорода, оставаясь по прежнему близкимъ «собиннымъ» другомъ и совѣтникомъ Царю Алексію Михаиловичу. Проѣзжая по Митрополіи своей на пути въ Москву, куда часто ѣзжалъ Ніконъ и по дѣламъ Церкви, и по вызову своего государя, онъ пораженъ былъ красотою мѣстности, окружающей Валдайское озеро, острововъ его, покрытыхъ лѣсомъ – всей дивной красотой этого истиннаго Божьяго дара суровой природѣ угрюмаго и холоднаго Сѣвера Россіи. Когда въ неисповѣдимыхъ путяхъ Божественнаго промысла настало время быть Нікону Патріархомъ православной Русской Церкви, онъ, находясь тогда уже на верху силы, власти и величія, вспомнилъ о Валдаѣ: и загорѣлось его великое сердце пламеннымъ желаніемъ создать на одномъ изъ острововъ Валдайскаго озера пріютъ безмолвія, – иноческую обитель. Самъ великій Патріархъ въ книгѣ своей «Рай мысленный» пишетъ объ этомъ такъ:
   «Въ лѣто отъ Рождества по плоти Господа Бога и Спаса нашего Іисуса Хріста 1653-е, въ царствованіе Государя Царя и великаго князя Алексія Михаиловича всея Русіи, я, смиренный Ніконъ, Патріархъ Божіей милостью, долго раздумывалъ, какъ бы мнѣ во славу святаго Имени Божьяго и гдѣ благоволитъ святая Его благодать, создать обитель себѣ на пользу, да и другимъ, хотящимъ спасаться. И вотъ, однажды, когда я размышлялъ о выборѣ мѣста (было то на день празднованія перенесенія мощей отца нашего священномученика и исповѣдника Филиппа), стоялъ я на всенощномъ бдѣніи въ великой Успенской[7] церкви, и внезапно пришло мнѣ на память одно мѣсто, которое я много разъ видѣлъ, бывши Новгородскимъ Митрополитомъ, проѣзжая въ царствующій городъ Москву. И было то мѣсто – Валдай, при немъ большое озеро, а на озерѣ томъ острова многіе. По сердцу мнѣ было видѣть то великое озеро и острова его, и я распрашивалъ окрестныхъ жителей о величинѣ его, и объ островахъ и о рыбныхъ на немъ ловляхъ; и все, что мнѣ говорили, было то мнѣ по мысли. И думалъ я: вотъ мѣсто годное для монашескаго сожительства, но не вѣдаю, угодно ли оно Богу. И положилъ я въ сердцѣ своемъ узнать это на дѣлѣ: пойду я и попрошу не откладывая того дѣла, у Государя Царя и Великаго Князя Алексія Михаиловича всея Русіи, это мѣсто подъ монастырское строеніе и, если то угодно Богу и Пресвятой Богородицѣ и новому Чудотворцу, Священномученику Филиппу Митрополиту, то пусть Господь Богъ творитъ, какъ Ему благоугодно; говоритъ же святое писаніе, что сердце царево въ руцѣ Божіей. И пошелъ я тотчасъ къ Великому Государю Царю и возвѣстилъ Ему, что было у меня на сердцѣ. Великій же Государь, точно получивъ извѣщеніе отъ Бога, съ радостью обѣщалъ мнѣ дать то мѣсто со всѣми окрестными селами и деревнями».
   Получивъ отъ своего Государя такое радостное обѣщаніе, Патріархъ заказалъ на Аѳонѣ Иверскому монастырю вторую копію съ чудотворнаго образа Иверской Божіей Матери, и во имя этого явленія Пречистой рѣшилъ основать свой Иверскій монастырь на пожалованномъ Царемъ мѣстѣ; а тѣмъ временемъ послалъ довѣренныхъ людей выбирать на островахъ Валдайскихъ подходящее для обители мѣсто. И было это мѣсто по преданію, указано Самой Богородицей; а было это такъ: долго раздумывали посланцы Ніконовы, долго выбирали на островахъ, покрытыхъ дремучимъ лѣсомъ, мѣстность для будущаго монастыря, и все не могли ни на томъ, ни на другомъ остановиться. И вотъ на одной горкѣ, среди лѣса на берегу озера, вблизи отъ мѣста, гдѣ теперь стоитъ монастырь, одному, изъ посланцевъ Ніконовыхъ явилась Пречистая съ Святымъ Филиппомъ Митрополитомъ и Праведнымъ Іаковомъ и десницей