Эпизод борьбы Иакова с неизвестным ночным противником при Пенуэле (Быт 32,24-32) обычно считается одним из самых таинственных, загадочных и непонятных в Священном Писании. Вслед за пророком Осией (Ос 12,3-4) как иудейская, так и христианская традиции называют противника Иакова то Ангелом Божиим, то самим Богом, то и Тем и Другим одновременно. Подобные толкования не разъясняют таинственную сцену, но еще больше запутывают и мистифицируют ее, ставя лишь массу безответных вопросов: каким образом, зачем и с какой целью возможна борьба человека с Творцом или бесплотным Ангелом? Что значит видеть лице Божие? Русский синодальный перевод данного эпизода содержит принципиальные ошибки и тем самым окончательно затуманивает смысл повествования.

Стих 28 в синодальном переводе выглядит так:
И сказал: отныне имя тебе будет не Иаков, а Израиль; ибо ты боролся с Богом, и человеков одолевать будешь.

Это несомненное искажение еврейского оригинала:
Ибо ты боролся с Богом и людьми и превозмог (авт.).

Смысл фразы не боролся с Богом а людей одолеешь, но боролся с Богом и людьми и одолел. Во времена патриарха Иакова считалось обычным представлением, что искушают человека не только люди и обстоятельства, но и сам Бог (в отличие от апостола Иакова, говорившего, что Бог не искушается злом и Сам не искушает никого Иак 1,13). Грамматически в рассматриваемом предложении слова Бог и люди суть однородные дополнения к сказуемому боролся, стоящему в прошедшем времени. Слово же превозмог, одолел, оказался способным стоит в настоящем времени, а не в будущем, как в синодальном переводе. Таким образом, стих 28 синодального перевода не допускает трактовки ты боролся со Мной, Богом и победил, т.е. вовсе не относится к лицу противника Иакова. Это подтверждается тем, что говоря о борьбе с Богом текст называет глагол бороться, противостоять, а говоря о борьбе с ночным незнакомцем глагол бороться в пыли.

В стихе 24 единственный раз во всем тексте противник Иакова определенно называется именем существительным и боролся человек c ним. Слово стоит без определенного артикля, поэтому допускает перевод человек либо некий человек, некто но текст не дает никаких оснований писать это слово по-русски с заглавной буквы. Сло-во не означает ни Ангел, ни Бог, ни Hекто.

Требует особого рассмотрения стих 30, где приведены слова Иакова о том, что он видел Бога лицом к лицу. Как это понимать, ведь Бога человекам невозможно видеть? Текст позволяет без мистических толкований ответить на этот вопрос. Конечно, определенно назвать личность ночного противника Иакова невозможно, поскольку имя свое он не открыл. При этом в еврейском тексте оригинала нет той приписки, которая появилась у LXX, а затем и в славянском и русском переводах что имя его чудно. Это искусственная и неуместная параллель с Суд 13,18. О личности побежденного противника можно лишь допустить, что это был один из людей Лавана. Более определенно в тексте названо то, что слова я видел Бога лицем к лицу Иаков произнес после того, как получил благословение от своего врага. Уместно в связи с этим вспомнить, сколь ревностно Иаков относился к благословению, сколь высоко ставил и ценил его (Быт 27,35). Благословение это молитвенное обращение к Богу с призыванием Его милости и благодати на данного человека. Получив вытребованное от незнакомца-врага благословение, Иаков почувствовал действительный и реальный благодатный прилив, что и позволило ему произнести слова, будто он как бы видел лицо Божие Пенуэл.

Текст Торы не дает оснований считать противника Иакова ни Богом, ни Ангелом. Сложившееся толкование есть плод традиции, воспринятой христианскими богословами от иудеев. Цитированное выше место Ос 12,2-4 не есть пророчество, но есть ссылка на предание, уже во времена пророка укоренившееся, по-видимому, в израильском народе. Примечательно, что раввинский перевод Торы на русский язык традиционно передает значение слова в стихах 28 и 30 как Ангел, но не как Бог: Ангела видел я лицем к лицу. Как мне представляется, простой человеческий смысл происшедшей на берегу Иавока ночной схватки уступил в сознании народа мистическому и почти мифологическому восприятию этого эпизода. Легендарная трактовка поединка легко объяснима в силу его особого значения, поскольку именно во время него Иаков получает имя Израиль, давшее впоследствие наименование народу и государству.
 

