РСПП: Библейская Археология. G. Ernest Wright

23.09.2006

Библейская Археология.
G. Ernest Wright

(Biblical Archaeology, Philadelphia, 1960)
перевел с английского А. Чех

Содержание:

Предисловие.
Введение.
1. Религия Израиля и Религия Ханаана.
2. Патриархи.
3. Исход и Завоевание.
4. Период Судей.
5. Золотой Век.
6. Разделение и Падение.
7. Последние Дни Иудеи.
8. После Изгнания.
9. Палестина во Времена Христа.
10. Церковь и Мир.

Предисловие.

Несколько лет тому назад доктор Натаниэль Миклем (Nathaniel Micklem) редактор Duckworth’s Studies in Theology попросил меня подготовить книгу по библейской археоло-гии для издававшейся этим издательством серии. Я занялся пересмотром и переделкой не-опубликованного и незавершенного труда, начатого мною перед войной. Прежде чем я успел довести работу до половины, стало ясно, что книга будет иметь куда больший объ-ем, чем этого требовали цели издания.
Итогом этих трудов стала богато иллюстрированная “Библейская археология,” увидевшая свет в 1957 году и в скором времени переведенная на немецкий и голландский языки.
Настоящее издание является сокращенным вариантом этой книги, подготовленным отцом Роджером Томзом из Гомерсэла (Лидс). Я весьма благодарен ему за работу, проде-ланную им с таким тактом и мастерством. При этом исходный материал получил несколь-ко иную компоновку, были учтены некоторые из недавних открытий, сделанных в этой быстро развивающейся области исследований, и был опущен ряд второстепенных момен-тов. Я искренне надеюсь, что читатели этой книги смогут составить благодаря ей опреде-ленное представление о тех многочисленных попытках лучшего понимания Библии и библейской веры, а также места, занимаемого ими в древнем мире, которые делались прежде и делаются ныне.
Harvard Divinity School Дж. Эрнест Райт
Август, 1959

Введение.
Библия в отличие от священных писаний других религий уделяет особое внимание не столько изложению моральных, духовных и литургических учений, сколько истории на-рода, жившего в определенный период и в определенном месте. Библейский человек при-вык исповедывать свою веру, рассказывая историю своего народа, в которой ему видится Божественный промысел. Библейская вера — познание смысла жизни в свете той роли, которую Бог сыграл в этой истории. Соответственно, Библия не может быть понята по-настоящему, если мы не будем серьезно относиться к изложенной в ней истории. Знание библейской истории — необходимое условие понимания сущности библейской веры.
При реконструкции истории библейских времен мы сталкиваемся с рядом перио-дов, которые практически никак не отражены в существующих письменных источниках. Если мы хотим должным образом понять характер этих периодов и ввести библейские со-бытия в общий контекст истории древнего мира, нам не остается ничего иного, как только прибегнуть к помощи археологии. Благодаря археологическим изысканиям последнего столетия стало возможным детальное изложение истории древней ближневосточной ци-вилизации, составной частью которой является и история Израиля. Библейский археолог изучает результаты раскопок, надеясь извлечь из них сведения, которые могли бы пролить хоть какой-то — пусть даже отраженный или крайне тусклый — свет на события, описы-ваемые в Библии.
Тем не менее, изучение археологии теологом сопряжено с определенным риском. Во-первых, он может придти к мысли о том, что библейские события вообще не имели места в истории, Библия же является всего лишь собранием мифов и легенд. Следует за-метить, что археология смогла подтвердить и прояснить библейскую историю в столь многих существенных моментах, что подобной позиции всерьез не придерживается уже никто. И, все же, порой археология играет явно негативную роль. Скажем, она подтвер-ждает данные геологии и биологии о том, что человек и земля имеют куда более продол-жительную историю, чем это допускается традиционной библейской хронологией. Следу-ет признать и то, что существует множество исторических проблем, которые не могут быть разрешены средствами археологии, поскольку последняя не располагает потребными для этого данными. Помимо прочего, в Библии дается определенная интерпретация собы-тий и переживаний, которая, очевидно, попросту не может являться объектом историче-ских или археологических исследований. Так, из материалов раскопок явствует, что в тринадцатом столетии до рождества Христова по югу Палестины прокатилась волна жес-токих разрушений. Историк с полным на то основанием может предположить, что эти разрушения стали следствием вторжения израильтян. Утверждение же о том, что они бы-ли ведомы самим Богом, относится к области веры и не может являться предметом исто-рического исследования. Точно так же воскресение Христово, представлявшееся древним христианам чем-то самоочевидным, не может быть предметом исследований археологов. Археология может использоваться для подтверждения библейских писаний в достаточно узких пределах. С ее помощью нельзя доказать “истинность Библии,” однако она может использоваться для определения исторического и культурного фона, а также для изучения самих библейских событий. Подавляющее большинство находок ничего не доказывает и не опровергает, — они, всего лишь, дают общую картину эпохи, на фоне которой могут происходить те или иные события.
Второй фактор риска, связанный с изучением истории Избранного Народа и других народов, обусловлен тем, что новые открытия могут свидетельствовать о том, что у биб-лейской истории и культуры существуют некие параллели, вследствие чего может исчез-нуть ощущение их уникальности. Может быть это сказано слишком сильно, однако для тех, кто идет на этот риск, литература Израиля и Церкви представляется еще более уни-кальным явлением. Мы видим, что, хотя Библия возникла в древнем мире, она не принад-лежит ему целиком: хотя история народа, о котором она повествует, напоминает историю других живших здесь же народов, она проникнута совершенно особыми и куда более воз-вышенными атмосферой, духом и верою, отличающими ее от всех прочих писаний древ-ности. В первой главе мы сравним веру Израиля с политеизмом его соседей и покажем, как археология смогла подтвердить совершенно особый характер библейской веры.

1. Религия Израиля и Религия Ханаана.
В этой главе мы сравним веру Израиля с религиозными воззрениями его соседей. Успех археологических изысканий последних лет позволяет нам с достаточной уверенностью говорить о теологии древних политеистических учений, имевших распространение на со-седних с Израилем территориях. Это значит, что сегодня при описании библейской веры мы можем определенным образом расставить некие акценты, чего нельзя было сделать прежде, — это стало возможным постольку, поскольку связь веры с окружением и ее ре-акция на него известны нам теперь куда лучше.

Бог и Боги.
В политеистических системах боги являлись началами и силами этого мира, кото-рые были персонифицированы и носили определенные имена. Сценой божественной жиз-ни была сама природа, и жизнь природы была жизнью богов.
Поскольку за пределами мира не существовало того, что могло бы создать его, мысль о его происхождении не шла дальше идеи изначального статичного хаоса, пред-ставлявшегося первозданным океаном или “бездной,” из которой на землю проистекли соленые и пресные воды. В Месопотамии “бездна” была представлена персонифициро-ванной парой мужского и женского начал: Апсу и Тиамат, началом же творения считалось их совокупление. Они породили ряд богов, под которыми понимались различные начала мироздания. Определенный порядок возник только после космической битвы между бо-гами, в которой младшие боги, возглавляемые своим предводителем, смогли совладать со статичным хаосом. Апсу был околдован и убит, Тиамат же рассекли надвое: одна часть ее тела стала небом, другая — землей. Разделились и боги, — часть из них отправилась на небо, часть — на землю, где на них были возложены те или иные обязанности. Человек был создан в качестве раба богов, призванного выполнять на земле всю черную работу. Царю людей, избранному божественным советом, надлежало поддерживать порядок в обществе. Общество же являлось человеческой выдумкой, а не воплощением плана творе-ния или некоего откровения. Жизнь отличалась крайней ненадежностью, и каждый год в новогодней ритуальной драме вновь разыгрывалась битва творения, в которой царь ис-полнял роль царя богов.
В Египте же в единственной в своем роде и, тем не менее, в ежегодной (и ежеднев-ной) битве сходились Ра (Солнце) и дракон хаоса и мрака. Тем не менее, египтянам жизнь представлялась далеко не столь ненадежной, как жителям Месопотамии. Победа здесь была предрешена; общественный и мировой порядок был статичен в своей ритмичности, определяемой порядком творения. Существовали и другие варианты творения, в которых неизменно подчеркивалась полнота и величие существующего порядка, такие, например, как появление из океана хаоса холма, на котором предвечный царь Ра начал творение ак-том мастурбации. Незыблемость общественного порядка на земле обеспечивалась тем, что царь являлся не человеческим существом, но божественным воплощением, сыном Ра.
В Ханаане учение о творении в основных элементах совпадает с вавилонским, хотя мы знаем о нем существенно меньше. Творение описывается как борьба между Ваалом, царем богов, и предвечным драконом хаоса, именуемым Левиафаном (Латану) или Морем (Йамму). В Ветхом Завете этот символ хаоса упоминается неоднократно, при этом для его обозначения используются такие термины как “змей,” “дракон” или “чудовище,” а также “Раав,” “Левиафан” и “Море” (например, Пс. 73:13-14; 88:10; Иов 3:8, где под “днем” сле-дует понимать “Море”; Иов 41; Ис. 27:1; 51:9; Ам. 9:3). С этим образом связан и “зверь” Апокалипсиса, рассказ об уничтожении которого заканчивается весьма красноречиво: “и моря уже нет” (Откр. 21:1).
Таким образом, политеист рассматривал творение как борьбу между различными силами природы, а сложившийся миропорядок, как гармонию многих воль. Считалось, что подлежащий миропорядку определенный принцип, которому следовали даже боги, задавался при творении. Человечество обладало собственной судьбой или предназначени-ем, существовавшим еще до его, человечества, действительного появления. В то же самое время, библейская вера никогда не исходила из подобных принципов мирового порядка и из идеи неотвратимости бездушного предопределения. Данный миропорядок не является чем-то фиксированным и вечным; Бог вступает в борьбу с отошедшим от него миром, и потому нынешнюю картину мира не следует считать окончательной.
Одно из наиболее важных свойств природы состоит в упорядоченной циклической смене дня и ночи и регулярной последовательности времен года. В политеизме считалось, что жизнь и история приводятся в движение силами природы, пребывающими в бесконеч-ном циклическом движении. Соответственно, в религиозной литературе политеистов ос-новное внимание уделяется не истории людей или жизни человека на земле, но жизни бо-гов, которая совпадает с жизнью природы. Мифы, истории о любви богов и их войнах, рассказываемые, к примеру, в вавилонском эпосе о творении, изъясняют обществу законы мира, которым это общество должно следовать.
Во избежание ненужных заблуждений не следует использовать понятие “миф” в отношении Библии с ее взглядом на мир, как на небольшое замкнутое небесами простран-ство, затерянное в безбрежных “безднах,” с ее интерпретацией истории в понятиях Боже-ственной активности, с ее рассказами об Адаме и Еве, Божественном завете, чудесах, во-площении и воскресении Иисуса. Трудно найти что-то столь же далекое от политеистиче-ской мифологии, как Библия. Она вполне может быть названа историческим повествова-нием, неразрывно связанным с человеческой жизнью. Жизнь и история не цикличны, и ход их определяется не ритмом природы, но Божественным волением.
Бог, провозглашаемый Библией, — это Господь истории. Он является не олицетво-рением природы или одного из ее элементов, но ни от чего не зависящим самосущим ис-точником или Творцом природы и всего сущего. Как Творец он отличен от сотворенного им, как Властитель он отличен от того, над чем он властвует. По этой причине Израилю творение видится не борьбою, но деянием единого Бога. И потому первый стих Бытия по-вествует о Боге, существующем прежде творения. Тем не менее, еврейская мысль подобно политеистическим учениям говорит о водных глубинах и первозданной тьме. Еврейское tehom, которое переводится как “бездна,” и вавилонское “Тиамат” восходят к одной и той же основе. Однако “бездна” это вовсе не дракон и не некое лицо. Сотворяя мир, Бог также создает время этого мира, день и ночь, неделю и времена года. Соответственно, творение представляется евреям не неким вневременным космическим процессом, но реальным на-чалом времени и истории.
Нам не остается ничего иного, как только принять в качестве факта то, что своео-бычное, отличное от политеистического понимание Бога Израилем явилось следствием некоего исключительного исторического события. Согласно библейским записям, собы-тием этим стал Исход из Египта. Великая Сила, с которой не мог совладать ни Фараон, ни прочие силы этого мира, освободила народ от египетского плена. Этим она продемонст-рировала свой полный контроль над силами природы и отчасти открыла свои намерения и цели. Израильский народ живо заинтересовался историей, став первым народом на свете, составившим связный рассказ о собственной истории, ибо земные события представля-лись ему откровениями Бога, а рассказ о них — исповеданием своей веры. Библейское по-нимание Бога неразрывно связано с историческими событиями. Именно по этой причине Израиль демифологизирует древние мифы о творении и приходит к мысли о том, что Бог является единственным Творцом мира, ибо он Господь всего.
Израильское видение человека также принципиально отличается от политеистиче-ских представлений. Человек обладает высоким достоинством и ценностью, поскольку ему предоставлено право быть существом, отвечающим за собственные деяния. Это дос-тоинство пожаловано человеку самим Богом; сам по себе человек не обладает божествен-ной “искрой,” он не способен стать Богом или хотя бы сравняться с Ним в каких-то мис-тических проявлениях. Бог сохраняет мистическую независимость от своего творения.
Вряд ли Израиль целиком отказался от политеистического видения природы, пред-ставлявшейся ему исполненной жизни и разного рода сил. В первых стихах книги Бытия небесные тела — это уже не боги, которыми они были в политеистических учениях, но, всего лишь, Божьи светила, поставленные Им на тверди небесной. Тем не менее, слова 26 стиха первой главы (“сотворим человека”) и 22 стиха третьей главы (грешный человек “стал как один из Нас”) свидетельствуют о том, что Бог окружен какими-то другими сверхъестественными существами. Сон Иакова (Быт. 28:10-17) рисует картину Божест-венной власти: Бог правит миром посредством ангелов или своих небесных вестников. В Ис. 6 и во множестве других подобных пассажей пророческих книг Бог представлен си-дящим на небесном престоле в окружении ангельских чинов. Оборот “сыны Бога,” кото-рый являлся обычным наименованием богов Ханаана в хананейском политеизме, по-скольку там они действительно считались детьми великих богов и богинь, был принят из-раильтянами для обозначения небесных воинств Бога. При этом нас не оставляют в неве-дении и о том, входят ли в небесное воинство солнце, луна, планеты и звезды. Духонос-ные израильтяне борются с почитанием всего небесного и земного помимо самого Бога (см., например, Втор. 4:19). Небесные тела продолжают считаться благочестивыми члена-ми Божьего небесного совета (например, Неем. 9:6; Пс. 148), но это, тем не менее, не де-лает их объектами для поклонения. Израильтяне не могли столь решительно порвать с по-литеистическими концепциями, чтобы счесть природу совершенно неодушевленной.
Теперь нам следует перенести внимание с политеизма как такового на ту религию, которая принесла Израилю великое множество бед. Это религия Ханаана, религия непо-средственных соседей Израиля. До недавнего времени наши знания о хананейской рели-гии ограничивались, главным образом, Ветхим Заветом и отдельными выдержками из фи-никийских писаний, цитировавшимися более поздними авторами. Теперь же, благодаря открытой в 1929 году французской экспедицией, работавшей на севере Сирии, библиотеке из Рас-Шамра (древний Угарит), в нашем распоряжении имеются фрагменты их давно ут-раченных религиозных сочинений.

Боги Ханаана.
Понятие “бог” или “божество” выражалось хананеями при помощи слова эл, поня-тие “боги” передавалось множественным числом этого слова или же семитской идиомой “сыны бога,” которая обозначает “членов божественной семьи.” Вождь всех богов или же глава божественной семьи носил имя “Эл” (“Ил”). Это достаточно таинственная фигура, практически не принимающая участия в делах людей. Он живет очень далеко, “у источни-ка (двух) рек, у истока двух Океанов,” то есть, в подземном мире, который считался ис-точником как пресноводных родников и рек, так и океанов с солеными водами.
Супругою Эла, вероятнее всего, была Ашера (Асират). Хотя первоначально она яв-лялась богиней-матерью, на деле, ее функции часто смешивались с функциями богини плодородия. В Ветхом Завете существует целый ряд соответствующих аллюзий, хотя в английском переводе Библии (имеется в виду “официальный вариант” короля Якова) имя ее таится под словом « grove» (дубрава). Иезавель привела в Израиль четыреста пророков Асират (3 Цар. 18:19), а Манассия поставил ее образ в Храме (4 Цар. 21:7). Символом ее присутствия в местах поклонения, по-видимому, являлось священное дерево или столб, стоявший возле алтаря (3 Цар. 16:33; 4 Цар. 21:3). Подобные объекты, по всей видимости, были чем-то широко распространенным, поскольку мы то и дело слышим приказы сру-бить, сжечь или уничтожить их, поскольку они уводят израильтян с истинного пути (Втор. 7:5; 12:3; 16:21; Мих. 5:14; и т.д.).
Главным в потомстве Эла и Асират был их сын или внук, звавшийся Ваалом, — наиболее яркий и важный из всех богов. Первоначально слово Ваал было титулом бога, а не его именем. Он звался именем Хаддад, однако в XV—XIV веках до Р.Х. вместо этого имени почти всегда использовался названный титул. Ханаанейское слово baal означало всего лишь “господин” и могло прилагаться к любому из богов, однако, чаще всего, этим именем величали великого бога дождя и, соответственно, плодородия. Его дом находился на горе, стоявшей далеко на севере у самого края света, где небеса сходились с землею. Вероятно, гора эта отождествлялась со “святой горой Божией” Тира (Иез. 28:14) и с горой Сион (Пс. 47:3).
Ваал получает титул “Зебул (возвышенный), Владыка земли”; это имя — Веельзе-вул — упоминается в Ветхом Завете (Baal-zebul не Baal-zebub), как имя “божества Акка-ронского” (4 Цар. 1:2). В новозаветные времена этим именем называют уже сатану (на-пример, Мф. 12:24). Ваала также называют “владыкой небес” и “едущим на облаках.” По-добный же эпитет Бога — “Шествующий на небесах” — мы встречаем и в Ветхом Завете (Пс. 67:5).
Небезынтересным представляется тот факт, что в Израиле Бог перенимает ряд имен и функций у некоторых хананейских богов и, прежде всего, у Ваала. Эл и Ваал использо-вались в качестве имен Яхве, Бога Израиля. Существование таких имен, как Ешбаал (“че-ловек Ваала” или “сущий Ваал”), Веелиада (“да знает Ваал”) и Веалия (“Яхве это Ваал”) говорит не о том, что народ поклонялся хананейскому Ваалу, но о том, что имя это было усвоено Яхве. Тем не менее, опасность смешения и синкретизма представлялась столь серьезной, что со временем имя baal совершенно вышло из употребления. Смотрите, к примеру, Ос. 2:17: “И удалю имена Ваалов от уст ее (Израиля), и не будут более вспоми-наемы имена их.” Другое хананейское слово, обозначающее “господина,” « Адон» широко использовалось в качестве одного из божественных имен. Имя Elyon, что означает “воз-вышенный” или “высший,” было еще одним хананейским словом, часто использовавшим-ся в качестве эпитета Яхве Израиля.
Ваал, как активный сюзерен мира, очевидно, действовал во многих сферах, кото-рые затем отошли к Яхве. Прежде всего, это относится к буре, олицетворением которой и был некогда Ваал. Молния стала стрелою Яхве, а гром — его гласом (Пс. 17:13—14). Драматичные Божественные явления могли представляться в виде бури с темными тучами или дымом, громом или трубными звуками, молниями и сотрясением земли, которым со-провождаются сильные грозы (Исх. 19:16 и далее; 3 Цар. 19:11—12). Ныне принято счи-тать, что псалом 28, который насквозь проникнут подобной образностью, основан на гим-не Ваалу.
Теперь уже не Ваал, но Яхве “разрешает от беременности ланей” (Пс. 28:9) и дару-ет благословение небес (дождь), бездны (родники и реки), сосцов и утробы (Быт. 49:25; Втор. 33:13 и далее).
Супругой Ваала была Анат, богиня любви и войны, которую египтяне изображали в виде вооруженной щитом и копьем нагой женщины, скачущей на коне. Одна из ее кро-вавых эскапад описана в поэме, найденной в Рас-Шамра. Тем не менее, несмотря на всю ее воинственность и садизм, она же являлась богиней любви и плодородия. Этим она на-поминает богиню Астарту, о которой говорится в Ветхом Завете. Обе эти богини способ-ны влиять на плодовитость животных и людей. В египетском тексте они названы “вели-кими богинями, которые зачинают, но не вынашивают.” В Ветхом Завете об Анат не ска-зано практически ничего, об Астарте же говорится достаточно часто (1 Цар. 31:10; 3 Цар. 11:5; 4 Цар. 23:13 и так далее). Возможно, среди самих хананеев не было единства в том, какая же из этих богинь является супругой Ваала. В текстах из Рас-Шамра ею счита-ется Анат, в Ветхом Завете с Ваалом ассоциируется Астарта (Суд. 2:13; 10:6; 1 Цар. 7:4; 12:10), Иезавель же из Тира в своем поклонении связывает с Ваалом Асират (3 Цар. 18:19).
Главные боги и богини Ханаана, вне всяких сомнений, имеют человеческое обли-чье, хотя среди них есть и множество более мелких созданий, напоминающих своим ви-дом птиц, животных или неких гибридов. По крайней мере, именно к этому заключению можно придти, знакомясь с искусством этого периода. Что представляется особенно пора-зительным, так это то, что у них напрочь отсутствует какой-либо моральный стандарт, ко-торым они руководствовались бы в своих действиях. Божественное здесь далеко не всегда благородно. Если мы рассмотрим древние кодексы законов, то окажется, что люди в ту пору были куда моральнее своих богов.
Основной целью рассказов о богах являлось изъяснение мира и основ его сущест-вования. Здесь мы остановимся лишь на одном мифе, имевшем для Ханаана особое значе-ние и бытовавшем в той или иной форме по всему Ближнему Востоку. Для того чтобы по-нять его, нам необходимо хотя бы в общих чертах познакомиться с климатом Палестины. С апреля по конец октября в этой стране практически не бывает дождей, хотя, как исклю-чение, в этот период изредка случаются и ливни. По этой причине, выжить здесь могут только те растительные организмы, которые способны накопить достаточное количество влаги в момент выпадения обильной утренней росы. В конце октября начинается сезон дождей, который продолжается в течение всей зимы и заканчивается лишь в конце апреля. Израильтяне делят зимний период дождей на две части: ранние дожди (yoreth) и весенние дожди (malqosh). В самом начале весны, в феврале высаживаются зерновые, урожай же собирается обычно в мае или в июне, что определяется климатическими особенностями различных районов страны. В апреле благодаря обильным дождям вся страна покрывается зеленью и множеством прекрасных диких цветов. В конце мая все это убранство исчезает, и земля становится совершенно голой. Помимо деревьев зеленеет лишь колючий кустар-ник, способный выживать и в сухой период.
Хананеи, персонифицировавшие силы природы, объясняли этот цикл следующим образом. Олицетворение дождя и роста (бог Ваал) каждую весну погибает в великой битве со Смертью (Мот, Муту) или с “Разрушителями” и с “Исполнителями,” играющими в тек-стах, найденных в Рас-Шамра, аналогичную роль. Благодаря своей победе Смерть и раз-рушительные силы правят миром в течение всех летних месяцев. Но почему же осенью вновь начинаются дожди? Потому что воинственная супруга Ваала побеждает Смерть, по-сле чего Ваал вновь возвращается к жизни. Почему весной вся земля покрывается зеле-нью? Потому что Ваал и его супруга, являющаяся олицетворением Плодородия (Анат или Астарта) вступают в брак.
Периоды засухи и голода, вероятно, объяснялись подобным же образом. История, найденная в Рас-Шамра, в которой Ваала убивают “Разрушители” или “Исполнители,” может иметь отношение не к годичному циклу, но именно к засухе. Нам сообщается, что после его смерти “Эл завершил семь лет и восемь годичных циклов, пока он (Ваал) лежал в одеяньях из крови собратьев своих, под покровом из крови товарищей своих.” В это время “царь перестал вершить суд, женщины прекратили черпать воду из ключа, храмо-вый колодец пересох, звуки работы смолкли.” После того, как Смерть была повергнута, одного из богов посетило такое видение:

Небеса елей источали;
Медом полнились долины;
Так познал я, что жив Ваал победоносный,
Жив князь, жив властитель земли.

Этот миф об умирающем и воскресающем боге был характерен для всего Ближнего Вос-тока. В Вавилоне он звался Таммузом, супругою же его (олицетворявшей Любовь и Пло-дородие) была Иштар. В Египте это были Осирис и Изида, в Греции — Адонис и Афроди-та. Соответствующие мифы могли иметь множество характерных черт, однако в целом сюжет их совпадал с сюжетом, приведенным выше.
Нет никаких сомнений в том, что израильтяне были хорошо знакомы с этим ми-фом, поскольку то тут, то там мы встречаемся с его отголосками. Так, представляется вполне вероятным то, что пророк Осия использовал слова, фразы и образы, заимствован-ные из хананейского культа Ваала (Ос. 6:1—3; особенно, “Он оживит нас через два дня, в третий день восставит нас” и “Он придет к нам как дождь, как поздний дождь [1] оросит землю”).
Возможно, также, что характерный для Ветхого Завета акцент на том, что Яхве яв-ляется именно “живым Богом,” может быть реакцией израильтян на культ умирающего-воскресающего Ваала (смотрите, к примеру, Авв. 1:12: “Но не ты ли издревле Господь Бог мой, Святый мой? мы не умрем!” [2].

Культ.
Хотя о самой мифологии древнего Ближнего Востока нам известно достаточно многое, мы мало что знаем о религиозной практике и взглядах людей того времени. Мы уже говорили об их вере в то, что природа жива и полна странных сил. Им не оставалось ничего иного, как только найти некие способы и средства, которые позволили бы им сов-ладать с этими силами. Соответственно, их религия, скорее всего, сводилась к системе действий, призванных привлечь к себе внимание богов, которые могли бы помочь им. Эта религия не предполагала изменения человека в лучшую сторону. У общества существова-ли собственные законы, которые были неким образом связаны с религиозной традицией, однако основное внимание обращалось не на них, а на ритуальные действия, посредством которых возможно было снискать милость богов.
Религия Ханаана, как мы знаем из текстов, найденных в Рас-Шамра, и из Ветхого Завета, несомненно, включала в себя сложные ритуальные системы и, прежде всего, жерт-венный ритуал. Известно, что в жертву приносилось большое количество животных и птиц. Из библейских и римских источников мы знаем также о том, что порою в жертву приносились дети, — достаточно вспомнить рассказ о Месе, царе Моавитском (4 Цар. 3:27). При раскопках найдено большое количество сосудов с детскими костями, однако детская смертность в ту пору была крайне велика, и потому мы можем быть увере-ны в том, что найденные детские захоронения, в большинстве своем, не имеют никакого отношения к обряду жертвоприношения. Помимо прочего, существует множество свиде-тельств того, что хананеи занимались ворожбой и разного рода прорицаниями (смотрите, к примеру, Втор. 18:10).
Тем не менее, основное место в религии Ханаана занимала проблема плодородия и плодовитости. Тучные поля и стада, обилие потомства у людей — вот главная цель мно-гих обрядов. Вероятно, во время религиозных празднеств разыгрывались многие мифиче-ские истории; особым значением, в этом смысле, обладало весеннее празднество, во время которого, согласно поверьям, совершалось совокупление бога Дождя и Роста (Ваала) с бо-гиней Плодородия. Нам известно, что подобные ритуалы были обычно связаны с ритуаль-ной проституцией — как женской, так и мужской — практиковавшейся в различных куль-товых центрах. Богиня плодородия представлялась именно такой сакральной блудницей, и именовалась “Священной.” В Египте она изображалась в виде нагой женщины, стоящей на льве с лилией или с лилиями (символ ее чар или ее привлекательности) в одной руке и с одной или с двумя змеями (символ плодовитости) в другой руке. В древних городах ха-нанеев было найдено большое количество подобных изображений, выполненных на гли-няных пластинках и, скорее всего, изображающих богиню плодородия в роли “Священ-ной” блудницы. Вероятно, в каждом доме имелось одно или, даже, несколько подобных изображений. Возможно, хананеи считали, что соприкосновение с такого рода магически-ми предметами сделает их богаче и плодовитее.
Религия хананеев, в которой столь большую роль играло сексуальное начало, была обращена, главным образом, к низменной стороне человеческой натуры. И потому она представлялась религиозным израильтянам омерзительной и низкой. Во Второзаконии на ритуальную проституцию накладывается запрет (Втор. 23:17—18). По большей части, по-клонение богам происходило на “высотах,” где сооружались жертвенные алтари (см. 1 Цар. 9:12; 3 Цар. 3:4). Лучший образчик алтаря хананеев для огненной жертвы, найден-ный в Мегиддо, датируется примерно 1900 годом до Р.Х. У его подножия найдено множе-ство костей животных — останки жертв, сжигавшихся на вершине алтаря.
Согласно Ветхому Завету, на хананейских “высотах” возле алтаря находились и другие сакральные объекты. К ним относились священные деревья, рощи или столбы, ко-торые пророческие писания призывают сокрушать. Мы уже говорили о том, что эти объ-екты, скорее всего, являлись символами богини-матери Асират. Священное древо — ха-рактерная особенность древней ближневосточной религии, известная нам не только по текстам, но и по искусству древних. Такое древо появляется даже в Эдеме (Быт. 2:9). На большей части высот хананеев стояли также священные столбы, — как в самой Палести-не, так и в Заиорданье таких памятников найдено немало. Существует немало разумных доводов в пользу того, что они имели какое-то отношение к почитанию предков, однако объяснить таким образом все подобные памятники не удается. Если растущее на вершине дерево является символом богини-матери, то столб, возможно, является символом Эла или Ваала. У ряда поздних финикийских храмов столб занимает центральную часть святили-ща, в которой могла бы стоять статуя божества.
В ходе раскопок, проводившихся в Палестине, было найдено несколько небольших вытесанных из известняка алтарей с “рогами” на углах, древнейший из которых, найден-ный в Мегиддо, в храме израильского периода, относится ко времени правления Давида или к несколько более позднему периоду (начало десятого столетия). Эти алтари слишком малы для сжигания жертв. Скорее всего, они использовались для воскурения благовоний. Недавно подобный же, пусть и относящийся к куда более позднему времени объект с над-писью hamman был обнаружен на севере Сирии. Слово hammanim встречается в Ветхом Завете не менее восьми раз (Лев. 26:30; 2 Пар. 14:5; 34:4-7; Ис. 17:8; 27:9; Иез. 6:4-6). В прошлом значение этого слова представлялось неясным [3], теперь же оно понимается как “алтарь благовоний.” Религиозное население Израиля и Иудеи считало такие объекты предметами языческого культа и призывало уничтожать их вместе со столбами и сакраль-ными деревьями.
Высоты, находившиеся за пределами городов, являлись не единственными местами поклонения языческим богам, — в самих хананейских городах существовали куда более развитые культовые сооружения. Считалось, что боги, подобно людям, нуждаются в доме. Один из мифов Рас-Шамра повествует о строительстве храма для Ваала. Этот и многие подобные ему храмы были открыты при раскопках, проводившихся в Палестине и в Си-рии. В Беф-Сане найдено сразу несколько таких сооружений, построенных в период с XIV по X век. Хорошо сохранившийся хананейский храм найден в Лахише; судя по всему, в тот момент, когда его разрушили евреи, — а произошло это около 1220 года до Р.Х. — он был действующим святилищем. Среди его развалин было обнаружено большое количест-во костей животных и птиц, являвшихся верхней частью их правой (передней) ноги или лапы. Это полностью соответствует библейскому закону о мирных жертвах, согласно ко-торому правое плечо является частью жрецов (Лев. 7:32). Вероятно, прочие части жерт-венных животных съедались либо снаружи, либо где-то по соседству. Лишь незначитель-ное количество костей имеет на себе следы огня, из чего мы можем заключить, что мясо готовилось посредством варки (см. 1 Цар. 2:13).
В Палестине и Сирии было найдено всего несколько больших идолов. Однако были обнаружены монументы с изображениями богов и большое количество небольших метал-лических фигурок мужских божеств, особенно, Ваала. В Ветхом Завете существует ряд описаний таких фигурок (к примеру, Авв. 2:19). В городах же израильтян подобных фигу-рок никогда не находили, — о возможном значении этого обстоятельства мы поговорим несколько позже.
Хананеи (и вообще все семитские народы) считали, что под землей находится пре-исподняя или нижний мир, который называется в Ветхом Завете словом “Шеол” или про-сто “яма.” Умирая, человек нисходит в подземный мир и живет там среди “теней” тех, кто сошел туда прежде. Это безрадостное мрачное место, в котором рано или поздно оказы-ваются все люди, вне зависимости от того, как они провели свою земную жизнь. Иными словами, идеи небес, восстановления и воздаяния в загробной жизни совершенно отсутст-вуют как в хананейской, так и в израильской религии (до последних веков дохристианской эры), поскольку Израиль в этом отношении ничем не отличается от прочих семитских на-родов. Соответственно, погребальные обряды Ханаана и Израиля совершенно идентичны. Обычно членов семьи хоронили в одном месте (достаточно вспомнить пещеру Махпела, усыпальницу Авраама и его жены Сары). Тела погребались вместе с вещами, которыми покойные пользовались при жизни и которые, как считалось, могли понадобиться им в подземном мире. Обычно в захоронениях находят украшения, оружие и посуду. С тех са-мых пор, как появилось гончарное производство, блюда, чаши и сосуды стали неизмен-ным погребальным атрибутом: они наполнялись едой и питьем для мертвецов, отправ-лявшихся в далекий Шеол.
Вот в чем, вкратце, состояла религия Ханаана. Как же реагировал на нее Израиль?

Израиль и религия Ханаана.
При рассмотрении религии хананеев мы неоднократно ссылались на библейский текст, желая показать, тем самым, влияние семитского и, прежде всего, хананейского мира на жизнь Израиля. Еврейские представления о мироустроении, небе, земле и подземном мире совпадали с представлениями семитского мира. К последним восходит и представ-ление о том, что богопочитание состоит, прежде всего, в принесении животной жертвы, в приношении даров от первых плодов земли, птицы и скота. Многие правила жертвопри-ношения были общими для всех народов региона, и ныне мы можем с большой долей уве-ренности говорить о том, что многие элементы священнодействий, описываемых в книге Левит, были заимствованы у хананеев. Из хананейских текстов, особенно, из табличек Рас-Шамра, стало известно, что, по меньшей мере, часть жертв имела одни и те же назва-ния как в Ханаане, так и в Израиле. Здесь нельзя не вспомнить и слова пророка Амоса (Ам. 5:25), из которых явствует, что этот священный ритуал восходит вовсе не ко време-нам Моисея.
Даже при поверхностном знакомстве с Ветхим Заветом мы обращаем внимание на следующее обстоятельство: в то время, как религиозные вожди Израиля твердо придер-живались своей веры, народные массы проявляли по отношению к мирским обычаям куда большую терпимость и перенимали у соседей разного рода ритуальные практики, что пре-вращало их в настоящих политеистов.
Мы уже обсуждали вопросы подобия, заимствований и синкретизма, теперь наста-ло время поговорить о некоторых различиях двух обсуждаемых религий.
Самое замечательное в израильской концепции Бога — Его единственность, — ря-дом с Ним нет никого и ничего. В Ветхом Завете Он представлен как “Бог ревнитель,” следящий за тем, чтобы народ не возвращался к многобожию, чтобы он почитал только Его и внимал только Ему. У Него нет ни супруги, ни семьи. Следует заметить, что в биб-лейском иврите понятие “богиня” вообще отсутствует. Просвещенные религиозные круги, очевидно, считали, что они не нуждаются в привлечении идеи женского начала для обос-нования процессов, идущих в мире; многие же из их куда более веротерпимых соотечест-венников пытались совместить эту традицию с поклонением богам и богиням Ханаана [4].
Не менее удивителен и запрет изображений (Исх. 20:4; 34:17). Это повеление тем более замечательно, что в мире тогда не существовало ничего подобного. Археология подтвер-ждает древность этой заповеди, данной Израилю, поскольку на развалинах израильских поселений совершенно отсутствуют изображения Яхве, в то время как при раскопках ха-нанейских городов обнаружено немало фигурок мужских божеств [5]. Тем не менее, в то же самое время, при раскопках домов израильтян найдено множество фигурок богини-матери. Они являются несомненным свидетельством широкого распространения синкре-тизма и политеизма в народе. Вероятно, простолюдины хранили эти фигурки, руково-дствуясь не столько теологическими, сколько магическими соображениями, считая их своеобразными амулетами.
Мы уже говорили о том, что библейская литература в известном смысле не мифо-логична. Словарь Божьих имен израильтян связан не с природой, но, исключительно, с обществом. Бог есть господин, царь, судия, пастырь, муж и тому подобное. Подобные по-нятия прилагались к богам и в политеизме, однако большую значимость там имели эпите-ты, связанные именно с природой: с небом, бурей, небесными телами, плодородием и так далее. В Библии природа, будучи творением Божьим, не содержит в себе форм, на кото-рых религиозный человек мог бы сосредоточить свое внимание. Библия представляет бо-жество исключительно в виде человека (антропоморфизм), ибо Он может иметь только такой ментальный образ, который позволил бы человеку вступить с ним в личные отно-шения.
Почитание такого Бога могло иметь такие же внешние формы, которые использо-вались и язычниками, однако внутреннее его содержание при этом оставалось совершенно иным. В политеизме верующий предстоял божеству с дарами, которыми он хотел вызвать его расположение и искупить свои прегрешения. В Израиле верующий делал то же самое, однако там его примирял с Богом не столько ритуал, пусть и безукоризненно выполнен-ный, сколько его собственное подлинное раскаяние. Эта религия отвергала всю языче-скую магию с ее спиритизмом, астрологией и гаданием и весь демонический мир, который причинял язычникам столько страданий, хотя в период между двумя Заветами части этого мира было позволено войти в осмысленное по-новому царство сатаны.