своей указала ему, гдѣ быть, по Ея желанію, монастырю. Тамъ онъ и поставленъ, тамъ и поднесь стоитъ. А горка та, гдѣ было явленіе Богородицы, и понынѣ зовется Богородициной: стоитъ пригорочекъ такой среди лѣса, близъ озера, блеститъ среди лѣта яркозеленой мягкой травкой; и не растетъ на немъ ни кустика, ни деревца, даже папоротникъ на немъ не прививается, – точно коврикъ зеленый, пушистый, изъ подъ пречистыхъ ножекъ Богородициныхъ. Знаютъ мѣсто это благочестивые паломники и, какъ идутъ въ монастырь, непремѣнно шапки снимутъ, перекрестятся и тому мѣсту святому поклонятся.
   И закипѣла, по царской и патріаршей милости могучая работа на островахъ Валдайскаго озера, и началось созиданіе къ славѣ Пречистой перваго монастырскаго деревяннаго храма во имя Иверской иконы Божіей Матери. А икону ту на Аѳонской горѣ уже писали Иверскіе старцы. И писали ее они такъ, какъ теперь уже, увы! не пишутъ...
   «Какъ есьма пріѣхалъ Пахомій въ нашъ монастырь», повѣствуетъ о семъ грамата – аѳонскихъ Иверскихъ старцевъ: «собравъ всю братію 365 братовъ, и сотворили молебное пѣніе съ вечера и до свѣта и святили есьма воду со св. мощами и св. водою обливали чудотворную икону Пресвятыя Богородицы, старую Портаитскую, и въ великую лохань ту св. воду собрали, и собравъ, паки обмывали новую цку[8], что сдѣлали всю отъ кипарисова дерева, и опять собрали ту св. воду въ лохань и потомъ служили святую божественную литургію съ великимъ дерзновеніемъ. И послѣ литургіи дали ту св. воду и св. мощи иконописцу отцу господину Іамвлиху Романову, чтобы ему, смѣшавъ св. воду и св. мощи съ красками, написать святую икону... А иконописецъ токмо въ субботу и въ воскресенье употреблялъ пищу, а братія по дважды въ недѣлю совершали всенощныя и литургіи. И та икона новописанная не разнится ни въ чемъ отъ первой иконы ни длиною, ни шириною, ни ликомъ, только слово въ слово новая, аки старая».
   Такъ писалась Валдайская чудотворная Иверская икона, грядущая творить чудеса во славу Божію въ Новгородскую землю, гдѣ съ трепетомъ благоговѣйной вѣры уже ожидали ея принесенія въ созидаемый монастырь «пять пятерицъ со единымъ» братіи столько же «трудниковъ» – рабочихъ и всѣ люди православные, на глазахъ которыхъ росло и духовно мужало любимое Ніконово дѣтище – Богородичный Иверскій Валдайскій монастырь. А великія знаменія и чудеса уже предвозвѣщали пришествіе Пречистой.
   «Братія и отцы»! такъ писалъ въ «Раѣ мысленномъ» Патріархъ Ніконъ: «хочу вамъ повѣдать равночестное древнимъ знаменіямъ и чудесамъ, какія бывали при Моисеѣ въ пустынѣ и на Синаѣ. Истинно это исполнено и страха, и радости. Когда пришли мы въ святую обитель, въ Иверскій монастырь, многіе исповѣдывали мнѣ, что за день до прихода нашего, въ четвертомъ часу ночи съ четверга на пятницу, было надъ тѣмъ святымъ мѣстомъ видѣніе страшное: отъ земли до неба стоялъ столпъ огненный, осѣняющій святое мѣсто, такъ что всѣмъ имъ казалось, не горитъ ли уже оно, и свѣтъ отъ того столпа былъ такъ великъ, что вся мѣстность окрестъ святого монастыря – и села, и деревни на далекое разстояніе – все освѣтилось тѣмъ свѣтомъ великимъ. И пока не увидали люди столпа того надъ святымъ монастыремъ, то думали, что горитъ село или окрестныя деревни. И когда посмотрѣли на то святое мѣсто, гдѣ стоитъ святая обитель, то увидѣли столпъ огненный великій и устрашились при видѣ такого необычнаго и чуднаго видѣнія. И отъ тѣхъ мѣстъ или селъ, откуда днемъ можно видѣть святое то мѣсто, то при свѣтѣ святаго того столпа видно оно было еще яснѣе, чѣмъ днемъ, такъ что и церкви, и всѣ строенія видѣть было можно. А ночь въ то время была очень темная»...