Интересная статья Федора Гоева, напечатанная в журнале Православная община № 2, привлечет внимание всех, кто интересуется интерпретацией текста Библии. Уже сам факт появления этой статьи радует, поскольку теологические исследования древнееврейского оригинала Ветхого Завета, периодически публиковавшиеся русскими православными богословами XIX начала XX века, в наше время стали в России крайне редкими, а в более-менее популярной литературе почти совсем отсутствуют.

Хочется, однако, для большей полноты картины высказать и иную точку зрения на предмет, рассмотренный Ф. Гоевым.

Говоря о том, что иудейские комментаторы Книги Бытия видели в сопернике Иакова (Быт 32,23-32) Ангела, а не Бога, Ф. Гоев совершенно прав. Однако из его статьи не понятно, какого именно Ангела имели в виду авторы раввинских комментариев. А это очень важно для понимания и самой истории борьбы Иакова, и точки зрения ее древних толкователей. Большинство иудейских комментаторов сходятся на том, что Иаков боролся с Ангелом-покровителем Исава-Эдома, не желавшего впустить Иакова в пределы Святой Земли. Воззрение, согласно которому для победы над соперником достаточно одолеть его духа-повелителя, и по сей день бытует среди многих народов. Поскольку же Иаков в глазах уже самых древних толкователей Книги Бытия символизировал весь народ иудеев своих потомков, ясно, что и Ангел-покровитель Исава расматривался как сверхъестественный князь-защитник народа Эдома (ср., например, с обещанием Господа в Книге Исход 12,12 совершить суд над богами египетскими при поражении египтян; ср. также слова об Ангелах-покровителях Мидо-Персии и Греции в Книге Даниила 10,13 и 20). Именно так понимают борьбу Иакова с Ангелом Раши, Рамбан, Рашбан, Сфорно, авторы Сифтей Хахамим, Баал Хатурим , Кели Якар и другие иудейские интерпретаторы разных веков и стран.

На то, что соперник Иакова уже и в древнейшие времена рассматривается как Ангел, а не Бог, может указывать параллельное наименование его у пророка Осии Элохим и Малах ( Божественное существо и Ангел , или посланник Осия 12,3-4). Как известно, наименование Элохим прилагается в Библиии не только к Богу, но и к Ангелам и вообще к духам (например, 1 Цар 28,13; Пс 81(82),6; Пс 94(95),3; Пс 96(97),7 и др.). Иудейские комментаторы придают стиху Осии (12,4), в котором упоминается борьба Иакова, иной смысл, нежели русский синодальный перевод: они относят слова он плакал и умолял его к Ангелу, а не к Иакову. Ведь, согласно Быт 32,26, именно Ангел упрашивал Иакова отпустить его, ибо взошла заря . И следующие слова Осии (12,4-5) понимаются этими толкователями как обращение Ангела к Иакову: В Бет-Эле (Вефиле) Он найдет вас, и там будет говорить с нами (то есть Бог будет говорить с Иаковом и Ангелом-покровителем Исава, как бы подтверждая победу Иакова и его право на Святую Землю).

Действительно, именно в Вефиле Бог явился впоследствии Иакову и подтвердил перемену его имени на Израиль (Быт 35,9-15). Если бы Бог Сам до этого боролся и нарек его Израилем сразу после борьбы, тогда описанное в Быт 35 просто дублировало бы повествование 32 гл. Бытия.

Таинственнный соперник Иакова не мог быть и человеком из рода Лавана , поскольку Иаков заключил с Лаваном и со всеми его людьми клятвенный мир как раз накануне своей ночной борьбы (Быт 31,43-55). И, хотя боровшийся с Иаковом именуется иш ( муж , или некто ), однако словом иш в Библии часто называются и Ангелы (ср. Ии Нав 5,13; Зах 1,8-11; Дан 10,5-6 и др.).