Примечания.
1. Под поздним дождем здесь понимается дождь весенний — прим. пер.
2. Автор приводит перевод “ты не умрешь” — «thou diest not» — по варианту, представленному в исправ-ленном издании (Revised Version), который, как полагают некоторые исследователи, восходит к древней еврейской традиции — прим. пер.
3. Вследствие чего оно было оставлено без перевода — прим. пер.
4. Недавние находки надписей VIII в. до Р.Х. в Кунтиллет Ажруд, в ЮЗ части Негева, и в Кирбет эль-Ком, в предгорьях Иудеи, в которых упоминаются «Яхве Шомрон (Самарийский) и его Ашера,” «Яхве Теман и его Ашера,” «Яхве и его Ашера» , где Ашера (Асират, Астарта) явно выступает в качестве супруги Яхве, а также посвятительные надписи VII в. до Р.Х. с Телль-Микне с обращениями к Асират, заставляют по-новому взглянуть на историю иудейского монотеизма. Не исключено, что серьезные попытки введения монотеизма стали предприниматься правителями Иудеи только в относительно позднее время, вскоре после гибели Из-раильского царства.
5. Уже после того, как были написаны эти строки, подобная фигурка, относящаяся к периоду Судей, была найдена на развалинах Асора в Галилее. Судя по тому, что Библия говорит об идолопоклонстве, подобных находок может быть немало.

2. Патриархи.
Археология помогла пролить свет и на историю патриархов книги Бытия: Авраама, Исаака и Иакова. Нет, других письменных свидетельств, помимо тех, которые имеются в Библии, найдено не было, однако ученым удалось приоткрыть завесу таинственности, скрывавшую от нас до времени ту эпоху. Вследствие этого сегодня мы можем с куда большей уверенностью говорить о том, к какому типу принадлежали эти люди, об их про-исхождении, образе жизни, верованиях, и следе в истории великих народов древности, ибо мы знаем их куда лучше, чем израильтяне, жившие в более позднее время.
И, все-таки, рассказы о патриархах не следует рассматривать в качестве летописи до эпохи Моисея. Это скорее саги, передававшиеся изустно из поколения в поколение и записанные много столетий спустя, саги, совершенно не похожие на истории, собранные в книгах Судей и Царств. Помимо прочего, они имеют выраженное религиозное значение, ибо описываемые в них события стали представляться впоследствии обетованием гряду-щих судеб Израиля. Порою те или иные события из жизни патриарха (возьмите, к приме-ру, историю Иакова и Исава) воспринимаются относящимися скорее не к человеку, но к олицетворенному образу определенного племени. Отдельные исторические детали под-верглись модернизации, так, упоминание верблюдов в книге Бытия (напр., Быт. 24:10) яв-ляется анахронизмом, поскольку в ту пору верблюд еще не был одомашнен, — филистим-ляне появились в южной Палестине (Быт. 21:34; 26) за пятьсот или шестьсот лет до этого.
Вероятно, мы никогда не сможем привести убедительных доказательств того, что Авраам действительно существовал, что он говорил или делал то-то или то-то, однако мы можем показать, что его жизнь и его время, о которых нам рассказывает Писание, прекрасно со-ответствуют началу второго тысячелетия до н.э., но никак не более поздней эпохе. Воз-можно, наиболее значительный вклад археологии в изучение Ветхого Завета за последние четыре десятилетия состоит именно в этом [1].

Прародина патриархов.
Согласно библейской традиции, патриархи были арамеями (Втор. 26:5; Быт. 25:20; 28:5; 31:20-24). Их родиной, с которой они поддерживали тесные связи, была земля Арам-Нагараим (“Арам Двух Рек,” Быт. 24:10) или Паддан-Арам (“Поле Арама,” Быт. 25:20). Так назывались земли меж Тигром и Евфратом в их верховьях, меж Кархемишем на запа-де и Ниневией на востоке. Главным городом этих земель был Харран (Быт. 11:31; 28:10). Хотя в Ветхом Завете говорится о том, что отец Авраама Фарра пришел в Харран из Ура [2], большого шумерского города, находившегося неподалеку от Персидского залива, тра-диции патриархов не несут следов южных влияний. Патриархи связаны, прежде всего, с Харраном [3].
Лишним свидетельством этого стало открытие того, что имена некоторых предков Авраама (Быт. 11:10 и далее) совпадают с названиями окрестных городов. Так, один из братьев Авраама так же как и сам этот город зовется Араном (Харраном) (определенная разница, все-таки, существует — если имя Арана начинается с “хе,” то название города с “хет”). Другой его брат носит имя Нахор (Быт. 24:10), также называется и город, хорошо известный из текстов восемнадцатого столетия до Р.Х., найденных в Мари (Верхний Ев-фрат), и из ассирийских документов. Имя их отца Фарры запечатлелось в названии города Тель-Тураки, их прадеда Серуха — в названии города Саруги, а еще более далекого пред-ка Фалека — в названии Фалига. Создается впечатление, что братья и предки Авраама но-сили патриархальные клановые имена, которые либо давались основанным ими городам, или же присваивались им при завоевании городов, носивших эти имена.
Вторая возможность упомянута здесь постольку, поскольку существуют опреде-ленные доводы в пользу того, что патриархальные кланы участвовали в “варварских” на-бегах, приведших к временной приостановке развития ближневосточных культур в начале двадцатого столетия до Р.Х. Речь идет о набегах семитских кочевников, живших на пус-тынных окраинах Плодородного Полумесяца. Они селились, главным образом, в северной Сирии и в Месопотамии. Вавилоняне называли их “жителями Запада,” чему соответствует ветхозаветное “аморреи” (возможно, это слово переводится как “горцы”). Сам Вавилон стал государством аморреев (или аморреев), которым около 1700 года до Р.Х. правил ве-ликий Хаммурапи; в землях Паддан-Арам и на территории современной Сирии появились аморрейские города (Мари, Харран, Нахор, Катна, Угарит). Возможно, под аморреями по-нимался ряд близких друг к другу этнических групп, одной из которых могли быть древ-ние арамеи.
Мы можем достаточно уверенно говорить о том, что район Харрана стал одним из центров новых семитских поселений как раз в ту пору, когда там предположительно нахо-дились патриархи. Помимо прочего, аморреям были известны имена Аврам (в форме Abamram) и Иаков (в форме Jacob-el). В текстах, найденных в Мари, часто упоминается племя вениаминитов, причинявшее немало беспокойства жителям этих земель, хотя, ра-зумеется, оно не может иметь никакого отношения к называвшемуся точно так же позд-нейшему израильскому племени.
Другой причинявшей беспокойство жителям Мари группой были хабиру. В ранних документах о них говорится как о разбойниках, наемниках, пленниках, государственных служащих, бунтовщиках и рабах. В мирное время они нанимались на работу к местным жителям, в периоды же смуты могли совершать набеги на города или поступали на воин-скую службу к тем, кто предлагал им наибольшую плату. Вполне возможно, что это на-звание относилось не к какому-то определенному национальному, религиозному или культурному сообществу, но указывало на некий социальный или правовой статус. Скорее всего, речь шла об одном из кочевых племен, державших в страхе цивилизованное осед-лое население Аравийской Пустыни.
До недавнего времени хабиру (или, как это имя звучало бы на хананейском наре-чии, апиру) отождествлялись с евреями, и, хотя свидетельства, появившиеся в последнее время, существенно усложнили проблему отождествления, мы можем говорить, по край-ней мере, о наличии косвенных связей между двумя названными понятиями. Авраам на-зван “евреем” (Быт. 14:13); большая часть упоминаний “евреев” в Ветхом Завете относит-ся именно к патриархальному периоду или ко времени пребывания народа Божия в Егип-те. Дальнейшее использование этого термина свидетельствует о том, что понятие “евреи” так же как и понятие “хабиру” обозначает не определенную народность, но, скорее, статус иноземца или пришельца.
Итак, на основании нескольких письменных свидетельств мы вправе предполо-жить, что предками патриархов были кочевники. Если это так, то их поход на юг пред-ставляется чем-то вполне естественным.
Еще более убедительное свидетельство того, что патриархи были выходцами из се-верной Месопотамии, предоставляют нам таблички из города Нузи (Аррапха), находивше-гося на юго-восточной оконечности Ниневии, в которых мы находим нормы обычного права, напоминающие нормы, характерные именно для периода патриархов, но никак не для других, более поздних периодов. Жители Нузи были хурритами (библейские “хор-реи,” Втор. 2:22), не индоевропейскими арменоидами, вторгшимися в северную Месопо-тамию и основавшими в XVI—XV веках до Р.Х. на землях аморреев крупное государство, во многом перенявшее культуру аморреев и, весьма вероятно, систему обсуждавшихся выше установлений.
Некоторые из нузийских текстов позволяют понять обычай наследования, о кото-ром говорит Авраам в Быт. 15, 2—3. В согласии с этим обычаем, бездетные супруги могли усыновить домочадца, который заботился бы о них при жизни и обеспечил бы им достой-ные похороны. Приемный сын при этом наследовал их имущество. Данный договор анну-лировался хотя бы отчасти, если у супругов рождался сын.
Продажа Исавом своего первородства Иакову (Быт. 25:30-34) также имеет парал-лель в нузийских текстах, где говорится о том, как один из братьев продал унаследован-ную им рощу за трех баранов! Неспособность Исаака отменить свое благословение, полу-ченное Иаковом обманным путем (Быт. 27:33), можно проиллюстрировать нузийским до-кументом, в котором говорится о судебном рассмотрении подобного устного “благосло-вения.”
Вероятно, наибольший интерес представляет объяснение взаимоотношений Иакова и Лавана. Лаван объявил Иакова своим наследником, однако впоследствии, когда у Лавана родились сыновья, положение Иакова стало ненадежным (Быт. 30:35) [4]. Иаков решил вернуться в Ханаан с нажитым им добром (Быт. 30:31; 31:12) и взял с собой, помимо про-чего, домашних богов или терафимов дома Лавана. Согласно законам Нузи обладание этими идолами не только приносило удачу, но и являлось свидетельством семейного на-следования. Нет ничего удивительного в том, что Лавана более всего взволновала утрата семейных терафимов, а не его дочерей, их мужей и скота [5].
Ветхозаветный взгляд на происхождение человека также может служить одним из свидетельств месопотамского происхождения патриархов. Истории Творения и Потопа, представленные в книге Бытия (Быт. 2:6-9) не имеют параллелей в египетской или хана-нейской литературе, что представляется весьма примечательным обстоятельством, осо-бенно, если мы вспомним о том существенном влиянии, которое они оказали на религию и литературу Израиля. С другой стороны, мы не можем не обратить внимания на извест-ный параллелизм соответствующих месопотамских и еврейских историй. Израиль не мог заимствовать эти концепции в ассирийский период (с IX по VII столетие до Р.Х.), по-скольку ассирийцы были воинственным и малокультурным народом, или в период вави-лонского плена (VI век до Р.Х.), поскольку наиболее существенным следствием плена стало растущее стремление израильтян отделить себя от их языческих покорителей. Наи-более обоснованной представляется точка зрения, в соответствии с которой истории о творении, рае, потопе, Нимроде (Быт. 10:8) и вавилонской башне (Быт. 11) были принесе-ны из Месопотамии самими патриархами. Так, рассказ о вавилонской башне, скорее всего, возник в пору процветания и славы самого Вавилона и его культовой башни или зиккура-та, то есть, не позднее 1800-1600 г. до Р.Х., когда город был разрушен хеттами, хотя сам зиккурат мог быть возведен еще в XXIV столетии до Р.Х.
Разумеется, самой известной из них является история о великом потопе, затопив-шем все земли и уничтожившем все живое, пережить который смогли единственно обита-тели Ноева ковчега. У вавилонян издревле существовал подобный же рассказ. В 1872 году Джордж Смит сообщил о находке древней его версии в библиотеке Ашурбанипала, най-денной в Ниневии в 1853 году. Впоследствии стало известно, что данная версия основы-вается на еще более древних источниках, которые могут датироваться III тысячелетием до Р.Х.
Вавилонский рассказ о потопе пересказывается и в эпосе о Гильгамеше, большой поэме, повествующей о древнем правителе Урука, города в Южной Вавилонии, который, стремясь к вечной жизни, встречается с Утнапишти, единственным человеком, сумевшим обрести бессмертие. В древние времена, когда боги решили уничтожить человечество в водах всемирного потопа, бог Эа предупредил о грядущей беде Утнапишти и его супругу, и те, построив корабль, смогли спасти себя и других живых существ, взятых ими парами. Бог бури Энлиль, раскаявшись в произведенном им потопе, награждает Утнапишти веч-ной жизнью.
Многие детали вавилонского мифа о потопе настолько близки к библейской исто-рии, что зависимость от него последней представляется едва ли не очевидной. Совпадают не только сюжеты, но и такие детали, как постройка корабля, освобождение птиц в конце потопа и жертва, принесенная героем после того, как воды отступили, оставив корабль в горах.
(Об историчности потопа было написано немало, особенно после того, как в 1929 году сэром Леонардом Вулли при раскопках Ура в Южной Вавилонии был открыт “по-топный” слой. Достаточно самонадеянное утверждение этого археолога о том, что ему удалось найти подтверждение реальности всемирного потопа, было с энтузиазмом под-хвачено авторами множества популярных изданий. К сожалению, ряд фактов говорит от-нюдь не в пользу этого предположения. Вулли производил раскопки в пяти разных мес-тах, исследуя древнейшие культурные слои Ура, однако только в двух случаях им были обнаружены отложения наносных пород. Из этого следует, что водою был затоплен не весь Ур, но лишь отдельные его районы, соответственно, речь должна идти всего лишь о локальном разливе Евфрата. Мало того, раскопки показали, что потоп не привел и к пере-рыву в хозяйственной деятельности людей, который был бы одним из обязательных след-ствий катастрофы глобального масштаба).
Библейская история потопа основана, скорее на северомесопотамской, а не на ва-вилонской версии, поскольку в первой версии ковчег останавливается на горе Арарат в Армении, находящейся к северу от Харрана, а в вавилонской версии речь идет о горах, лежащих восточнее Месопотамии. В данном случае археологические данные подтвер-ждают библейскую традицию, в соответствии с которой родиной патриархов был район Харрана.

Патриархи в Ханаане.
Согласно книге Бытия патриархи пасли стада коров, овец и коз, странствуя по хол-мистым землям Палестины, лежавшим между Дофаном и Вирсавией, в поисках пастбищ и источников, которых в этих землях, сложенных из мягкого хорошо поглощающего влагу известняка, было совсем немного. Они были, скорее, не оседлыми земледельцами, но ко-чевниками. Это вовсе не означает того, что образ их жизни был “примитивным,” свиде-тельством чего является документ (датируемый примерно 1900 годом до Р.Х.), содержа-щий рассказ высокопоставленного египетского чиновника Синухе, который был вынуж-ден на время покинуть страну. Он нашел прибежище у аморрейского вождя, жившего в Сирии, и был очень доволен оказанным ему приемом [6]. Помимо прочего, данный текст позволяет сделать вывод о том, что в ту пору между Египтом и Сиро-Палестиной сущест-вовали весьма тесные связи, что делает рассказ о посещении Авраамом Египта (Быт. 12) вполне правдоподобным. Египетский рельеф, относящийся к тому же периоду (около 1900 года до Р.Х.), изображает семью прибывших в Египет семитских полукочевников и, веро-ятно, достаточно точно представляет патриархальную семью [7].
Каждый из патриархов традиционно ассоциируется с тем или иным районом Пале-стины: Авраам с Мамре, находящимся к югу от Иерусалима (Быт. 13:18), и с местечком Махпела, где находилась пещера, ставшая впоследствии усыпальницей патриархов (Быт. 23:17) [8]; Исаак с Вирсавией (Быт. 26:23; 28:10); Иаков с Вефилем, Сихемом и До-фаном (Быт. 33:18; 35:1; 37:17). Судя по всему, во всех этих местах существовали древние святилища, в которых Авраамом или Иаковом были установлены алтари и “столпы” (на-пример, Быт. 28:18). Археологические данные свидетельствуют о том, что эти города бы-ли основными поселениями в период с 2000 по 1700 годы до Р.Х. Тогда уже существовали и Дофан, и Сихем, и Вефиль. Древность колодцев Вирсавии не вызывает никаких сомне-ний. Хеврон, судя по тому, что сказано о нем в книге Чисел (Чис. 13:23), “построен был семью годами прежде Цоана, города Египетского.” Цоан, город в Дельте Нила, за свою долгую историю сменил ряд имен, среди которых, возможно, было и имя Раамсес, “город для запасов,” выстроенный или перестроенный еврейскими невольниками (Исх. 1:11). Раскопки показали, что около 1700 года до Р.Х. город был перестроен гиксосами. При-мерно в этот же период был основан и Хеврон, который, вероятно, назывался в ту пору Кириаф-Арба (Быт. 23:2; 35:27) и, скорее всего, не существовал при Аврааме, вследствие чего последний ассоциируется именно с Мамре, находившимся в том же районе.
Единственным источником информации о хананеях, которые, как считается, жили в ту пору в этих землях, являются материальные памятники, найденные на местах их по-селений. В период до 2000 года до Р.Х. в Палестине существовало всего несколько горо-дов, однако уже в XIX столетии с началом новой эры (средняя бронза II) количество горо-дов существенно увеличилось, а уровень их материальной культуры резко повысился. У азиатских недругов Египта в этот период уже появились египетские статуэтки и керами-ческие изделия. Берлинские тексты (XX века до Р.Х.) говорят о том, что Палестину в этот период населяли кочевые или полукочевые племена, единственными же палестинскими городами были Иерусалим и Аскалон. Брюссельские тексты (конец XIX в. до Р.Х.) свиде-тельствуют о росте влияния городов, здесь уже упоминаются многие города и их правите-ли.
Один из крупнейших хананейских городов этого времен Газер находился в пред-горьях, граничащих с прибрежными равнинами к юго-востоку от Яффы. Он был окружен мощной стеной и, судя по статуям и другим найденным там предметам, возможно, являл-ся египетским укреплением. Во втором крупном городе Мегиддо, защищавшем путь из Шарона в Ездрилон, проходивший через гору Кармил, также были найдены предметы, от-носящиеся к египетской культуре. Помимо прочего, там были обнаружены три одинако-вых храма, которые, предположительно, являлись “обиталищами” трех различных бо-жеств. О найденной в Мегиддо “высоте,” относящейся к тому же периоду, мы уже писали в главе I.
Третьим процветающим районом была долина Иордана. В книге Бытия говорится о процветании “окрестности Иорданской” (Быт. 13:10) и об уничтожении ее городов (Быт. 19:24-28). “Сера и огонь” могли свидетельствовать о вулканическом извержении, однако, поскольку в этой части света нет вулканов, мы склонны считать соответствующий эпизод описанием землетрясения, которые для рифтовых долин являются обычным явле-нием. Исследование земель южной Трансиордании к востоку и к югу от Мертвого моря показывает, что поселения, возникшие здесь до 2000 года до Р.Х., были спешно покинуты в XX или в XIX столетии, после чего их обитатели вновь превратились в кочевников. Го-рода Содом, Гоморра и Цоар не были найдены, поскольку они, по всей видимости, оказа-лись затопленными водами южной части Мертвого моря [9]. Эпоха падения городов до-лины, в которую, как считается, и жил Авраам, приходится на XX—XIX столетия до Р.Х., что хорошо согласуется с позднейшим библейским преданием, согласно которому Авраам покинул Месопотамию примерно за шестьсот лет до Исхода евреев из Египта. Впрочем, эту дату следует считать весьма условной, и некоторые ученые полагают, что это про-изошло несколькими столетиями позже [10].
В Быт. 14 рассказывается о походе четырех месопотамских царей в Трансиорданию и о падении и разграблении городов Долины. Они шли по древнему пути, названному позднейшими израильтянами “царской дорогой” (Чис. 20:17; 21:22). Одного из этих царей Амрафела длительное время отождествляли с великим вавилонским царем Хаммурапи, однако ныне подобная точка зрения представляется достаточно спорной. Следует заме-тить, что мы не можем сколько-нибудь уверенно отождествить с реальными исторически-ми фигурами и прочих царей. Истинной же целью похода могли быть находившиеся к югу от Мертвого моря медные рудники, обеспечивавшие процветание этих поселений до того момента, пока последние внезапно не опустели.
Благодаря трудам археологов о фамильных погребальных пещерах сегодня нам из-вестно достаточно многое. История о том, как Аврааам приобрел такую пещеру в Мамре у Ефрона Хеттеянина, недавно была исследована с позиций хеттского законодательства [11]. В хеттском своде законов, найденном в Богазкёе (Турция), говорится о том, что в тех случаях, когда покупатель приобретает у продавца всю его земельную собственность, он берет на себя определенные феодальные обязательства, которые при передаче земли дру-гому владельцу должны передаваться вместе с нею. Именно по этой причине Ефрона так волновала судьба поля и пещеры.
Значение возведения столпов (памятников) Иаковом (Быт. 28:18; 31:45…) не впол-не понятно, хотя подобных столпов было найдено немало. Вероятнее всего, они были при-званы запечатлеть память о богоявлениях, обетах, договорах или, даже, о предках или важных должностных лицах.
Божество патриархальной семьи именовалось “Богом отцов” или “Богом Авраама, Исаака или Иакова.” Языческая древность дает немало примеров семейных божеств тако-го типа. Патриарх избирает для себя определенное божество, с которым он вступает в особые контрактные или договорные отношения. Это божество берет под особую опеку семью или род, каждое последующее поколение которого должно подтвердить свою вер-ность договору. Вероятно, в данном случае мы имеем дело с одним из истоков позднейше-го завета между Богом и Израилем. “Бог отцов” отождествляется с Иеговой (Исх. 3); он становится Богом Израиля, Израиль же добровольно становится его народом. Имя этого патриархального божества нам до конца не известно, однако мы можем уверенно говорить об одном из его эпитетов. Это “Шаддаи” (Быт. 17:1; Исх. 6:3), имя, пришедшее из Месо-потамии и имеющее значение “житель гор,” призванное свидетельствовать о силе и вели-чии божества. Поклонение Авраама Богу Всевышнему (Эль-Элиону) в Иерусалиме (Быт. 14) свидетельствует о том, что патриархи не были монотеистами. Эль являлся гла-вой “аморрейского” и, позднее, ханаанского пантеона, и у нас нет оснований считать, что в 14 главе книги Бытия речь шла о ком-то ином.

Примечания.
1. В. Олбрайт не сомневался в реальности событий, которые легли в основу “сказаний о Патриархах” Книги Бытия как эпической традиции. К таким событиям он относил переселение семитоязычных племенных групп из южно-месопотамского Ура на запад в Харран и далее на юг вплоть до Негева. При этом он подчер-кивал невозможность точной датировки миграции Авраама в Сиро-Палестинский регион или Иакова в Еги-пет (Albright, 1961, р. 83). Исходя из общей исторической ситуации, вернее, из представлений о ней ныне уже полувековой давности, он относил первую предположительно к XIX в., а вторую к XVIII или — скорее — к XVII в. до Р.Х., связывая последнюю с гиксосским вторжением в Египет, а по месопотамской линии синхронизации — со старовавилонской эпохой. Предлагая эту гипотезу, исследователь исходил из хроноло-гических показателей каппадокийских табличек, документов Ларсы и Вавилона в Месопотамии и особенно Мари на Среднем Евфрате, а также подчеркивал отсутствие языковых барьеров для западно-семитских групп по всей территории “плодородного полумесяца” и тесные политические и культурные связи между Палестиной и Египтом. В качестве одного из свидетельств последних приводятся и данные росписи египет-ской гробницы в Бени-Хасане с изображением семитских металлургов. Реальность переселения западно-семитской группы, включавшей и древних евреев, из Месопотамии в Палестину в старо вавилонскую эпоху, к воспоминаниям о котором и восходит патриархальная традиция, признавали и ряд других крупных иссле-дователей умеренно-критического направления (Байт, Спайзер, А. Парро, Р. де Во и другие). Все они были археологами и стремились использовать археологические материалы для обоснования этой гипотезы и де-монстрации согласованности их со свидетельствами Библии. В этом плане достаточно показательной пред-ставляется разработка рассматриваемой проблемы, предложенная К. Кеньон. Предысторию вопроса Кеньон связывает с массовыми передвижениями в XVIII в. до Р.Х. скотоводческих групп, обобщенно именуемых гиксосами. Исследовательница совершенно справедливо постулирует их разноэтничность: среди зафиксиро-ванных на скарабеях имен есть безусловно семитские, но много и других. Наиболее четкую группу пред-ставляют хурритские имена. В XIV в. до Р.Х. палестинские вожди с хурритскими именами упоминались в амарнской переписке. Наряду с хурритами в источниках II тыс. до Р.Х. упоминается еще одна значительная группа — хабиру, которую Кеньон не считает, в отличие от хурритов, одноэтнической, но подчеркивает на-личие в ней семитских имен и допускает сопоставление этнонимов Habiru с Hebrew (евреи) и египетским Apiru, хотя и подчеркивает его гипотетичность (Kenyon, 1979, pp. 167-168). Вместе с тем она отмечает соот-ветствие общей ситуации, связанной с вторжениями гиксосов, в состав которых входили и хабиру, повество-ваниям об Аврааме. “Вполне вероятно, — заключает Кеньон, — что период Патриархов относится к сред-нему бронзовому веку и что израильтяне были потомками хабиру, пришедших в этот период в Палестину из Сирии… Патриархи были кочевниками, двигавшимися по плодородному побережью и жившими в своих шатрах среди хананеев, но обособленно, не смешиваясь с ними...” (Kenyon, 1979, р. 1-77). При определенной логичности и последовательности этого построения в нем достаточно явно проявляются слабые стороны всего рассматриваемого направления: миграция предков евреев из Южной Месопотамии в Палестину, дав-шая начало патриархальной традиции, принимается за изначальную, не требующую доказательств, истину и далее вписывается в общую ситуацию среднего бронзового века, что и выражено утверждением о “соответ-ствии библейского повествования всей специфике периода.” При этом за пределами внимания исследовате-лей оказываются и длительность существования названной ситуации, и ее географические рамки, и специ-фичность проявления ее в конкретные моменты и в конкретных районах по отношению к конкретным же событиям и человеческим группам. Лишенной фактического обоснования оказалась и датировка времени Патриархов ранне-вавилонским периодом, тем более, что она создавала необъяснимый пятисотлетний (вплоть до Исхода в XIII в. до Р.Х.) провал в древнееврейских исторических воспоминаниях, который уче-ные этого направления не слишком убедительно пытались заполнить пребыванием древних евреев в Пале-стине в составе различных семитских племенных групп, прежде всего хабиру. Вторая концепция представ-лена трудами С. Гордона, О. Эйссфельдта, И. М. Дьяконова, Г. Форера, относивших переселение из Месопо-тамии к средне-вавилонскому периоду — то есть к позднему бронзовому веку. При этом историческим при-знавалось лишь ядро патриархальной традиции, на отдельные упомянутые ею события это не распространя-лось. Данные археологии почти не привлекались. Наконец, третья концепция (или группа близких концеп-ций) альтернативна обеим предшествующим. Ее создатели Дж. ван Сетерс и Т. Л. Томпсон и их последова-тели отрицают историчность патриархальной традиции вообще и видят в ней позднюю историко-фантастическую компиляцию. Естественно, представляющие ее ученые сверх-критики отрицают и сам факт переселения из Месопотамии. Часть их связывает генезис древнееврейской общности с внедрением различ-ных по происхождению социальных и родовых групп в Палестину с ее окраин. Другая часть (своего рода “автохтонисты”) определяет эти группы как коренных насельников Палестины, обособившихся от собст-венных сородичей-хананеев в ходе предполагаемой кочевой жизни и последующего оседания. Что касается самой патриархальной традиции, то суперкритики указывают на фиксацию ее не ранее X в, до Р.Х. и сход-ство отдельных ее элементов с предметами I тыс. до при отсутствии отражения достоверно известных собы-тий II тыс. до Р.Х. А. А. Немировский (1996) анализом значительного числа конкретных примеров обосно-вал утверждение, согласно которому “племенной (и вообще архаичный) мир хранит достоверные в своей основе устные предания, касающиеся его истории, веками, если не тысячелетиями,” и в случае позднейших модификаций, перегруппировок, насыщения новыми предметами “ядро каждого из группирующихся сюже-тов, как правило, остается неизменным.” Реалии же I тыс. до Р.Х., как и прочие анахронизмы, подстилаются другим, более ранним пластом традиции, этих анахронизмов не содержащим, таким образом, анахронизмы библейского канона накладываются на содержащуюся в нем же исконную патриархальную традицию, и тем самым не могут дискредитировать последнюю. Забвение же архаической племенной общностью собствен-ного прошлого трех-четырехсотлетней давности с подменой его новой искусственной компилятивной вер-сией А. А. Немировский считает “совершенно невозможными: этому противоречат и здравый смысл, и в особенности архаическое отношение к предкам. Таким образом, — заключает он, — нам представляется целесообразным относиться к ядру традиции — то есть к ее исходным сюжетам, очищенным от фольклор-ных деталей позднейших наслоений и связок, — с предварительным доверием” (см. Мерперт, 2000, с. 183, сл.).
2. Сайрус Гордон, Гершель Шанкс и некоторые другие ученые высказывали сомнение в том, что Авраам происходил из « Ура Халдейского» . Возможно ли, что это был какой-то другой Ур в Северной Месопота-мии, а не в южной Вавилонии? В аккадских клинописных текстах упоминаются несколько городов с похо-жими названиями — Ура, Ури, Урэ. Расстояние от « Ура Халдейского» до Харрана составляет около 1000 км; непонятно, спрашивают они, зачем семейству Авраама понадобилось делать такой крюк по пути в Хана-ан. С другой стороны, описанный маршрут видимо был хорошо известен: торговцы, следовавшие из Ашшу-ра в Анатолию между 1950 и 1750 до Р.Х. двигались вдоль берега Черного моря, и дорога из Ларсы на Эмар также шла вверх по Тигру через Харран. Прямой же путь из Ура в Ханаан лежит через пустыню, маловеро-ятно, что им вообще пользовались в древности. На руинах древнего Ура, на месте производившихся Лео-нардом Вулли в 1920-х гг. раскопок, туристам до сих пор показывают место, где предположительно стоял дом Авраама. Вулли нашел здесь клинописную табличку с именем « Абрам» (как звали Авраама до того, как Бог изменил его имя). « Абрам» — семитское имя, довольно распространенное в древности, поэтому особых оснований связывать эту находку именно с библейским Авраамом не имеется. Еще одна глиняная табличка с упоминанием « Абрама Египтянина» была найдена в Угарите (Charles Virolleaud, Textes en Cuneiformes Alphabeteques Des Archives Sud, Sud-Oest et du Petit Palais — “Le Palais Royal D'Ugarit,” vol. II, ed. Claude F.A. Schaeffer, Paris, 1965, no. 95, p. 117).
3. Отделение протохананеев от протоарамеев произошло в начале III тыс. до Р.Х.; с ним связываются корни предания о разрыве между основателем городов Каином и кочевником Шетом — первопредком сутиев. Противостояния древних евреев, как наследников сутиев, хананеям восходит, вероятно, к тому же времени.
4. О времени рождения сыновей Лавана в Библии ничего не говорится, указанная же сноска явно ошибочна — прим. пер.
5. Очевидно, речь здесь должна идти об их детях или о внуках Лавана — прим. пер.
6. Синухе, египетский вельможа, живший в эпоху XII династии. Опасаясь обвинения в причастии к дворцо-вому заговору, Синухе бежал из Египта, жил в Библе, много лет провел в Палестине и Сирии, где снискал расположение местных вождей, завел семью, нажил богатство. На склоне лет он получил прощение от Се-нусерта I и разрешение вернуться в Египет, чему был несказанно рад, ибо не было ничего страшнее для египтянина, чем смерть на чужбине. Синухе совершил далекое и необычное в то время для египтянина пу-тешествие. Но в его записках читатель не найдет ни этнографических зарисовок, ни описания мест, которые он видел. Все внимание сосредоточено на самом герое и его переживаниях, остальное лишь фон, причем очень размытый, некая абстрактная « чужбина» , где его одолевает тоска по родине. « Повесть Синухе» — не путевые заметки, а художественное, нравоучительное произведение. Это пропаганда египетского образа жизни, ради которого не жалко отдать все богатства Азии, история раскаявшегося « невозвращенца» , на собственном опыте убедившегося в том, что нормальная жизнь за пределами Египта невозможна.
7. В. Олбрайт рассматривает это изображение из египетской гробницы в Бени-Хасане (1890 г. до Р.Х.), где группа людей с подчеркнуто семитскими чертами движется вместе с ослами, навьюченными, среди прочего груза, мехами для плавильных горнов, как изображение группы бродячих металлургов из Ханаана (Albright, 1960, р. 207, fig. 61): “Это незабываемое изображение небольшого клана из полукочевого палестинского племени. Под главенством своего вождя, носящего сильно сокращенное семитское имя Абша, тридцать семь человек — мужчин, женщин и детей, доставляют, как отмечено надписью, stibium (черный пигмент) из Шу-ту (Центральная Трансиордания) ко двору монарха одной из областей Среднего Египта к северу от Амарны. Как мужчины, так и женщины одеты в шерстяные туники, сшитые из двух полос цветной ткани. Туники закреплялись на одном плече, второе оставалось обнаженным. У женщин туники кончались между коленом и лодыжкой, тогда как у мужчин они доходили лишь до колен. В то же время некоторые мужчины одеты в длинные белые (льняные?) туники, а другие — в короткие — от талии до колен. Мужчины изображены в сандалиях, женщины в низкой кожаной обуви. Из оружия изображены сложные луки, стрелы, дротики и, вероятно, изогнутые серповидные мечи. Полной неожиданностью явилось наличие среди вещей лиры в ру-ках одного из мужчин и двух мехов для плавильных горнов, навьюченных наряду с прочим грузом на ос-лов.” Помимо ослов, люди вели и других копытных животных. Такое примечательное сочетание — скотово-ды, металлурги и музыканты — перекликается с ветхозаветным текстом (Быт. 4:19-22): “И взял себе Ламех две жены; имя одной: Ада, и имя второй: Цилла (Селла). Ада родила Навала: он был отец живущих в шатрах со стадами. Имя брату его Иувал: он был отец всех играющих на гуслях и свирели. Цилла также родила Ту-валкаина (Фовела), который был ковачом всех орудий из меди и железа.”
8. Эта пещера находится недалеко от Хеврона. В настоящее время она является предметом споров между местными иудейской и мусульманской общинами — мусульмане также считают Авраама своим предком.
9. С Содомом и Гоморрой, которые, вероятно, располагались у южного берега Мертвого моря, связывали самые разные памятники, в том числе древние городища Баб эд-Дэра и Нумерия в Иордании, к юго-востоку от Мертвого моря. Раскопки на этих поселениях показали, что они были уничтожены огнем около 2300 г. до Р.Х. — в конце периода Ранней Бронзы III. Существовали они достаточно долго — погребения на находив-шихся рядом обширных кладбищах совершались в течение почти тысячи лет. До разрушения Содом и Го-морра входили в коалицию пяти городов (Быт. 14:2 и т. д.) в долине реки Иордан. В Biblical Archaeological Revue за сентябрь-октябрь 1980 г., с. 29, 33, 36 У. Э. Раст и Р. Т. Шауб сообщили о том, что именно в этой части побережья Мертвого моря была обнаружена такая группа из пяти городов (городища Баб эд-Дэра и Нумерия входят в их число). Британские геологи, обследовавшие в 2000 г. дно Мертвого моря в северной его части, обнаружили на глубине более ста метров остатки каких-то сооружений, которые также поспеши-ли связать с легендарными городами.
10. См. H. H. Rowley, From Joseph to Joshua (London, 1950); Cyrus H. Gordon, Introduction to Old Testament Times (Ventnor, N.J., 1953). За действительную точку отсчета для еврейской этноистории принят “переход” (“эбер”) из-за Евфрата, при этом обосновывается признание патриархов Авраама, Исаака и Иакова истори-ческими личностями, связанными с общностью “ибри” (перешедших). Переселение же этой общности к за-паду убедительно увязывается с кампанией касситского царя Вавилона Кадашман-Харбе I по изгнанию за пределы Месопотамии всех сутиев-аморреев. Кампания эта датирована началом XIV в. до Р.Х., и А. А. Не-мировский (1996) имеет все основания считать, что она имела “тот масштаб и последствия, которые мы ожидали бы для первого толчка древнееврейского этногенеза.” При этом миграция предков евреев из Юж-ной Месопотамии получает как фактическое обоснование, так и конкретный хронологический репер для ее начала на исходной территории — начало XIV в. до Р.Х. Датировка дальнейших этапов ее и распростране-ния общности “ибри” в Сиро-Палестинском регионе конкретно видна соотнесением указанных событий с расселением арамеев в Сирийской степи в середине XIV в. до Р.Х. и проверкой засвидетельствованных пат-риархальной традицией контактов евреев с хеттами, власть которых над Палестиной во второй половине XIV в. до Р.Х. прочно доказана. Датировка основных событий патриархальной эпохи соответствует и за-ключениям эллинистических и иудейских хронографов.
11. Manfred R. Lehmann, BASOR 129 (February 1953), pp. 15—18.

3. Исход и Завоевание.
Согласно Ветхому Завету, Исход из Египта был событием в истории народа и веры Из-раиля. Данное событие является историческим фактом. Одно из свидетельств этого — по-явление в библейском тексте целого ряда египетских имен. Само имя Моисей является производным от египетского глагола, имеющего значение “приносить, порождать.” В та-ких египетских именах, как Тутмос и Рамсес, первый слог является именем бога, частицы же “-мос” или “-мсес” говорят о том, что человек, получивший данное имя, был порожде-нием того или иного бога. К египетским именам относятся Финеес, Офни, Пасхор и, воз-можно, Ор и Мерари. Впрочем, египетские имена, фигурирующие в истории об Иосифе (Потифар, Потифер, Асенефа, Цафнаф-панеах), относятся к более позднему периоду, хотя, возможно, эти имена подверглись определенной модернизации.
Египетский колорит в истории Пребывания очень ярок, что свидетельствует о хо-рошем знакомстве ее авторов с Египтом. Египтяне действительно придавали большое зна-чение снам и их толкованиям. Должность, на которую Потифар поставил Иосифа (Быт. 39:5), именуется точно так же, как и в Египте. Должности “главного виночерпия” и “главного хлебодара” (Быт. 40:2) упоминаются и в египетских текстах. В день рождения фараона устраивался пир и, возможно, отпускались на свободу заключенные (Быт. 40:20 и далее). Помимо прочего, мы знаем о том, что в Египте было множество волхвов, что “мер-зость для египтян всякий пастух овец” (Быт. 46:34; смотрите также 43:32), что сто десять лет жизни Иосифа (Быт. 50:22) в египетских источниках традиционно считались нормаль-ной продолжительностью счастливой, благополучной жизни, что бальзамирование или мумификация (Быт. 50:2; 50:26) были обычной для Египта подготовкой тела важного лица к погребению. Дарение фараоном подарков Иосифу при назначении его на высокую должность (Быт. 41:42 и далее) соответствует египетским обычаям. Помимо прочего, де-сять казней (Исх. гл. 7-12) соответствуют десяти бедствиям, которые и по сей день угро-жают Египту.
В историю Иосифа могли войти отдельные эпизоды из других историй. Скажем, эпизод с супругой Потифара (Быт. 39:7 и далее) аналогичен египетской легенде о двух братьях, Анубисе и Бате, возненавидевших друг друга, после того как супруга Анубиса попыталась соблазнить Бату.