   И далѣе о томъ же чудномъ видѣніи пишетъ Патріархъ Ніконъ: «но для большаго увѣренія себя въ чудномъ томъ видѣніи, призвать повелѣли мы тѣхъ, кто сподобился это святое и страшное видѣніе видѣть. И велѣлъ я званныхъ вводить предъ себя одинъ по одному, и такъ распрашивалъ ихъ, какъ они видѣли и въ какое время. Они же подъ присягой исповѣдали мнѣ, какъ бы едиными устами, все такъ, какъ было выше писано. Имена же тѣхъ, кто мнѣ, смиренному, исповѣдалъ о видѣніи того столпа: села Богородичнаго[9] Іерей Косма, да посадскій человѣкъ Антоній, да съ Зимней Горы[10] люди: дворянинъ Моисей, земскій дьякъ Петръ, Стефанъ да того же «яму» ямщики: Иванъ, Семенъ, Іосифъ и многіе другіе. Села же тѣ и деревни, откуда было видимо то видѣніе, верстахъ въ трехъ, четырехъ, пяти и болѣе».
   «За благо помыслилъ я написать это ради пользы слышащимъ, чтобы не сказать намъ съ безумцами, какъ пишетъ Пророкъ: рече безуменъ въ сердцѣ своемъ, нѣсть Богъ».
   Но, за молитвы Пречистой, благоизволившей создать имени своему обитель Валдайскую, чудеса и знаменія Божіи продолжались и далѣе. Вотъ что въ той же своей книгѣ пишетъ великій Патріархъ:
   «Побывши въ святой обители, мы возвращались отъ того святаго мѣста въ царствующій градъ Москву. И пришли къ намъ три мужа, честны и сѣдинами украшены; одному имя Симеонъ, второму – Іоаннъ, а третьему Ѳеодоръ, и повѣдали, что въ ту ночь, когда были принесены въ ковчегъ мощи святыхъ отецъ Петра, Іоны и Филиппа и мощи блаженнаго Іакова Боровичскаго, они, сговорившись между собою, пошли въ полночь въ святую обитель къ заутрени и, когда вышли изъ дому, вдругъ засіялъ среди ночи яркій свѣтъ. Испуганные, озираясь по сторонамъ и взглянувъ по направленію ко святой обители, они увидѣли надъ нею четыре столпа огненныхъ, и изъ нихъ одинъ очень большой, а три поменьше. И тѣ люди, постоявши долго и подивившись на то страшное и странное видѣніе, продолжали путь свой ко святой обители; а пути имъ было верстъ пять или болѣе. И пока шли они, столпы тѣ стали невидимы»...
   Тѣмъ временемъ списокъ чудотворной иконы, заказанный на Аѳонѣ Патріархомъ для Валдайскаго монастыря, прибылъ въ Москву и ожидалъ только изготовленія драгоцѣнной ризы, сооружаемой на него Патріархомъ Нікономъ и усердіемъ православныхъ хрістолюбцевъ, чтобы шествовать со славою въ мѣсто, уготованное ему изволеніемъ Царицы Небесной.
   Уже на пути святой иконы съ Аѳона Матерь Божія явила знаменіе того, какая великая святыня даруется Ею Патріарху Нікону для Валдайскаго Иверскаго монастыря. Въ похвальномъ словѣ своемъ Пресвятой Богородицѣ святѣйшій патріархъ повѣствуетъ объ этомъ знаменіи такими словами: «Воспомянемъ перенесеніе въ землю Россійскую чудотворной иконы, которую принесли снятѣйшему Патріарху Нікону Греки отъ святыхъ горъ въ царствующій и богоспасаемый градъ Москву; извѣстимъ о чудѣ преславномъ Дѣвы Пречистыя Богородицы, явленномъ Ею на пути Ея иконы въ Москву. – Когда пришло время перенесенія подобія лица Ея пречистаго въ Россію, стали искать отцы, тамъ живущіе, достойнаго, кому можно было бы довѣрить этотъ драгоцѣннѣйшій бисеръ, и обрѣли они Авву Корнилія, почтеннаго саномъ священства, проводящаго отшельническое пустынное житіе, украшеннаго всякими добродѣтелями постническаго воздержанія и добрыми дѣлами, и много лѣтъ неисходно въ келліи своей пустынной живущаго. И умолили отцы этого Корнилія отправиться въ Русь съ нѣкіимъ монахомъ Никифоромъ, проходящимъ житіе добродѣтельное. И были задержаны убогіе тѣ монахи со святою иконою на переправѣ чрезъ великую рѣку Дунай требованіемъ съ нихъ большой царской пошлины. Монахамъ дать было нечего, и уже они помыслили возвратиться вспять; какъ ночью явилась имъ Пречистая и сказала:
   – «Не скорбите, чада, на утро Я найду Себѣ за васъ пошлину, а вы намѣренію Моему не ослабѣвайте».
   И въ эту же ночь является Преблагая одному богатому греку, вѣрному Своему слугѣ, именемъ Мануилу Константіеву и повелѣваетъ за неимущихъ монаховъ заплатить пошлину. И сотворилъ Мануилъ Константіевъ послушаніе Царицѣ и Богородицѣ. Когда же прибыли монахи со святою иконою въ царствующій градъ Москву, святѣйшій Патріархъ хотѣлъ возвратить Константіеву заплаченную имъ пошлину, но онъ ея не принялъ, а воспринялъ ее въ успѣхъ своей торговли возмездіемъ Преблагодатной Царицы, Небеснаго Царя Матери, Хріста».
   Къ 16-му декабря 1656 года святая икона изъ Москвы, гдѣ на нее уже была возложена драгоцѣнна риза, цѣнностію въ 44,000 руб., перенесена была въ Богородичный Иверскій монастырь и поставлена въ новосозданный въ Ея имя каменный соборъ; а 16-го декабря того же года гудѣлъ на святомъ Валдайскомъ озерѣ великій монастырскій тысячепудовый колоколъ, возвѣщая православному міру радость несравненную, что явилась Иверскому монастырю его Небесная Хозяйка и Покровительница, и что святится священіемъ Патріаршимъ домъ Ея – соборъ въ честь славнаго Ея одигитрія чудотворныя иконы Иверскія.
   Но не прошло это славное торжество православія великому Патріарху даромъ отъ исконнаго врага и человѣко-убійцы діавола. Давно уже Ніконъ, сидя на своемъ патріаршемъ престолѣ мѣшалъ «богоборцу и льстецу» сѣять свои плевелы на Божьей православной нивѣ. За исправленіе книгъ церковныхъ, которыя неискусными и малограмотными переписчиками были испорчены до того, что искажали самый смыслъ церковнаго Богослуженія, «великій льстецъ», попущеніемъ Божіимъ, отбилъ отъ православнаго стада въ расколъ немалое число старообрядцевъ. Новая слава православія – чудотворная икона Иверской Божіей Матери и монастырь Ея имени, казалось, довершили озлобленіе врага человѣческаго рода противъ Нікона: и онъ посѣялъ раздоръ между Царемъ и Патріархомъ, подготовивъ этимъ низложеніе Нікона съ патріаршаго престола.
   Таковъ путь креста Господня: путь скорби, гоненія, уничиженія... Его не миновалъ и Патріархъ Ніконъ.
   20 Мая 1666 года въ монастырскомъ повседневномъ обиходѣ произошелъ съ виду маловажный случай; но Патріархъ Ніконъ, въ то время находившійся въ опалѣ у Царя Алексія Михаиловича, видимо, встревожился симъ и придалъ ему большое значеніе. 7-го Іюня того же года онъ послалъ грамату свою Начальству Иверскаго Монастыря, въ которой писалъ:
   «Ніконъ, милостію Божіею Патріархъ. Нашего строенія Пречистыя Богородицы Иверскаго Монастыря Архимандриту Филоѳею, Намѣстнику Іеромонаху Паисію, Строителю Евфимію съ братьею.