Заметим также, что синодальный перевод слов Ангела к Иакову в прошедшем времени правилен, так как конструкция указывает на будущее время ( ты превозможешь ), а она же с вавом образует время прошедшее ( ты превозмог ). Однако видимо более адекватным подлиннику был бы такой перевод: Ибо с Ангелами ( Элохим ) и с людьми сражался ты, и одолел, так как Элохим и анашим ( мужи , люди ) здесь формы параллельные.

О борьбе Иакова именно с Ангелом-покровителем Исава могут свидетельствовать и слова, произнесенные им при встрече с братом: Я видел лицо твое, как видят лицо Ангела ( Элохим ), и ты благоволил ко мне (Быт 33,10). В этих словах можно увидеть упоминание о благоволении, полученном Иаковом от Ангела-защитника Исава в предыдущую ночь. Да и сам мирный характер встречи двух братьев-соперников, так контрастирующий с тревожными ожиданиями Иакова (ср. Быт 32,6-11 и 33,1-4), может быть объяснен как результат предшествующей духовной победы Иакова над Ангелом-защитником Исава...

Добавим, что уже древнейшие иудейские комментаторы принимали просьбу Ангела отпустить его, ибо взошла заря , как указание на то, что он должен с восходом солнца славословить Господа вместе с хором других Ангелов.

Таким образом, существует древнее толкование, целостно и связно объясняющее наш текст во всех его деталях.

Но, конечно же, сам текст несравненно глубже любых его толкований. Достаточно вспомнить хотя бы столь взаимно непохожие и разноплановые его художественные интерпретации, как картины Рембрандта и Делакруа, стихотворение Рильке Der Schauende и многие другие, не говоря уже о комментариях аллегорических и экзегетических разных столетий и конфессий.

Поэтому наши расхождения по поводу этого Библейского текста только лишь робкая попытка напомнить о его неисчерпаемой многозначности.

_________________________

С кем боролся Иаков в Пенуэле?
(Отзыв на статью Ф. Гоева «Пелена на одном библейском тексте»)
http://shchedrovitskiy.ru/JamesInPenuele.php

Интересная статья Федора Гоева, напечатанная в журнале «Православная община» № 2, привлечет внимание всех, кто интересуется интерпретацией текста Библии. Уже сам факт появления этой статьи радует, поскольку теологические исследования древнееврейского оригинала Ветхого Завета, периодически публиковавшиеся русскими православными богословами XIX — начала XX века, в наше время стали в России крайне редкими, а в более-менее популярной литературе почти совсем отсутствуют.

Хочется, однако, для большей полноты картины высказать и иную точку зрения на предмет, рассмотренный Ф. Гоевым.

Говоря о том, что иудейские комментаторы Книги Бытия видели в сопернике Иакова (Быт 32, 23–32) Ангела, а не Бога, Ф. Гоев совершенно прав. Однако из его статьи не понятно, какого именно Ангела имели в виду авторы раввинских комментариев. А это очень важно для понимания и самой истории борьбы Иакова, и точки зрения ее древних толкователей.

Большинство иудейских комментаторов сходятся на том, что Иаков боролся с Ангелом-покровителем Исава-Эдома, не желавшего впустить Иакова в пределы Святой Земли. Воззрение, согласно которому для победы над соперником достаточно одолеть его духа-повелителя, и по сей день бытует среди многих народов. Поскольку же Иаков в глазах уже самых древних толкователей Книги Бытия символизировал весь народ иудеев — своих потомков, ясно, что и Ангел-покровитель Исава усматривался как сверхъестественный «князь-защитник народа Эдома» (ср., например, с обещанием Господа в Книге Исход 12, 12 «совершить суд над богами египетскими» при поражении египтян; ср. также слова об Ангелах-покровителях Мидо-Персии и Греции в Книге Даниила 10, 13 и 20). Именно так понимают борьбу Иакова с Ангелом Раши, Рамбан, Рашбан, Сфорно, авторы «Сифтей Хахамим», «Баал Хатурим», «Кели Якар» и другие иудейские интерпретаторы разных веков и стран.