Исторический фон.
Существует немало текстов и изображений, позволяющих лучше понять то поло-жение, которое Иосиф занимал в Египте. Судя по этим источникам, Иосиф совмещал две должности: “правителя” или руководителя правительства и “начальника зернохранилищ.” Правитель являлся чем-то вроде министра внутренних дел и руководителя государства, который, возможно, порой руководил и религиозными церемониями. Начальник же зер-нохранилищ должен был обеспечить создание запаса зерна, которым, в конечном итоге, определялось богатство и стабильность Египта, и на торжественном приеме у Фараона “дать отчет об урожае.” Если последний оказывался “лучшим урожаем тридцатилетия,” чиновник помазывался и награждался ожерельем. Судя по всему, в Новом царстве (после 1570 года до Р.Х.) иноземцы достаточно часто занимали властные позиции, и, возможно, Иосиф жил там как раз в тот период, когда они правили Египтом, как мы увидим это ниже [1] .
Два египетских документа показывают, что в трудные времена пограничные власти дозволяли бедуинам из Палестины и с Синая входить в Египет и селиться в земле Гесем (ср. Быт. 46:28 и далее). В египетских текстах земля Гесем не фигурирует, — здесь речь идет о городе в восточной части Дельты Нила, известном под именами “земля Раамсес” (Быт. 47:11) и “поле Цоан” (Пс. 77:12). Этот регион, известный ныне как Вади-Тумилат, оставался до последнего времени одним из богатейших районов Египта (Быт. 47:11), при-чем большую часть его населения еще в прошлом (девятнадцатом — прим. пер.) веке со-ставляли кочевники. Если еврейские пастухи когда-нибудь и жили в Египте, то местом их обитания, скорее всего, был именно этот регион [2] .
Многие ученые считают, что переход Иосифа и его семейства в Египет состоялся в правление гиксосов или “царей чужеземных стран” [3] . Гиксосы были азиатским союзом племен, захватившим Египет около 1700 года до Р.Х. и на 150 лет подчинивших себе ог-ромную империю, в которую помимо Египта входили, по меньшей мере, Палестина и юж-ная Сирия. Предметы, принадлежавшие одному из их величайших правителей, были об-наружены даже на Крите и в Месопотамии. Разрушение нескольких палестинских городов в XVI столетии до Р.Х., свидетельствует о египетской военной кампании, последовавшей вслед за изгнанием гиксосов из Египта.
Столица гиксосов Аварис вероятно находился на месте нынешнего местечка Сан-эль-Хагар в Дельте Нила, которое, как считается, сначала именовалось Аварисом (до 1500 г. до Р.Х.), затем Раамсесом (1300-1100 гг. до Р.Х.) и, наконец, Танисом или Цоаном (после 1100 г. до Р.Х.) [4] . Были отрыты некоторые укрепления гиксосов и, что представ-ляется особенно важным, стела или монумент, сооруженный при Рамсесе II в память о 400—летней годовщине основания города гиксосским правителем. Поскольку стела эта была возведена в 1320-1300 гг., город этот был основан в 1720-1700 гг. до Р. Х [5] . Тра-диция, в согласии с которой Хеврон был построен “семью годами прежде Цоана” (Числ.13:23), свидетельствует о том, что евреи жили в Египте в период основания послед-него, то есть, в период правления гиксосов. Впрочем, следует отметить, что некоторые ученые полагают, что Раамсесом некогда назывался не Танис, но Кантир (Qantir), лежа-щий несколькими милями южнее, вследствие чего интерпретация и историческая значи-мость “памятной стелы” становятся существенно иными.
Другое указание на то, что означенные события пришлись именно на период прав-ления гиксосов, состоит в том, что земля Гесем находилась неподалеку от тогдашней еги-петской столицы. Аварис, находившийся в восточной части Дельты, служил столицей только при гиксосах (1720-1580 гг. до Р.Х.) и при фараонах XIX династии (после 1300 го-да до Р.Х.). До и после гиксосов столицей были Фивы, город в Верхнем Египте.
Возможно, также, что история с покупкой Иосифом всей земли египетской для фа-раона (Быт. 47:13 и далее) является своеобразным отображением той социальной револю-ции, которая произошла в правление гиксосов. До начала их правления земля принадле-жала, главным образом, знатным вельможам. После изгнания гиксосов фараонами XVIII династии земля находилась в ведении государственных чиновников, крестьяне же явля-лись рабами фараона. Мы не можем утверждать, что эти социальные преобразования были произведены именно гиксосами, однако следует заметить, что они произвели не менее ра-дикальный социальный переворот и в Палестине.

Фараон Исхода.
Книга Исхода начинается с рассказа о том, что после смерти Иосифа и рода его ев-реи в Египте размножились настолько, что фараон, решив ограничить их численность, от-правил их на тяжелые строительные работы, в том числе, на строительство Пифома и Ра-амсеса, “городов для запасов” (Исх. 1:11).
Мы уже говорили о том, что на границах любой цивилизованной ближневосточной страны селились племена кочевников (хабиру), которые в мирное время нанимались на работу к местным оседлым жителям. В египетских текстах они названы апиру, при этом указывается, что некоторые из них участвовали в перетаскивании каменных блоков для храмов, строившихся Рамсесом II (1279-1212 гг. до Р.Х.). Ниже мы увидим, что города Пифом и Раамсес были построены евреями в его правление.
Пифом порой отождествляется с местечком Тель-эр-Ретабех (или Эртабех) в Вади-Тумилат. Самым совершенным изо всех найденных там сооружений является храм Рамсе-са II; поскольку других аналогичных построек в городе нет, мы можем придти к заключе-нию, что израильтяне (если только город строили именно они) возводили город в период правления Рамсеса II.
При Рамсесе II город Раамсес, который, возможно, находился на месте Таниса и был назван “Домом Рамсеса” (Пер-Рамсес), стал столицей Египта. Поскольку в период между изгнанием гиксосов и временем правления Рамсеса II это место оставалось необи-таемым, а от периода правления Рамсеса II в городе сохранилось немало памятников, мы вправе предположить, что израильтяне работали там, по меньшей мере, в начальный пе-риод его правления (если мы будем исходить из достоверности соответствующей тради-ции). Следовательно, фараоном, фигурирующим в истории об Исходе, должен быть имен-но Рамсес II.

Маршрут Исхода.
При своем Исходе [6] из Египта израильтяне не пошли по прямому, но многолюд-ному и хорошо охраняемому торговому и военному пути в Ханаан, “по дороге земли Фи-листимской” (Исх. 13:17). Длинная цепь египетских укреплений, возведенных вдоль этой дороги, была описана фараоном Сети I в его карнакской надписи. Вместо этого евреи вы-шли “дорогой пустынною к Чермному морю” (Исх. 13:18). Однако еврейское Yam Suph следует переводить как “Тростниковое,” но не как “Красное” море. Представляется весьма маловероятным, что речь здесь идет о северной части Красного моря, именуемой сегодня Суэцким заливом. Во-первых, в Красном море нет тростниковых зарослей. Во-вторых, су-дя по библейскому рассказу, “Тростниковое море” являлось границей между землей Егип-та и пустыней. Красное же море отделено от Египта достаточно широкой полосой пусты-ни. В одном египетском тексте, описывающем достопримечательности Раамсеса-Таниса, помимо прочего говорится о находившемся неподалеку от города “Папирусовом болоте,” название которого живо напоминает название библейского “Тростникового моря.” Таким образом, переправа могла проходить неподалеку от Раамсеса. Это подтверждается и ото-ждествлением Ваал-Цефона (Исх. 14:2) с находившимся в том же районе Тахпанхесом, который ныне носит название Тель-Дефне (основою для такого отождествления стал фи-никийский документ, в котором, помимо прочего, говорится о боге “Ваал-Цефона и всех богах Тахпанхеса”). Город, упоминаемый в рассказе об Исходе, должен был иметь храм этого бога.
Путь, которым израильтяне шли через Синай, не вполне ясен, тем более, что у уче-ных нет единства и в вопросе о том, где именно находится гора Синай (или гора Хорив) [7] . Обычно считают, что ее следует искать среди сложенных из гранита гор на юге Си-найского полуострова, где находились древние медные рудники и разработки бирюзы, ку-да египтяне регулярно отправляли свои экспедиции. Многие ученые считают, что гора Синай должна находиться в древней земле Мадиамской, к юго-востоку от аравийской Идумеи [8] , считая, что в XIX главе книги Исхода речь идет о вулканической активности, которая, в данном регионе возможна только в этих землях. Однако, с тем же успехом, речь могла идти и о буре, разыгравшейся в горах. Помимо прочего, следует заметить, что в Ветхом завете Богоявления зачастую уподобляются грозным природным феноменам, вследствие чего описания такого рода не могут использоваться в качестве основания для определения местонахождения того или иного места. Согласно Второзаконию (Втор. 1:2), путь от Кадес-Варни до горы Хорив (Синай) занимает одиннадцать дней (вероятно, за та-кое время проходили этот древний путь паломники). Названия станов, находившихся на этом пути, возможно, сохранены в 33 главе книги Чисел. Именно этим путем мог идти к горе Хорив и Илия (3 Цар. 19:1-8). Традиционное местоположение горы Синай на деле прекрасно согласуется с этим маршрутом. Мало того, если бы таковая традиция не вызы-вала ни малейших сомнений и не была освящена веками, трудно было бы понять причину того, почему древняя Церковь поместила это священное место в столь труднодоступном и опасном районе. И, наконец, некоторые станы могут быть с определенной вероятностью отождествлены с поселениями, находящимися на пути к южным вершинам Синая: так, Елим (Исх. 15:27; Числ. 33:9) может соответствовать оазису Вади-Гарандел (Wadi Gharandel) в 63 милях от Суэца; Дофка (Числ. 33:12) — египетскому горнорудному центру Шерабит-эль-Хадем, поскольку это название переводится как “плавильня”; Рефидим (Исх. 17:1; Числ. 33:14) можно отождествить с Вади-Рефайид и так далее.
Согласно преданию израильтян, Моисей женился на дочери мадиамского священ-ника, названного в одном источнике Иофором, в другом — Рагуилом (Исх. 2:16; 18:1). Члены семьи сына Рагуила Ховава впоследствии стали израильтянами (Числ. 10:29; Суд. 4:11). Это семейство, называлось “Кенеянами” или, иначе, “кузнецами.” К востоку и к юго-востоку от залива Акаба, в лежащей к югу от Мертвого моря долине Арава и в рай-оне горы Синай находились медные рудники. В древности эти рудники разрабатывались куда интенсивнее, чем сегодня, обеспечивая благосостояние жителей Мадиамских земель и Синая. К 1500 году до Р.Х. полукочевое племя кузнецов, живших на Синайском полу-острове, уже использовало древнейший изо всех известных нам алфавитов, созданный и разработанный хананеями, жившими в Сирии, и впоследствии позаимствованный у них израильтянами и греками. Кузнецы Синая и Мадиама, скорее всего, были состоятельными людьми, имевшими тесные коммерческие связи как с Египтом, так и с Палестиной. Пред-положение же о том, что Иегова первоначально был племенным богом Кенеян или обита-телей земли Мадиамской, представляется крайне сомнительным.
Описания переносной палатки или скинии, которой в лагере израильтян отводи-лось особое место, а также Ковчега Завета, находившегося внутри скинии, были сделаны более поздними авторами, принадлежавшими к духовному сословию. Тем не менее, пре-имущественное использование акации (“дерева ситтим”), материи из козьей шерсти, ба-раньих кож и овчинных шкур при построении скинии свидетельствует о кочевой жизни израильтян и, вероятно, об достоверности указанной традиции. У древних арабов, живших во времена до пророка Магомета, существовали особые переносные палатки, считавшиеся ими священными. Известно, что даже в наше время у некоторых арабских племен или кланов сохранились подобные переносные объекты, функции которых подобны функциям Ковчега. Члены таких кланов считают, что в этой палатке живет сам Аллах, и поэтому ви-дят в ней залог своих побед (см. Числ. 10:35).
Данные переписи, представленные в Числ. 1 и Числ. 26, которые, возможно, явля-ются разными вариантами одного списка, свидетельствуют о том, что в Исходе и в стран-ствиях принимало участие примерно шестьсот тысяч лиц мужского пола. Если же мы бу-дем считать женщин и детей, то общая численность евреев, вышедших из Египта, соста-вит от двух до трех миллионов человек. Синайский полуостров вряд ли мог бы вместить такое число людей. Куда более разумной представляется другая оценка, в соответствии с которых их было от трех до пяти тысяч. Численность армии Рамсеса II в битве при Каде-ше составляла около 20.000 воинов. Естественно, такая армия вряд ли могла бы представ-лять угрозу для шестисоттысячной армии израильтян. Впрочем, вполне возможно, что здесь приведены данные переписи, проведенной в более позднюю эпоху, например, в пе-риод Судей или в правление Давида (2 Цар. 24). Возможно также, что слово “тысяча” здесь имеет какое-то особое военное значение.
Переход в Палестину был совершен через Трансиорданию, на территории которой племена столкнулись с обитателями царств Едома и Моава. Нельсон Глюик (Nelson Glueck) активно занимался исследованием Трансиордании в период между 1930 и 1940 годами. Исследуя древние поселения и определяя их возраст по найденным в ним фраг-ментам керамики, он сумел установить границы древних царств Аммона, Моава и Едома. Помимо прочего он пришел к выводу, что они были основаны не ранее XIII столетия. В течение шести предшествующих столетий эти земли были населены кочевниками, не строившими городов. Затем, совершенно внезапно, в период между 1300 и 1100 гг. до Р.Х. в южной Трансиордании начинают возникать города. Исходя из того, что во времена за-воевания царства Моава и Едома уже существовали, мы можем сделать вывод, что Исход не мог произойти ранее XIII столетия до Р.Х. [9]
Деяния Валаама (Числ. 22—24), которого Валак, царь Моавитский, позвал из Пе-фора, находившегося на Верхнем Евфрате, с тем, чтобы он проклял народ Израиля, можно проиллюстрировать действиями месопотамского прорицателя или бару [10] . Вавилоняне разработали сложные методы гадания и предсказания будущего по разного рода знаме-ниями знакам. Во втором тысячелетии до Рождества Христова прорицатели распростра-нились уже всюду, личная печать одного из них была найдена в Беф-Сане (Палестина). История о Валааме написана так, словно нам ведомы правила гадания. Гадание произво-дилось ранним утром, поскольку считалось, что лучшие результаты могут быть получены только до восхода солнца. Процедура повторялась трижды (число три вообще играло крайне важную роль в вавилонской магии). Возможно, причина, побудившая Валаама прекратить “волхвование” (Числ. 24:1), состояла в том, что он утратил свой былой автори-тет прорицателя. Вследствие этого Валак лишил его обещанного вознаграждения. Вся эта история станет понятной, если мы будем видеть в Валааме вавилонского бару.
Завоевание Ханаана.
Из истории завоевания, представленной в книге Иисуса Навина, следует, что оно проходило в долгой и упорной борьбе. Ее успех был обеспечен удачной кампанией, кото-рой руководил сам Иисус Навин. Она имела три фазы: (1) обеспечение плацдарма в цен-тральной холмистой части страны благодаря захвату Иерихона и Гая, а также заключению союза с гаваонитами (Нав. 6—9); (2) “южная” кампания, не коснувшаяся Иерусалима, но затронувшая все прочие территории, на которых впоследствии жило колено Иудино; (3) кампания в Галилее, в ходе которой, несмотря на ее успех, не было разрушено ни одной крепости кроме Асора (Нав. 11).
Возникает впечатление, что израильтяне подчинили себе всю страну. Однако пер-вая глава книги Судей рисует совершенно иную картину. Земли эти были покорены не в ходе некой единичной военной кампании, которой руководил Иисус Навин, — процесс завоевания был весьма долгим, поскольку израильтянам приходилось воевать с различ-ными племенами. До недавнего времени считалось, что более ранние сведения, представ-ленные в первой главе книги Судей, отличаются большей достоверностью, позднейшие же материалы книги Иисуса Навина страдают явными преувеличениями. Однако подобный взгляд следовало бы признать неправомерным. В самой книге Иисуса Навина говорится, что его военные кампании носили лишь частный характер (Нав. 11:13-22; ср. Суд. 2:20-23; Втор. 7:22), при этом даже приводится список земель, которые так и не были завоеваны израильтянами (Нав. 13). Что же касается первой главы книги Судей, то она представляет собой скорее не цельный восходящий к древности рассказ о завоевании, но собрание раз-нородных фрагментов, имеющих различную датировку и достоверность.
Археологические данные свидетельствуют о том, что в XIII столетии до Р.Х. изра-ильтяне провели широкую военную кампанию, в ходе которой ими бы разрушен ряд важ-ных хананейских городов-государств, что позволило им поселиться в этой стране (прежде всего, в гористой ее части). XII—XI века прошли в постоянных войнах, о чем свидетель-ствует то обстоятельство, что все разрытые города были разрушены от одного до четырех раз и при этом между этими разрушениями практически не было выявлено прямого соот-ношения. Ко времени избрания Саула на царство израильтянами была занята лишь цен-тральная гористая часть страны и часть Трансиордании, поскольку завоеватели не могли овладеть такими крепостями, как Беф-Сан, Фаанах и Мегиддо в долине Ездрилонской, или Дором и Газером, защищавшими путь в горную часть страны (Суд. 1, 27 и далее). Изра-ильтяне не могли воевать с противником и на равнине, поскольку у них не было колесниц (Суд. 1:19; сравни 3 Цар. 20:23).

Завоевание с Исторических Позиций.
Впервые Израиль упоминается в тексте, помещенном на стеле, возведенной в па-мять о победах фараона Мернептаха (около 1210 года до Р.Х.). Под “Израилем” здесь по-нимается если и не оседлый народ, то определенная группа населения Палестины [11] . Если израильтяне действительно принимали участие в возведении Пифома и Раамсеса (выше мы уже говорили об этом) (Исх. 1:11), какое-то количество их должно было бы жить в Египте и в начальный период правления Рамсеса II (1279—1212). Соответственно, мы в праве предположить, что Исход произошел в первой половине XIII столетия до Р.Х.
Земля Ханаана в ту пору номинально считалась египетской провинцией, организованной по системе городов-государств. Каждым городом правил собственный “правитель,” кото-рый, помимо прочего, должен был платить подать и обеспечивать рабочей силой строи-тельство дворцовых и культовых сооружений. Наиболее важным из имеющихся в нашем распоряжении источников информации о Ханаане этого периода является серия писем, обнаруженных в архивах дворца фараона Аменхотепа IV (Эхнатон, 1351—1334 гг. до Р.Х.) в Тель-эль-Амарна (Египет). Эти письма были написаны, по большей части, предне-азиатскими правителями и вельможами [12] . Письма, пришедшие из Ханаана, полны про-тиворечивых обвинений и свидетельствуют о хаосе заговоров и контрзаговоров. В ряде писем содержатся жалобы на хабиру или апиру (о связи этих понятий с понятием “евреи” см. выше). Прежде считалось, что эти ссылки свидетельствуют о нашествии народов, живших в пустыне, — нашествии, определенным образом связанном с еврейским завоева-нием Палестины. Теперь же принято считать, что апиру были не завоевателями, а разбой-ничьими шайками, состоявшими из наемников и представителей угнетенной части насе-ления. Порой тамошние властители называли этим словом правителей соседних областей и их воинов, занимавшихся захватом земель и городов, последние же обращались к фа-раону, оспаривая законность их правления.
Вторжение израильтян не ассоциируется с амарнским периодом еще и потому, что из девяти городов-государств южной Палестины, упомянутых в 10—12 главах книги Ии-суса Навина, только четыре (Газер, Иерусалим, Лахиш и, возможно, Хеврон) существова-ли до 1375 года до Р.Х. Городская стена Давира (современный Тель-Бейт-Мирсим) была сооружена не ранее конца XIV столетия. Завоевание же происходило в XIII столетии, ко-гда старые города-государства ослабли, и возникло множество мелких новых государств такого рода.
Плацдармами израильтян в Ханаане стали центральные гористые районы западной Палестины и Галаад, находящийся за Иорданом, которые не относились к центрам циви-лизации. Особенно любопытным представляется то обстоятельство, что в книге Иисуса Навина ничего не сказано о завоевании центральной Палестины, которая сыграла столь важную роль в истории Израиля. Сам Иисус Навин принимает участие в церемониях, про-водившихся в Сихеме, древней столице этой области, куда сходились все колена Израиле-вы (Нав. 8:30-35; 24). Объяснение этого обстоятельства, по мнению многих ученых, со-стоит в том, что Сихем в ту пору контролировался евреями, которые либо никогда не бы-вали в Египте и потому не принимали участия в Исходе, либо вышли из Египта раньше. Они могли мигрировать оттуда вместе с гиксосами и поселиться на этих землях в период изгнания гиксосов из Египта, то есть, около 1550 года до Р.Х. Возникшие впоследствии отличия Иудеи и Израиля, возможно, объясняются именно этим обстоятельством. Из пи-сем, найденных в Тель-эль-Амарне, известно, что за сто лет до Иисуса Навина областью Сихема владели племена, не выказывавшие особого почтения фараону и его соседям. В письме фараону правитель Лаб’аю (Lab’ayu) приводит древнюю хананейскую пословицу: “даже муравьи кусают того, кто их давит.” Принято считать, что в 34 главе книги Бытия находит отражение традиция взаимоотношений древних евреев с обитателями Сихема, которая могла не измениться и после Пребывания и Исхода. Воспоминание о событии, описанном в 24 главе книги Иисуса Навина, в которой говорится о возобновлении Иису-сом завета со всем народом Израиля в городе, который ему не пришлось завоевывать, ста-нет доказуемым в том случае, если мы будем исходить из того, что в Сихеме к тому вре-мени уже существовала хананейско-еврейская группа кланов, объединенная заветом и со-хранившая память о взаимоотношениях с движением израильтян [13] .

Падение Иерихона.
На пути любого завоевателя горной страны, идущего с юга долины Иордана, стоял Иерихон. Согласно еврейской традиции, Бог разрушил городские стены после того, как израильтяне в течение семи дней обходили город кругом (Нав. 6). Интерес археологов к Иерихону был, отчасти, связан именно с этим обстоятельством.
Первыми его раскапывали немецкие ученые Э. Селлин и Ватцингер (Sellin and Watzinger, 1908—1910). Множество открытий было сделано британской экспедицией под руководством профессора Джона Гарстанга (John Garstang, 1930—1936). Экспедиция ус-тановила, что город был основан во времена неолита еще до появления керамики; таким образом, он считается старейшим изо всех городов Палестины, раскопанных археологами. Помимо прочего, Гарстанг исследовал городские укрепления разных периодов его исто-рии и, в частности, две каменных стены, датированных им XV веком, после разрушения которых город был предан огню. Образчики позднейшей керамики, найденные Гарстан-гом в ходе раскопок, позволили ему придти к выводу, что город был разрушен не позднее 1385 года до Р.Х.
Совместная британо-американская экспедиция под руководством госпожи Кэтлин Кеньон (Kathleen Kenyon, 1952—1958) позволила до известной степени реконструировать историю Иерихона в каменном веке. При этом было установлено, что две стены, датиро-вавшиеся Гарстангом XV веком, были возведены в разное время и разрушены на тысячу лет раньше. Процессы же эрозии привели к тому, что от последнего периода жизни города (1500—1200 гг. до Р.Х.) не сохранилось практически ничего. Таким образом, мы ничего не можем сказать ни о времени его падения, ни о способе его захвата израильтянами [14] .

Падение Вефиля-Гая.
Согласно библейской истории, первым городом в гористой части страны, взятым израильтянами, был Гай, который Иисус Навин сжег и “обратил в вечные развалины” (Нав. 8:28). Однако раскопки показали, что Гай, хананейский город с мощными стенами и красивым храмом, процветавший в 3200—2400 гг. до Р.Х., был полностью разрушен око-ло 2400 года до Р.Х. и впоследствии оставался необитаемым (впрочем, около 1000 года до Р.Х. в нем жило небольшое количество израильтян). Это означает, что город уже лежал в руинах за тысячу лет до начала Завоевания. Как же следует понимать соответствующий эпизод Библии?
Существует три основные теории: (1) история, объяснявшая происхождение руин, была вымышлена впоследствии; (2) Гай был временно занят обитателями Вефиля, нахо-дившегося в полутора милях от него — в этом случае остается совершенно непонятной фигура “царя Гайского” (Нав. 8); (3) история завоевания Вефиля была использована для объяснения происхождения древних “руин” (Гая) [15] . В книге Иисуса Навина отсутству-ет рассказ о завоевании Вефиля, хотя память о его разрушении сохранилась (Суд. 1:22-26; сравни, Нав. 12:16). Раскопки Вефиля 1934 года, которыми руководил профессор Олбрайт, показали, что город погиб от огня в XIII веке. Уничтоженный завоевателями хананейский город был красив, в нем были замечательные дома с мощеными или заливными полами и водостоками. Город, выстроенный здесь впоследствии, был куда беднее. Два этих города настолько непохожи друг на друга, что мы можем с уверенностью говорить о том, что не-когда Вефиль был разрушен израильтянами.

Кампании в Иудее и в Галилее.
В десятой главе книги Иисуса Навина описывается кампания, в ходе которой Иисус Навин завоевал территорию, впоследствии занятую Иудой, обойдя стороной сильные кре-пости Иерусалим и Газер. Местоположение всех названных здесь городов кроме Македа сегодня можно считать установленным, при этом в ряде случаев имеются и свидетельства того, что такая кампания действительно имела место.
Скажем, развалины Лахиша были найдены на территории современного Тель-эд-Дувейра британской экспедицией под руководством Дж. Л. Старки (1932—1938). Так же как и Вефиль, этот город был разрушен в XIII столетии. Среди обгорелых развалин была найдена ваза с изображением египетского сборщика налогов, записывающего количество мер зерна, которое должны поставить местные земледельцы в четвертый год правления некоего фараона, имя которого не названо. Египтологи считают, что надпись на вазе могла быть сделана в правление фараона Мернептаха (1212—1202 до Р.Х.). Таким образом, ваза должна относиться к эпохе правления самого Мернептаха или его предшественника, пра-вившего не менее четырех лет (в любом случае ее следует датировать последними двумя десятилетиями XIII столетия). Ваза была разбита при разрушении города и, вероятнее все-го, была тогда не слишком старой, соответственно, израильтяне могли захватить город в период с 1220 по 1200 гг. до Р.Х.
Нам сказано о том, что единственным укрепленным городом, разрушенным Иису-сом Навином в Галилее, был Асор (Гацор) (Нав. 11, 10—13). Местонахождение этого го-рода было установлено в 1926 году, — он находится в Тель-эль-Кеда, в десяти милях к се-веру от Галилейского моря, на проходящей через Палестину дороге, ведущей из Египта в Сирию, Переднюю Азию и Месопотамию. Это одно из самых крупных палестинских го-родищ. К северу от него находится огромная прямоугольная возвышенность, местами за-щищенная стенами и — с западной стороны — сухим рвом: вероятно, здесь стояли лаге-рем конница и колесницы гиксосов. Израильская экспедиция под управлением генерала Ядина (1955—1958) обнаружила, что город занимал не только территорию холма, но и это обширное огороженное пространство. Имевший население около 40.000 человек и пло-щадь порядка 175 акров, Асор действительно являлся одним из крупнейших городов Си-ро-Палестины (сравни, Нав. 11, 10). Город был разрушен в XIII веке, после чего заселялась только та его часть, которая находилась на холме. Иными словами, если военная кампания Иисуса Навина приходилась на конец бронзового века, мы вполне можем найти и ее мате-риальные свидетельства.

Выводы.
Материальные следы разрушения Вефиля, Лахиша и других городов в XIII столе-тии свидетельствуют о том, что кампания, подобная той, которая описана в десятой главе книги Иисуса Навина, действительно имела место. Именно в этот период часть народа, ставшего впоследствии народом Израилевым, вошла в пределы Палестины.
Разумеется, существует ряд нерешенных проблем, связанных, прежде всего, с Ие-рихоном, Гаем и Сихемом [16] . Также существуют известные неувязки библейской хро-нологии с археологическими данными, согласно которым Исход и Завоевание следует да-тировать XIII веком. В Третьей книге Царств (3 Цар. 6:1) говорится о том, что Соломон начал строить храм через 480 лет после Исхода, в четвертый год своего царствования, ко-торый, согласно последним исследованиям библеистов приходился на 959 год до Р.Х. В этом случае мы должны считать временем Исхода 1439 год. Впрочем, существует предпо-ложение, что число 480 получено путем умножения двенадцати традиционных поколений меж Исходом и временами Соломона на сорокалетнюю их “продолжительность.” Если мы примем более реальное значение, равное, в среднем, двадцати пяти годам для одного по-коления, то время Исхода придется на третью четверть XIII века до Р.Х., что соответству-ет археологическим данным.
В Исх. 12, 40 говорится о том, что сыны Израилевы провели в Египте четыреста тридцать лет. Если Исход состоялся в начале XIII века, значит, Иосиф и его семья оказа-лись в Египте около 1700 года до Р.Х., то есть, примерно, в тот период, когда страной за-владели гиксосы. Большинство ученых считает, что они пришли туда именно в это время.
В Суд. 11:26 Иеффай говорит царю Аммонитскому о том, что Израиль живет на террито-рии Трансиордании триста лет. Если Иеффай жил в XI столетии до Р.Х., значит, завоева-ние Трансиордании произошло в XIV веке. Впрочем, возможно, что число 300 получено на основе хронологии самой книги Судей, поскольку при сложении времен правления по-следовательно сменявших друг друга судей и периодов притеснений вплоть до Иеффая, мы получаем значение 319. Эта хронология представляется достаточно условной, по-скольку некоторые периоды притеснений совпадали с временем правления тех или иных судей, а не сменяли их последовательно, как об этом говорится в книге.