   Вѣдомо намъ, великому Господину, учинилось: въ нынѣшнемъ году Маія въ 20-й день, въ нашемъ строеніи, въ Иверскомъ Монастырѣ, въ соборную и Апостольскую церковь влетѣлъ, де, соловей и сѣлъ на нашемъ, великаго Господина, мѣстѣ и пѣлъ дивно. И то, де, многая братья слышала, и тебѣ, Архимандриту, и Намѣстнику о такомъ дѣлѣ извѣстили, и какъ, де, онъ пѣлъ, и то, де, слышали ты, Архимандритъ, и Намѣстникъ и братья многая. И того, де, соловья, взявъ, съ нашего мѣста пономарь и отдалъ тебѣ, Архимандриту, и тотъ, де, соловей у тебя, Архимандрита, умеръ въ рукахъ. И вы то дѣло поставили себѣ въ оплошку, и къ намъ, великому господину, о такомъ дѣлѣ не писали... И, какъ къ вамъ сія наша, великаго господина, грамота придетъ, и вамъ бы о томъ дѣлѣ къ намъ, великому господину, отписать, не замолчавъ ни часу обо всемъ подробну: какъ тотъ соловей появился въ церкви, и въ кое время, и въ коемъ часу, и какъ было, и на нашемъ, великаго господина, мѣстѣ тотъ соловей пѣлъ, и сидѣлъ на коемъ мѣстѣ, и кто прежъ его осмотрилъ, и кто его прежъ отдалъ тебѣ, Архимандриту, и какъ ты его принялъ, и долго ли у тебя онъ былъ въ рукахъ, и пѣлъ на какой переводъ. Приказной Евстафій Глумиловъ. Писано въ нашемъ строеніи Нового Іеросолима Воскресенского Монастыря 174, Іюня въ 7 день».
   «Не замотчавъ, обо всемъ подробну» въ томъ же Іюнѣ Архимандритъ Филоѳей отписалъ встревоженному Патріарху такъ:
   «Великому Господину, Святѣйшему Нікону Патріарху, твоего, великаго господина, строенія Пречистыя Богородицы Иверскаго Монастыря богомольцы твои (имя рекъ)... И маія въ 20 число, въ шестую недѣлю по Пасцѣ, въ соборной церкви, на утрени, на второмъ чтеніи, пошелъ изъ церкви въ притворъ сѣверными дверьми дьяконъ Варсонофѣй, и въ сѣверныхъ, де, дверехъ летитъ ему на встрѣчу птица. И тотъ дьяконъ чаялъ, что нетопырь летитъ, и учалъ на его махать, и въ церковь не пускать, и та, де, птица мимо его пролетѣла, и черезъ братію, которые сѣдили подлѣ дверей, полетѣла вверхъ черезъ деисусы въ олтарь, и какъ начали пѣть степенную пѣснь, первый антифонъ, и въ олтари на горнѣмъ мѣстѣ, на окнѣ сѣдя, прежъ, почалъ посвистывать по обычаю, и защокоталъ, и запѣлъ, и пропѣлъ трижды. И то пѣніе мы богомолцы твои, Архимандритъ и Намѣстникъ, и строитель, и братія слышали. И пришедъ пономарь возвѣстилъ мнѣ, Архимандриту и Намѣстнику, что поетъ въ олтари, и мы пошли въ олтарь его смотрить. И тотъ соловей учалъ въ окнѣ летать и битца вонъ. И пристава лѣстницу, послали малого и велѣли бережно его поймать, и клѣтку приготовили, во что его посадить. И тотъ малой учалъ его хватать, и поймалъ руками живого, и посадилъ въ шапку, и, сшедъ съ лѣстницы, пришелъ ко мнѣ, Архимандриту, и я его изъ шапки вынялъ мертвого. А еслибы живъ былъ, и мы хотѣли его послать къ тебѣ, Великому Господину, простотою своею и не писали, что онъ умеръ, и послать некого. И о семъ у тебя, милостиваго отца, прощенія просимъ, что о томъ соловьѣ простотою своею къ тебѣ, милостивому отцу, не писали...»[11].
   Предчувствовало ли сердце Патріарха въ этомъ, по виду, простомъ случаѣ, знаменіе предстоящихъ ему скорбей и бѣдъ, данное ему свыше Пречистой Покровительницей его монастыря, то намъ осталось неизвѣстнымъ; но, судя по его письму къ Иверскому Настоятелю, нельзя не замѣтить, что Ніконъ случаю этому придалъ немаловажное значеніе. Было это въ Маѣ 1666-го года, а 6 декабря того же года пришла Архимандриту Филоѳею Царская грамота, впервые именовавшая Нікона – «Патріархомъ бывшимъ».
   Пропѣлъ невѣдомо откуда залетѣвшій соловей на патріаршемъ мѣстѣ трижды и умеръ. А тамъ и на Патріаршемъ всея Русіи престолѣ не стало Нікона. Прошло еще 15 лѣтъ, и послѣ ряда тяжкихъ испытаній и гоненій 17 Августа 1681 года отошелъ ко Господу и самъ Ніконъ, болѣе уже не видавшій своего патріаршаго престола.
   По вѣрѣ нашей явное то было знаменіе въ Дому Пресвятыя Богородицы Иверскія, дарованное Нікону, великому труднику православной Церкви, вѣрному рабу и послушнику Приснодѣвы Маріи, Царицы Небесной.