На то, что соперник Иакова уже и в древнейшие времена рассматривается как Ангел, а не Бог, может указывать параллельное наименование его у пророка Осии «Элохим» и «Малах» («Божественное существо» и «Ангел», или «посланник» — Осия 12, 3–4). Как известно, наименование «Элохим» прилагается в Библии не только к Богу, но и к Ангелам и вообще к духам (например, 1 Цар 28, 13; Пс 81 (82), 6; Пс 94 (95), 3; Пс 96 (97), 7 и др.). Иудейские комментаторы придают стиху Осии (12, 4), в котором упоминается борьба Иакова, иной смысл, нежели русский синодальный перевод: они относят слова «он плакал и умолял его» к Ангелу, а не к Иакову. Ведь, согласно Быт 32, 26, именно Ангел упрашивал Иакова отпустить его, «ибо взошла заря». И следующие слова Осии (12, 4–5) понимаются этими толкователями как обращение Ангела к Иакову: «В Бет-Эле (Вефиле) Он найдет вас, и там будет говорить с нами» (то есть Бог будет говорить с Иаковом и Ангелом-покровителем Исава, как бы подтверждая победу Иакова и его право на Святую Землю).

Действительно, именно в Вефиле Бог явился впоследствии Иакову и подтвердил перемену его имени на Израиль (Быт 35, 9–15). Если бы Бог Сам до этого боролся и нарек его Израилем сразу после борьбы, тогда описанное в Быт. 35 просто дублировало бы повествование 32 гл. Бытия.

Таинственный соперник Иакова не мог быть и «человеком из рода Лавана», поскольку Иаков заключил с Лаваном и со всеми его людьми клятвенный мир как раз накануне своей ночной борьбы (Быт 31, 43–55). И, хотя боровшийся с Иаковом именуется «иш» («муж», или «некто»), однако словом «иш» в Библии часто называются и Ангелы (ср. Ииc. Нав 5, 13; Зах 1, 8–11; Дан 10, 5–6 и др.).

Заметим также, что синодальный перевод слов Ангела к Иакову в прошедшем времени — правилен, так как конструкция לכות указывает на будущее время («ты превозможешь»), а она же с «вавом» לכותו образует время прошедшее («ты превозмог»). Однако, видимо, более адекватным подлиннику был бы такой перевод: «Ибо с Ангелами („Элохим”) и с людьми сражался ты, и одолел», так как «Элохим» и «анашим» («мужи», «люди») здесь — формы параллельные.

О борьбе Иакова именно с Ангелом-покровителем Исава могут свидетельствовать и слова, произнесенные им при встрече с братом: «Я видел лицо твое, как видят лицо Ангела („Элохим”), и ты благоволил ко мне» (Быт 33, 10). В этих словах можно увидеть упоминание о благоволении, полученном Иаковом от Ангела-защитника Исава в предыдущую ночь. Да и сам мирный характер встречи двух братьев-соперников, так контрастирующий с тревожными ожиданиями Иакова (ср. Быт 32, 6–11 и 33, 1–4), может быть объяснен как результат предшествующей «духовной победы» Иакова над Ангелом-защитником Исава…

Добавим, что уже древнейшие иудейские комментаторы принимали просьбу Ангела отпустить его, «ибо взошла заря», как указание на то, что он должен с восходом солнца славословить Господа вместе с хором других Ангелов.

Таким образом, существует древнее толкование, целостно и связно объясняющее наш текст во всех его деталях.

Но, конечно же, сам текст несравненно глубже любых его толкований. Достаточно вспомнить хотя бы столь взаимно непохожие и разноплановые его художественные интерпретации, как картины Рембрандта и Делакруа, стихотворение Рильке «Der Schauende» и многие другие, не говоря уже о комментариях аллегорических и экзегетических разных столетий и конфессий.

Поэтому наши расхождения по поводу этого Библейского текста — только лишь робкая попытка напомнить о его неисчерпаемой многозначности.