Примечания.
1. В Египте в последние годы найдены древнейшие семитские надписи, выполненные алфавитным письмом. Это граффити, высеченные на скалах в пустыне к западу от Нила (Вади эль-Хол), у древней дороги, проле-гавшей между Фивами и Абидосом. Их предварительно датируют 1900—1800 гг. до Р.Х. Их оставили, веро-ятнее всего, выходцы из Сиро-Палестинского региона перебравшиеся в Египет в эпоху Среднего царства (высказывались даже предположения, что и алфавит, как таковой, был впервые создан в Египте, а не в Ха-наане или на Синае, как считалось прежде). О проживавших в Египте задолго до гиксосского нашествия (около 1650 г. до н. э.) сиро-палестинцах говорят и другие источники. Один из папирусов Среднего царства упоминает некоего Беби, “командира азиатов” — военачальника, командовавшего контингентом наемников из Ханаана. Египтолог Чарльз Элинг высказал предположение, что и прибытие Иосифа в Египет следует отнести к более раннему, чем гиксосское завоевание, времени (между 2000—1700 гг. до н. э.) — пример Бе-би свидетельствует о том, что иноземное происхождение не являлось в эпоху Среднего царства препятстви-ем для продвижения по службе.
2. М. Биетак высказал предположение, что одна небольшая усадьба (10 х 12 м) рядом с первоначальным поселением в Аварисе—Раамсесе, которое существовало в эпоху XII—XIV династий, могла принадлежать Иосифу и его семейству — ее планировка действительно напоминает планировку палестинских жилых до-мов II тыс. до Р.Х.; 20% найденной в усадьбе керамики — аналогии палестинской, эпохи Средней Бронзы. Находившийся неподалеку могильник содержал погребения выходцев из Ханаана — примерно в половине мужских погребений найдено оружие распространенных в Палестине типов (бронзовые наконечники копий, боевые топоры, кинжалы). Примерно в 80 м. от «усадьбы Иосифа» обнаружена гробница, принадлежавшая какому-то высокопоставленному чиновнику азиатского происхождения. Гробница разграблена, мумия по-гребенного отсутствует, но в ней сохранились обломки крупной, в полтора человеческих роста, известняко-вой статуи, изображавшей желтокожего азиата с типичной для жителей Ханаана, как их представляли тогда в Египте, грибовидной прической. Статуя явно была разбита преднамеренно (Bietak 1996, S. 21). Тело Ио-сифа, который умер в Египте в возрасте 110 лет, как сказано в Быт. 50. 26, было набальзамировано и уложе-но в гроб. Останки же его, согласно его завещанию, были вывезены из Египта в Землю Обетованную во время Исхода (Исх. 13. 19).
3. Если открытая у Авариса—Раамсеса гробница действительно принадлежала Иосифу (что доказать, к со-жалению, невозможно — ни одной надписи в ней не сохранилось, кроме знака «чужеземец» на обломке плеча разбитой статуи), то его прибытие в Египет должно было предшествовать вторжению гиксосов, по крайней мере, на полстолетия. Можно, конечно, предположить, что тот «новый царь, который не знал Ио-сифа» (Исх. 1. 8) и потому стал угнетать израильтян, и был первым гиксосским правителем Египта.
4. Город Раамсес — городище Телль эль-Даба в дельте Нила (примерно в 100 км к СВ от Каира), в послед-ние годы (с 1966 г.) исследовался австрийским археологом Манфредом Биетаком. Это был царский город, получивший свое имя при Рамсесе II. Основан же он был гораздо раньше, в эпоху Среднего царства; перво-начальное его имя — Ровати, «Врата Двух Дорог», затем, при XIV династии, он был переименован в Аварис — это же имя он носил и в период гиксосского владычества. В древности мимо него проходил Пелузийский рукав Нила, что давало ему выход к Средиземному морю, через него же шла знаменитая «Дорога Гора», ве-дущая в Ханаан. Следы пребывания сиро-палестинцев в Ровати прослеживаются начиная с XII династии (около 1850 г. до Р.Х.).
5. Согласно последним хронологическим расчетам, Рамсес II (Усермаатра Сетепенра Рамсес Мериамон, сын Сети I и царицы Туйи) взошел на престол в 1279 г. до Р.Х. — E. Wente and C. Van Siclen. A Chronology of the New Kingdom. Studies in Honor of George R. Hughes, January 12, 1977, J. H. Johnson and E. F. Wente, ed., Studies in Ancient Oriental Civilization, 39 (Chicago, The Oriental Institute, 1977), pp. 217-261. Если дата стелы — около 1270 г., то основание Авариса следует относить примерно к 1670 г.
6. Израильский археолог Зеев Герцог сомневается в том, что мы когда либо найдем подлинные свидетель-ства Исхода или следы странствования израильтян по Синайской пустыне. Египетские тексты, которых от того времени сохранилось достаточно много, не упоминают об этих событиях, зато время от времени сооб-щают о прибытии в Египет небольших групп кочевников-скотоводов из Азии, особенно в периоды голода и засухи. Они селились на окраине дельты Нила, затем покидали ее и возвращались в Ханаан, когда там скла-дывались более благоприятные для жизни условия. Не исключено, предполагает Герцог, что в основе преда-ния об Исходе лежит возвращение из Египта в Ханаан относительно небольшой группы людей, нескольких семей, но никак не целого многомиллионного народа.
7. Итальянский археолог Эмануэль Анати недавно высказал предположение, что гора Синай находилась в Южном Израиле, а не на Синайском полуострове (Джебель-Муса, Джебель-Сирбал). Он отождествляет ее с горой Карком в Негеве, где он уже в течение 20 лет ведет раскопки. Среди его находок — алтари, жертвен-ники, каменные ритуальные подставки. Один из каменных предметов имеет форму полумесяца — символа вавилонского лунного бога Сина (от его имени Анати производит и название горы Синай). Путешественник Роберт Корнук, американский писатель Говард Блюм, профессор-библеист Франк Кросс и некоторые архео-логи-любители локализуют Синай в северо-западной части Саудовской Аравии (Джебель аль-Лауз, либо разные горные вершины на границе с Иорданом). Этот район мало исследован, хотя следы поселений, кото-рые могут быть отнесены ко времени Моисея (вторая половина 2 тыс. до н. э.) здесь отмечены. Раскопки же на Синайском полуострове, проводившиеся в 1967—1982 гг., наоборот, не обнаружили сколь либо заметных следов человеческого пребывания в районе горы Хорив.
8. Древняя страна, граничившая с Израилем, находившаяся на юго-западе современной Иордании — прим. пер.
9. Существует несколько систем для определения Библейских дат на основании тех указаний на количество лет, прошедших между различными событиями, которые содержатся в самой Библии (утверждение Моисея в Исходе, 12. 40-41, что сыны Израилевы находились в Египте 430 лет; в 3 Цар. 6. 1 говорится, что прошло 480 лет от Исхода до 4-го года царствования Соломона; от разделения царства до разрушения Иерусалима прошло 390 лет, и т. п.). Приводимые в разных местах Библейского текста данные иногда разнятся. Резуль-татом этого являются «длинные» или «короткие» хронологии того или иного типа. Основная дата, от кото-рой производится отсчет назад, в соответствии с той или иной хронологией, — это 586 г. до Р.Х., дата раз-рушения Храма Навуходоносором. Наиболее краткая хронология считает 967 г. до Р.Х. датой начала строи-тельства Храма, и, следовательно, 1447 г. до Р.Х. — датой Исхода. Длинная же хронология приводит 1011 г. до Р.Х. в качестве даты строительства Храма и 1548 г. до Р.Х. — как дату Исхода. Краткая хронология предполагает, что Иаков со своими детьми прибыл в Египет в 1662 г. до Р.Х., и, следовательно, Авраам ро-дился приблизительно в 1952 г. до Р.Х. По длинной хронологии Сыны Израиля вошли в Египет в 2014 г. до Р.Х., а Авраам родился в 2304 г. до Р.Х. При дате Исхода 1584 г. до Р.Х. получается, что завоевание Ханаана началось в 1544 г. до Р.Х. Эта дата относится непосредственно к завершению эпохи Средней Бронзы (по археологической периодизации — около 1550 г.). В это время еще существовали все те укрепленные горо-да — Иерихон, Гаваон, Хеврон, Гай, Арад, Лахиш, Асор и Вифлеем — которые упомянуты в книге Иисуса Навина. К концу же эпохи Поздней Бронзы (около 1400 г. до Р.Х. — дата Исхода и завоевание Ханаана по краткой хронологиии, или около 1220 г. до Р.Х. — дата, которой придерживаются многие археологи) многие из них давно уже лежали в руинах. Это позволило некоторым ученым (Б. Сеттерфилд) высказать предполо-жение, что завоевание Ханаана израильтянами действительно имело место в XVI, а не в XIII в. до Р.Х. В этом случае, однако, остается неясным, где же были израильтяне в XV—XIV вв. (период Судей, в соответст-вии с длинной хронологией) — в Ханаане в это время безраздельно господствует Египет, история этого пе-риода хорошо отражена и в официальных хрониках и в дипломатической переписке, но никаких израильтян до конца XIII в. до Р.Х. египетские источники не упоминают, равно как и Библия не отмечает присутствия в это время в Ханаане египетской администрации. Конечно, нельзя быть уверенным в абсолютной точности приводимых в Библии временных сроков. Во времена Патриархов, Исхода, и даже в период Судей офици-альной историографии у евреев еще не было, исторические же предания если и содержали какие либо указа-ния на значительные временные промежутки, то они выражались, скорее всего, в числе поколений, отде-лявших одно событие от другого, а не в количестве лет. «Абсолютные даты» Библии — результат осмысле-ния этих преданий историографами более поздних эпох. Можно предположить, конечно, что историческая география книги Иисуса Навина — результат синтеза нескольких традиций. С одной стороны — это преда-ния выходцев из Египта, участников завоевания Ханаана, с другой — традиция той части предков израиль-тян, которые не покидали Ханаан, и которые могли помнить о существовавших в нем некогда больших ук-репленных городах (кстати, гибель многих городов эпохи Средней Бронзы в XVI—XV вв. до Р.Х. связана, вероятнее всего, не с приходом израильтян, а с восточными походами египетских царей XVIII династии).
10. В 1967 г. в Дейр Алла, в Иордании, была найдена надпись, в которой несколько раз упоминается Ваа-лам, сын Пеора, тот самый Валаам, который был нанят Валаком, царем Моаба, чтобы проклясть израильтян, собиравшихся войти в Землю Обетованную. Текст состоит из 119 фрагментов штукатурки, исписанной чер-ными и красными чернилами. Он был расположен в одну колонку и содержал не менее 50 строк. Здание рухнуло в результате землетрясения около 760 г. до Р.Х., в царствование Уззии (Озии), когда жил пророк Амос. Нижняя часть текста потерта, очевидно он какое-то время находился на стене до катастрофы. Написан он на арамейском, и начинается словами “Предупреждение из книги Валаама, сына Веора. Он был провид-цем богов” (красными чернилами выделены это и другие наиболее важные места). Ссылка на “Книгу Валаа-ма” говорит о том, что это не первоначальный текст, и что он скопирован с какого-то более раннего. Валаам излагает свои видения, говорит о предстоящей неизбежной Божьей каре и вступает в полемику со слушате-лями. Дейр Ала находится в 25 милях от того места, где стояли лагерем израильтяне (Числ. 22-24) на равни-не Моаба, у Иордана, напротив Иерихона (свои обряды Валаам совершал на горе Фегор — евр. Пеор, запад-нее Есевона, с вершины которой мог видеть стан израильтян). Валаам происходил из “Пефора, который на реке,” из чего обычно делали вывод, что он жил в северо-западной Сирии (возможно, что в тексте следует читать не “Арам,” а “Адам,” город в 7 милях к Ю—З от Дейр Алла). Однако по тексту же получается, что он жил недалеко от того места, где встали израильтяне, т.е. вполне вероятно, что в Дейр Алла (недаром его там почитали). Валаам был специалистом по проклятиям. Проклятиям посвящена и значительная часть найден-ного текста. Употребляется в надписи и термин боги—Шаддай, характерный для Трансиордании.
11. Стела найдена в 1896 г. Флиндерсом Питри в заупокойном храме Мернептаха в Фивах. Питри рассказы-вает, как он вместе со Шпигельбергом разбирал эту надпись. Стела лежала на боку, потребовалось выкопать под ней яму, чтобы рассмотреть текст. Слово «Израиль» было отождествлено самим Питри. Надпись содер-жит хвалебную оду Мернептаху и краткое описание его похода в Ханаан около 1210 г. Это самый ранний документ, в котором упомянут Израиль: “Разграблен Ханаан со всем его злом, Аскалон взят, Газер захвачен. Иеноам стал, как будто его и не было, Израиль опустошен, нет его семени.” Последняя фраза — «нет его семени», часто употребляемая в надписях Нового царства, никак не связана с сельским хозяйством, никаких оснований говорить о том, что израильтяне в конце XIII в. были земледельцами, или что египтяне вытопта-ли их посевы, она не дает. Слово prt, конечно, могло употребляться и в значении «зерно», но только не в этом контексте; «нет его семени» — стандартная формула «победных» текстов того времени, и означает она только то, что враг Египта повержен, его мужское население уничтожено. При слове “Израиль” стоит де-терминатив “народ,” а не “территория, страна.” Речь, таким образом, идет об этнической группе, а не о ме-стности или государственном объединении (см. Hasel, M.G. Israel in the Merneptah Stela. Bulletin of the American Schools of Oriental Research 296, 1994, p. 45-61; Bimson, J.J. Merenptah’s Israel and recent Theories of Israelite Origins. Journal for the Study of the Old Testament 49, 1991, p. 3-29). Зеев Герцог предположил, что именем «Израиль» в надписи обозначено какое-то племенное объединение, обитавшее в возвышенной цен-тральной части Ханаана, в том самом районе, где впоследствии возникло царство Израиль.
12. Выполненный недавно петрографический анализ глиняных клинописных табличек амарнского архива показал, что часть из них действительно является оригиналами писем, присланных в Египет правителями Ханаана, Кипра и других стран (среди них послания правителей Сехема, Асора и Лахиша, с просьбами при-слать подкрепления для войны с хабиру), а часть — архивными копиями, сделанными либо Египте, на еги-петской глине, либо в египетском административном центре в Газе.
13. Сихем был довольно крупным укрепленным городом уже в эпоху Средней Бронзы. Обследованы его стены, пристроенные к ним «казармы», храм с вытянутым залом, кровля которого поддерживалась двумя рядами колонн. Перед входом в храм был устроен жертвенник и стоял вертикальный камень. Дж. Э. Райт (1964) предполагает связь этого камня с текстом Библии, согласно которому Иисус Навин, после обращения к собранным в Сихем коленам Израилевым, “взял большой камень и положил его там под дубом, который подле святилища Господня» (Нав. 24:26-27).
14. Вопрос о достоверности предания о взятии Иерихона войском Иисуса Навина по-прежнему служит предметом дискуссии. Итальянские археологи, Лоренцо Нигро и Николо Марчетти, продолжившие раскоп-ки Иерихона в 1997 г., утверждают, что они не нашли там никаких следов разрушений, которые можно было бы связать с приходом израильтян. Джон Гарстанг, исследовавший Иерихон в 1930—1936 гг., пришел к вы-воду, что город был уничтожен около 1400 г. до Р.Х. — в то время большинство исследователей датировали Исход именно этим временем. К западу от городища Гарстанг обнаружил обширный некрополь. Египетские скарабеи (около 160 экземпляров, большинство из них гиксосского периода), входившие в погребальный инвентарь, позволили ему датировать самые поздние погребения временем правления Аменхотепа III (1388—1351). Кэтлин Кеньон, изучавшая городище в 1952—1958 гг., пересмотрела некоторые выводы Гар-станга. Она установила, в частности, что одна из раскопанных им стен крепости рухнула еще в конце III ты-сячелетия до Р.Х., и что некоторые из тех слоев разрушения, которые Гарстанг относил к началу XIV в. следует датировать первой четвертью — серединой XVI в. до Р.Х. (время изгнания гиксосов из Египта). В XIV в., после долгого периода запустения, Иерихон возродился, его стены были восстановлены, но через несколько десятилетий он был разрушен вновь, на этот раз, похоже, окончательно (верхние, наиболее позд-ние слои городища полностью размыты, поэтому ничего определенного о последней стадии существования города сказать нельзя). К. Кеньон датирует этот последний период обживания в пределах 1375—1300 гг. Таким образом, и Гарстанг, и Кеньон обнаружили в Иерихоне метровый слой пепла, разрушенные стены, множество наполненных зерном сосудов в жилых домах — свидетельство того, что пожар и разрушения имели место вскоре после жатвы. Очень многие детали в описании Иерихона в книге Иисуса Навина, вплоть до пристроенных к северному участку оборонительной стены жилых домов, действительно подтверждаются археологическими данными — они явно записаны “со слов очевидца.” Однако последние слои разрушений и пожаров датируются концом XIV в. до Р.Х., что, как уже говорилось, противоречит современным взглядам на возможную дату исхода — около 1200 г. до Р.Х. Остается предположить, что некоторые эпизоды, вклю-ченные в историю завоевания Ханаана, на самом деле относятся к более раннему времени и могут быть свя-заны с мятежами хабиру в XIV в. до Р.Х. Упоминание о нападении хабиру на Иерихон содержится в одном из документов амарнского архива. Часть хабиру, среди которых было много семитов, впоследствии могли войти в состав израильского народа и принести с собой воспоминания о штурме Иерихона и других городов Ханаана. Со временем эти рассказы слились в единую повесть о завоевании, где разновременные события перепутались окончательно, и в таком виде вошли в официальные хроники.
15. С руинами Гая до недавнего времени отождествляли городище эт-Телль, расположенное в 2 км к ЮВ от современного арабского поселка Бейтин. Раскопки на городище проводили в 1933—1935 гг. Джудит Мар-кет-Краузе и в 1968—1972 — Дж. Каллавей. Они установили, что город возник здесь около 3100 г. и просу-ществовал примерно до 2250 г. до Р.Х., когда он был полностью разрушен. В эпоху завоевания никакого поселения здесь не было. В дальнейшем незначительные следы обитания прослеживаются здесь только с 1200 по 1050 гг. до Р.Х., что опять таки не согласуется с традицией — библейский Гай был населен в цар-скую эпоху, потомки его прежних жителей вернулись на это место после вавилонского плена (Эзр. 2. 28; Неем. 7. 32). Такие явные несоответствия заставляют предположить, что отождествление Гая с городищем эт-Телль неверно. Недавно Д. П. Ливингстон предложил новую локализацию древнего Гая, отождествив его, с другим городищем — холмом Кирбет Нисья. Раскопки, проведенные там в 1970—1980-е гг. выявили на-личие следов поселения эпохи Средней и Поздней Бронзы и ахеменидского времени (D. Livingston, The Location of Biblical Bethel and Ai reconsidered, The Westminster Theological Journal, 33, 1970, p. 20-44.).
16. В одних случаях археологические свидетельства противоречат библейским повествованиям — напри-мер, о разгроме Арада (Числ. 21. 3; 33. 40), победе израильтян над аморреями в Трансиордании (Числ. 21. 21-32), над хананеянами у Хеврона, Иармуфа (Нав 10. 5) и пр., в других — подтверждают их (взятие Ла-хиша, Асора, Вефиля), хотя и с существенными археологическими коррекциями, не позволяющими гово-рить о едином сокрушительном вторжении. Гораздо реальнее затяжная серия региональных войн против конкретных хананейских городов. Эти локальные столкновения израильтян с хананеянами преобразованы в повествовании Иисуса Навина в версию единого нашествия, отразившую сложный процесс, в ходе которого ряд ослабленных трехсотлетним египетским господством хананейских городов перешел под господство но-вой, хотя и родственной им, израильской этнической группы (Н. Мерперт, 2000, с. 228).

4. Период Судей.
В течение XIII—XII веков до Р.Х. на Ближнем Востоке произошел ряд событий, ознаме-новавших собой завершение “бронзового” и начало “железного” века. Хотя медь и бронза по-прежнему оставались самыми распространенными металлами, железо стало оказывать существенное влияние на развитие архитектуры, судостроения, оружия и, особенно, сель-ского хозяйства.
Этими событиями стала серия нашествий и общий упадок государственной власти в Египте, Месопотамии и Передней Азии, вследствие чего впервые за несколько столетий Сиро-Палестина стала относительно независимой. Варварские нашествия положили конец переднеазиатской хеттской империи и вынудили многих хеттов бежать или скрываться в северной Сирии. В течение двух столетий они определяли политическую жизнь и в ско-ром времени стали играть доминирующую роль и в культурной жизни этих земель. К се-редине XII столетия египетское правительство уже утратило контроль над Палестиной и южной Сирией. За исключением краткого периода при Тиглатпаласаре I (примерно, 1116—1078 г. до Р.Х.), Ассирия также не могла сохранять контроль над обширными вла-дениями. В то же самое время Палестина то и дело подвергалась набегам чужеземцев. Царства Едома, Моава, Сигона и Ога возникли в Трансиордании в XIII столетии. Послед-ние два были захвачены израильтянами, перешедшими затем через Иордан и овладевши-ми большей частью центрального хребта Палестины. В течение XII века восточная Сирия была занята арамеями (или “сирийцами” по англ. Библии). Аммонитяне, вероятно, пере-шли через Иордан примерно в тот же период. Так называемые “народы моря,” выходцы из Эгеиды, разрушили множество городов на побережье Сиро-Палестины, включая Угарит (Рас-Шамра), Сидон и Тир, после чего предприняли неудачный набег на Египет. Большая их группа, называемая пеласгами (филистимлянами), овладела побережьем Средиземного моря от Иоппии до Газы. Впоследствии их именем был назван не только этот регион (Philistia), но и вся страна (Палестина) [1] . У них было пять основных городов: Газа, Ас-калон (Ашкелон), Азот (Ашдод), Екрон и Геф (Гат), которые управлялись независимыми “правителями” или, на эгейский манер, “тиранами,” при необходимости действовавшими сообща. В египетской истории о путешествии Унамона упоминаются “цикелы” (Tjikal, возможно, выходцы из Сицилии, названные в “Одиссее” Гомера “сикулами”), еще одна группа “народов моря,” поселившаяся в Доре, главном городе на равнине Шарона, около 1100 г. до Р.Х.
Хананеи продолжали контролировать морское побережье к западу от Ливанских гор и ряд городов Палестины, из которых их постепенно вытесняли завоеватели. В это же время на севере появилось новое государство со столицей в Тире, которое в X столетии благодаря успешной торговле стало быстро разрастаться. Появились его колонии на Ки-пре, стали снаряжаться торговые экспедиции в западное Средиземноморье; в IX веке в Сардинии уже существовала его колония, занимавшаяся разработкой рудников (возмож-но, она носила название Фарсис — Таршиш), о чем свидетельствуют хананейские тексты, найденные на этом острове. Греки назвали новое государство Финикией и около 800 года до Р.Х. заимствовали у финикийцев их алфавит [2] .

Период Судей в Израиле.
В XII—XI столетиях Израиль укрепляет свои позиции в центральной гористой час-ти Палестины, при этом ему приходится раз за разом отражать нашествия иноплеменни-ков и воевать с уцелевшими городами-государствами хананеев. Археологические данные свидетельствуют о том, что это был период анархии, когда не существовало сильной цен-трализованной власти, способной обеспечить мир и порядок. Так, Вефиль за эти два сто-летия разрушался четыре раза. Около 1050 года до Р.Х. были разрушены многие города израильтян (вероятнее всего, это сделали филистимляне). Мегиддо страдал от постоянных набегов со времени разрушения его мощных хананейских укреплений в конце XII столе-тия до времени его полной перестройки Давидом и Соломоном в X столетии [3] .
Политическая организация израильтян в этот период поразительно отличается от организации окружающих его народов. Если Едом, Моав и Аммон были монархиями, а хананейские города (Иерусалим, Газер, Мегиддо, Таанах, Беф-Сан) сохраняли структуру городов-государств, в каждом из которых существовал свой царь, то Израиль являл собой достаточно условную конфедерацию племен, объединенных не некой центральной поли-тической фигурой, но религиозными узами или “заветом,” материальным символом кото-рого являлся Ковчег Завета, находившийся в главном святилище в Силоме. Когда изра-ильтянам нужно было защитить себя, они выбирали из своих рядов лидера. В особых же случаях, когда внешняя угроза была слишком серьезной, как в ситуации с филистимляна-ми, централизованное управление государством становилось подлинной необходимостью.
Исследователи отмечали [4] ,что существуют определенные параллели между племенной организацией некоторых средиземноморских земель и Израиля, центром жизни которого являлось главное святилище. Классические авторы сообщают нам о существовании ряда подобных амфиктионий в Греции и Италии, некоторые из которых должны были состоять именно из двенадцати племен. Одной из их основных особенностей являлось наличие об-щего для всех племен святилища. Религиозные узы обеспечивали и их политическое един-ство. Другие чрезвычайно значимые исследования завета израильтян принадлежат Иоган-ну Педерсену [5] , интерпретировавшему его в свете схожих сакральных договоров совре-менных бедуинов Аравии, и, в особенности, профессору Джорджу Менденхоллу [6] , от-крывшему замечательные параллели в “международных” договорах государств Западной Азии второго тысячелетия до Рождества Христова.
Существует два типа договоров такого рода: паритетный договор между равными сторонами и договор о сюзеренитете, заключаемый правителем и вассалом. Именно дого-воры второго типа являют собой поразительную параллель завету израильтян, поскольку сюзерен здесь наделяется едва ли не такими же правами, как Бог Израиля. В этих догово-рах можно выделить шесть характерных элементов:
(1) Идентификация Великого Правителя: “Так говорит X, Великий Правитель…” Подобные пассажи перекликаются с рядом оборотов Ветхого Завета, в которых Бог гово-рит от первого лица: “Я Господь, Бог твой…” (Исх. 20:1-2) или “так говорит Господь Бог Израилев” (Нав. 24:2).
(2) Детальное представление истории взаимоотношений Великого Правителя и вас-сала, в которой делается особый акцент на великодушии первого. В Ветхом Завете закону также предшествует историческое описание благодеяний Бога своему народу (смотрите, в особенности, описание церемонии возобновления завета в Нав. 24:2-13).
(3) Условия договора, являющиеся описанием обязанностей вассала. Помимо про-чего здесь всегда присутствует запрет вассалу поддерживать какие-либо отношения с чу-жеземными властями, что напоминает первую заповедь, данную Израилю, запрещающую обращение к другим богам (Исх. 20:3; ср. Исх. 34:13; Нав. 24:14). Великий Правитель не вмешивается во взаимоотношения вассального царя со своим народом. Подобным же об-разом, в Израиле десять заповедей определяют религиозные обязанности, но предостав-ляют достаточно широкие гражданские права. Условия, определяющие нормы граждан-ского права, которые мы находим, к примеру, в “Книге Завета” (Исх. 21-23), изначально являлись положениями закона, сведенными воедино с целью их кодификации и устране-ния различий соответствующих норм у разных колен. Лишь впоследствии этот свод зако-нов стал основой для создания определенной морали.
(4) Пункт, в соответствии с которым документ должен публично зачитываться в святилище вассала через определенные промежутки времени. С чем-то подобным мы встречаемся и в Израиле (Нав. 24:26; Втор. 31:9-13).
(5) Призывание богов участвующих сторон в свидетели. В Израиле подобное при-зывание, естественно, отсутствовало.
(6) Благо и зло, связанные с соблюдением или нарушением завета. Мы не знаем, содержали ли подобные же формулы древнейшие заветы израильтян, что же касается “Книги Завета,” 26 главы книги Левит и законов, представленных во Второзаконии (Втор. 27-28), то здесь они содержатся явно (ср. Нав. 8:34).
Соответственно, представляется весьма вероятным, что вероисповедание израиль-тян заимствовало некоторые элементы из договоров такого рода. Верность Господу, ока-зывающему им всяческие благодеяния и заключившему с ними особый договор, воспри-нималась как добродетель, измена же ему и любого рода непослушание считались грехом. В этом случае становится понятной и причина того, почему в религиозном лексиконе из-раильтян присутствует столь большое количество слов из области права.
История ковчега израильтян в Силоме в период Судей может быть восстановлена по ветхозаветным текстам и результатам раскопок, произведенных датскими учеными в 1926 и 1929 годах. После завершения завоевательной кампании скиния была перенесена туда из Галгала (Нав. 18:1). В первой половине XI столетия роль священника выполнялась Илием, Самуил же учился у него (1 Цар. 1 и далее). Около 1050 года до Р.Х. после пора-жения, нанесенного израильтянам филистимлянами при Авен-Езере (1 Цар. 4), Силом пришел в упадок (Иер. 7:12; Иер. 26:6). Это подтверждается и результатами раскопок. В течение последующих тридцати лет Израилю приходилось терпеть над собой власть фи-листимлян, скиния же все это время находилась в Кириаф-Иариме, вызывая страх и фили-стимлян и израильтян.

Археологические Свидетельства о Филистимлянах.
В городах филистимлян на южном побережье найдено большое количество харак-терной керамики. Качественная хорошо обожженная глина, специфические формы и рос-пись (особенно, спирали и птицы) легко узнаваемы. Подобные же модели широко распро-странены в греческом мире, выходцами из которого, как известно, и были филистимляне.
Свидетельством экономического владычества филистимлян над Израилем в ту пору, когда Саул стал царем, являются 19-22 стихи 13 главы Первой книги Царств.
“Кузнецов не было во всей земле Израильской; ибо филистимляне опасались, что-бы евреи не сделали меча или копья. И должны были ходить все израильтяне к филистим-лянам оттачивать свои сошники, и свои заступы, и свои топоры, и свои кирки, и цена была пим (2/3 шекеля) за сошники и за топоры, и одна треть шекеля за отточку кирки и доводку стрекала (или набойку рукояти?) [7] -, когда сделается щербина на острие у сошников, и у заступов, и у вил, и у топоров, или нужно рожон поправить. Потому во время войны Михмасской не было ни меча, ни копья у всего народа, бывшего с Саулом и Ионафа-ном…”
Значение стиха 21 до недавнего времени оставалось неясным, прежде всего, пото-му, что нам не было известно значение слова “пим” (pim). В ходе раскопок были найдены маленькие разновесы, на которых было написано это слово, что позволило должным обра-зом понять и весь стих, хотя перевод названий некоторых сельскохозяйственных орудий следует признать достаточно условным. Нам сообщается о том, что филистимляне осуще-ствляли такой контроль над израильтянами, что не позволяли им иметь кузнецов в своих землях, боясь, что те начнут ковать оружие. По этой причине земледельцы, которым нуж-но было отточить свои орудия, вынуждены были обращаться к филистимлянам, взимав-ших с них непомерную плату.
Данный пассаж, возможно, позволяет придти и к выводам иного рода. С 4000 года до Рождества Христова обычным металлом, из которого изготавливались инструменты и оружие, являлась медь или менее пластичная бронза (медь, смешанная с оловом). До 1200 г. до Р.Х. железо использовалось сравнительно редко. Вероятно, хетты всячески ста-рались сохранить в тайне достаточно хитроумный секрет его выплавки. Известное отста-вание израильтян в сфере строительства, сельского хозяйства и военного дела во многом было обусловлено отсутствием у них этого важного металла (Нав. 17:16; Суд. 1:19). Мы находим изделия из железа в захоронениях филистимлян, первым же железным орудием, найденным в горной части страны, является сошник из крепости Саула в Гиве (около 1010 г. до Р.Х.). Мы вполне можем предположить, что железо было принесено в Палести-ну филистимлянами, ставшими “монополистами” на рынке железа и внимательно охра-нявшими профессиональные секреты его производства. Власть филистимлян рухнула только с появлением первых царей Израиля — Саула и Давида, после чего сюда пришло и железо, появление которого вызвало подлинную экономическую революцию.

Города Хананеев.
Таким образом, в период Судей филистимляне являлись самыми опасными врагами Израиля. Не случайно так воспеваются подвиги Самсона и Давида, боровшегося с Голиа-фом. Однако у израильтян существовали и другие враги, к числу которых относились и мадианитяне или аравийцы, вторгшиеся в северную Палестину по долине Изрееля и впо-следствии разбитые Гедеоном. Нашествие мадианитян особенно интересно тем, что в дан-ном случае, насколько нам известно, впервые широко использовались верблюды. Древние изображения и документы свидетельствуют о том, что верблюды, столь обычные ныне для Ближнего Востока, были одомашнены в сколько-нибудь широких масштабах лишь к этому времени, причиною чего может быть дурной характер этих животных. Древние ко-чевники с их ослами, овцами и козами всегда держались возле воды. С приручением же верблюдов кочевники смогли преодолевать большие расстояния и жить в таких районах, где обычные пастухи попросту не смогли бы существовать.
Серьезными врагами оставались и хананеи, которые продолжали сопротивляться израильтянам. К 1200 г. до Р.Х. они утратили свою власть над большей частью горных районов, однако сильные города, находившиеся в равнинных районах страны, где могли использоваться колесницы, смогли продержаться еще какое-то время. Типичными в этом смысли городами были Мегиддо и Беф-Сан на севере страны. Царский хананейский дво-рец в Мегиддо, относящийся к началу XII века, отличался куда большим совершенством, чем любые постройки богатых израильтян более поздних времен (по всей вероятности, он не уступал своим размахом и значением дворцу Соломона). При раскопках было найдено большое количество изделий из золота, слоновой кости и алебастра, что свидетельствует о богатстве и культуре царя хананеев. Хананеи были весьма искусны в резьбе по кости. Ею инкрустировались шкатулки, мебель и кедровые стены “гостиных.” Что было причиной разрушения города в третьей четверти XII столетия точно неизвестно. Вероятно, битва при Мегиддо, описываемая в песни Деворы (Суд. 5), произошла в период после разруше-ния и прежде восстановления города. В таком случае, становится понятно, почему полем битвы назван Таанах, находящийся в четырех милях к юго-востоку, который в ту пору действительно являлся ближайшим городом (Суд. 5:19).
Беф-Сан был еще одной хорошо укрепленной крепостью, находившейся в долине Иордана к востоку от Мегиддо и защищавшей долину Изрееля, которая шла от Иордана к великой Эздрелонской долине. В течение трех столетий египтяне пытались контролиро-вать этот район, охраняя подступы к нему. На деле, Эздрелон являлся одной из личных житниц фараона. В начале XII столетия Рамсес III, пытаясь восстановить империю в прежних пределах, перестроил Беф-Сан и превратил его в хорошо укрепленный форпост, однако уже в третьей четверти XII столетия египтяне утратили контроль над Палестиной.
В XI веке Беф-Сан вновь был перестроен, и сделали это, по всей видимости, филистимля-не. Городские капища (1 Цар. 31:10; 1 Пар. 10:10) исследовались специалистами, зани-мавшимися изучением ханаанской религии. Результаты раскопок свидетельствуют о том, что израильтяне окончательно завладели этим городом в X столетии, вероятно, в правле-ние Давида.

Первые Пророки.
В 1 Цар. 10, 5 мы впервые слышим об организованной группе “пророков,” людей, впадающих в характерные состояния экстаза (ср. Чис. 11:24-29). Разумеется, мы не склон-ны считать экстаз феноменом, характерным исключительно для израильтян, — с подоб-ными же проявлениями мы встречаемся и в других религиях. Вполне возможно, что его появление в Израиле было обусловлено чужеземным влиянием. В египетской истории Унамона (около 1100 г. до Р.Х.) автор рассказывает о том, как принц финикийского горо-да Библа “устроил приношение своим богам, после чего бог вошел в одного из его юно-шей, ставшего одержимым.” Нас извещают о том, что египетский иероглиф, соответст-вующий слову “одержимый,” изображает фигуру человека, испытывающего нечто вроде эпилептического припадка. Похоже, что царь Библа воспринял это событие, как знак того, что египетский бог Амон действительно пришел в город.
Впрочем, в Израиле экстаз не считался главным или определяющим признаком пророчествующего духа. Пророк рассматривался, прежде всего, как Божий вестник, при-званный сообщить миру некую весть, и потому он обычно начинал свои слова с формулы “Так говорит Господь.” Когда его начинали бесчестить, он мог сказать в ответ лишь: “Господь послал меня к вам” (Иер. 26:2-15; Иер. 28:15). До недавнего времени считалось, что такого рода пророки существовали только в Израиле. Однако, в архивах Мари, города находившегося в верхнем течении Евфрата, археологами были обнаружены тексты 1700 г. до Р.Х., в которых сообщается о феноменах подобного же рода [8] . В письмах сановни-ков, адресованных царю Мари, время от времени говорится о том, что к ним от того или от иного бога явился человек, принесший весть для царя. Он утверждает, что его направил сюда с этой вестью сам бог. В трех письмах речь идет о посланиях бога Дагона из города Терки (то есть, бога, обиталище или святилище которого находилось в городе, носящем название Терка). В одном из них описывается видение, в котором Дагон дарует царю по-беду над враждебными вениаминитами, но требует, чтобы царь послал к нему гонцов, ко-торые поведали бы ему о том, что происходит в его царстве. В другом письме царя призы-вают принести жертву духу его предшественника. В третьем Дагон приказывает царю че-рез своего вестника совершить эту жертву в четырнадцатый день следующего месяца.
Более любопытным представляется четвертое письмо, в котором бог Адад города Каллассу требует от царя принесения в жертву определенных животных мужского пола. Бог сообщает царю через своих посредников, что это именно он, Владыка Каллассу, воз-вел царя на трон его предков и даровал ему дворец. Для того чтобы царь не забывал о со-вершении жертвоприношения, он говорит ему: “Я — Властитель Трона, земли и города. Все что я даю, я могу забрать обратно! Если же он будет приносить мне жертвы, я буду дарить ему трон за троном, дом за домом, удел за уделом, город за городом; все земли к востоку и к западу я дам ему.” Царский сановник, передавший это послание царю, добав-ляет, что об этом ему сказали особые люди, называемые апилу (apilu) бога. Сановник пи-шет, что он передавал царю послания мужчин и женщин апилу и прежде, — в ту пору, ко-гда он жил в Мари. Апилум (apilum) бога Адада города Халаба передал царю послание бо-га, в котором последний дарует ему всю землю от востока и до запада.”
Подавляющее большинство месопотамских текстов божественных откровений принадлежит к категории прорицаний. Гадатели определяли сущность происходящего в божественном мире разными способами, например, рассматривая печень жертвенного жи-вотного или следя за затмениями, положением светил и так далее. На деле, в каждом под-разделении армии Мари существовали свои предсказатели. В текстах же, о которых шла речь выше, речь идет о функционерах другого типа. Это люди, получившие послание из уст самого бога и призванные возвестить его пред другими. Весть приходит по наитию свыше, нисходит на вестника. Имя апилум, данное такому вестнику, очевидно, имеет ос-новой глагол со значением “отвечать.” Этот глагол, так же как и соответствующее ему ветхозаветное понятие может использоваться и в том случае, когда речь идет об открове-нии божества, данном тому, кто обращается к нему (1 Цар. 14:37; 1 Цар. 28:6-15). Апилум — “респондент,” находящийся в общении с божеством.
В текстах Мари речь идет о феномене, подобном пророчеству, к которому вне вся-ких сомнений восходит последнее. В Ветхом Завете имеется масса примеров пророческо-го рассмотрения божественных знамений (напр. 1 Цар. 27—36; 1 Цар. 15; 2 Цар. 7:2 Цар. 12; 3 Цар. 11:29; 3 Цар. 14:1). И, тем не менее, нельзя не заметить чрезвычайного от-личия откровений Бога Израилева — особенно тех, которые изрекались великими проро-ками — от прорицаний различных богов, обращенных к царю Мари. В прорицаниях Мари формальная функция апилума аналогична функции пророка, однако здесь контекст и со-держание откровений страдают явной ограниченностью. Боги, главным образом, пытают-ся привлечь внимание царя к себе, к своим храмам и жертвам. Здесь обещания соседству-ют с угрозами, причем все зависит единственно от того, дарует или нет царь потребные материальные блага. Многие израильские пророки, вне всяких сомнений, также входили в детальное рассмотрение материальных вопросов, однако величайшие из них являли собою харизматические инструменты Бога, изъявлявшие единственно Его намерения и действия в истории.

Примечания.
1. Многие современные палестинцы считают, что они являются потомками не сравнительно недавних пере-селенцев из Аравии, а происходят либо от древних филистимлян, одного из эгейских «народов моря,” засе-ливших побережье Ханаана в XIII—XII вв. до Р.Х., либо от древних хананеев, исконных обитателей Святой Земли. Среди радикально настроенных палестинских мусульман эти теории не пользуются особой популяр-ностью — такое родство с «язычниками» их не устраивает. Что касается исторических филистимлян, то на-дежных свидетельств их родства с современными палестинцами пока не найдено. Зато генетические иссле-дования подтверждают весьма близкое родство и наличие общих предков у современных ближневосточных арабов и у евреев. Примерно 70% обследованных евреев и более 50% проживающих в странах Восточного Средиземноморья арабов унаследовали специфический набор Y-хромосом, характерный для древнейших обитателей Палестины, хананеев.
2. Так называемый прото-хананейский алфавит (предшественник финикийского) возник под влиянием еги-петской письменности. В ней уже существовали знаки, служившие для обозначения как отдельных соглас-ных, так и групп согласных. В прото-хананейском алфавите каждый знак обозначал только один согласный, что создало новую систему письма. Месопотамской клинописи прото-хананейский алфавит ничем не обя-зан, хотя в течение короткого периода, около 1400 г. до Р.Х., он был использовался в Угарите для записи текстов на глиняных табличках, для чего был превращен в род клинописи — только алфавитной, а не слого-вой. Когда и где греки впервые познакомились с финикийской письменностью, точно не известно, но это произошло до VIII в. до Р.Х. Материковая Греция получила алфавит с о. Эвбея, а эвбейские торговцы, в свою очередь, заимствовали его в IX в. до Р.Х. с Крита или Кипра, но уже не непосредственно от финикий-цев, а от населявших эти острова греков (ранний эвбейский вариант греческого алфавита отличается от фи-никийского). Не исключено, что наиболее ранний (критский) вариант греческого алфавита возник под влия-нием ханаанейской письменности не позже 1100 г. до Р.Х. (Joseph Naveh, Some Semitic Epigraphical Considerations on the Antiquity of the Greek Alphabet, American Journal of Archaeology, 77, 1973, pp. 1-8.)
3. В последнее время археологами «минималистами» высказывались сомнения относительно датировки укреплений Мегиддо временем Давида и Соломона — теперь их предлагают датировать IX в. до Р.Х.
4. M. Noth, Das System der zwoelf Staemme Israels (Stuttgart, 1930); A. Alt, Die Staatenbildung der Israeliten in Palaestina (Leipzig, 1930).
5. Johannes Pedersen, Israel I—II (Copenhagen and London, 1926), Introduction and Part II; Der Eid bei den Semiten (Strasbourg, 1914).
6. George E. Mendenhall, BA, XVII, No. 3 (September 1954); воспроизведено в Law and Covenant in Israel and the Ancient Near East.
7. Так в авторском тексте звучит стих 21 — прим. пер.
8. A. Lods, in Studies in Old Testament Prophecy, ed. H.H. Rowley (Edinburgh, 1950), pp. 103—110; Archives Royales de Mari, ed A. Parot et G. Dossin, II (Paris, 1950), Letter No. 90; III (Paris, 1948), Letter No. 40; M.Noth, BJRL, 32 (1950), pp. 194—206.

5. Золотой Век.
Величайшим и замечательнейшим периодом истории Израиля было время до и после 1000 года до Р.Х. Именно в этот период жили Саул, Давид и Соломон, создавшие изра-ильское государство, которое стремительно обрело немалую силу и значимость. В течение жизни двух поколений группа племен, связанных вместе религиозным заветом, независи-мость которых, во многом, определялась действиями их самопроизвольно возникавших харизматических лидеров, превратилась в сильный единый народ. Народ, бедствовавший вплоть до этого времени, неожиданно стал материально обеспеченным и даже богатым.
Существует немало археологических свидетельств, говорящих о принятии “нового курса” и процветании государства в этот период. После падения Силома около 1050 года Израиль оказался в очень бедственном положении, когда гарнизоны филистимлян закре-пились в горной части страны (см., к примеру, 1 Цар. 10:5; 13:3), а евреи стали служить в филистимской армии (1 Цар. 14:21). Величайшая заслуга Саула состояла в том, что он смог изгнать филистимлян с гор. Давид же настолько ослабил их позиции и уменьшил их владения, что они уже никогда не рассматривались израильтянами в качестве серьезного врага. Превосходная керамика филистимлян с ее грациозными лебедями и изящными формами уже не изготавливалась. Материальная культура долин стала все больше похо-дить на культуру гор, что указывало на смещение центра политической и экономической жизни.
Мы можем составить определенное представление о жизни израильского земле-дельца в этот период по небольшой дощечке из мягкого известняка, найденной среди руин Газера в 1908 году. Вероятно, она использовалась для упражнений неким школьником, жившим в правление царя Соломона в X веке, — на дощечке видны следы повторявшего-ся несколько раз соскабливания старых письмен. Последний текст остался цел. В нем ритмически перечисляются сельскохозяйственные сезоны, что, возможно, должно слу-жить целям их запоминания (нечто вроде английского “Thirty days hath September…”). Со-гласно древнееврейскому календарю год начинался в середине сентября. Первые два ме-сяца (сентябрь—ноябрь) уходили на сбор урожая маслин; следующие два (ноябрь—январь) на посев зерновых; следующие два (январь—март) на посадку поздних культур. Лен собирался в марте—апреле; ячмень — в апреле—мае; пшеница — в мае—июне. Два месяца июнь—август, согласно календарю, были посвящены подрезке виноградников, хо-тя мы также знаем о том, что в это же время земледельцы занимались молотьбой. В по-следний месяц (август—сентябрь) земледельцы занимались сбором летних плодов: фиг, винограда и гранатов.