   Съ тѣхъ поръ, какъ вступила Пречистая Своей Чудотворной Иконой подъ сѣнь соборной церкви Иверскаго Валдайскаго монастыря, токи чудесъ источаетъ Она своей благодатью: недаромъ такъ велика въ Неё народная вѣра, недаромъ болѣе 250 лѣтъ чтитъ иверскую икону Богородицы своимъ благоговѣніемъ православный Русскій народъ, тѣ простые сердцемъ русскіе люди всякаго званія и состоянія, которые еще не искусились въ премудрости «науки злы» современнаго богоотступничества. Не записывались чудеса эти простотой монашествующей братіи, но нѣкоторыя изъ нихъ, особенно поразительныя, запечатлѣлись въ благодарной народной памяти. И вотъ, одно такое чудо совершила Царица Небесная чрезъ Свою икону въ 1848 году, когда Новгородскій край былъ посѣщенъ губительной холерой, свирѣпствовавшей въ тотъ годъ во всей Россіи. Дошла холера и до Валдая и стала безъ счету косить православный народъ. Въ страхѣ смертномъ жители Валдая обратились къ небесной помощи къ чудотворной Иверской иконѣ Валдайскаго монастыря. И не была посрамлена ихъ вѣра: когда въ торжественномъ крестномъ ходу подняли они изъ монастыря святую икону и съ теплой молитвой къ Богу и Пречистой обнесли Ее вокругъ города, тогда ослабѣла страшная болѣзнь, а вскорѣ и совсѣмъ прекратилась. Съ тѣхъ поръ по просьбѣ жителей Валдая, Демянска[12] и Боровичей, Святѣйшій Синодъ опредѣлилъ, а Государь Императоръ утвердилъ, навсегда, изъ году въ годъ, приносить въ Валдай чудотворную Иверскую икону Богоматери 27-го Іюля. Великій тогда бываетъ праздникъ тихому и богобоязненному Валдаю! И послѣ непрерывнаго торжества и чествованія Преблагословенной, 6-го Августа она уходитъ изъ Валдая и шествуетъ своимъ неизмѣнно чудотворнымъ путемъ въ Боровичи и ихъ уѣзды по селамъ и деревнямъ, подавая по вѣрѣ и утѣшеніе и исцѣленія отъ душевныхъ и тѣлесныхъ недуговъ всѣмъ, съ любовью и вѣрою къ ней притекающимъ. И, не смотря на умножающееся, къ великой скорби Церкви Божіей и на великое зло Русскому народу, безвѣріе и отступничество, съ такою силою дѣйствуетъ въ святой Иверской иконѣ благодать Божія и Царицы Небесной, что съ каждымъ годомъ все болѣе и болѣе расширяется кругъ Ея благодатнаго воздѣйствія на скорбящее и болѣзнующее православное населеніе нашего сѣвернаго края, такъ что, уходя изъ дома своего, Иверскаго монастыря, въ концѣ Іюля, Домовладычица Иверская едва успѣваетъ обойти всѣхъ, вѣрующихъ своихъ чадъ до конца Октября, когда и возвращается съ торжествомъ великимъ подъ святую сѣнь своего храма, собора великаго Патріарха Нікона.