Саул (около 1020-1000 г. до Р.Х.).
Единственные прямые археологические свидетельства о времени правления Саула были обнаружены в ходе раскопок его столицы в Гиве. Здесь были найдены развалины его дворца. Город этот находился в трех милях к северу от Иерусалима, на холме, стоящем у дороги, которая идет на север, к Вефилю, Силому и Сихему. Город, стоявший на этом холме, был заложен около 1200 года до Р.Х., и уничтожен столетием позже, возможно, в результате межплеменной междоусобицы (ср. Суд. 20) [1] . Крепость-дворец, выстроенная Саулом на развалинах древней деревни, как и все лучшие здания того времени, имела не менее двух этажей. Семья Саула жила на втором этаже. Крепость была окружена двойной стеной, сложенной из грубо отесанных камней, пространство между которыми заполня-лось мелкими камнями и осколками. По углам стояли мощные башни, с которых защит-ники крепости могли стрелять из лука и бросать камни в неприятеля. Подобная резиден-ция вряд ли пришлась бы по вкусу монархам Египта, Сирии или Месопотамии, однако ее простота вполне подходила по духу Саулу, который был, прежде всего, воином и хариз-матическим героем, но никак не богатым, образованным и космополитичным сановником.
Находки, сделанные в крепости, также свидетельствуют о простоте жизни ее обитателей. Помимо прочего, здесь были обнаружены два наиболее характерных для того времени ви-да оружия — бронзовые наконечники стрел и камни для пращи. Железный носок лемеха, оселок, керамика, прялки, жернова для перемалывания зерна и большие кувшины для хранения зерна, вина и масла — вот что обычно удавалось найти в домах израильтян. Ке-рамика чисто функциональна и практически лишена каких-либо украшений. Найдено также большое количество грубых закопченных горшков для готовки пищи, небольших мисок и тарелок. Самыми изящными изделиями были небольшие черные полированные кувшинчики для благовоний и масла и кувшины розового или желтовато-коричневого цвета, которые в ряде случаев украшались круговыми полосками красного или коричнево-го цвета.
Несмотря на всю мощь этой крепости, она была уничтожена при жизни Саула, и произошло это, вероятно, перед битвой при Михмасе, описываемой в 1 Цар. 13-14. Как бы то ни было, она был едва ли не тут же восстановлена, правда, на сей раз, стены ее были уже не столь массивными и аккуратными. Мы не знаем того, что происходило с ним после окончательного поражения и смерти Саула на горе Гелвуе (1 Цар. 31). Крепость была раз-рушена вновь, и не менее чем через столетие израильтяне построили на ее месте неболь-шой, но хорошо укрепленный форт.

Давид (около 1000-961 гг. до Р.Х.).
Подобно Саулу и ранним судьям Давид был помазан на царство не потому, что он обладал наследственным правом на трон, но потому, что сумел продемонстрировать обла-дание особыми дарами или харизмой, полученной им непосредственно от Бога. Таким об-разом, он стал последним харизматическим героем в Израиле, ибо в конце его правления иерусалимский трон стал наследственным [2] .
Рост Израиля при Сауле и Давиде сопровождался ростом военной силы. Давиду удалось набрать собственный отряд верных ему профессиональных воинов. Впоследствии в этом его личном воинстве появился и иностранный контингент: хелефеи и фелефеи (2 Цар. 8:18), возможно, критяне и филистимляне, и, уж, во всяком случае, выходцы из Эгеиды, предки которых пришли в Палестину двумя столетиями ранее. Входили в него и шестьсот воинов из филистимского города Гефа, которыми командовал некто Еффей (2 Цар. 15:18). Эта армия, во многом, обеспечила успех ряда военных кампаний Давида, поскольку ему не могли противостоять воинства других племен, состоявшие из менее опытных воинов. О победах Давида говорится, прежде всего, в восьмой главе Второй кни-ги Царств. Мы знаем, что он начал с захвата таких хананейских городов, как Беф-Сан и Иерусалим, которые держались до этих самых пор. Затем он подчинил себе филистимлян, моавитян, аммонитян и идумеев, обложив их тяжелой данью и заставив их заниматься подневольным трудом. Самым замечательным представляется его покорение великого арамейского (в английской Библии “Сирийского”) государства, главными городами кото-рого были Дамаск и Сова. В результате, Израиль стал самым сильным изо всех небольших государств на пространстве меж Евфратом и Египтом.
Меж прародителями арамеев и израильтян существовало близкое этническое род-ство (мы говорили об этом во 2-ой главе). Арамеи захватили северную оконечность Пло-дородного Полумесяца во втором тысячелетии до Рождества Христова, а к тому времени, когда Израиль укрепил свои позиции в Ханаане, проникли и на юг, образовали одно из сильнейших своих государств в районе Дамаска и вскоре стали главнейшими торговцами Западной Азии. Два фрагмента из надписей царей Ассирии сообщают нам о том, что в правление современника Давида Ашшур-раби II арамеи захватили территорию в верхнем течении Евфрата, которая в течение столетия была частью Ассирийской империи. Отсюда следует, что это завоевание должно было произойти до поражения Давида и победы над арамейским царем Адраазаром. По иронии судьбы, победа Давида, возможно, спасла Ас-сирийскую империю в период ее слабости от орд арамеев. В любом случае, это ассирий-ское свидетельство лишний раз говорит нам о силе армии Давида.
Недавно представленные данные свидетельствуют о том, что Давид мог использо-вать египетскую систему правления в качестве модели при создании собственного прави-тельства. Существует два списка сановников Давида (2 Цар. 8:16-18; 2 Цар. 20:23-26), ве-роятно, относящиеся к различным периодам его правления. Особый интерес представляют должности “дееписателя” и “писца.” Функции “дееписателя” состояли, в основном, в ве-дении архивов и хроник, однако, судя по контексту, данная позиция была куда как более важной. Используемое в тексте еврейское слово является точным эквивалентом титула египетского царского вестника, управлявшего всеми дворцовыми церемониями и являв-шегося посредником между царем, сановниками и народом.
Должность “писца” также соответствует аналогичной египетской должности. Пи-сец занимается как внутренней, так и внешней перепиской, а также выполняет обязанно-сти личного и государственного секретаря. Переписчики, очевидно, не знали, как звучало имя писца Давида, вследствие чего оно явно было искажено (Суса — Sheva, 2 Цар. 20:25). Вероятно, писца звали Шоша (Shausha) или Шиша (Shisha). В любом случае, это имя было египетским. Представляется вполне возможным, что Давид пригласил на эту должность именно египтянина. Любопытным представляется то обстоятельство, что два сына этого писца стали писцами у Соломона, причем одного из них звали Елихорефом. Реконструк-ция исходного еврейского имени представляется затруднительной, существующие же вер-сии Ветхого Завета позволяют предположить, что оно читалось как “Элихаф” (Elihaph), то есть, “Мой бог — Хаф (Haph)” (или египетский бог Апис). Если это так, то мы можем практически не сомневаться в том, что писец Давида был египтянином.
Со времен Соломона мы находим при каждом дворе сановника, титул которого звучит как “начальник над домом царским” или “начальник дворца” (3 Цар. 4:6; 18:3; 4 Цар. 18:18). Эта должность соответствует египетскому визирю или первому вельможе, должность которого некогда занимал и Иосиф (Быт. 41:40). Нам достаточно детально рас-сказывается о том, в чем состояли обязанности египетского сановника. Каждое утро он представал пред царем, отчитывался перед ним и получал от него наставления. После по-сещения хранителя казны он открывал двери дворца (и, соответственно, различных госу-дарственных учреждений), с чего и начинался его рабочий день. Все важные документы скреплялись его печатью. Он руководил всеми имевшимися службами, занимавшимися отправлением правосудия, организацией общественных работ, финансами, армией и так далее. В Израиле, как и в Египте первый вельможа носил особые одеяния, правил вместо царя при отсутствии или болезни последнего, а в одном месте даже назван “отцом” народа (Ис. 22:21).
“Тридцатью вождями” (2 Цар. 23:13, 24), вероятно, назывался почетный отряд или легион, который мог состоять из достаточно произвольного числа воинов, совершивших те или иные подвиги. Недавно было замечено, что подобная же организация существовала и в Египте, откуда Давид мог позаимствовать эту идею.

“Град Давидов.”
Когда Давид стал правителем северного Израиля и Иудеи, он столкнулся с пробле-мой выбора нейтральной столицы. Он решил завладеть Иерусалимом, городом на границе меж севером и югом, который все еще находился в руках группы хананеев, именовавших-ся иевусеями. Поскольку город был захвачен войском Давида, он стал его личным уделом и был переименован в “Город Давидов” (2 Цар. 5:9). Нам говорится о том, что он укрепил стены города, используя труд финикийских рабочих, построил себе дворец, перестроил Скинию и перенес Ковчег Завета в Иерусалим, вследствие чего с этого времени Иеруса-лим стал не только политическим, но и религиозным центром этих земель.
Город находится на небольшом плато, расположенном на горном сложенном из из-вестняковых пород хребте, проходящем через центральную часть Палестины, на высоте около 2500 футов над уровнем моря. От плато на юг отходят два ответвления, разделен-ные долиной, называвшейся во времена римского владычества Тиропеонской (Tyropoeon). Восточный холм носил название Офел (смотрите, примечание 11 к Мих. 4, 8 (the hill =Heb. Ophel) в тексте Revised Version, 1884, или соответствующее примечание в Толковой Биб-лии (А ты, башня стада, холм (ophel) дщери Сиона)), западный же холм впоследствии стал называться Сионом. К западу и к югу находится долина Енномова, являвшаяся ме-стом свалки и ставшая в новозаветные времена синонимом Ада (Геенны), возможно, по-тому, что здесь постоянно горел огонь. Восточнее находится отделяющая Офел от Елеон-ской (Масличной) горы Кедронская долина, где находится Гион (Gihon) или Источник Пресвятой Девы, основной источник воды для жителей Иерусалима. Название Гион мож-но перевести как “фонтан.” Вода здесь идет не непрерывным ровным потоком, но, вероят-но, сначала накапливается в каком-то подземном резервуаре и лишь затем вырывается на-ружу, частота же ее выплескивания зависит от времени года. Несколько южнее, там, где сходятся Кедронская и Енномова долина, находится еще один источник, называемый Ро-гель (En-Rogel), где Адония, желавший стать царем, устроил великий пир в ту пору, когда Давид был уже в преклонном возрасте (3 Цар. 1). Этот источник находился вне города и потому не защищался подобно Гиону.
С 1867 года начались интенсивные раскопки Иерусалима, в ходе которых археоло-гам удалось обнаружить множество предметов, относящихся к различным периодам исто-рии города. Нам известно, что люди жили на этом месте уже за три тысячи лет до Рожде-ства Христова, само же название “Иерусалим” появляется в египетских текстах уже около 1900 г. до Р.Х. Тем не менее, здесь отсутствует сколько-нибудь выраженная структура “теля,” то есть, холма, сложенного из напластований культурного слоя. Объяснить это об-стоятельство можно тем, что древние развалины и старые останки были убраны из города и сброшены со склонов за сто—двести лет до Рождества Христова. Иудейский историк Иосиф Флавий сообщает нам о том, что сирийская крепость, построенная там в начале второго столетия была сравнена с землей иудейским патриотом Симоном (братом Иуды Маккавея) около 140 г. до Р.Х., при этом за три года был срыт даже холм, на котором не-когда стояла крепость. На склонах горы Офел, на месте ветхозаветного города находят большое количество каменных обломков, смешанных с фрагментами керамики и другими предметами, датируемыми как третьим столетием, так и третьим тысячелетием до Р.Х.
Приводимыми выше причинами и объясняется то, что в Иерусалиме не было со-вершено ни одного сколько-нибудь значимого открытия, которое однозначно относилось бы к периоду правления Давида и Соломона. Мы знаем, где они жили и что они строили, однако практически все постройки кроме городских укреплений, были разрушены. Впро-чем, даже сложный лабиринт укреплений горы Офел вряд ли может быть распутан и дати-рован с достаточной уверенностью. Сохранилась часть первого укрепления, некогда за-щищавшего холм. Внешняя часть стены с обеих сторон сложена из тесаного камня, кото-рый порой имеет достаточно крупные размеры. Кладка имеет нерегулярный характер, пространство между камнями заполнено мелкими камнями и каменной крошкой. Про-странство между лицевыми поверхностями стены заполнено каменными блоками. Допол-нительная защита обеспечивается бастионами и башнями, сооруженными в самых слабых местах укрепления. Эта система укреплений именуется “иевусейской,” поскольку, как по-лагают, она была сооружена не израильтянами, но народом, жившим в Иерусалиме до них. В нескольких местах стена восстанавливалась, и эти восстановленные ее фрагменты часто называют “Давидовыми” и “Соломоновыми,” однако, к сожалению, подобное их наименование является достаточно произвольным, поскольку мы не располагаемым дан-ными, потребными для их более или менее точной датировки.
В течение всей истории города особое внимание обращалось на источник Гион. Об этом красноречиво свидетельствует сложная система туннелей, находящихся поблизости. Одна из ранних попыток провести воду поближе к людям, жившим за городскими стена-ми, выражалась в прокладке по склону холма длинного акведука, шедшего от Гиона к за-падной окраине города и заканчивавшегося бассейном, называвшимся “старым прудом” (Ис. 22:11), который находился у входа в Тиропеонскую долину, внутри стен города. Если мы будем считать, что под “верхним прудом” в тексте Писания понимается сам Гионский источник, то, вероятно, именно здесь, в начале этого акведука, Исаия встретил Ахаза (Ис. 7:3). В другом месте (Ис. 8:6) Исаия говорит о “текущих тихо” по этому акведуку водах Силоама (Силоамский источник находится несколько ниже и заимствует воду из источни-ка Пресвятой Девы) и уподобляет их Божьему попечению об Израиле. Этот водопровод отчасти идет по подземным туннелям, отчасти поверху. Соответственно, во время осады он не мог обеспечивать жителей города водой. По этой причине Езекия перекрыл его еще до 701 года до Р.Х. и выстроил вместо него другой туннель (смотрите Главу VII). К этому времени первый акведук, вне всяких сомнений, уже считался старым, однако — так же как и в случае с укреплениями — мы не можем определенным образом датировать его.

Соломон во всей Его Славе (961-922 гг. до Р.Х.).
При Давиде царство обрело силу, славою же своею оно было обязано Соломону. Давид всегда оставался воином, Соломон же хотел стать богатым, светским, культурным правителем и потому желал, чтобы о “провинциальном” народе услышал весь “цивилизо-ванный” мир. К сожалению, мы очень мало знаем как о нем самом, так и о событиях его жизни. Однако имеющиеся в нашем распоряжении источники позволяют нам судить о строительстве и торговле в период его царствования. Он возвел вокруг Иерусалима новые укрепления, построил дворец, административные здания и Храм. Кроме того, он строил по всей стране “города для запасов” и “города для колесниц, и города для конницы” (3 Цар. 9:19). Он был богатым торговцем, покупавшим и продававшим коней и колесни-цы: «Коней же царю Соломону приводили из Египта и из Кувы; царские купцы покупали их из Кувы за деньги. Колесница из Египта получаема и доставляема была за шестьсот сиклей серебра, а конь за сто пятьдесят. Таким же образом они руками своими доставляли все это царям Хеттейским и царям Аморрейским» (3 Цар. 10:28-29).
Далее говорится о том, что, установив контроль над всей арабской и африканской торговлей, Соломон при помощи финикийцев выстроил флот, базировавшийся в Ецион-Гавере, в северо-восточном заливе Красного моря к югу от Едома. Этот флот совершал плавания на юг, в Эфиопию и в арабский Йемен, раз в три года и привозил оттуда золото, серебро, слоновую кость и два вида обезьян (а не павлинов, о которых говорится в анг-лийских переводах Писания) (3 Цар. 9:26; 10:22). [3]
Для того чтобы обеспечить нормальную работу сложной системы дворцовых служб и программу строительства царь счел необходимым ввести регулярную систему сбора налогов не только с покоренных им народов, но и с израильтян. С этой целью он разделил северный Израиль на двенадцать административных округов, границы которых до некоторой степени соответствовали древнему племенному делению страны (3 Цар. 4:7 и далее). В каждом округе он поставил своих “приставников,” одной из основных обязан-ностей которых являлось наблюдение за тем, чтобы подвластный им регион обеспечивал двор продовольствием на один месяц в году (3 Цар. 4:22-23).
Ряд находок подтверждает подлинность такой районной организации. Так, в Веф-самисе, входившем в число главных городов одного из регионов, в котором некогда жило колено Даново, возможно, удалось обнаружить резиденцию главы региона Бен-Декера (Ben-Deker), пусть раскопки и носили предварительный характер. Поблизости обнаружен высокий фундамент большого здания с толстыми стенами, которое было разделено на три узких вытянутых помещения. Скорее всего, это сооружение использовалось для хранения зерна и других продуктов. Толстые стены и большое расстояние от земли до пола, вероят-но, до известной степени, защищали зерно от порчи. Резиденция и зернохранилище, имеющее подобное же устроение, были найдены и в Лахише, в области колена Иудина. Здесь дворец сооружался на платформе, внутренность которой была заполнена землей, и, вероятно, относился к такому же типу построек, что и Милло (“заполнение”?), построен-ный (“и обстроил кругом от Милло и внутри”) Давидом в Иерусалиме (2 Цар. 5:9). Здания, о которых говорилось выше, возможно, и являлись “городами для запасов,” построенными при Соломоне. Впрочем, здания Вефсамиса и Лахиша строились, скорее всего, еще при Давиде (к такому выводу возможно придти на основании анализа возраста керамики, най-денной среди развалин). Это обстоятельство позволяет объяснить то, почему в Писании ничего не сказано о подобном разделению северного Израиля разделении Иудеи. Причи-на, скорее всего, состояла не в том, что Соломон более благосклонно относился к Иудее, но в том, что Давид уже произвел необходимую реорганизацию. Единственное детальное описание административных районов Иудеи можно найти в Нав. 15:21-62, хотя в нынеш-нем своем виде список этот восходит ко времени правления Иосафата в IX столетии. [4]
Великий город Мегиддо, находящийся в северной Ездрилонской долине, представ-ляет собой наиболее замечательный изо всех раскопанных доныне образчиков строитель-ства, ведшегося при Соломоне. Вероятно, вначале на холме стоял только хорошо укреп-ленный дворец, окруженный стеной, конструкция которой характерна для Израиля, хотя, возможно, она была позаимствована израильтянами у финикийцев. Через каждые три—четыре фута возводились прочные столбы, пространство же между ними заполнялось бес-порядочно уложенным булыжником. Скорее всего, сооружение это использовалось, во многом, для административных целей.
Было ли оно построено Соломоном или Давидом нам доподлинно неизвестно. В любом случае в скором времени после постройки здание было разрушено и перестроено в соответствии с частью плана, направленного на превращение Мегиддо в хорошо защи-щенный важный административный центр (3 Цар. 9:15-19). Вокруг холма была возведена новая стена, имевшая только одни хорошо укрепленные ворота, находившиеся в северной ее части. Врата Соломона, раскопанные недавно израильской экспедицией, работавшей в Асоре, выстроены по той же схеме, которая весьма схожа с планом восточных Храмовых врат, описанных в Иез. 40:5-16. За вратами начиналась мощеная улица, ведшая, к массив-ному сооружению. За стойлами находился мощеный внутренний двор резиденции окруж-ного наместника, представлявшей собой прочное здание, которое, скорее всего, не было одноэтажным. Здесь же высилась башня, с которой он мог заглянуть за городские стены. Другое крупное сооружение находилось в противоположной части города. Перед ним ле-жала мощеная площадь, в центре которой находился желоб, по которому текла питьевая вода. Судя по отдельным деталям и, прежде всего, по капителям колонн, в создании этих построек принимали участие финикийские зодчие. Эти капители являлись финикийским применением египетского оригинала, которая впоследствии была позаимствована греками и получила название ионической капители.
Подобные проекты можно было реализовать лишь при условии использования тру-да наемников. Вначале Соломон превратил всех потомков хананеев в оброчных работни-ков (3 Цар. 9:21). Затем он стал набирать вольных израильтян для службы в армии и для производства работ (3 Цар. 5:13 и далее; 9:22), что породило недовольство, особенно уси-лившееся к концу его правления.

Палестинская Металлургия.
Совершенно неожиданный аспект торговой деятельности Соломона был выявлен благодаря исследованиям, произведенным Нельсоном Глюиком (Nelson Glueck) в долине Арава, к югу от Мертвого моря, и в Ецион-Гавере, порте Соломона на Красном море.
Мягкий песчаник восточного берега Арава содержит множество железных и мед-ных жил. Раскопки показали, что в период правления Соломона и в последующие не-сколько столетий руда здесь добывалась особенно интенсивно, отражением чего, возмож-но, является вторая часть 9 стиха 8 главы Второзакония. Исследователь занялся изучением груд шлака. Возле некоторых из них были обнаружены огороженные площадки с находя-щимися на них развалинами шахтерских домиков и печей, в которых производилась пер-вичная плавка руды. Работали здесь, скорее всего, рабы, а ограды, возможно, возводились лишь для того, чтобы предотвратить их бегство.
Где-то в Ецион-Гавере должны находиться развалины морского порта Соломона (3 Цар. 9:26). Их так и не удалось найти, однако здесь была обнаружена самая крупная на Ближнем Востоке плавильная печь. Она была построена около X века, то есть, скорее все-го, в правление Соломона. Ецион-Гавер находится в самом центре естественной аэроди-намической трубы, открытой для всех северных ветров и песчаных бурь. Вероятно, имен-но по этой причине для строительства печи и было выбрано данное место. Воздуховоды плавильной печи были обращены на север, что позволяло плавильщикам обходиться без использования мехов для форсированного поддува. Место это во всех прочих отношениях было достаточно непривлекательным, вследствие чего мы вправе предположить, что труд невольников использовался и здесь.

Храм Соломона.
Особое внимание Соломон уделял Иерусалиму, где им были построены дворец, храм и правительственные здания. Завоеванный Давидом иевусейский город, располагав-шийся на горе Офел, был слишком мал для Соломона. Он разровнял большой участок земли, находившийся севернее, и включил его в состав города, обведя его стеной. Именно там он и приступил к своим трудам, в которых деятельное участие принимали финикий-ские мастера. С той поры и по сей день эта земля почитается как самое святое место на свете.
Самым известным из архитектурных чудес Иерусалима был Храм. Делалось мно-жество попыток его реконструкции, однако до последнего времени ученые не располагали потребными для этого археологическими данными. Сегодня ситуация заметно измени-лась, поскольку был сделан целый ряд открытий, имеющих непосредственное отношение к этой проблеме.
Мы вправе предположить, что Храм строился скорее по финикийским, а не по еги-петским или месопотамским канонам, поскольку в Третьей книге Царств нам сообщается о том, что Соломон прибег к материальной и к технической помощи Хирама, царя Тир-ского. К сожалению, нам мало что известно о храмовом искусстве и архитектуре Финикии этого периода, поскольку данный период изучен археологами явно недостаточно. Единст-венным храмом, принадлежащим к той же эпохе царей Израиля (1000—600 гг. до Р.Х.), найденным в Сирии или в Палестине, является небольшой храм царей Хаттины (VIII век до Р.Х.), обнаруженный в Тель-Тайнате (Сирия). Крайне важным представляется то об-стоятельство, что он имел планировку очень схожую с планировкой Храма Соломона.
Храм Соломона был воздвигнут на платформе высотой около 9 футов (Иезек. 41:8). [5] Лестница, состоявшая из десяти ступеней, вела ко входу, по бокам которого находи-лись две свободно стоящие колонны, известные как Иахин и Воаз (3 Цар. 7:21). Вероятно, именами колонн стали первые слова сделанных на них надписей. Их смысл и значение ос-таются неясными, хотя существует множество разнообразных соответствующих предпо-ложений.
Внутренность Храма была разделена на три части. За притвором или уламом нахо-дилась святилище, “Святое” или Ггекал. В святилище имелось несколько окон (3 Цар. 6:4), находившихся под самым потолком. Устройство окон финикийцы, вероятно, заимствова-ли у египтян. Пол храма был покрыт кипарисовыми досками, а стены обложены досками из кедра; подобная практика неизвестная жителям Месопотамии была характерна скоре для севера. Плоская крыша здания поддерживалась огромными кедровыми бревнами. Стены и двери были украшены изображениями пальм и распускающихся цветов, а также цепей и херувимов, вырезанных на дереве и обложенных золотом (3 Цар. 6:35; 2 Пар. 3:5; Иез. 41:18 и далее). Эти резные изображения, вероятно, были исполнены в финикийской манере; собрания финикийской резьбы по кости (судя по которым, финикийцы находи-лись под сильным египетским влиянием) позволяют нам судить, как они могли выглядеть.
В этом помещении находилась священная утварь: золотые светильники, стол для хлебов предложения и небольшой алтарь из кедра, инкрустированного (или обложенного?) золо-том. Этот алтарь находился непосредственно перед лестницей, которая вела в следующее помещение. Подобная особенность была характерна и для хананейских храмов: алтарь или стол располагался непосредственно перед лестницей, которая вела вверх, к распола-гавшемуся выше “Святому Святых,” где находилось изваяние божества, и воскуривались жертвенные благовония.
Третьим помещением было “Святейшее” или “Святое Святых.” Это помещение именовалась Давир или “оракул,” ибо оно считалось обиталищем Бога. Окон в нем не бы-ло. Здесь стояли два “обложенных” золотом херувима из масличного дерева высотою в пятнадцать футов. Крылья херувимов были распростерты словно для полета. Крылья, об-ращенные наружу, касались стен, обращенные внутрь касались друг друга в центре поме-щения. По всей вероятности, Кивот Завета находился именно здесь — под сенью крыл хе-рувимов (3 Цар. 8:6).
Какими были эти херувимы? Почему их изваяния были помещены в Святом Свя-тых и занимали столь видное место в резных изображениях, которыми были украшены стены и двери? К первому столетию по Р.Х. их природа уже была забыта. Иосиф Флавий пишет о том, что “никто уже не помнит, какими они были.” В одном мы можем быть уве-рены: они, наверняка, нисколько не походили на миловидных ренессансных крылатых младенцев, заимствованных, возможно, из греко-римского искусства. Многие ученые счи-тают, что это были гигантские крылатые быки, столь популярные в Месопотамии, однако последние совершенно не характерны для данного региона. Если мы будем пользоваться методом исключения, то придем к выводу, что образом херувима мог быть, единственно, образ крылатого сфинкса, то есть, крылатого льва с головой человека. Именно это крыла-тое существо наиболее характерно для финикийского искусства.
Почему же здесь использовалось именно это изображение? Среди прочих предме-тов из слоновой кости, найденных в Мегиддо, была и табличка, датируемая ориентиро-вочно 1200 г. до Р.Х., с изображением хананейского царя, восседающего на троне, под-держиваемом двумя херувимами. Другие хананейские цари также изображены сидящими на таких же тронах. Подобным же образом о Боге Израилевом часто говорится как о “вос-седающем на херувимах.” В официальной религии Израиля изображение Бога было за-прещено законом, и потому считалось, что он незримым образом восседает в Святом Свя-тых на этих двух огромных гибридных существах.
Религиозное значение херувимов достаточно неясно. В одном из фрагментов древ-него гимна есть такие слова: “и воссел на Херувимов, и полетел, и понесся на крыльях ветра” (2 Цар. 22:11; Пс. 17:11; сравните, Иез. 10:20). По всей видимости, в религии Из-раиля, так же как и в других ближневосточных религиях подобные крылатые существа рассматривались в качестве своеобразных подручных божества, помогавших ему перено-ситься с места на место. Можно вспомнить о том, что в Быт. 3:24 херувим был поставлен на востоке от рая, чтобы охранять путь к Древу Жизни. Именно этой концепции соответ-ствуют изображения херувимов и пальмовых ветвей, вырезанные на стенах и дверях Хра-ма. В финикийском искусстве два херувима, обращенные лицами к дереву, являются дос-таточно обычным мотивом.
С северной и с южной стороны здания имелись двери, за которыми находились ле-стницы, ведущие к двум верхним этажам. На каждом из трех этажей имелся целый ряд маленьких боковых комнаток, перекрытия которых поддерживались горизонтальными ус-тупами основной несущей стены Храма, благодаря чему верхние этажи были на полтора фута шире нижних. Видимо, эти комнаты предназначались для хранения храмовых сокро-вищ.
Во внутреннем дворе, находившемся перед Храмом, стояли большой алтарь для приношения всесожжений и медное море. Судя по описанию, приведенному в Иез. 43:13-17, общий вид алтаря напоминал вавилонскую культовую башню (зиккурат). Он состоял из трех ступеней, причем нижние две ступени были на полтора фута шире, чем верхние. Верхняя платформа являлась печью для приношения всесожжений. Она называлась сло-вом харел (harel), что, возможно, переводилось как “Божья гора” и восходило к аккадско-му понятию, которым обозначался как подземный мир, так и космическая гора, на кото-рой, как считалось, жили боги. Лестница, находившаяся с восточной стороны, вела к ал-тарной печи.
Медным морем называлась огромная чаша, имевшая диаметр 15 футов и высоту 7,5 футов. Она была отлита из бронзы толщиной около 3 дюймов с украшенными орнаментом краями (3 Цар. 7:23 и далее). Она стояла на спинах двенадцати литых волов, сгруппиро-ванных по трое и обращенных головами в направлении основных сторон света. Эта брон-зовая чаша должна была весить около 25—30 тонн, то есть, имела массу, сравнимую с массой колокола собора св. Павла в Лондоне (17,5 тонн). Море и опоры были отлиты на глинистых берегах Иордана неподалеку от того места, где Иавок впадает в Иордан (1 Цар. 7:13 и далее, 46).
Далее нам сообщается о том, что море служило для омовения священников (2 Пар. 4:6). Но почему же эта чаша именуется “морем”? Иудейский историк Иосиф Фла-вий считает, что причиною этого стали его размеры. Однако представляется более вероят-ным, что это название имело символическое значение. Море играет важную роль в хана-нейской и вавилонской мифологии. Вавилоняне видели в нем источник жизни и плодоро-дия, помимо прочего, оно было и обиталищем хананейского Левиафана, дракона хаоса. Соответственно, медное море Соломона подобно херувимам и колоннам использовалось постольку, поскольку издавна фигурировало в мифологии хананеев. Судьба же его была заранее предрешена. Оно содержало в себе слишком большое количество столь ценной в ту пору бронзы. Царь Ахаз заплатил волами дань царю ассирийскому в 734 г. до Р.Х., ва-вилоняне же разбили чашу и перевезли фрагменты в Вавилон после захвата Иерусалима в 587 году до Р.Х. (4 Цар. 16:17; 25:13).

Теологическое Значение Храма.
В древнем политеистическом мире царская власть и храм являлись двумя институ-тами, связывавшими божественный и человеческий мир воедино. В Египте царя считали воплощением бога Солнца. В Месопотамии он представлялся божественным избранни-ком, управлявшим обществом, или, даже, “приемным сыном” богов. В Израиле к царю относились примерно так же и потому величали его сыном Бога (2 Цар. 7:14; Пс. 2:7).
В Вавилоне одна из основных религиозных функций царя заключалась в проведе-нии ежегодного празднества Нового Года. Центральным моментом этого празднества яв-лялась культовая драма, в которой вновь разыгрывалась и выигрывалась битва творения, вследствие чего, как считалось, мир продлевал свое существование еще на год. В этой драме царь в полном соответствии с принципами симпатической магии исполнял роль ца-ря богов. Он имитировал действия божества и потому не мог не отождествляться с ним, ибо для политеистического сознания подобие мало чем отличается от тождества. В другой культовой церемонии царь отождествлялся с богом дождя и роста, а жрица превращалась в богиню плодородия. Их соитие являло собой союз творческих сил просыпающейся ве-сенней природы. Таким образом, в подобных храмовых церемониях языческий царь от-воевывал мир у хаоса и обеспечивал его плодородие и возрождение весной и осенью.
Некоторые ученые считают, что новогодний праздник, аналогичный вавилонскому, суще-ствовал у израильтян и праздновался их царем в Храме Соломона. В этом празднестве, ко-торым руководили представители династии Давида, врагами Бога являлись не драконы хаоса, но исторические силы, пытавшиеся противостоять Божественной воле. В культовых церемониях их поражение считалось чем-то несомненным и близким или уже состояв-шимся. Другие ученые категорически возражают против этого, считая подобные предпо-ложения совершенно беспочвенными. В Храме могли совершаться определенные церемо-нии, где читались псалмы, прославляющие победу Бога над земными противниками, в ко-торых царь из рода Давидова представлялся вершителем Божественной воли (Пс. 2:1-10), однако в этих церемониях не использовались принципы симпатической магии. Все и вся вершилось Богом.
Роль царя и храма в жизни языческих сообществ представляется достаточно ясной. Считалось, что стабильность природы и общества зависит от церемоний, проводимых в храме. Храм являл собой подлинный “дом Божий, (…) врата небесные” (Быт. 28:17) и “ос-нование неба и земли” (имя, данное культовой вавилонской башне). Хотя данный Израи-лю Синайский завет определял отношения между людьми и Богом, который был неизме-римо выше царя и храма, Храм продолжал называться “домом Бога” и “дворцом” (хекал). Судя по всему, такого понятия как храм на Ближнем Востоке попросту не существовало. Эту роль мог выполнять дом или дворец, в котором обитал божественный владыка, окру-женный своими божественными и человеческими слугами. Человеческие слуги или жрецы следили за самим зданием и за принадлежащим ему имуществом, ибо именно они должны были обеспечивать потребности бога. Именно в этом и состоял смысл каждодневных са-кральных церемоний. Бога необходимо было питать жертвами, приношениями и возлия-ниями.
В Израиле же антропоморфной концепции божества был поставлен предел. Вели-кий Господь не обладал физическими потребностями, которые могли бы удовлетворяться людьми (Пс. 49:12-13). Вся система жертвоприношений, пусть внешне она и продолжала напоминать политеистические системы, имела иную цель и иное значение. Она являлась своеобразной угодной Богу формой Его почитания, восхваления, благодарения, приобще-ния и, в особенности, искупления грехов, при условии, что грехи эти не были проявлени-ем дерзости, своеволия и бунтарских настроений, характерных для ожесточенных и веро-ломных душ. Подобные таинства вряд ли могли помочь таким душам.
Но как же космический бог, олицетворением которого были небо, буря, солнце или луна, мог поселиться в земном доме? Подобный вопрос мог возникнуть только у людей, руководствующихся в своей жизни логикой, или — как мы увидим впоследствии — у не-которых израильтян, но никак не у политеистов. Древний храм был исполнен космической символики и воспринимался как своеобразный микрокосм, миниатюрная копия космиче-ского мира, в котором обитал бог. В силу принципа подобия он в каком-то смысле стано-вился миром, и потому в нем могло поселиться не знающее никаких пределов божество. Свидетельством присутствия божества являлось его изваяние, устанавливаемое в храме. Скульптурное изображение никоим образом не ограничивало его: он мистически присут-ствовал в своем образе, но при этом оставался тою же космической силой, с которой его почитатели могли соприкоснуться как в храме, так и в мире.
Вполне вероятно, что строители Храма Соломона относились к этой проблеме так же, как и носители политеистических культов. Храм был для них “домом Яхве,” который незримо восседал на троне, поддерживаемом херувимами, в непроницаемой тьме Святого Святых. Тем не менее, со временем израильтяне осознали серьезность этой проблемы. В содержащейся во Второзаконии молитве на освящение Храма, приписываемой Соломону, содержится отрицание политеистического взгляда, в согласии с которым Бог может жить на земле подобно человеку. Он обитает на небесах. Храм же носит Его имя и является до-мом молитвы или обусловленного ею мистического сосредоточения (3 Цар. 8:27-30).
Как понимался смысл и значение Храма храмовыми служителями нам неизвестно. Основой священнической теологии являлась концепция присутствия Бога в Его народе. Это Божественное присутствие было для этого народа благословением и залогом его безопасности. Видение Бога, покидающего Храм, воспринимается Иезекиилем как знак того, что Он решил уничтожить его (Иез. 10—11). Тем не менее, исходя из существовав-шей терминологии, мы можем предположить, что священники осознавали эту проблему. Когда речь шла о человеке, то использовался глагол yashabh (сидеть, обитать). Если же речь идет о Божественном присутствии в Храме, то употребляется глагол shakan, исполь-зовавшийся в древности кочевниками и обозначавший “жить в палатке (шатре).” Хотя Бог “обитает” на небесах, тайна его присутствия ведома и земле, поскольку он “живет” (shakan) в своем народе.

Примечания.
1. «Гива,” в переводе с древнееврейского, означает «холм». В. Олбрайт датировал следы первоначального поселения на этом месте последней четвертью XIII в. до Р.Х. Это как раз то поселение, которое было унич-тожено около 1100 г. (следы пожара), что связывают с войной израильских племен против колена Вениами-нова. Уже вслед за этим в Гиве была построена крепость Саула, которая по крайней мере два раза тоже под-вергалась разрушению.
2. В последние годы некоторые историки-«минималисты» поставили под сомнение историчность предания о правлении Давида. По их мнению, дошедшая до нас редакция VIII в. до Р.Х. едва ли могла сохранить дос-товерную информацию о событиях начала X в. и служить основой для исторических реконструкций. Даже они, однако, признают, что в основе сохранившегося повествования должны были лежать какие-то реальные события. Ведь все предание о Давиде носит апологетический характер, оно признано оправдать его действия (такие, например, как убийство Абнера, военачальника Саула, убийство его наследника, сотрудничество с филистимлянами и пр.). Другие источники, кроме Библии, никаких упоминаний о Давиде не содержат. Най-денный в 1993 на городище Телль Дан фрагмент стелы с арамейской надписью, в которой упоминается «дом Давида» (bytdwd) оказался подделкой (ее автор имел весьма слабое представление о нормах арамейской грамматики, поэтому разоблачить подделку удалось довольно легко — см. David Found at Dan, Biblical Archaeology Review (BAR), March/April 1994 (Order this issue); and Avraham Biran, More Fragments from “David” Stela Found at Dan, BAR, September/October 1994.). Правда, египтологом К. Китченом (Ливерпуль) недавно было высказано предположение, что имя Давида все-таки содержится в победной надписи египет-ского царя Шешонка (библейского Шишака) в храме Амона в Карнаке. Шешонк совершил поход в Палести-ну около 925 г. до Р.Х. Его надпись содержит более ста связанных с Ханааном топонимов. В числе тех, ко-торые имеют отношение к югу Палестины — h(y)dbt dwt — что можно перевести как «высоты Давида».
3. В русской версии также говорится об обезьянах и павлинах. Это же значение (павлины) дано и в Brown-Driver-Briggs (прим. пер.).
4. Frank M.Cross and G. Ernest Wright, JBL, LXXXV (1956), pp. 202—226.
5. Для упрощения вычислений мы можем считать, что один локоть состоит примерно из восемнадцати дюймов. Обычный локоть составляет 17,5 дюймов, археологические же исследования показывают, что “му-жеский” локоть, которым по свидетельству Иезекииля промерялся Храм, был на ладонь больше и составлял примерно 20,4 дюйма (обычно мера длины ладони принимается равной примерно 4 дюймам — прим. пер.). Последние данные о весах и мерах представлены в работе: R.B.Y. Scott, Biblical Archaeologist, Vol. XXII, 2 (May 1959).

6. Разделение и Падение.
Золотой век великих царей закончился в Х столетии до Р.Х. Политика Соломона привела к разделению царства. Северный Израиль сохранил за собой название “Израиль” и избрал своим царем Иеровоама, некогда поставленного Соломоном смотрителем над оброчными. В южном царстве, названном “Иудеей,” продолжали править потомки Давида. Границей царств стала северная граница древних владений колена Вениаминова, проходившая в 10 милях к северу от Иерусалима. Сильная империя, некогда основанная Давидом, прекрати-ла свое существование. Страна арамеев с центром в Дамаске отделилась от нее и стала не-зависимым государством. Находившееся за Иорданом царство аммонитян со столицей в современном Аммане либо добилось независимости, либо было близко к этому — судя по тому, что ассирийский монарх Салманассар III в 853 г. до Р.Х. упоминает “независимого царя” этой территории (ср. 2 Пар. 20:1). Вскоре Израиль утратил контроль над Моавом к востоку от Мертвого моря и, вероятно, не мог восстановить его до 875 г. до Р.Х., в то вре-мя как страна Васан к востоку от Галилейского моря была вскоре захвачена Дамаском. Идумея могла обрести на время независимость от Иудеи (ср. 3 Цар. 11:14-22), хотя уже в первой половине IX столетия до Р.Х. она вновь была под контролем Иерусалима (ср. 3 Цар. 22:47).
Несмотря на политическую нестабильность на севере и постоянные столкновения между севером и югом, при сколько-нибудь благоприятном стечении внешних обстоя-тельств в стране наступал период процветания. Во всяком случае находки, сделанные в ходе раскопок, свидетельствуют о постепенном росте численности населения и общем по-вышении уровня жизни. Особенно примечательным в этом смысле представляется то, что дома евреев, живших на землях Ханаана, только в эту пору стали отличаться в лучшую сторону от домов хананейских земледельцев, живших в период общего упадка хананей-ской культуры, то есть в XIV-XIII вв. до Р.Х.
Материальная культура Палестины в этот период приходит к известному единооб-разию, последние островки культуры хананеев и филистимлян, живших в равнинной час-ти страны, постепенно тают вследствие экономического засилья жителей горных районов. Следует заметить, что данный период характеризуется тем, что в течение примерно трех-сот лет обычаи и культура народа остаются настолько стабильными, что археологам с трудом удается выявить в нем определенные культурные фазы. Затруднительным стано-вится даже определение возраста керамики. Мы можем датировать найденные блюда, горшки и кувшины IX-VIII или, скажем, VIII-VII вв. до Р.Х., но не более того. Упомянутая стабильность культуры является отражением стабильности жизни и мысли, несмотря на общую политическую неуравновешенность этого периода.

Археология и Политика.
Нам сообщается о том, что Иеровоам “обстроил” Сихем, сделав его новой столицей северного Израиля (3 Цар. 12:25). Поскольку это место в течение примерно тысячи лет являлось главным городом данного района, фраза “обстроил Сихем,” по-видимому, отно-сится к постройке новых городских укреплений. Возможно, ученым удалось обнаружить некоторые из построек, сделанных при Иеровоаме. Помимо прочего, он производил ре-монт старой городской стены, один из фрагментов которой был раскопан археологами. Вновь стали использоваться старые городские ворота, выстроенные еще при хананеях, то же самое относится и к Восточным вратам хананеев, где в 1956 г. экспедиции Дру-Маккормика удалось обнаружить свидетельства не особенно существенной перестройки, произведенной Иеровоамом.
Нам говорится о том, что, поскольку Иерусалим стал религиозной столицей Израи-ля, Иеровоам стал опасаться того, что это обстоятельство может ослабить его власть. Со-ответственно, он отлил двух золотых тельцов (или, скорее, быков) и выставил их в двух городах — Дане и Вефиле. Им был установлен новый культ — теперь народ должен был ходить не в Иерусалим, а к этим капищам (3 Цар. 12:26 и далее).
Ко времени Иеровоама или его ближайших преемников может быть отнесено ак-тивное строительство в Дане, где были сооружены грандиозные ворота и церемониальная дорога, ведшая к вершине телля, образовавшегося на месте города среднего бронзового века. Город был четко распланирован. Его окружали массивные оборонительные стены, за ними находились общественные здания и многочисленные жилые дома, стоявшие по сто-ронам улиц с галечным покрытием. Золотой телец, воздвигнутый Иеровоамом в Дане, ко-нечно, не сохранился, но остатки храма конца X в. до Р.Х., где он был установлен, были недавно обнаружены израильскими археологами. От него сохранилась каменная платфор-ма шириной около 20 м, так называемая “бама,” или “высокое место” (Лев. 26:30, 89). При раскопках найдены такие явно культовые объекты, как светильники с семью носиками, подставки для курильниц, котел, наполненный костями животных, глиняные и фаянсовые антропоморфные фигурки, пифосы с изображениями змей (в древнем Израиле они ассо-циировались с культом Ваала). Это место для “капища на высоте” (3 Цар. 12:31), вероят-но, было выбрано Иеровоамом не только потому, что оно расположено вблизи источника, одного из истоков реки Иордан, но и потому, что оно издревле было связано с какими-то местными культами. Неподалеку от святилища были найдены фрагменты нескольких ста-туэток в египетском стиле, которые можно датировать II тыс. до Р.Х. Святилище расши-рялось и перестраивалось в IX в. до Р.Х. (ко времени правления Ахава можно отнести еще одну, почти квадратную платформу “бама” 20 на 21 м, небольшой четырехрогий базальто-вый алтарь и обломки еще одного алтаря) и в первой половине VIII в. до Р.Х., в царство-вание Иеровоама II. Оно, очевидно, продолжало функционировать и в эллинистический период, что подтверждается находкой (в 1977 г. в нескольких метрах от него) греко-арамейской надписи-билингвы, упоминающей “Бога Дана” (начало I в. до Р.Х.). У внеш-ней городской стены, разрушенной в 733/32 г. до Р.Х. Тиглатпаласаром III, найдены под ее остатками следы еще одного святилища: пять каменных столбов (маццеба), сосуды, лампы-семисвечники и кости жертвенных животных (овец и коз). Такие же святилища-маццеба имелись и в других частях города1.
Как же следует интерпретировать этих тельцов? Были ли они идолами, представ-ляющими Бога Израиля? Позднейшие религиозные лидеры интерпретировали их именно таким образом — во всяком случае, они считали, что эти литые изображения толкают лю-дей на путь язычества. Впрочем, представляется маловероятным, чтобы Иеровоам созна-тельно пытался отвратить народ от Бога Израиля. Народы, жившие по соседству, привык-ли представлять своих богов стоящими на спинах животных или восседающими на тро-нах, которые несут животные. Вторая концепция была использована Соломоном при строительстве Иерусалимского храма. Иеровоам же, вероятно, склонялся к первой кон-цепции: золотой телец представлялся ему пьедесталом, на котором стоял незримый бог. Впрочем, народ наверняка поклонялся именно тому, что он видел, то есть самому тельцу, тем более что в сознании хананеев культ Эля и Ваала часто связывался именно с образом быка.
Первое со времени правления Саула несчастье постигло оба царства около 918 г. до Р.Х. В книгах Царств о нем говорится очень немногое: “На пятом году царствования Ро-воамова, Сусаким, царь Египетский, вышел против Иерусалима и взял сокровища дома Господня и сокровища дома царского. Все взял; взял и золотые щиты, которые сделал Со-ломон” (3 Цар. 14:25-26).
Этот царь Египта придавал названной кампании гораздо большее значение. На сте-нах большого храма в Карнаке в Верхнем Египте сохранилось его резное изображение: он крушит своих соседей в присутствии бога Амона и богини, которые ведут к нему пленни-ков, выстроенных в десять рядов. Каждый пленник символизирует определенный город или некую местность, название которых указывается ниже. На основании этих названий мы можем составить впечатление о размахе военной кампании. Судя по библейским запи-сям, египетское нашествие ограничилось Иудеей, на деле же пострадала, вероятно, едва ли не вся Палестина, ибо в названный список входят названия городов Ездрилонской до-лины, Трансиордании, горных районов Израиля и даже Идумеи. Сусаким пытался восста-новить некогда великую Египетскую империю в прежних пределах, а поскольку его вои-ны были выходцами из Ливии и Нубии (сам он был уроженцем Ливии), нетрудно предста-вить, сколь опустошительными были их походы (ср. 2 Пар. 12:2 и далее).
Результаты раскопок свидетельствуют о большом размахе и серьезности этой кам-пании. Так, в Мегиддо был обнаружен в 1926 г. фрагмент монумента или стелы, воздвиг-нутой египетским царем (на нем сохранилось его имя). Известно, что большое количество городов было, по крайней мере хотя бы частично, разрушено египтянами, и среди них: Давир, Тель-Джеме (Jorda?) к югу от Газы и даже огромная плавильня Соломона в Ецион-Гавере. Мощные укрепления, открытые в Шарухене (современный Тель-эль-Фара), к юго-востоку от Газы, если они действительно построены при Сусакиме, свидетельствуют о том, что эта кампания являлась не просто единичным налетом, но оккупацией, в которой принимали участие тысячи рабов. Впрочем, оккупация эта была весьма недолгой. Суса-ким умер вскоре после завоевания этих земель, преемники же его были недостаточно энергичны и талантливы (2 Пар. 14:9 и далее).
Сусаким (Шешонк, евр. Шишак) — первый египетский правитель, названный в Библии по имени (все предшествующие египетские цари именуются просто “фараон”). Шешонк I (ок. 950-920 гг. до Р.Х.) — основатель XXI ливийской династии Египта. Трудно сказать, действительно ли целью его похода в Ханаан было восстановление там египет-ского влияния. Добыча же, захваченная в этом походе (сейчас его датируют примерно 925 г. до Р.Х.), должна была быть огромной. Когда Шешонку наследовал его сын Осоркон I, он пожертвовал храмам несколько тонн золота и серебра, а его внук, Шешонк II, был по-гребен в серебряном саркофаге — последний был найден в 1939 г. при раскопках в Тани-се2. В сохранившемся в Карнакском храме Амона списке разгромленных палестинских городов многие, по определению А. Мазара, находились на Негевском плоскогорье. “Це-лью Шешонка, — заключает он, — могло быть нарушение израильской и финикийской торговли с Южной Аравией и реставрация египетской гегемонии над торговлей... Тем са-мым предполагается, что египетское вторжение в Негев может рассматриваться как кос-венное свидетельство значения негевских поселений в Соломоновом царстве”3.

Династия Амврия (около 876-842 гг. до Р.Х.).4
История того, как Амврий стал царем, рассказана в Третьей книге Царств (3 Цар. 16:8 и далее). Династия Амврия снискала себе печальную известность вследствие того, что его сын Ахав женился на Иезавели, дочери Ефваала, жреца Астарты в Тире, который захватил финикийский трон, убив своего предшественника. Содержащаяся в Библии ин-формация о самом Амврии ограничивается семью стихами (3 Цар. 16:21-28), однако стихи эти в сочетании с археологическими данными свидетельствуют о том, что его правление было достаточно успешным. Ассирийцы в ряде случаев говорили об Израиле как о “земле Амврия (Омри)” или о “доме Омри” много позже того, как об этой династии уже никто не помнил.
Большинство свидетельств об этой эпохе предоставляют раскопки Самарии. Си-хем, естественную столицу северного Израиля, было сложно защищать. Соответственно, предшественники Амврия избрали своей столицей город Фирцу. Вероятно, Фирца распо-лагалась на месте современного Тель-эль-Фараха, большого кургана в семи милях к севе-ро-востоку от Сихема. Экспедиция под руководством отца Ролана де Во начала его рас-копки в 1947 г. и пришла к выводу, что люди жили здесь уже в IV тысячелетии до Р.Х.; в бронзовом же веке здесь стоял большой город, подвергшийся разрушению в начале IX и в VIII вв. до Р.Х. История города в общем соответствует истории Фирцы, однако мы не рас-полагаем информацией для более или менее точного их отождествления.
Амврий объединил свое царство с Финикией. Его новой столицей стала Самария, находившаяся в семи милях к северо-западу от Сихема на дороге к Ездрилону, Галилее и Финикии. Первый археолог, занимавшийся раскопками Палестины, Эдвард Робинсон, го-ворил: “Трудно было сыскать во всей Палестине столь же удобное, плодородное и краси-вое место. Все эти особенности выгодно отличали его от Иерусалима”5.
Самария была первым городом, построенным самими израильтянами на месте, не заселенном по меньшей мере с III тыс. до Р.Х. Он располагался на возвышавшемся над окружающей долиной холме и господствовал над двумя важнейшими путями: к Финикии и от прибрежной средиземноморской долины к Иордану. Раскопки города охватили часть царского акрополя. Остальной город затронут ими лишь в незначительной мере. Но и эта вскрытая площадь дала возможность заключить, что “степень планирования и строитель-ной активности на акрополе беспрецедентны в архитектурной истории страны, за исклю-чением, может быть, Соломонова строительства в Иерусалиме”6. Внутри царской рези-денции выделены две строительных фазы. Первую исследователи относят предположи-тельно ко времени Амврия, основателя города. В это время большая часть акрополя была ограждена стеной толщиной до 1,6 м, не имевшей чисто фортификационного характера, но именно ограждавшей царский квартал. Внутри ограды вымощенный битым известня-ком пол на 4 м превышал уровень окружающих участков. Постройки за стеной разрушены полностью, и лишь следы фундаментов позволяют судить о регулярности и масштабности застройки. Вторую фазу застройки акрополя связывают со строительной деятельностью наследовавшего Амврию его сына Ахава. Верхняя площадка была заметно расширена, а ограждавшая и крепившая ее стена с северной и западной сторон сменена новой оборони-тельной стеной казематного типа, общая толщина которой на северном участке достигала 10 м. Царская резиденция превратилась в подлинную крепость. Но остатки построек и здесь сохранились очень плохо. План дворца остается неясным. Можно говорить только о наличии большого прямоугольного двора, фланкированного несколькими крыльями. Со-хранилось лишь южное крыло, состоящее из прямоугольных комнат, расположенных по сторонам двора. Несмотря на определение лишь отдельных элементов плана, А. Мазар считает его реминисценцией планов дворцов хананейско-финикийской архитектурной традиции. В одной из меньших построек акрополя найден клад резной слоновой кости — самый большой из ее скоплений, известных в железном веке Палестины, чудом сохра-нившийся после ассирийского разгрома города в 720 г. до Р.Х. Большинство изделий — пластины с низким рельефом. Круглая скульптура встречается значительно реже. Несмот-ря на ряд египетских сюжетов, основной стиль изображений финикийский, что подтвер-ждается и наличием на нескольких пластинах букв еврейско-финикийского алфавита.
Самария очень сложна для раскопок, поскольку ее столько раз завоевывали как в ветхозаветные, так и в новозаветные времена, а строители эллинистической и римской эпох сооружали на скальном основании столь крупные сооружения, что “израильские” слои были серьезно нарушены, а во многих случаях и совершенно утрачены. Соответст-венно, находок, относящихся к израильскому периоду, немного, причем обнаруживаются они в хаотическом и разрушенном состоянии. Впрочем, в некоторых случаях угадывается положение отдельных строений и стен, поскольку строители порой не просто возводили их на скальном основании, а предварительно выравнивали последнее или даже проделы-вали в нем канавки.
“Израильский” период истории города принято делить на пять фаз, датируемых временем с 875 г. до Р.Х., когда город был основан Амврием, и до 721 г. до Р.Х., когда его разрушили ассирийцы. Период I может приписываться как Амврию, так и Ахаву: Амврий начал строительство города, но, судя по тому, что правление его было непродолжитель-ным, эта работа заканчивалась его сыном Ахавом. Вершина холма, на которой находится большой дворец с внутренним двором, окружена стеной. Ниже построены еще две стены: первая на террасе, находящейся несколько ниже, вторая у основания холма. Работа ка-менщиков здесь просто превосходна — во всей Палестине не было найдено ничего подоб-ного ей. Городские врата, находившиеся возле вершины, очевидно, были ориентированы на восток. Возможно, перед ними находился монументальный передний двор с пилястра-ми, украшенными “прото-ионическими” капителями.
Среди городских развалин найдено немало слоновой кости, которая некогда ис-пользовалась для инкрустации шкатулок и мебели. Амос говорит о тех, кто лежит на ло-жах из слоновой кости (Ам. 6:4; ср., Ам. 3:15), и останки подобного инкрустированного костью ложа действительно были найдены в Арслан-Таше в северной Сирии. Это один из предметов, на которых значится имя Азаила, царя Дамаска в правление Ииуя (около 842-815 гг. до Р.Х.). Из Третьей книги Царств (3 Цар. 22:39) мы узнаем о том, что Ахав по-строил “дом из слоновой кости,” стены которого, судя по всему, были отделаны изнутри слоновой костью. Возможно, археологам удалось обнаружить останки именно этого строения, поскольку как внутри него, так и поблизости было обнаружено большое коли-чество фрагментов изделий из слоновой кости. Вне всяких сомнений резчиками кости бы-ли мастера из Финикии и Дамаска, соответственно, либо в страну ввозились сами изделия, либо приглашались мастера.
Правление Ахава было отмечено непрекращающимися войнами с Дамаском, одна-ко в 854-853 гг. до Р.Х. Ахав вступил в коалицию с Дамаском и с рядом других стран, включая Аммон и, возможно, Египет, пытаясь противостоять ассирийскому царю Салма-нассару III. В 853 г. до Р.Х. произошло сражение при Каркаре, стоявшем на реке Оронт к северу от Дамаска. По неизвестной причине сражение это вообще не упоминается в Биб-лии, и мы знаем о нем только из документов Салманассара. Последний сообщает нам, что тремя главными царями противника были: Ададезер (Hadadezer) Дамасский, войско кото-рого состояло из 1200 колесниц, 1200 всадников и 20 000 пехотинцев; Ирулени (Irhuleni) Емафский (Hamath) с армией из 700 колесниц, 700 всадников и 10 000 пехотинцев и “Ахав Израильтянин” с 2000 колесниц и с 10 000 пехотинцев. Конь и колесница как орудия вой-ны появились в Израиле при Давиде и Соломоне (2 Цар. 8:4; 3 Цар. 10:26), и у Ахава их было больше, чем у его соседей, хотя Израиль в ту пору еще не использовал для ведения войны конницу. В битве при Каркаре Салманассар одержал убедительную победу. В од-ном из текстов утверждается, что он убил 14 000 воинов из союзнической армии, пере-шедшей Оронт по трупам, “когда там еще не было моста.” В другом месте утверждается, что потери неприятеля составили 20 500 или даже 25 000 человек. Ученые склонны счи-тать, что эти цифры явно завышены. В любом случае тяжелые потери должна была понес-ти и его армия, ибо, в противном случае, он смог бы развить эту победу. Его армия снова и снова наведывалась в Сирию, однако так и не смогла взять Дамаск или войти в Палести-ну.
Не позже чем через три года после битвы при Каркаре Ахав вновь сразился с арми-ей Дамаска, стремясь отвоевать Трансиорданию, однако погиб в сражении. После его смерти, в царствование его сына Иорама (около 849-842 гг. до Р.Х.) Меса (Меша), царь Моавитский, отложился от Израиля (4 Цар. 1:1; 3:4 и далее). В ознаменование этого собы-тия Меса воздвиг памятник, именуемый ныне как “Моавитский Камень.” Этот памятник был найден в столице Моава Дибоне в 1868 г. На нем от лица Месы говорится о том, что Амврий Израильтянин долгое время унижал моавитян, ибо “бог Моава Кемош гневался на свой народ. И сын Амврия говорил подобно ему: “Я смирю Моав.” [Так] говорил он, но превзошел я и его, и дом его, и потому Израиль исчез на веки вечные!”7
Известны две надписи царя Меши. Одна — небольшой фрагмент, другая — стела с описанием его борьбы с Израилем, найденная в 1868 г. миссионером Ф. А. Кляйном (ее датируют приблизительно около 850 г. до Р.Х.). Согласно этому тексту, Моав сорок лет угнетал Израиль — в течение всего царствования Омри (Амврия) и половину царствова-ния его сына. Меша напал на Израиль и сокрушил его навеки. Далее большая часть надпи-си посвящена городам, которые, по словам Меши, он забрал у Израиля. Все это он совер-шил при помощи Кемоша, моавитского божества. Имеются некоторые расхождения меж-ду библейским повествованием (4 Цар. 3) и описанием тех же событий в надписи. Библей-ская версия основное внимание уделяет чудесам, предсказаниям пророка Елисея. Надпись Меши — также не историческое повествование; она содержит откровенную пропаганду, начиная с легендарного сорокалетнего гнета, от которого Меша избавил свой народ. Меша явно преувеличивает свои успехи. Он делает вид, что не знает даже имен израильских ца-рей, кроме Омри, отца Ахава (возможно, речь идет не о конкретном царе, а о Бет Омри — “доме Омри,” династии царей Израиля — так именуется Израиль в ассирийских докумен-тах IX-VIII вв. до Р.Х.). Обе версии сходятся на том, что Меша был царем Моава, платив-шим дань Израилю, что он отложился от Израиля и что это привело к военному конфлик-ту между государствами, в котором Меша отстоял свою независимость.
Хронология событий, изложенных в 4 Цар. 3 и в надписи Меши, реконструируется следующим образом: около 853 г. до Р.Х. умер Ахав, вслед за этим Меша отложился от Израиля. Кампания Иоарама, царя Израиля, и Иосафата, царя Иудеи, против Меши могла иметь место между 848 и 841 гг. до Р.Х., когда оба они были у власти. Они разбили войско Меши, но выбить его из крепости Кир Харешеф (Керак) им не удалось (4 Цар. 3:27). Ме-ша, естественно, ничего не говорит о своем поражении и об осаде Кир Харешефа, но со-общает о победах над Израилем и о захвате израильских городов, последовавших, вероят-но, после развала израильско-иудейской коалиции. Говоря о разгроме города Нево (горо-дище Хирбет ал Мухайят к северо-западу от Мадабы), он упоминает захваченные им ал-тари Яхве — самое раннее упоминание Яхве вне Библии. Некоторые из взятых им городов (Нево, Аштароф) Меша “посвятил богу Кемошу” — то есть перебил всех жителей, а горо-да сжег (аналогично тому, как поступили израильтяне с Иерихоном — Нав. 6:17, 21).
Столица Меши, Дибон (городище Дибан), раскапывалась в 1950-1956 и 1965 гг. Открыты оборонительные стены, ворота, высокий подиум, служивший основанием для царской резиденции, многочисленные резервуары для воды (строительство их упоминает-ся в надписи), фрагмент надписи IX в. до Р.Х., в которой упомянут “храм Кемоша.” Фран-цузский ученый Андре Лемер предположил недавно, что плохо сохранившаяся строка 31 надписи содержит упоминание дома Давида. Он реконструирует эту часть текста следую-щим образом: “И дом [Да]видов обитал в Хоранаиме, и Кемош сказал мне: Иди, сразись против Харанаима. И я пошел и [воевал против города и взял его, и] Кемош возвратил его в дни мои” (строки 31-33)8.

Династия Ииуя (около 842-745 гг. до Р.Х.).
О том, что Ииуй воцарился в Израиле в 841 г. до Р.Х., свидетельствуют ассирий-ские тексты, согласно которым он платил в это время дань Салманассару. Ассирийский царь на своем “Черном Обелиске” представил первые известные нам изображения изра-ильтян. Его художник изобразил Ииуя, целующего землю пред Салманассаром. За Ииуем стоят израильтяне, несущие дань. Над картиной сделана следующая надпись: “Дань Ииуя, сына Амврия; я получил от него серебро, золото, золотую saplu-чашу, золотую вазу с за-остренным дном, золотые бокалы, золотые ведра, олово, царский жезл (и) деревянную purukhtu”9.
После восстания Ииуя Израиль вышел из альянса, заключенного династией Амврия с Финикией и Иудеей, и остался в изоляции. Царство уже не вступало в союз с Дамаском ради совместного противостояния Салманассару. Ассирия не беспокоила Дамаск с 837 по 805 гг. до Р.Х., когда страна была разорена и обложена тяжелой данью преемником Сал-манассара. В то же самое время Азаил, царь Дамасский, которого ассирийцы презрительно именовали “сыном ничтожества” (то есть простолюдином; ср. 4 Цар. 8:7-15), наносил удар за ударом как Израилю, так и Иудее, пока около 810 г. до Р.Х. Иудея не была обложена тяжелой данью, а Израиль оказался в настолько жалком состоянии, что практически не мог защитить себя (4 Цар. 12:17; 13:23). Вероятно, в этот же период был разрушен и вы-строенный Соломоном город Мегиддо. После нашествия Сусакима (около 918 г. до Р.Х.) возникла необходимость в некоторой перестройке Мегиддо и возведении новых город-ских ворот. Тем не менее основные городские сооружения, включая стойла и дворец пра-вителя, сохранили свое значение. Разрушены они были, скорее всего, Азаилом, и новый город третьего слоя был построен по совершенно новому плану.
В Самарии останки датировать намного сложнее. Период II в истории этой столи-цы израильтян отмечен возведением новых укреплений, заменивших собой внутреннюю стену Амврия-Ахава, защищавшую вершину холма. С северной, западной и, частично, с южной сторон холма была возведена “казематная” стена, представлявшая собою две па-раллельно идущих стены, соединенных в некоторых местах поперечными стенами. Стиль сооружения не отличался от стиля Периода I Амврия-Ахава. Стена оказалась столь краси-вой и прочной, что ее использовали, время от времени ремонтируя, в течение нескольких столетий, пока в 150 г. до Р.Х. на ее месте не были возведены “Греческие укрепления,” призванные защитить город от Маккавеев. Судя по всему, строения, появившиеся в этот период, подверглись серьезным разрушениям, соответственно, в Период III произошла серьезная перестройка города, когда, скорее всего, был перестроен и царский дворец. Сле-дует заметить, что, судя по найденной во время раскопок керамике, Периоды I и II были очень близки по времени, Период III также достаточно близок к ним. С другой стороны, последние два израильских периода истории Самарии (IV и V-VI) отделены от первых трех значительным промежутком времени и, вероятно, соответствуют времени перестрой-ки и ремонта городских сооружений незадолго до полного разрушения города ассирийца-ми в 721 г. до Р.Х. Если предположение археологов о разрушении города в Период III верно, то произведено оно было, скорее всего, Азаилом, царем Дамаска. Если это так, то казематную стену, являвшуюся дополнительным укреплением столицы, мог построить сам Ииуй, хотя полной уверенности в этом у нас нет10.
В любом случае Израиль достиг пика своего могущества и процветания в правле-ние Иоаса и Иеровоама II (между 801 и 746 гг. до Р.Х.). Период III, в который произошла перестройка царского дворца, вероятно, приходится именно на это время. Захваченными оказались земли самих ассирийских царей, и на западе установился относительный мир. Иеровоам II смог завоевать Дамаск и восстановить древнюю Давидову границу на севере восточной Сирии (4 Цар. 14:25-28).
Именно к этому периоду относятся 63 черепка из Самарии с чернильными надпи-сями на них. Они были обнаружены в 1910 г. среди развалин здания, стоявшего к западу от царского дворца. Содержание документов представляется на первый взгляд не слиш-ком интересным. Типичными являются тексты такого рода: №1: “В десятый год. В Сама-рию из Биръяма (Beeryam) кувшин старого вина. Пега [сын] Елисея; Узза (Uzza) [сын]..., 1; Элиба (Eliba), 1; Баала (Baala) [сын] Елисея, 1; Иедаия, 1”; № 55: “В десятый год. [Из] виноградника Яху-эли (Yehau-eli). Кувшин хорошего масла”11. Эти черепки, ostraca, ока-зались квитанциями, регистрировавшими поступления вина и масла в Самарию из различ-ных городов и районов западной части области колена Манассии. Были ли эти поставки данью или же продуктами, собранными на царских землях, остается неясным. Ясно лишь то, что они имели определенное отношение к царской налоговой службе.
В данных документах фигурируют даты, соответствующие 9, 10 и 15 годам прав-ления неведомого царя. Последний, 63-й документ, судя по всему, датирован 17 годом. Именно так и датировались события в Палестине. Из двух царей, правивших в этот пери-од, больше семнадцати лет правил только Иеровоам II (около 786-746 гг. до Р.Х.). Соот-ветственно, черепки скорее всего относятся к 778, 777, 772 и 770 гг. Особое значение им придает то, что в них фигурируют названия поселений и земель той области, о которой имеется очень мало исторических свидетельств. Некоторые из этих названий сохранились и поныне, некоторые соответствуют именам потомков Манассии, представленных в Чис. 26:29-33 и 1 Пар. 7:14-19, таких, как Авиезер, Хогла, Хелек, Ноа, Шехем и Шемида. Это подтверждает высказывавшееся учеными предположение о том, что сыновья и дочери Манассии, представленные в библейских списках, на деле являются названиями кланов, области обитания которых стали известными благодаря этим черепкам.
Более того, представленные в этих документах имена собственные явно относятся к категории библейских, хотя неожиданно большое их число содержит элемент баал (baal) (“господин”). В библейские времена родители часто давали своим детям такие имена, ко-торые по сути были предложениями, начинавшимися или заканчивавшимися именем бога: так, Ионафан означает “данный Яхве,” Обадия — “слуга Яхве” и т. д. В древнем Израиле слово баал (ваал) как титул Яхве было заимствовано у хананеев вместе с другими эпите-тами. Однако реакция пророков на употребление этого имени была особенно сильной, по-скольку существовала опасность смешения этого титула с именем хананейского бога бу-ри, который обычно именовался именно так (см. Ос. 2:16-17). Свидетельств существова-ния имен с элементом ваал в Иудее VIII-VII вв. до Р.Х. до сих пор не найдено. Тот факт, что они были столь распространены в Самарии, свидетельствует о том, что переворот Ии-уя не оказал особого влияния на религиозное сознание многих людей, хотя богом народа вновь был назван Яхве12.
И, наконец, многие документы указывают на то, что Израиль, подобно другим на-родам, жившим в ту эпоху, имел систему записи чисел, в которой не использовались их названия. Единичная вертикальная черта означала единицу, две вертикали обозначали двойку, вертикальная и находящаяся слева от нее и пересекающая ее вершину горизон-тальная черта — пятерку, две наклонных черты, образующих треугольник с незамкнутым основанием, — десятку. Знаки десятки и пятерки, написанные рядом, соответствовали пятнадцати.
В Иудее в начале VIII столетия до Р.Х. царствовал Узия (Uzziah), известный также как Азария (около 783-742 гг. до Р.Х.). Одно из деяний Азарии, которое может быть про-верено на археологическом материале, — это то, что он обстроил Елаф и возвратил его Иудее (4 Цар. 14:22). Города Елаф и Ецион-Гавер, в котором Соломон построил свою зна-менитую медеплавильню, — это одно и то же. Вероятнее всего, он был уничтожен после того, как Идумея в 40-е годы IX столетия до Р.Х. добилась независимости от Иудеи. Отец Узии вновь подчинил себе Идумею, а Узия перестроил плавильню. Археолог Нельсон Глюик не только обнаружил развалины города Узии, но и нашел в нем красивую печать в медной оправе с надписью lytm (“принадлежащее Иофаму”) над фигуркой рогатого бара-на. Обладателем печати мог быть сын Узии, который носил такое имя и стал регентом по-сле того, как его отец заболел проказой. В любом случае владелец печати носил иудейское имя. Елаф и Идумея были потеряны Иудеей в начальный период царствования Ахаза, сы-на Иофама, то есть около 734 г. до Р.Х. (4 Цар. 16:6).

Падение Израиля.
В 745-744 гг. до Р.Х. после переворота трон в Ниневии занял новый ассирийский царь, это был Тиглатпаласар III (около 745-727 гг. до Р.Х.). В первые годы своего правле-ния он начал в Сирии широкомасштабную военную кампанию, приступив к завоеванию сиро-палестинских прибрежных земель. Вскоре вся северная Сирия уже находилась у него в руках, восточная же ее часть была превращена в ассирийскую провинцию, управляв-шуюся ассирийским правителем из Арпада (4 Цар. 18:34; 19:13).
Иеровоам II, последний израильский великий царь, умер незадолго до начала этих событий (около 746 г. до Р.Х.). Начиная с этого времени мы то и дело слышим о граждан-ских войнах и переворотах, очевидно связанных с ассирийским давлением. Узия все еще оставался царем Иерусалима, хотя он был болен проказой и потому “жил в отдельном до-ме” (2 Пар. 26:21). В Сирии Тиглатпаласару противостояла коалиция, возглавлявшаяся неким Азрау (Azriau) — Азарией из Яуды (Yauda) — Иудеи. Идентификация с Узией представлялась столь маловероятной, что многие ученые стали склоняться к мысли о су-ществовании на севере некой Иудеи, которой правил царь, носивший имя еврейского бога Яхве. Однако мы ничего не знаем о существовании такого царства, тем более, что для него нет места среди известных городов-государств Сирии. По этой причине в последнее время вновь стала рассматриваться версия южной Иудеи, которой правил Узия. Это значит, что в 744-742 гг. до Р.Х. Узия, царь иудейский, был одной из наиболее значимых фигур на всем Ближнем Востоке, являясь, помимо прочего, центральной фигурой в оппозиции Ас-сирии. Он умер около 742 г. до Р.Х. — с этого времени его имя внезапно перестает фигу-рировать в ассирийских текстах.
Нам известно, что в 738 г. до Р.Х. некто Менаим (Менахем), царь Израиля, платил дань “Фулу” (имя Тиглатпаласара). Получив тысячу талантов серебра, Фул подтвердил его право на царство (4 Цар. 15:19). Один из текстов Тиглатпаласара подтверждает это свиде-тельство, содержащееся в Библии. Тиглатпаласар “разбил” Менаима, и потому последний вынужден был “спасаться бегством подобно одинокой птице” и поклониться подножию ног его. Ассириец вернул Менаиму его трон и наложил на него дань “золотом, серебром и льняными тканями, украшенными многоцветными узорами...”
Решающим временем оказались 735-732 годы до Р.Х. Ахаз, царь Иудеи, отказался вступать в коалицию с Дамаском и Израилем, направленную против Ассирии; когда же те решили напасть на него, обратился к Тиглатпаласару (Феглаффелассару) за помощью (4 Цар. 16:7). После того как Ахаз послал ассирийцу дорогой “дар,” ассириец напал на Пале-стину, захватил всю Галилею и пленил многих людей (4 Цар. 15:29), осадил Дамаск и за-хватил его царя и множество пленников (4 Цар. 16:9). Тиглатпаласар подтверждает эти сведения и добавляет несколько деталей. Сначала он захватил долину, на которой жили филистимляне (дошедшие до самой Газы), всю землю Нафтали (Галилею) и Трансиорда-нию, затем разделался с Дамаском. Далее он сообщает о том, что земли, захваченные у Израиля, были объединены с Ассирией, причем наместниками в них он поставил “своих подданных.” Вследствие этого Израиль превратился в небольшую страну в горах к западу от реки Иордан, в то время как Галилея стала одной из провинций Ассирии. Нам известно, что Тиглатпаласар использовал новую политику переселения основного населения с за-воеванных территорий в другие земли и заселения их жителями других районов. Это пер-вый известный случай крупномасштабного переселения народов с целью их подчинения.
Скорее всего, именно в это время город Мегиддо (слой III) был разрушен Тиглатпаласа-ром и затем перестроен как административный центр ассирийской провинции Галилея. В новом городе второго слоя старый город времен Соломона уже не просматривается. Ос-новным сооружением теперь становится огромный дворец (на восточном склоне холма), часть которого расположена над древней крепостной стеной. Вероятно, именно здесь на-ходились резиденция нового ассирийского наместника и казармы для воинства, призван-ного поддерживать должный порядок на вверенных наместнику территориях.
Город Асор в Галилее также был уничтожен в то же время (4 Цар. 15:29); недавняя израильская экспедиция смогла установить местонахождение этой крепости. На кувшине для вина, найденном среди развалин была обнаружена надпись lpqh (“принадлежит Факею [Pekah]”). Поскольку именно так звали царя Израиля, правившего в этот период, кувшин, вероятнее всего, принадлежал царскому дому.
Серия поражений привела Израиль к тому, что в 733 г. до Р.Х. Факей был убит за-говорщиками и царем стал Осия (4 Цар. 15:30). Тиглатпаласар считал, что вассальные ца-ри могут назначаться только им самим: “Они свергли своего царя Факея, и я поставил ца-рем над ними Осию.” Ахаз, правивший Иудеей, оставался лояльным и послушным васса-лом, и Тиглатпаласар, соответственно, помещает его имя в ряду выплачивающих дань ца-рей западных стран. Филистимляне отвоевали у Ахаза ряд приграничных городов (2 Пар. 28:18), Идумея же смогла сохранить свою независимость и уже никогда не подпадала под контроль Иудеи. Плавильня в Елафе сгорела в огне, и на ее месте идумеями был построен новый город.
Осия, последний царь Израиля, стал вассалом преемника Тиглатпаласара Салмана-сара V (727-722 гг. до Р.Х.). Не получив вовремя дань (4 Цар. 17:3-4), Салманасар напал на Осию в 724 г. до Р.Х., взял его в плен и взял в осаду Самарию. В 722 г. до Р.Х. Салманасар умер, и Саргон II, его преемник, в конце 722 или в начале 721 г. взял город. Саргон неод-нократно хвалится своей победой. В одном из соответствующих текстов мы читаем: “Я осадил и взял город Самарию и вывел из нее 27 290 пленников. Я сформировал из них от-ряд в 50 колесниц [для войска царя] и заставил остальных исполнять те или иные работы. Над ними был поставлен мой подручный, который следил за тем, чтобы они платили ему дань, которая некогда взималась их прежним царем”13.
Саргон, кроме того, потребовал себе в жены дочерей царя Иудеи. Останки двух иу-дейских принцесс были найдены в 1988 г. иракскими археологами в одной из царских гробниц в древнем ассирийском городе Нимруде. Их имена — Ябаа и Аталия — устанав-ливаются по надписям на нескольких предметах из погребального инвентаря. Имена, не-сомненно, иудейские, включающие в качестве одного из компонентов имя Яхве; имя Ата-лия, кроме того, встречается в Ветхом Завете. Аталия носила титул “супруги Саргона, ца-ря Ассирии.” По-видимому обе принцессы были отданы в жены Саргону II (721-705 гг. до Р.Х.) их отцами, иудейскими царями Осией и Иофамом, правившими в конце VIII в. до Р.Х.
Тьма сгустилась над независимым Израилем. Через короткое время и часть прибрежной Филистимской долины была преобразована в провинцию Ассирии. Лишь Иудея продол-жала сохранять некое подобие независимости.