   И каждое путешествіе Царицы Небесной знаменуется творимыми Ею на пути своемъ чудесами. Но и безъ чудесъ и знаменій, которыхъ ищетъ «родъ лукавый и прелюбодѣйный» обличенный Спасителемъ, думается намъ, и вѣруютъ, и будутъ, пока стоитъ Церковь Хрістова, вѣровать искренніе православные, а невѣрующіе, хотя бы очами своими видѣли и ушами своими слышали, не повѣрятъ: столько чудесъ сотворилъ Іисусъ Хрістосъ, Спаситель нашъ и Богъ, а увѣровали ли въ него фарисеи и книжники народа Израильскаго?!...
   Призри же съ высоты пренебесныя Своея, о Всепѣтая Мати, и услыши хвалу, Тебѣ отъ насъ, смиренно-вѣрующихъ, возсылаемую:

«Радуйся, Благая Вратарнице, двери райскія вѣрнымъ отверзающая!».

Сергѣй Нилусъ.

«Церковное слово». Изд. Вологодскаго братства Всемилостиваго Спаса. 1908. № 105. С. 72-79; № 106. С. 88-93; № 107. С. 105-109; № 108. С. 118-124; № 109. С. 140-142.

[1] Гдѣ теперь Грузія.
[2] Древніе Греки-язычники,
[3] Память св. Нины, просвѣтительницы. Грузіи, празднуется 14-го Января.
[4] Константинополь.
[5] Древняя Греція.
[6 Пономарь, онъ же и ктиторъ и сторожъ церковный.
[7] Московскій Успенскій соборъ.
[8 Доску.
[9] Валдая.
[10] Зимогорье, село смежное съ г. Валдаемъ.
[11] Монастырскіе акты № 238, 2 и № 239.
[12] Въ г. Демянскъ чудотворная икона Иверской Богоматери отправляется въ монастыря каждогодно – 21 мая.

Первообраз Иверской «Вратарница» иконы находится в Иверском монастыре на Афоне.

Древнейший на Руси список Иверскй иконы, принесенный в Россию в 1648 г. со Св. Горы Афон, находится в Успенском храме Новодевичьей монастыря. Сохранился автограф писавшего её мастера. Над нижним полем можно видеть золотую надпись на греческом языке: «Писал Сию со тщанием Ямвлих Романов, в кельях Иверских живущий. Лета 7156 (1648)». Под ней, прямо на выступе ковчега – другая греческая надпись киноварью: «Старанием и иждивением Пахомия и архимандрита Иверского. Лета 1648».

Иверская икона из Иверской часовни в Москве прославилась многими чудесами, она пользовалась благоговейным почитанием, была часто носима по домам горожан и даже самое место около часовни было особенно чтимо. Благочествивые Государи, прибывая в первопрестольную, прежде всего, поклонялись Пресвятой Богородице в Иверской часовне, прося благословения у Пречистой. Приезжающие в Москву гости также первым делом совершали поклонение Иверской Вратарнице, Матушке Иверской, как с любовью называли икону богомольцы. По преданию, чудотворный образ из часовни был перенесен в храм Воскресения Христова в Сокольниках, где пребывает и поныне.

Список Иверской-Валдайской иконы половины XIX в., в настоящее время местонахождения оригинала иконы остается неизвестным.

   Мироточивая Иверская Монреальская икона была написана на Афоне в 1981 г. греческим монахом с оригинала иконы Богоматери Вратарницы. Хранитель иконы Иосиф Муньос верил, что истечение мира было связано с прославлением в 1981 г. Русской Зарубежной Церковью Новомучеников и Исповедников Российских. По многочисленным свидетельствам, икона непрерывно мироточила в течение 15 лет. В 1997 г. её хранитель был убит, а сама икона бесследно исчезла.

Мироточивая икона Божией Матери Иверско-Монреальская (11/24 ноября 1982 г. - день начала мироточения)

Благодать Божія къ намъ является (Бесѣда съ Іосифомъ Муньезомъ, хранителемъ мироточивой Иверской иконы).

Акаѳистъ Пресвятѣй Богородицѣ ради иконы Ея Иверскія-Мѵроточивыя Монреальскія.