Примечания.
1 Avraham Biran. Sacred Spaces of Standing Stones, High Places and Cult Objects at Tel Dan, BAR, September/October 1998.
2 .Kenneth A. Kitchen. Where Did Solomon's Wealth Go?, Bible and Spade, Autumn 1994, pp. 108-109.
3 Mazar, 1990, рр. 395-396.
4 Представленная здесь хронология Разделенного Царства в основном заимствована у У. Ф. Олбрайта (W. F. Albright, BASOR, No. 100, December 1945, pp. 16-22). Многие из этих дат являются весьма приблизительны-ми.
5 Biblical Researches in Palestine, II (1841), p. 307.
6 Mazar, 1990, р. 406.
7 ANET, p. 320.
8 A. Lemaire. House of David Restored in Moabite Inscription. Biblical Archaeology Review, 1994, 20/3, p. 30-37.
9 ANET, p. 281.
10 Я использую здесь не датировки археологов, но собственную хронологию древностей Самарии. Техниче-ские детали см.: G. Ernest Wright, “Israelite Samaria and Iron Age Chronology,” BASOR 155 (October 1959), pp. 13-29.
11 ANET, p. 321.
12 В конце 1997 г. был найден острак с загадочной надписью — текстом расписки в получении трех сиклей серебра “домом Яхве” от “Ашьяху царя.” Место находки острака неизвестно. Надпись можно датировать, по начертанию букв, в пределах IX-VII вв. до Р.Х. Возможно, ее следует рассматривать как первое внебиблей-ское упоминание о Храме Соломона. (Hershel Shanks, Three Shekels for the Lord. BAR, November/December 1997). Естественно, что странный острак, неизвестно каким образом попавший на антикварный рынок, был воспринят многими исследователями как очередная подделка. Царя по имени Ашьяху ('syhw) нет в списках царей Израиля и Иудеи, хотя не исключено, что здесь мы имеем дело с вариантом написания (с перестанов-кой первого и второго слогов) имени Иоаса, правившего в Самарии на рубеже IX-VIII вв. до Р.Х.

7. Последние Дни Иудеи.
После разрушения Самарии в 721 г. до Р.Х. Иудея сохраняла некоторую независимость еще в течение примерно 125 лет. Отдельные находки, сделанные при раскопках Самарии, свидетельствуют о повторном заселении города; часть керамики, которая считается чуже-родной, могла быть принесена сюда приведенными сюда ассирийцами переселенцами из других стран Ближнего Востока (4 Цар. 17:24). Царь Езекия (около 715-687 гг. до Р.Х.) тут же принялся за религиозное объединение севера и юга, которое виделось ему основой для политического их объединения (2 Пар. 29-31). Тем самым он вновь подтвердил притяза-ния династии Давида на всю Палестину. Так и не сумев добиться своих политических це-лей, он стал лидером коалиции небольших государств и, заручившись поддержкой Египта и Вавилона, выступил против Сеннахирима (Синаххериба), ставшего преемником Саргона в 705 г. до Р.Х. (4 Цар. 18-20). Сеннахирим начал ответную кампанию в 701 г. до Р.Х. Он более подробно рассказывает об этих событиях.
Согласно хроникам Сеннахирима, Езекия вмешался в дела филистимлян с тем, чтобы поддержать тамошних мятежников, и даже заточил в Иерусалиме Пади, царя Ек-ронского, “незаконно, словно тот был врагом.” Затем Сеннахирим говорит о “властном и гордом Езекии,” испугавшемся его и призвавшем на помощь эфиопского царя Египта. По-следний послал лучников, колесницы и всадников, “бесчисленное воинство,” однако по-терпел сокрушительное поражение, после чего Езекия освободил Пади, вернувшегося на трон Екрона. Сеннахирим продолжает1:
“Что до Езекии, Иудея, то он не подчинился мне. Я осадил 46 сильных его городов, взял множество небольших деревень в их окрестностях и взял их, используя насыпи и стенобитные орудия. Воины устраивали подкопы и вели саперные работы. Я вывел из них 200 150 человек, молодых и старых, мужчин и женщин, лошадей, мулов, ослов, верблю-дов, бесчисленное множество голов крупного и мелкого рогатого скота. Сам [Езекия] стал пленником Иерусалима, его царской резиденции, подобно птице в клетке. Я окружил его город земляными валами, дабы задерживать тех, кто выходит из врат города. Его города, разграбленные мною, были переданы мною Митинти, царю Азота, Пади, царю Екрона, Силлибелу, царю Газы. Так я уменьшил владения его и вместе с тем обложил его большей данью и katru-дарами. Езекия, потрясенный моим могуществом и собравший для защиты своей резиденции в Иерусалиме свои лучшие части, оставил город и затем прислал в мой град Ниневию вместе с 30 талантами золота и 800 талантами серебра драгоценные камни, сурьму, большие срезы красного камня, шкатулки, инкрустированные слоновой костью, троны-nimedu (инкрустированные) слоновой костью, слоновью кожу, черное дерево, сам-шит и (разного рода) сокровища, а также (его собственных) дочерей, наложниц и музы-кантов — как мужчин, так и женщин. Дабы доставить дань и выразить свое почтение он прислал своего гонца.”
Нельзя не обратить внимание на то, что Сеннахирим не говорит о завоевании Ие-русалима или о бессмысленном разорении городов Иудеи. Вероятно, он осадил большое число крепостей, включая Иерусалим, и разграбил завоеванные города, однако, как только Езекия сдался и согласился выплачивать возложенную на него тяжелую дань, он оставил в покое страну и ее воинство. Согласно 4 Цар. 18:14, Езекия сделал это после того, как ас-сирийцы заняли Лахис, одну из основных крепостей Иудеи.
Предположение, что Синнахериб совершил не один, а два похода на Иудею, вы-двигалось еще Дж. Роулинсоном в 1858 г. Этой же точки зрения придерживались У. Ф. Олбрайт и З. Горн2. В основе его лежат явные (или кажущиеся) противоречия в тексте Библии: в 14 году правления Езекии ассирийский царь Синнахериб нападает на укреплен-ные города Иудеи и захватывает их (4 Цар. 8:13). Езекия покоряется и выражает готов-ность платить дань. Синнахериб требует 300 талантов серебра и 30 талантов золота, и Езе-кия вынужден пожертвовать сокровищами Храма, чтобы собрать нужную сумму (4 Цар. 18:15-16). Казалось бы, соглашение достигнуто, Синнахериб получил огромную дань, и ему больше нечего делать в покоренной Иудее. Но далее (4 Цар. 18:17) говорится о том, что ассирийский посланник Рабсак с войском появился под стенами Иерусалима и вновь стал обвинять Езекию в измене, в проегипетских симпатиях и т. п. (“Ныне же на кого ты уповаешь, что отложился от меня?”). Езекия удаляется в Храм для молитвы, и тут пророк Исайя предсказывает ему, что Синнахериб не войдет в Иерусалим и что Господь защитит город. Действительно, Господь в одну ночь поражает 185 000 ассирийских воинов и вы-нуждает Синнахериба отступить (4 Цар. 19:32-34). Он возвращается в Ниневию, где его убивает один из его сыновей — но это происходит в 681 г. до Р.Х., то есть через 20 лет после кампании 701 г., что также наводит на мысль, что убийство Синнахериба было свя-зано и по времени, и по обстоятельствам с его возвращением из какого-то другого, более позднего похода.
Библейское повествование о капитуляции Езекии в 701 г. до Р.Х. и о выплате им дани Синнахерибу почти во всех деталях подтверждается ассирийскими анналами (увели-чена только сумма полученной дани — до 800 талантов серебра). Но сохранившиеся анна-лы Синнахериба охватывают только события с 705 по 689 гг. до Р.Х., а описания событий с 688 по 681 гг. до Р.Х. почти полностью утрачены. Езекия, согласно библейской хроноло-гии, умер в 687/6 г. до Р.Х., следовательно, второй поход Синнахериба на Иудею мог иметь место только в 688 или 687 г. до Р.Х. В тексте есть и другие косвенные указания на то, что в 4 Цар. 18:17 речь идет о более поздней кампании против Иудеи. Передав Езекии послание Синнахериба, Рабсак возвращается к царю в Ливну, город, расположенный к се-веру от Лахиса, — очевидно, что Лахис к тому времени уже пал. Одновременно Синнахе-риб получает известие, что против него выступил, как союзник Езекии, Тиргак (Тахарка), царь Эфиопии (Нубии, в еврейском тексте — царь Куша). Но Тахарка стал царем Нубии не ранее 690 г. до Р.Х., следовательно, и события, о которых идет речь, не могли происхо-дить раньше этого времени.
Сеннахирим был настолько горд своим завоеванием Лахиса, что это событие было запечатлено на барельефе, выставленном в его дворце в Ниневии, где оно и было найдено около века назад. На барельефе показаны разные стадии осады крепости и завоевания го-рода Сеннахиримом. Рядом с царем сделана такая надпись: “Сеннахирим, царь мира, царь земли Ашшура, восседающий на троне-nimedu, пред которым проходят пленники из Ла-хиса.”
Лахис являлся одним из главных городов Палестины того времени, превосходя своими размерами Иерусалим и Мегиддо. Город находился на Иудейской низменности (Шефела) и являлся главным звеном в шедшей с севера на юг цепи укреплений, возведен-ных Ровоамом в конце X столетия до Р.Х. (2 Пар. 11:5-10). Он был раскопан в 1932-1938 гг. британской экспедицией, которой руководил Дж. Л. Старки. В конце настоящей главы, когда речь пойдет об окончательном разрушении Иудеи вавилонянами, мы расскажем и о других важных находках, сделанных этой экспедицией. Когда же мы говорим о 701 г. до Р.Х., особое внимание привлекают две вещи.
Первая из них — городские укрепления. Вершина холма окружена кирпичной сте-ной. Ниже на расстоянии 50 футов от нее проходит насыпь, обложенная кирпичом и кам-нем. Обе стены видны достаточно ясно. У основания внешнего укрепления в груде обго-релых обломков была найдена бронзовая оправа нашлемника, некогда крепившаяся к вер-хушке шлема. На найденном в Лахисе барельефе подобными же нашлемниками украшены шлемы ассирийских лучников, однако остается не известным, в какой армии сражался владелец шлема — в армии Сеннахирима или же в армии Навуходоносора, жившего сто-летием позже.
Вторая находка не менее интересна. На северо-западном склоне холма была найде-на большая могильная яма, связанная с пятью другими ямами меньшего размера. Все эти ямы были заполнены костными останками по меньшей мере 150 человеческих тел. Неко-торые кости и черепа несут на себе следы огня; совершенно очевидно, что эти останки были перенесены из какого-то другого места и сброшены в этот могильник уже после то-го, как тела истлели или сгорели. Над костными останками людей в этой и в соседних ямах находится слой костей животных, и прежде всего свиней! Здесь же обнаружено большое количество осколков керамики, при этом некоторые чаши и блюда относятся к такому типу сосудов, который очень редко встречается в захоронениях и обычен для раз-валин жилых домов. Иными словами, это захоронение не являлось обычным кладбищем. Старки предположил, что оно появилось в результате очистки города после осады Сенна-хирима, и это объяснение представляется весьма правдоподобным. Оно позволяет объяс-нить характер останков, следы огня на некоторых костях, а также то обстоятельство, что здесь практически нет останков старых людей. Весьма интересным представляется и то, что по меньшей мере на трех черепах видны следы операции, известной как трепанация. Это первые свидетельства такого рода, найденные в Западной Азии, хотя подобные же на-ходки были сделаны впоследствии в могилах, относящихся к середине бронзового века, в Иерихоне. На двух черепах ясно видны следы пилы, посредством которой удалялся фраг-мент кости. Из этого следует, что оба пациента умерли или во время операции или вскоре после нее. На третьем же черепе видны явные следы костной мозоли. Эта находка стала совершенно неожиданным свидетельством необычайной развитости медицины во времена пророка Исаии. Находка большого количества свиных костей также стала полной неожи-данностью, поскольку израильтянам запрещается есть свинину. Данный запрет не распро-странялся на соседей израильтян, соответственно, мы можем предположить, что свиньи были пригнаны в Лахис ассирийской армией.
В Иерусалиме единственным свидетельством, непосредственно связанным с наше-ствием Сеннахирима, является система обеспечения города водой. В 4 Цар. 20:20 говорит-ся о том, что Езекия “сделал пруд и водопровод и провел воду в город.” В 2 Пар. 32:30 сказано, что он “запер верхний проход вод Гиона и провел их вниз к западной стороне града Давидова.” Эти стихи свидетельствуют о том, что, готовясь к осаде (возможно, речь шла о Сеннахириме), царь решил обеспечить Иерусалим собственным, находящимся в го-родских стенах, источником воды. Он подготовил новый водоем за городскими укрепле-ниями (Ис. 22:9-11) в юго-западной части города. После этого он прорыл под холмом тун-нель, по которому поступали в бассейн воды Гиона, и, вероятно, постарался скрыть от на-падавших сам Гион. В 1880 г. дети обнаружили в туннеле, на расстоянии примерно 25 фу-тов от Силоама, какую-то надпись. Эта Силоамская надпись в течение многих лет счита-лась наиболее важным письменным памятником в Палестине, и основанием для датиров-ки всех прочих надписей на еврейском языке являлось сравнение формы их букв с буква-ми этой надписи, которую стали рассматривать в качестве своеобразного эталона. На сте-не туннеля было подготовлено специальное плоское поле, однако уцелели лишь нижние шесть строк текста. Они могут быть переведены следующим образом:
“[Когда] (туннель) был пройден. Пробит же он был так: пока еще (использовались) топор(ы), и оставалось пройти три локтя, работники [услышали] голоса, доносившиеся с другой стороны, потому что справа и слева камень прилегал по-разному. Когда же тун-нель был закончен, и проходчики пробили (толщу) камня, они вышли навстречу друг дру-гу лицо к лицу, топор к топору; и вода потекла из источника к водоему на расстояние 1200 локтей, высота же скалы над их головами составляла сто локтей.”
Строительство Силоамского туннеля и второй линии оборонительных стен Иеру-салима, к востоку от города, вероятно, были завершены Езекией незадолго до второго по-хода Синнахериба на Иудею в 688/7 гг. до Р.Х. В 701 г. до Р.Х., за те несколько месяцев, которые прошли между началом кампании и вторжением ассирийцев в Иудею, он просто не мог осуществить столь обширную строительную программу. Откупившись от Син-нахериба в 701 г. до Р.Х. чтобы выиграть время, Езекия восстановил старую стену, зало-женную примерно за тысячелетие до его времени3, обеспечил город водой, пробив Сило-амский туннель, засыпал источники вокруг города, построил систему башен для защиты источника Гион. Возведенная при нем внешняя стена была недавно открыта и обследова-на Райхом и Шукроном4.
За долиной к востоку от Гиона и холмом, на котором некогда стоял древний Иеру-салим, находится скалистый склон. На нем расположилась современная деревня Сильван, или Силоам. На этом склоне до сих пор сохранилось немало древних могил. Французский археолог Клермон-Ганно в конце XIX столетия открыл могилу, которая существенно от-личалась от прочих. Она представляла собой выбранную в скале полость с резным фаса-дом и прямоугольной дверью с вырезанной на ней надписью. Последняя находилась в столь ужасающем состоянии, что исследователь пришел к мысли, что она была намеренно сбита молотком. Эта надпись, “третий по размерам письменный еврейский памятник и первый известный текст надгробия, относящийся к периоду до Плена,” была расшифрова-на лишь недавно профессором Н. Авигадом из Еврейского университета (Иерусалим)5. Он переводит этот текст так:

1. Это [могила ...] yahu, начальника дворца. Здесь нет ни серебра, ни золота
2. только [его кости] и кости его наложницы. Да будет проклят тот,
3. кто откроет [эту дверь]!

Стиль этой эпитафии тесно связан с финикийской (или хананейской) традицией, детали же, относящиеся к содержимому могил, имеют ряд параллелей в сирийской традиции, где на надгробиях делались подобные же надписи. Осквернение могил было столь распро-страненным явлением, что одного проклятия оказывалось недостаточно — к нему присо-вокуплялось извещение о том, что в склепе нет ничего ценного. Впрочем, в данном случае не сработало ни проклятие, ни указанное извещение — могила, судя по всему, была раз-граблена еще в древности.
Эта эпитафия может датироваться примерно 700 г. до Р.Х., поскольку по манере написания букв она близка к Силоамской надписи. К сожалению, фрагмент панели, на ко-тором было написано имя строителя могилы, утрачено. Мы знаем единственно то, что имя его заканчивалось на yahu (AV iah) и что он был важным сановником. Здесь невозможно не вспомнить пассаж из Ис. 22:15 (и далее), где Исайя с негодованием пишет о важном придворном сановнике при дворе Езекии, “Севне, начальнике дворца,” высекшем себе гроб “на возвышенности,” то есть, возможно, на том же месте, где была найдена и выше-описанная могила. Давно известно, что имя Севна (Shebna) является сокращенной формой имени Шевания (Shebanyahu). Гроб, описанный выше, был ископан еще при жизни своего владельца, в противном случае тот не стал бы писать о том, что здесь же покоятся кости его любимой наложницы. Таким образом, дата, место и текст эпитафии позволяют пред-положить, что эта могила действительно принадлежала Севне.
Среди находок, сделанных в 1975-1995 гг. при раскопках Кетеф Еном, холма у Ен-номовой долины к юго-западу от Иерусалима, наибольший интерес представляют пещер-ные склепы, относящиеся к эпохе первого Храма (VII в. до Р.Х.), содержавшие разнооб-разный погребальный инвентарь. Один из больших склепов, принадлежавший, по-видимому, какой-то зажиточной семье, в котором были захоронены представители не-скольких поколений, оказался почти не тронутым. В нем найдено более тысячи предме-тов: посуда, наконечники стрел, булавки, стеклянные флаконы, украшения, в том числе золотые и серебряные серьги. Среди находок — два небольших серебряных свитка. Пер-вый, 9,7 на 2,7 см, содержит 18 строк надписи на древнееврейском, цитату из книги Чисел, 6:24-26, благославление произносившееся в Храме во время богослужения. Второй свиток содержит тот же текст в несколько сокращенном варианте. Эти находки примерно на 500 лет старше самых древних сохранившихся ветхозаветных текстов из Кумрана.

Иудея в VII Столетии до Рождества Христова.
Манассия, сын и преемник Езекии (около 687-642 гг. до Р.Х.), попытался превра-тить религию Яхве в политеистическую религию. Восприняв религиозное почитание пла-нет и звезд, принесенное в Палестину ассирийскими завоевателями, он стал сооружать ал-тари для языческих богов прямо во дворах “дома” Яхве. Тем самым он пытался предста-вить языческих богов своеобразным небесным воинством Яхве, связанным с ним посред-ством небесных и земных храмов.
Ассирийскими императорами в правление Манассии были Асархаддон (681-669 гг. до Р.Х.) и Ашшурбанипал (669-633 гг. до Р.Х.). Они завершили завоевание Египта в70-60-е гг. того же столетия, и падение Фив, одного из главных городов Верхнего Египта в 663 г. до Р.Х., вспоминалось еврейским пророком Наумом много лет спустя (в Наум. 3:8 город назван “Но-Аммоном”). В документах обоих этих царей поминается Манассия. Асархад-дон оставил список двенадцати царей, которые правили средиземноморскими землями, поставлявшими дерево и камень для строительства его дворца в Ниневии. О Манассии здесь говорится как о Манаси (Manasi), царе Яуди (Yaudi). Ашшурбанипал приводит по-добный же список царей, назвав их “принадлежащими мне слугами” и добавив, что он за-ставил их сопровождать его армию в путешествии по их землям и помогать ему войсками и кораблями. И в том и в другом случае Манассия занимает в списке второе место среди царей Сирии и Палестины, следуя за царем Тира.
В недатированном ассирийском тексте, относящемся к концу VIII или к началу VII в. до Р.Х., говорится о дани царств Аммона, Моава, Иудеи и Идумеи, составлявшей десять мин серебра. Эту дань трудно назвать тяжелой, хотя, разумеется, мы не знаем, как часто она выплачивалась. Согласно современным оценкам, месопотамская мина составляла 60 шекелей, в отличие от сиро-палестинской мины, составлявшей 50 шекелей, и весила при-мерно 685 г. Таким образом, десять месопотамских серебряных мин эквивалентны (в ве-совом отношении) 255 серебряным долларам США. Разумеется, покупательная сила этой суммы в ту пору была значительно выше, чем сегодня. Скажем, при последней осаде Ие-русалима Иеремия купил поле за 17 шекелей (в русской Библии говорится о семи сиклях серебра и десяти сребрениках) серебра (Иер. 32:9), что эквивалентно весу семи серебря-ных долларов. С другой стороны, лишь часть дани, которой Сеннахирим обложил Езекию, составляла 800 талантов серебра, что эквивалентно 48 000 мин или весу 122 4000 серебря-ных долларов.
Между 652 и 647 гг. до Р.Х. произошло восстание, направленное против власти ас-сирийцев. Оно, возможно, было естественной причиной восстания Манассии, описанного в 2 Пар. 33:11, хотя у нас и нет никакой дополнительной информации о нем. Может быть, этой же возможностью поспешили воспользоваться арабские племена, жившие в Сирий-ской пустыне и вторгшиеся в восточную Сирию и в Трансиорданию. В летописях Аш-шурбанипала отведено достаточно много места борьбе с арабами, с которыми ему при-шлось сразиться в Трансиордании. Замечательный плач о Моаве, представленный в Ис. 15-16, возможно, связан с начавшимся в том же столетии нашествием арабов в Трансиор-данию.
Самым замечательным иудейским монархом этого столетия был внук Манассии Иосия (примерно 640-609 гг. до Р.Х.). В 2 Пар. 34:3 говорится о том, что в восьмой год своего царствования (633-632 гг. до Р.Х.) царь “начал прибегать к Богу Давида, отца сво-его.” Он стал низвергать богов ассирийских правителей и выступать против синкретиче-ской политики своего деда. Вероятнее всего, это произошло вскоре после смерти Ашшур-банипала.
Еще более радикальные перемены произошли в период беспорядков, последовав-ших за смертью преемника Ашшурбанипала Ашшурэтелилани. Во 2 Пар. 34:3-7 говорится о том, что они пришлись на двенадцатый год царствования Иосии (629-628 гг. до Р.Х.) и что в ходе этих реформ уничтожались все языческие алтари и идолы не только в Иудее, но и на многих землях Израиля до самой Галилеи. Подобное уничтожение было бы немыс-лимо без военного контроля над ассирийскими провинциями Самарии и Мегиддо. Иными словами, Иосия, который, возможно, оставался формальным вассалом Ассирии вновь под-твердил древние претензии Давида на всю Палестину, аннексировав северные ассирий-ские провинции.
В 628-627 гг. до Р.Х., в тринадцатый год царствования Иосии, Иеремия слышит глас Божий и становится пророком (Иер. 1:2). Его ранние пророчества о северной опасно-сти и пророчества его современника Зефании в прошлом интерпретировались многими учеными как великое нашествие орд скифов из Армении и с юга России. Это предположе-ние основывается исключительно на непроверенном утверждении Геродота, греческого историка V в. до Р.Х., о том, что скифы наводнили Переднюю Азию в этот период и вла-дели ею “двадцать восемь лет, оставив после себя руины”6. То, что скифы, чьи земли гра-ничили с северными пределами Ассирии, действительно представляли собой серьезную угрозу для ассирийцев, кажется весьма вероятным, однако при реконструкции истории этого времени на основе археологических свидетельств мы вынуждены признать, что у нас нет оснований говорить о скифском владычестве. В любом случае упадок Ассирии и пробуждение надежд Иудеи, связанное с деяниями Иосии, позволяют понять ранние воз-звания Иеремии и Зефании, которым крушение мирового порядка представлялось приме-той близости Судного Дня.
Находка древней книги Закона (части Второзакония) в Храме в восемнадцатый год царствования Иосии (около 623-622 г. до Р.Х.) повлекла за собой еще более серьезные ре-лигиозные реформы, вследствие которых проведение всех религиозных реформ стало ог-раничиваться пределами иерусалимского Храма (4 Цар. 22-23). Эти реформы, вероятно, являлись свидетельством окончательного разрыва с Ассирией. Мы знаем, что к 623 г. до Р.Х. Ассирия полностью утратила контроль над Вавилоном, и вавилонский царь Набопа-ласар усилил свои позиции и стал готовиться к нападению на Ассирию.
В 1923 г. С. Дж. Гэдд, работавший в Британском музее, опубликовал часть Вави-лонских хроник. В этом документе представлена детальная — год за годом — история па-дения Ассирийской империи. Кульминацией этих событий стал 612 год до Р.Х., когда сто-лица страны Ниневия пала под ударами мидян и вавилонян. Ассирийский царь вместе со своей армией отступил в северную Месопотамию. В 609 или в 608 г. до Р.Х. они были окончательно разбиты вавилонянами и мидянами в битве при Харане. Из Вавилонских хроник мы узнаем, что египетский фараон Нехо пришел на помощь к ассирийцам (а не “против царя ассирийского,” как сказано в 4 Цар. 23:29). Иосия выступил против него и был убит им в Мегиддо. Нехо стремился к восстановлению власти Египта в Палестине и в Сирии и потому был заинтересован в том, чтобы Ассирия была своеобразным, пусть и слабым, — буфером между ним и Вавилоном. Иосия был противником Ассирии и должен был понимать, что в случае контроля Нехо над Сирией и Палестиной вновь созданное го-сударство объединенного Израиля не сможет существовать. Единственная его надежда состояла в том, что он сможет задержать силы Нехо, осадившего город, что не позволит тому вовремя прибыть в Харан. Он сумел осуществить свой план, правда, это стоило ему жизни.
Археологическим свидетельством осады Мегиддо, закончившейся гибелью Иосии, является разрушение города, руины которого составляют второй слой данной площадки. После битвы между Нехо и Иосией Мегиддо уже никогда не играл сколько-нибудь значи-мой роли. В течение двух с половиной столетий он оставался небольшой и, вероятно, ли-шенной укреплений деревушкой. В IV столетии до Р.Х. это место было окончательно по-кинуто людьми.

Навуходоносор.
Фараон Нехо сохранял контроль над Сирией и Палестиной до той поры, пока На-вуходоносор, царь Вавилонии, не нанес ему сокрушительного поражения в битве при Каркемише (северная Сирия) в 605 г. до Р.Х. В последующие годы вавилонское воинство дошло до границ Египта, положив конец влиянию Нехо на Ближний Восток. Правивший в ту пору Иудеей Иоаким тут же сделался подвластным Навуходоносору, хотя уже через три года и отложился от него (4 Цар. 24:1). Царь же, владевший соседними землями, сда-ваться отказался. Об этом мы узнаем из арамейского письма, найденного в египетском местечке Саккара в 1942 г. и опубликованного в 1948 г. Письмо начинается с приветствия, за которым, согласно реконструкции г. Л. Гинзберга7, следует такой текст:
“Сие [написано мною моему господину с тем, чтобы известить тебя о том, что во-инство] царя Вавилонского дошло до самого Афека и приступило к [...] взятого ими. [...] Ибо Владыке Царств Фараону ведомо, что [твой] слуга [не сможет устоять в одиночку пред царем Вавилона. Пусть же он соблаговолит] послать мне подкрепление, [ибо слуга твой всегда хранил верность своему господину] и помнит твое благорасположение, земли же эти [принадлежат моему господину. Если же ими завладеет царь Вавилона, он поста-вит] над ними своего наместника и [...]”
Иными словами, армия Навуходоносора дошла до Афека (современный Рас-эль-Айн к северо-востоку от Иоппии). Адон, отправивший это письмо, судя по всему, являлся властителем города, находящегося несколько южнее, вероятно одного из пяти главных городов филистимлян (Газа, Аскалон, Азот, Екрон и Геф). Скорее всего, он правил Аска-лоном. То, что Аскалон был взят Навуходоносором, подтверждается словами Иеремии (Иер. 47:5-7), а также тем, что в вавилонских табличках, появившихся десятилетием поз-же, среди прочих пленников, живущих в Вавилоне, упомянуты два наследных принца Ас-калона, а также аскалонские мастера и мореплаватели.
Это письмо представляет особый интерес и по другой причине. Это один из древ-нейших известных арамейских папирусов и первое свидетельство того, что арамейский язык сменил аккадский в качестве языка международной дипломатии. Нам известно, что арамейский язык являлся официальным языком Персидской империи и что уже в 700 г. до Р.Х. высокопоставленные лица могли говорить по-арамейски (4 Цар. 18:26) и использо-вать этот язык для делового общения. Тем не менее до находки этого письма никто не мог и предположить, что смена аккадского арамейским в сфере дипломатии могла произойти столь рано.
В 599 г. до Р.Х. Иоаким, царь Иудеи, восстал против Навуходоносора, который су-мел отомстить ему уже в следующем году. Не прошло и десяти лет, как Иудея, которой правил Седекия, вновь отложилась от царя Вавилонского. На сей раз (произошло это в 589-587 гг. до Р.Х.) Навуходоносор полностью опустошил страну, после чего в ней прак-тически пресеклись и жизнь, и торговля. Наиболее явственные следы двух нашествий не-сут на себе руины двух иудейских крепостей, защищавших горную страну. Это Давир и Лахис. В Давире в 598 г. до Р.Х. вавилонская армия, похоже, разрушила как городские во-рота, так и крепость, находившуюся в центре, основная же часть города, вероятнее всего, не подвергалась разрушению. Однако при втором вторжении город был уничтожен уже полностью, здания и укрепления сожжены, после чего место это уже никогда не заселя-лось людьми. То же самое произошло и с Лахисом. В 598 г. до Р.Х. были разрушены го-родские укрепления, ворота и дворцовая цитадель, а в 589-588 гг. — и весь город. Люди стали вновь селиться на этом месте только полтора столетия спустя.
В уцелевших документах Навуходоносор ничего не говорит об этих событиях. Возможно, причиной этого являлось то, что вавилоняне не имели склонности бахвалиться своими военными победами подобно ассирийцам. Они предпочитали описывать свое слу-жение богам, заключавшееся в строительстве и ремонте храмов и в иной деятельности по-добного рода. Помимо Библии, нашим основным источником информации о новой Вави-лонской империи являются Вавилонские хроники, официальный документ, в котором год за годом записывались основные события, происходившие в империи. В 1956 г. Д. Дж. Уайзман из Британского Музея объявил об открытии еще четырех табличек Хроник. Они представляют особый интерес постольку, поскольку здесь мы находим первое, помимо библейского, описание захвата Иерусалима Навуходоносором в 598-597 гг. до Р.Х.; вся прочая информация, относящаяся к периоду между 626 и 594 гг., представлена с пробелом в шесть лет.
Особый интерес в этих недавно открытых текстах представляет содержащаяся в них информация о том, что в 605 г. до Р.Х. Навуходоносор не просто победил египтянина Нехо в битве при Каркемише, но буквально уничтожил все воинство фараона едва ли не до последнего человека. Тем не менее он не воспользовался своим преимуществом немед-ленно, поскольку в это время в Вавилоне умер его отец, и он вынужден был вернуться в столицу для коронования. До настоящего времени ничего не было известно и о битве с египтянами в 601 г. до Р.Х., в которой Навуходоносор потерпел поражение. Вероятно, на-кануне этого сражения царь Аскалона и отправил фараону письмо на арамейском языке, в котором просил его о помощи. Сведения об этом поражении Навуходоносора делают по-нятной причину того, почему иудейский царь Иоаким так быстро вышел из повиновения. Нам сообщается также, что Навуходоносор в седьмой год своего правления повел свою армию в страну Хатти (Сиро Палестина) и осадил Иерусалим. Он завладел городом во второй день двенадцатого месяца седьмого года (середина марта 597 г. до Р.Х.) и пленил царя. Эти сведения не только подтверждают библейский рассказ, но и позволяют задать более надежное основание для хронологии рассматриваемого периода. В соответствии с ними последняя осада Иерусалима (4 Цар. 25:1-7; ср. Иер. 52:28-29) должна была прий-тись на период с декабря-января 589-588 по июль-август 587 г. до Р.Х. Датами двух захва-тов Иерусалима вавилонянами сегодня считаются 597 и 587 гг. до Р.Х.
В 1939 г. доктор Эрнст Ф. Вайднер, работавший тогда в Берлине, представил не-сколько из едва ли не трехсот табличек, найденных задолго до этого среди развалин свод-чатого сооружения, которое, предположительно, являлось основанием Висячих Садов Се-мирамиды (Вавилона). В табличках отражена выдача правительством пайков масла и зер-на пленникам и работникам из разных стран, жившим в Вавилоне между 595 и 570 гг. до Р.Х. Среди прочих лиц в этом списке присутствуют Иокин (Yaukin) или Иоаким, царь Иу-деи, пять наследных принцев и другие жители Иудеи, здесь же мы видим наследных принцев Аскалона, мореходов, музыкантов, корабельщиков, ремесленников, дрессиров-щиков лошадей и обезьян из Египта, Финикии, Малой Азии и Ирана. Один из документов, в которых упомянут Иоаким, датирован 592 г. до Р.Х.
Эти записи свидетельствуют о том, что Иоаким содержался как заложник, гаранти-ровавший надлежащее поведение пленных иудеев, то есть считался их подлинным прави-телем. Его дядя Седекия, которого Навуходоносор посадил на трон в Иерусалиме, считал-ся кем-то вроде регента. Вне всяких сомнений, многие иудеи считали Иоакима своим на-стоящим царем, который мог в любой момент вернуться на родину (Иер. 28-29). Соответ-ственно, нет ничего удивительного в том, что в родословной Мессии присутствует именно он (Матф. 1:11-12), а не Седекия.
Еще одним подтверждением статуса Иоакима в Вавилоне является открытие в Па-лестине трех рукояток кувшинов с клеймением “Принадлежит Елиакиму, управляющему Иокима.” Две рукоятки были найдены в Давире и одна в Вефсамисе. Все клеймения дела-лись одной и той же печатью. Это свидетельствует о том, что между 598 и 587 гг. до Р.Х. лицо, носившее имя Елиаким, исполняло функции управляющего царской собственностью (в то время как сам царь Иоаким находился в плену) и следило за тем, чтобы этой собст-венностью не завладел Седекия.
Самым значительным единичным открытием, относящимся к последним дням су-ществования Иудеи, стала находка “писем из Лахиса.” Восемнадцать черепков, на кото-рых торопливо набросаны некие записи и списки, были найдены Старки в 1935 г. в обго-ревших развалинах караульного помещения, находившемся возле городских ворот. В 1938 г. были найдены еще три черепка: один на дороге и два в помещении возле дворца. Боль-шая часть букв находится в плохом состоянии, разобрать возможно не более трети из них. Олбрайт пишет: “Поскольку эти письма составляют единственный известный нам корпус документов на классическом иврите, они не только проливают определенный свет на вре-мя Иеремии, но и обладают необычайной филологической значимостью”8.
Большую часть этих текстов составляют письма, написанные неким Ошаией Яошу, командиру иудейского войска в Лахисе. Ошаия, судя по всему, командовал отрядом, сто-явшим к северу от Лахиса, откуда можно было увидеть сигналы, подающиеся из Азеки, города, охранявшего долину Эла в Шефела. В Письме IV он пишет: “Так пусть же (мой господин) знает, что мы ждем сигналов из Лахиса, согласно разъяснениям, данным моим господином, ибо мы не можем увидеть Азеку.” В Иер. 34:7 говорится о том, что Лахис и Азека оставались единственными укрепленными городами Иудеи, которые не были взяты неприятелем. Слова Ошайи о том, что его люди не могут увидеть Азеку, возможно, свиде-тельствуют о том, что город был уже взят и потому не подавал сигналов. Судя по буквам, письмо могло быть написано осенью 589 (или 588) года до Р.Х. В Письме XX имеются слова “в девятый год” (правления царя Седекии). Именно в этом году Навуходоносор при-ступил к захвату Иудеи (4 Цар. 25:1).
Одной из причин того, что Иудея решилась выступить против Навуходоносора, стала обещанная ей Египтом поддержка. Возможно, об этой египетской помощи и говорит Ошаия в Письме III: “И твоему слуге было доложено следующее: “Командир войска Ко-ниа, сын Элнафана, прибыл с тем, чтобы отправиться в Египет; он послал Одавии, сыну Ахиджы, дабы он получил от него...”.” Ошаия продолжает: “Что касается письма Товии, слуги царя, который явился к Шаллуму, сыну Яддуи, через пророка со словами “Бере-гись!,” то твой слуга послал его моему господину.” Разумеется, мы ничего не знаем о про-роке, выступавшем в роли носителя письма, однако из документов явствует, что важные послания имели достаточно широкое хождение, и в этом смысле представляется особенно интересным детальное объяснение Ошаией того, как он получил письмо, которое намере-вался переслать дальше. В Письме XVI вновь говорится о “пророке,” однако сохранилось лишь окончание его имени ahu (AV iah). Его принято отождествлять с Урией (Иер. 26:20) или с Иеремиеей, однако следует помнить о том, что подобное же окончание наверняка имели и имена многих других пророков.
В Письме VI некие князья обвиняются в “ослаблении” рук воинов и всего народа, слово в слово повторяя обвинения, выдвинутые теми же князьями против Иеремии (Иер. 38:4): “Моему господину Яошу: Да ниспошлет же Яхве доброе здравие моему господину на это время. Кто твой слуга, (как не) пес, посланный господином с письмом царя и пись-мами князей со словами: “Молю тебя, прочти их!” Знай, слова князей исполнены отнюдь не добра, ибо ослабляют наши руки и [замедляют] руки тех, кто наслышан о них [... Те-перь же], мой господин, вы можете обратиться с ними со словами: “Как вы [посмели] го-ворить подобное в [самом] Иерусалиме? Делающие так, берегитесь царя и дома его!” [И], пока жив Яхве, твой Бог, не будет знать покоя [твой] слуга, прочитавший сии письма...”
В Иерусалиме не сохранилось каких-либо археологических свидетельств разрушений, произведенных вавилонянами. Тем не менее мы можем не сомневаться в том, что разоре-ние было ничуть не меньшим, чем об этом говорится в книге Плач Иеремии. О жестокости нападавших свидетельствуют не только материалы раскопок Лахиса, Давира и Вефсамиса, но и то обстоятельство, что многие города опустели именно в это время, причем многие из них уже никогда не заселялись людьми. Что до страны, то она вновь наполнилась людьми и достигла относительного процветания только через два столетия.

Примечания.
1 ANET, p. 288.
2 Siegfried H. Horn. Did Sennacherib Campaign Once or Twice Against Hezekiah? Andrews University Seminary Studies, 4, 1966, pp. 1-28; см также William H. Shea. Sennacherib's Second Palestinian Campaign. Journal of Biblical Literature, 104, 1985, pp. 401-418.
3 Kathleen M. Kenyon, Royal Cities of the Old Testament. New York: Schocken Books, 1971, pp. 24-32; Hershel Shanks. The City of David After Five Years of Digging. BAR, November/December 1985, pp. 22-38.
4 Ronny Reich, Eli Shukron. Light at the End of the Tunnel. BAR, January/February 1999.
5 Israel Exploration Journal, III (1953), pp. 137-152.
6 Геродот, I, 104-106.
7 BASOR, No. 111 (1948), pp. 24-27.
8 ANET, p. 322. Перевод, приводимый ниже, также взят из этого источника.

8. После Изгнания.
Археологические свидетельства о жизни еврейского сообщества, постепенно складывав-шегося в VI и в последующих веках, менее многочисленны. Соответственно, в этой главе мы представим не только основные открытия, имеющие отношение к этому периоду исто-рии, но и дадим краткий обзор ряда предметов, которые проливают свет на религиозную литературу, принявшую в этот период свой окончательный вид.

Палестинское Общество в VI-IV вв. до Р.Х.
Навуходоносор нанес Иудее такой урон, что страна стала вновь заселяться лишь много лет спустя. На деле процесс обретения страной своего прежнего благосостояния был крайне медленным и растянулся на целых три столетия, причем новое иудейское го-сударство с центром в Иерусалиме занимало лишь сравнительно небольшую часть преж-него.
В четырех городах к северу от Иерусалима найдены свидетельства продолжающей-ся оккупации страны в VI столетии до Р.Х. Эти данные соответствуют выводам, к кото-рым можно прийти на основании содержащихся в Четвертой книге Царств свидетельств о том, что Навуходоносора интересовали прежде всего Иудея и Иерусалим, но никак не пустынные земли, лежавшие к северу от них. Это города Тель-эн-Насва (Tell en-Nasbeh — Мицфа?), Вефиль, Самария и Мегиддо. Сделанные в них находки, относящиеся к рас-сматриваемому периоду, не представляют особого интереса и не свидетельствуют о нали-чии в них сколько-нибудь развитой экономики.
Расположенное в 12 км к северо-западу от Иерусалима на невысоком плато, горо-дище Телль эль-Насва отождествляется с библейским Мицфе колена Вениаминова (Нав. 18:26). Отождествляли его также с Беерофом и Гаваоном. Последние, однако, в отличие от Телль эль-Насва, были населены в эпоху поздней бронзы. На Телль эль-Насва жизнь пре-кратилась в конце эпохи ранней бронзы, возобновилась же она только полторы тысячи лет спустя, в начале раннего железного века (в XII в. до Р.Х.).
Часть самарийского холма, похоже, была сознательно покрыта слоем почвы, при-несенной сюда с соседних склонов с тем, чтобы разбить здесь сад или виноградник. Ве-филь был разрушен и покинут жителями где-то около 500 г. до Р.Х., однако мы не знаем, кто именно разрушил этот город. Впоследствии, в период римского владычества, Вефиль был отстроен вновь. Тель-эн-Насва и Мегиддо были разрушены и оставлены людьми уже в IV в. до Р.Х. Самария, возможно, представляет собой единственное из всех исследовав-шихся археологами мест, в котором люди продолжали жить как после падения Иерусали-ма, так и в межзаветный1 и в новозаветный период.
Самаритяне — жители северной части Палестины, родственные евреям по языку и культуре. Их религия — одно из ответвлений раннего иудаизма. Иосиф Флавий писал, что самаритяне произошли от смешения евреев, живших в разгромленном в 721 г. до Р.Х. ас-сирийцами Северном царстве, с переселенцами, перемещенными туда из других частей ассирийского государства, в том числе из южной Месопотамии. С древнейших времен са-маритяне считали своей главной святыней гору Гаризим рядом с древним Сихемом, а не Иерусалим, центр иудейского культа; себя же они называли израильтянами, не признавая таковыми соседей-иудеев. Иосиф Флавий сообщает, что в конце IV в. до Р.Х. самаритяне построили на горе Гаризим храм, который впоследствии был разрушен иудейским царем Иоанном Гирканом (134-104 гг. до Р.Х.). Это окончательно отдалило самаритян от иудеев и их культа. Самаритяне почитали Тору — их версия несколько отличалась от иудейской, в частности тем, что в ней особое внимание уделялось почитанию горы Гаризим; их пер-восвященники ежегодно совершали пасхальное жертвоприношение на этой горе в соот-ветствии с инструкциями, данными в книге Исхода. Одной из наиболее почитаемых сама-ритянских святынь был список Торы, сделанный, по преданию, правнуком Аарона через 13 лет после прихода евреев в Землю Обетованную.
В Средние века самаритяне подвергались преследованиям, сперва со стороны хри-стиан, затем — мусульман. В настоящее время их осталось не более нескольких сотен. Их древние книги в основном утрачены, и представления об их верованиях и культовой прак-тике можно составить только по тому, что писали об этом ранние отцы Церкви или по ар-хеологическим находкам.
Древнейшая самаритянская синагога (рубеж III-II вв. до Р.Х.) найдена не в Пале-стине, а на о. Делосе2. В Палестине они существовали не только в Самарии, но и за ее пре-делами — например, синагога III в. до Р.Х. в Шаалвиме, к северо-западу от Иерусалима. Синагоги в Самарии стали изучать только с 1990 г. Наиболее известная из них — Эль-Кирбе (IV в. до Р.Х.) рядом с древней столицей Самарии. Архитектура и мозаичные укра-шения иудейских и самаритянских синагог первых веков от Рождества Христова очень похожи. Основное различие в том, что самаритянские синагоги обращены фасадом к горе Гаризим, в то время как иудейские — к Иерусалиму.
Нет ничего удивительного в том, что наши познания о периоде после Плена и о межзаветном периоде носят фрагментарный характер. Сам этот факт является красноре-чивым свидетельством того, сколь трудной и бедной была жизнь крайне малочисленного населения страны в этот период.
Новое иудейское сообщество, сложившееся в VI-V вв. до Р.Х., жило на небольшой территории, которая простиралась с севера на юг вдоль хребта менее чем на 25 миль — от местечка несколькими милями севернее Иерусалима до Беф-Цура, находившегося к севе-ру от Хеврона. Население страны в 440 г. до Р.Х. составляло менее 50 000 (Неем. 7:66 и далее), окружали же ее враждебные ей соседи. Своим возникновением она была обязана тому обстоятельству, что персидский царь Кир стал проводить по отношению к порабо-щенным народам совершенно новую политику. В документе, который должен был пи-саться в Вавилоне после его захвата в 539 г. до Р.Х., Кир описывает как взятие города, так и свои последующие деяния. Он заявляет, что Мардук, повелитель богов Вавилона, раз-гневался на царя страны Набонида за его злочестие. Последний величается “слабым” че-ловеком, дерзнувшим вмешаться в дела жрецов, читать неустановленные молитвы, нару-шить ход сакральных церемоний и забыть о почитании Мардука. Этот бог стал искать по миру “праведного правителя” и, остановив свой выбор на Кире, объявил его правителем мира. Благодаря этому Кир вошел в Вавилон без боя, избавив город от ужасов войны, и тут же решил облегчить народные страдания. Он прибег к политике, обратной политике своих ассирийских и вавилонских предшественников, заключавшейся в депортации наро-дов с их исторической родины. Он обещался “вернуть им [их] родину,” восстановить их святилища и возвратить их некогда поверженных идолов.
Эти сведения позволяют нам лучше узнать обстоятельства возвращения иудеев из Вавилонского плена. Ездра (1 Езд. 1:2-4 и 6:3-5) дважды сообщает об указе Кира, разре-шающем возвращение евреев на свою родину и восстановление Храма в Иерусалиме. Второй (арамейский) вариант обычно рассматривается более достоверным, чем первый (еврейский); впрочем, некоторые исследователи подвергают сомнению подлинность обо-их отрывков. Недавно два документа были подвергнуты тщательному изучению в свете наших сегодняшних познаний о том, какими были в древнем мире — и, прежде всего, в Персидской империи — царские указы. Исследования эти показали, что у нас нет основа-ний сомневаться в их аутентичности. Второй фрагмент прямо назван словом dikrona, ко-торое принято в арамейском языке как официальный термин для обозначения меморанду-ма, фиксирующего устный приказ царя или иного официального лица, требующий выпол-нения. Такие указы должны были читаться единственно ответственными за их выполне-ние чиновниками, после чего передавались в правительственные архивы. Согласно Езр. 6, указ был обнаружен в Экбатанах, во дворце, который Кир занимал в первое лето своего царствования (538 г. до Р.Х.) и который впоследствии стал зданием правительственного архива. Еврейский документ (Езр. 1:2-4) носит совершенно иной характер. Это царское воззвание, которое должно зачитываться перед иудеями, живущими во всех концах импе-рии. Если официальные письма и документы составлялись преимущественно на арамей-ском, то устное воззвание с необходимостью должно было составляться на языке того на-рода, к которому оно было обращено.
Некоторые исследователи ставили под сомнение подлинность этого текста на том основании, что Кир вряд ли стал бы обращаться к евреям как человек, поклоняющийся Богу Израиля: “Все царства земли дал мне Господь Бог небесный, и Он повелел мне по-строить Ему дом в Иерусалиме.” Тем не менее он всегда прибегал именно к такой тактике. Мы уже отмечали, что в вавилонском тексте царь говорит о Мардуке примерно так же, как в этом указе он говорит о Яхве.
В VI столетии до Р.Х. политическими лидерами новой Иудеи были потомки дома Давидова, и многие евреи мечтали о восстановлении государства, которым правила бы династия Давида. Однако этим надеждам так и не суждено было сбыться: хотя внутренние дела провинции Иудеи решались первосвященником, всеми вопросами ее внешней поли-тики ведал правитель, назначавшийся персидским двором. Самым известным из этих пра-вителей был Неемия, иудейский мирянин3, ставший сановником при дворе Артаксеркса I (465-424 гг. до Р.Х.) и исполнявший свои обязанности в Иерусалиме в третьей четверти V столетия до Р.Х. С этого времени и по IV век провинция имела статус полуавтономного теократического государства, подобного Иераполису в северной Сирии, имевшего право собирать налоги и чеканить собственные монеты.
Четыре группы клейм рукояток кувшинов V-IV вв. до Р.Х. с надписями “Иудея,” “Иерусалим” и msh (Mozah?) свидетельствуют об автономии в решении фискальных во-просов и о стремлении провинции и ее столицы к упорядочиванию деловой жизни и сбора налогов. Именно с этой целью некоторые гончары клеймили кувшины, имевшие заданную емкость. Во второй половине V и в IV столетии до Р.Х. в Иудее появились монеты с ев-рейскими буквами. На некоторых из них мы читаем название провинции: Yehud. Сущест-вование подобных монет свидетельствует о том, что провинция Иудея пользовалась дос-таточно широкой автономией, включавшей право чеканить собственные монеты.

Изгнанники в Месопотамии и в Египте.
Пророк Иезекииль во время Вавилонского плена жил в городе Тель-Авив (Tel-abib) на реке Ховар или в его окрестностях. Эта река, называвшаяся вавилонянами Кавар, на деле являлась не чем иным, как одним из основных ирригационных каналов. Мы не знаем, где именно находился этот город, название же его явно восходит к вавилонскому til-abubu, или “Курган Потопа.” В то время многим городам давались названия, начинавшиеся с til (еврейское tel), поскольку тогда стали вновь заселяться старые, давно покинутые курганы и холмы.
Одним из вавилонских городов, в котором, судя по материалам раскопок, сущест-вовала еврейская колония, был Ниппур (Nippur), находившийся к юго-востоку от Вавило-на. Здесь ученым удалось обнаружить архивы крупной вавилонской фирмы банкиров и брокеров V в. до Р.Х. Большое количество еврейских имен свидетельствует о том, что многие выходцы из Иудеи поселились именно в этом районе; в то время как часть евреев, вернувшихся из плена, пыталась заново отстроить Иерусалим, другие евреи, оставшиеся в Вавилонии, процветали. Множество чаш с еврейскими письменами свидетельствует о том, что еврейская колония существовала в Ниппуре в течение нескольких столетий.
Свидетельством наличия еврейских поселений в Египте являются Элефантинские папирусы, обнаруженные на одном из островов Нила. В V столетии до Р.Х. на Элефанти-не, который в ту пору был крепостью и носил название Йев, находилась еврейская коло-ния, построившая там храм, и стоял еврейский гарнизон. Мы знаем из недавно опублико-ванных писем4, что персидский сатрап и правитель Египта Аршама (Арсамес) уезжал из Египта в Вавилон и в Сузы в 410-408 гг. до Р.Х. и что в этот период в Египте происходили какие-то беспорядки. Один из Элефантинских папирусов является копией письма, отправ-ленного священниками еврейского храма в Йеве некому Багою, правителю Иудеи. В письме они оповещают его о разрушении храма и просят о помощи в его восстановлении. Письмо написано в 407 г. до Р.Х., в нем говорится о том, что в июле 410 г. до Р.Х., когда Арсамес покинул Египет, священники местного египетского храма сговорились с “негодя-ем” по имени Видаранаг, решив разрушить и сжечь соперничавший с ними еврейский храм. Это было достаточно старое и почитаемое здание, построенное “еще во дни царства Египетского,” до того как сын Кира Камбиз завоевал страну, то есть еще до 525 г. до Р.Х. Еврейские священники сетуют и на то, что их письмо к первосвященнику Иерусалимского храма Иоханану (Неем. 12:22-23) осталось без ответа. Подобные же письма были посланы ими Делаии и Шелемии, сыновьям Санабаллата, правителя Самарии.
Недатированный меморандум свидетельствует о том, что отправители письма по-лучили ответы и от Делаии, и от Багоя, советовавших направить данную петицию непо-средственно Арсамесу. Копия этой петиции была получена обратно и подписана пятью евреями, заявившими, что они являются владельцами всей собственности, находящейся в крепости. Здесь же говорится о том, что приношение в жертву животных не будет совер-шаться до той поры, пока не будет получено разрешение на восстановление храма, произ-водиться же будет лишь “воскурение благовоний и жертвенное приношение еды и [пи-тья]”5. Нам не известно, почему еврейское сообщество Элефантины стало настаивать на невозможности приношения животных жертв в отсутствие храма. Возможно, евреям ре-комендовали включить этот пункт с тем, чтобы не вызывать недовольства у Иерусалима и у советника по делам евреев при дворе Арсамеса. Так называемый “Пасхальный папирус” (“Passover Papyrus”), написанный несколько ранее, в 419 г. до Р.Х., является посланием именно такого советника, направленным еврейской общине. Арсамес приказывает, чтобы при праздновании Пасхи в Йеве соблюдались определенные условия. Эти условия удовле-творяют требованиям закона, заданного в Пятикнижии, из чего можно заключить, что приказ Арсамеса являлся попыткой обеспечения единообразия еврейских религиозных обрядов, на котором настаивало иерусалимское священство. Как бы то ни было, из доку-ментов, хранящихся ныне в Бруклинском Музее6, явствует, что храм действительно был восстановлен, то есть компромисс, на который пошла еврейская община Элефантины, оказался оправданным.
Сам факт, что в Египте существовал еврейский храм, свидетельствует о наличии еврейских культов, которые, вне всяких сомнений, рассматривались иерусалимскими священниками как еретические. После реформы царя Иосии, проведенной в 622 г. до Р.Х., законное совершение животной жертвы могло происходить только на алтаре Иерусалим-ского храма. Еще одно свидетельство еретического характера мы находим в другом папи-русе, где представлен список жертвователей храму и приносимых ими пожертвований. В итоговом расчете одна часть пожертвований отходит Яху (Yahu — так называли Бога Из-раиля местные евреи), другая — божеству с именем Ишумвефел (Ishumbethel), третья — божеству, носящему имя Анатвефел (Anathbethel)7. Второе из этих имен переводится как “имя дома Бога.” Третье же имя либо соотносится с хананейской богиней плодородия Анат (Anath), либо переводится как “знак дома Бога.” В другом документе упоминается имя Anath-Yahu. Соответственно, мы вправе предположить, что bethel здесь используется как божественное именование, эквивалентное Yahu. Существует еще один документ, в ко-тором говорится уже о Herembethel, что можно перевести как “святость дома Бога.”
Возможная интерпретация этих божественных имен вызвала немало споров среди ученых. Одна точка зрения состоит в том, что, хотя евреи Элефантины почитали Яху как своего национального бога, они под влиянием соседей стали поклоняться также хананей-ским и арамейским божествам. Впрочем, представляется куда более вероятным, что эти евреи персонифицировали отдельные качества или аспекты Яхве. Подобная практика бы-ла присуща в определенный период и языческим верованиям — особенно в тех случаях, когда речь шла о Слове, исходящем из уст божества. Так или иначе, евреи Элефантины создали под влиянием язычества весьма спорный тип еврейской веры.
Мы уже говорили о том, что в 410 г. до Р.Х., когда был разрушен египетский храм, иерусалимским первосвященником был Иоханан. Неемия же вернулся в Иерусалим около 445 г. до Р.Х., когда первосвященником был Елияшив (Неем. 3:1). Его преемниками были Иоиада, Иоханан и Иаддуя (Неем. 12:22). Когда Ездра вернулся в Иерусалим, он отпра-вился в жилище Иоханана (или Иехоханана), чтобы объявить о сборе всех евреев на обще провинциальное собрание (1 Езд. 10:6-8). Многие исследователи считают, что Иоханан в ту пору был первосвященником, поскольку лишь от первосвященника могла исходить по-добная директива. Тем не менее, как мы видели, Иоханан появился после Неемии, и, если бы Иоханан в Езд. 10:6-8 был первосвященником, Ездра был бы последователем, а не предшественником Неемии, как о том повествует летописец. Соответственно (здесь учи-тывается и ряд иных соображений), большинство ученых склоняется к мысли, что Ездра действительно пришел в Иерусалим в 7 году правления царя Артаксеркса (1 Езд. 7:7), но не Первого (458 г. до Р.Х.), а Второго (389 г. до Р.Х.), или, во всяком случае, после 432 г. до Р.Х., то есть в конце правления Артаксеркса I.
Эти документы позволили куда лучше узнать арамейский язык V столетия до Р.Х., официальный язык Персидской империи, на котором тогда говорило большинство жите-лей Вавилона и Египта. До того как они были открыты, арамейские фрагменты книги Езд-ры (1 Езд. 4:8-6:18; 7:12-26), в которые входили переложения, передававшие смысл офи-циальных документов персидских властей, не могли получить должной оценки, поскольку не подкреплялись иными, современными им свидетельствами. Теперь же нам известно, что арамейский язык Ездры полностью совпадает с арамейским языком того времени, правительственные же документы имеют ряд особенностей, которые обычно ассоцииру-ются именно с персидским режимом.

Палестина в Эллинистическую Эпоху.
Персидская империя была завоевана Александром Великим в 333-331 гг. до Р.Х., однако смерть правителя в 323 г. до Р.Х. так и не позволила осуществиться его мечтам об объединении востока и запада в единое братство, основой которого должна была стать греческая культура. Империя была поделена на части его полководцами, Палестина же стала пограничным государством между Сирией, которой правила династия Селевкидов, и Египтом Птолемеев. На протяжении всего III столетие (до 198 г. до Р.Х.) она находилась под контролем Египта. Затем страна была захвачена Селевкидами, которые пытались объ-единить ее с Сирией, насаждая в ней эллинистическую культуру со смешанной греко-сирийской религией и греческими языком, литературой, спортом и платьем. Эти тенден-ции достигли пика в правление Антиоха VI, или Епифана (175-163 гг. до Р.Х.), попытав-шегося уничтожить иудаизм и превратить Храм в место почитания языческого Зевса. Это привело к еврейскому восстанию Маккавеев — и II столетие до Р.Х. обратилось в сплош-ную кровавую бойню. Период еврейской независимости закончился в 63 г. до Р.Х., когда римлянам удалось взять страну под свой контроль.
Основной археологический материал, относящийся к этому периоду, по большей части был получен в четырех городах. Первый из них, Мариса — ветхозаветная Мареша, современная Тель-Сандахана, — занял место Лахиса как главного города Идумеи и стал наглядным свидетельством процесса эллинизации. Подобно греческим городам, Мариса была хорошо спланирована, улицы пересекались под прямыми углами, образуя регуляр-ные кварталы; прямоугольная рыночная площадь, или агора, находившаяся возле город-ских ворот, была открыта с одной стороны и аккуратно застроена по трем сторонам торго-выми лавками.
Вторым по значимости городом в этот период являлся Беф-Цур, находившийся к северу от Хеврона, где во время маккавейских войн II столетия до Р.Х. разыгралось не-сколько сражений. Крепость была построена там, по всей видимости, в персидский пери-од, когда отношения между Иудеей и Идумеей стали достаточно напряженными. Она бы-ла перестроена в гораздо более сложное сооружение Иудой Маккавеем между 165 и 163 гг. до Р.Х., став аванпостом еврейского сопротивления сирийцам. Тем не менее она была захвачена и, вероятно, разрушена и перестроена по греческому плану языческим полко-водцем Вакхидом в 161 г. до Р.Х.
Начиная с III столетия до Р.Х. Самария становится чисто языческим городом с преимущественно иностранным населением. Примерно во времена Александра Великого древние израильские укрепления были подправлены и усилены, при этом к ним было до-бавлено несколько красивых круглых башен. Около 150 г. до Р.Х. вкруг вершины холма была возведена новая стена, которая, судя по всему, призвана была защитить город от Маккавеев. Были найдены также развалины небольшого храма, датируемого ориентиро-вочно III столетием до Р.Х. и разрушенного, скорее всего, около 108 г. до Р.Х. Иоанном Гирканом, захватившим и уничтожившим главный город самарян Сихем.
И, наконец, крупный город Газер, находившийся в предгорьях к юго-востоку от Иоппии, был укреплен Маккавеями около 140 г. до Р.Х. Судя по всему, в этот период в городе жило много евреев; на скалах вокруг города была отмечена еврейскими и арамей-скими письменами легендарная “Граница Газера,” которой, вероятно, помечалась пре-дельно допустимая протяженность субботнего перехода.
Культурные перемены, происшедшие после разрушения Иерусалима, были столь значительными, что о том времени, когда Израиль контролировал всю страну, уже прак-тически ничто не напоминало. Претерпели существенные изменения и обычные предме-ты, такие, как лампы, посуда и украшения. Архитектура стремительно эллинизируется, страна наполняется иностранцами, некоторые из них становятся знаменитыми философа-ми и учеными. Раскол произошел и в еврейском сообществе — многие евреи нисколько не симпатизировали Маккавеям. Рассеяние евреев по миру продолжалось. В III--II вв. до Р.Х. в Александрии, тогдашнем интеллектуальном центре мира, был выполнен перевод еврей-ской Библии на греческий язык (Септуагинта). Палестина стала своеобразным мостом ме-жду Азией и Египтом и, тем самым, местом скрещения всех дорог тогдашнего мира, о чем наглядно свидетельствуют археологические находки.

Ветхий Завет.
В рассматриваемый в данной главе период истории книги Ветхого Завета практи-чески приняли такой вид, какой они имеют и сегодня. Возникла и идея канона священных книг, хотя его точные границы еще не были определены. Считается, что Пятикнижие было завершено при жизни Ездры; работы Летописца начала IV столетия до Р.Х. завершили ис-торическую часть Писания. К IV столетию практически приняли свой окончательный вид канон пророков, а также книги Притч, Иова и Псалтирь. Ко времени Александра Великого мы можем отнести только книги Екклесиаста и Есфири, а также Песнь Песней и книгу пророка Даниила.
Вклад археологии в изучение литературы Ветхого Завета был трояким. (1) Архео-логические изыскания позволили обнаружить некие литературные параллели и задать ис-торический фон эпохи. (2) Ученые нашли в ходе раскопок разного рода письменные па-мятники, по которым мы можем восстановить историю еврейского языка и письменности. (3) Археологам удалось обнаружить древние библейские манускрипты, революционизи-ровавшие библеистику.
Языческие народы этого периода не создали литературы, которую можно было бы хотя бы в малой степени уподобить историческим и пророческим писаниям Ветхого Заве-та. С другой стороны, исследование древней поэзии, особенно хананейских табличек из Рас-Шамры, внесло неоценимый вклад в изучение еврейских поэтических форм, словаря и аллюзий. Материалы этого исследования, рассматриваемые совместно со свидетельствами иного рода, способствовали исчезновению тенденции, которая некогда была характерной для ряда ученых, датировать большинство псалмов периодом после Плена или даже пе-риодом Маккавеев.
Книга Притч обладает куда большей близостью к языческой литературе, чем любая другая книга Ветхого Завета. Гномическая литература является одной из самых распро-страненных и древних литературных форм. Нам давно известны египетские гномические произведения, которые порой оказываются весьма близкими к материалу книги Притч. Так, существует давнее предположение о связи между египетской мудростью Амен-ем-опета и Притч. 22: 17-24:22, хотя степень этой зависимости с трудом поддается определе-нию.
Книга Иова не имеет сколько-нибудь близких параллелей ни по форме, ни по сти-лю, ни по своей глубине. Тем не менее ее тема, то есть тема страдающего праведника, яв-ляется весьма древней. Нам известно несколько месопотамских произведений, посвящен-ных этой проблеме, самым знаменитым из которых является Ludlul bel Nemeqi (“Восслав-лю владыку мудрости”). Недавно в архивах Ниппура был обнаружен еще более древний шумерский текст, посвященный той же теме, правда, он страдает отрывочностью и не опубликован поныне.
Книга Екклезиаста, судя по языку и содержанию, может датироваться III столетием до Р.Х., однако до сих пор не удалось найти ей какие-то реальные археологические парал-лели. Нам известны исполненные скепсиса более ранние египетские и месопотамские по-эмы, однако на дух Екклезиаста могла повлиять и греческая атмосфера, которой в опреде-ленный период был проникнута интеллектуальная жизнь Ближнего Востока.
Песнь Песней является собранием любовной лирики, составленным, возможно, в персидский период, о чем может свидетельствовать наличие в этой книге персидских слов. Однако сами песни имеют намного больший возраст и, вполне вероятно, восходят к египетской и хананейской поэзии. Ближайшие параллели мы находим в Египте 1300-1000 гг. до Р.Х. Здесь, так же, как и в библейской книге, песни попеременно звучат из уст влюбленного и возлюбленной, называющих друг друга “братом” и “сестрой.” Тем не ме-нее географические аллюзии в Песнях свидетельствуют о том, что их авторами были из-раильтяне. Археологические открытия, сделанные в Египте, всего лишь засвидетельство-вали существование там такого же литературного жанра, к которому относится и книга, написанная израильтянами.
Если цель и время написания книги пророка Даниила давно известны, то дата и ис-ходный тип книги Есфири так и не получили каких-либо археологических подтверждений. Книга эта напоминает апокрифические книги Товита и Иудифи, датируемые 3м и 2м вв. до Р.Х., хотя она могла быть написана и несколько ранее, скажем, где-то около 300 г. до Р.Х.
Обсуждение роли археологии при реконструкции истории еврейского языка и письменности мы полностью опускаем, в силу специфичности этой темы. До 1925 г. ли-цам, изучавшим еврейский, обычно читался курс арабского, как самого значимого родст-венного языка. Знание арабского языка и поныне считается важным для лучшего усвоения словарных единиц и глагольной системы, однако сегодня студентам читается гораздо бо-лее серьезный курс северо-центральных семитских языков, поскольку ученым удалось ре-конструировать ранние стадии еврейского языка по древним источникам. Это стало воз-можным благодаря исследованию еврейских, арамейских и финикийских текстов и, осо-бенно, благодаря исследованию угаритского языка, на котором написаны хананейские ре-лигиозные тексты, найденные в Рас-Шамра. Эволюцию еврейской письменности теперь можно отследить начиная с 1500 г. до Р.Х. и по сей день. Соответственно, специалист мо-жет датировать документы на основе особенностей их написания.

Открытие Ветхозаветных Манускриптов.
Еврейские рукописи Ветхого Завета, используемые большинством современных ученых, написаны не ранее X в. от Р.Х. Два неполных текста еврейской Библии, датируе-мых IX в., хранятся в Лондоне и в Каире. Самая древняя рукопись находится во владении самаритянской секты в Наблусе (Палестина) и датируется 655-656 гг. До 1947 г. назван-ные тексты были древнейшими известными рукописями еврейского Ветхого Завета, за ис-ключением Nash Papyrus. Последний документ, умещающийся на одном листе и датируе-мый I в. до Р.Х., был найден в Египте. Этот документ, использовавшийся при обучении или при проведении религиозных церемоний, содержит текст Десяти Заповедей и Shema (Втор. 6:4-5).
Поскольку средневековые еврейские рукописи представляют только одну тради-цию прочтения текста, текстуальный анализ Ветхого Завета можно было производить только при использовании переводов, в особенности Септуагинты. Codex Vaticanus и Codex Sinaiticus (IV в. от Р.Х.) существенно старше существующих еврейских манускрип-тов. Среди библейских папирусов, найденных в Египте, имеются и отдельные части Вет-хого Завета на греческом языке, написанные во II-III вв. Были опубликованы и небольшие фрагменты Второзакония на греческом языке, датируемые примерно 100 г. до Р.Х.
Тем не менее возможность использования этих версий для исправления еврейского текста представлялась сомнительной, поскольку разночтения могли быть обусловлены как текстуальными отличиями, так и вольностью перевода.
Обнаружение свитков Мертвого моря, первые из которых были найдены в 1947 г., радикально изменило положение дел в библейской текстологии. Весной 1947 г. арабский пастух случайно обнаружил в пещере, находившейся в горах к северо-западу от Мертвого моря, ряд пергаментных свитков. На эти свитки впоследствии обратили внимание Амери-канская Школа Восточных Исследований (American School of Oriental Research) и Иеруса-лимский Еврейский Университет (Hebrew University). Ученые и бедуины устремились на поиски новых рукописей, и бедуинам сопутствовал куда больший успех. Важные находки были сделаны в одиннадцати пещерах Кумрана, при этом самое большое количество фрагментов рукописей было обнаружено в Пещере 4 в 1952 г. Были открыты фрагментар-ные останки библиотеки ессеев, еврейской секты, приверженцы которой, предположи-тельно, перебрались в эти места во II в. до Р.Х., но были вынуждены уйти отсюда около 68 г. от Р.Х., после того как римляне осадили и разрушили их центр. Их верования, религи-озные обычаи и возможное влияние на Новый Завет будут обсуждаться в следующей гла-ве. Здесь же мы лишь заметим, что все найденные тексты написаны не позднее 68 г. от Р.Х. В пещерах Вади Мураббат (Wadi Murabba`at), к югу от Кумрана, были обнаружены рукописи, написанные несколько позже — главным образом, во время второго еврейского восстания в 132-135 гг.
Большинство фрагментов является частями неких отличных от Библии произведе-ний, которые в большинстве своем оставались неизвестными до настоящего времени. Комментарии на Исаию, Псалтирь и ряд книг малых пророков являются свидетельством интенсивного изучения Писания, что способствовало написанию разного рода богослов-ских и апокалиптических трудов.
Библейские манускрипты легко узнаются по аккуратному “книжному” почерку и по качеству и цвету пергамента. Здесь представлены все книги Ветхого Завета кроме кни-ги Есфири. Самыми распространенными книгами оказались Второзаконие, Исаия и Псал-тирь — их обнаружено не менее чем по десять копий. Палеографический анализ, посред-ством которого удалось проследить за эволюцией написания букв, позволил расположить найденные фрагменты в определенной последовательности. Ученые, занимающиеся ис-следованием этих фрагментов, полагают, что текст Первой книги Царств (4QSamb) и один из текстов Иеремии (4QJera) должны датироваться примерно 200 г. до Р.Х. и могут со-ставлять часть первоначальной библиотеки, принесенной ессеями в Кумран. Фрагменты книги Екклесиаста относятся к середине II столетия до Р.Х.: тот факт, что они написаны “книжным” почерком на пергаменте, используемом для других библейских текстов, мо-жет означать, что точка зрения некоторых ученых, в согласии с которой книга Екклезиа-ста была написана лишь около 200 г. до Р.Х., представляется весьма сомнительной. Пол-ный список Исаии (1Q Isaa) может быть датирован приметно 100 г. до Р.Х., другая руко-пись Исаии (1QIsab) написана, скоре всего, в конце I столетия до Р.Х., что также говорит о том, что книга Исаии приняла свой окончательный вид задолго до II столетия. Впрочем, аналогичные аргументы нельзя прилагать к книге пророка Даниила: существование трех копий, одна из которых (из 1Q) относится к началу I столетия до Р.Х., то есть к тому же веку, когда была написана эта книга, свидетельствует, скорее, о том значении, которое придавалось ей членами секты. Другим библейским манускриптом, столь же близким по времени написания, является только один из фрагментов (Rylands fragment) Евангелия от Иоанна.
Значение фрагментов, найденных в Пещере 4, состоит прежде всего в том, что здесь, так или иначе, представлен текст всех библейских книг. Большинство найденных здесь фрагментов не имеет сколько-нибудь значительных расхождений с еврейским тек-стом, некоторые же из них поразительно близки к тексту Септуагинты, что может свиде-тельствовать о том, что греческий перевод действительно основывался на одной из еврей-ских традиций чтения текста, употреблявшейся в Палестине во время жизни Иисуса Хри-ста и в предшествующий период. Например, один из наиболее важных свитков является копией Первой и Второй книг Царств, написанной незадолго до Рождества Христова или вскоре после него (4QSama), в которой сохранились фрагменты почти всех глав. Давно считается, что еврейский текст Первой и Второй книг Царств серьезно испорчен, в то вре-мя как греческий перевод во многих случаях представляется куда более достоверным. Указанный кумранский свиток очень близок к греческому варианту текста, отклонения же от последнего порой представляют собой еще более ясный текст. Если бы текст этих книг сохранился целиком, он, вероятно, стал бы самым надежным из всех существующих ныне вариантом книг Царств. Даже в своем настоящем виде эти фрагменты позволяют испра-вить еврейский текст во множестве мест и придать ему куда большую достоверность.
Таким образом, кумранские находки обладают чрезвычайной значимостью, ибо они по-зволяют ученым покинуть пределы стандартного еврейского текста Библии и перенестись в то время, когда еще существовали иные варианты прочтения библейского текста.

Примечания.
1 Период времени между написанием последнего (канонического) ветхозаветного текста и появлением Но-вого Завета, примерно с 200 г. до Р.Х. по 100 г. от Р.Х. — Прим. пер.
2 Phillipe Bruneau. Les Israelites de Delos et la juiverie delienne. Bulletin de Correspondence Hellenique, 106, 1982, pp. 465-504.
3 В Вульгате Неемия ошибочно назван священником. — Прим. пер.
4 G.R. Driver, Aramaic Documents of the Fifth Century B.C. (Oxford, 1954; abridged and revised edition, 1957).
5 ANET, p. 492.
6 E.G. Kraeling, The Brooklyn Museum Aramaic Papyri (New Haven, 1953).
7 ANET, p. 491.

9. Палестина во Времена Христа.
После того как римляне в 63 г. до Р. Х взяли Палестину под свой контроль, она уже не имела в древние времена статуса независимой державы. Когда в 40 г. до Р.Х. месопотам-ские парфяне угрожали взятием Иерусалиму, римляне отдали большую часть страны в ру-ки своего ставленника Ирода, правившего страной с 37 по 4 г. до Р.Х. Ирод был идумея-нином, однако формально считался евреем, поскольку его народ был насильно “обращен” Иоанном Гирканом в 125 г. до Р.Х. Он был восторженным почитателем греческой культу-ры, и потому правление его ознаменовалось полной победой эллинизма над более консер-вативными тенденциями Маккавеев.

Палестина в Год Рождества Христова.
Ирод приступил к замечательному по своим размахам строительству, которое ве-лось по всей стране и было отмечено западными влияниями. Согласно историку Иосифу Флавию, “в царстве его не было такого места, которое не призвано было бы служить вос-хвалению кесаря”1. Мы остановим внимание прежде всего на трех городах.
Самария полностью изменила свой облик. Во время Маккавейских войн она лиши-лась своих защитных сооружений. Около 57-55 гг. до Р.Х. они были восстановлены, одна-ко городу было далеко до его прежней славы. Тем не менее в 37 г. до Р.Х. Ирод женился там на своей возлюбленной Мариамне и семью годами позже город был пожалован ему Августом. Он поселил в нем 6000 своих армейских ветеранов, дал ему имя Севастия (Ав-густа) и укрепил его, с тем чтобы, с одной стороны, упрочить свою власть в стране, с дру-гой — выразить свою признательность и преданность Августу. Стены нового города Иро-да шли по нижним склонам холма и охватывали обширное пространство, доходившее в ширину до одного километра. Укрепления были мощными, хотя по тем временам ничего исключительного в них не было. Основные усилия были направлены на строительство за-мечательного храма в честь Августа. Сохранились и руины другого замечательного со-оружения периода правления Ирода: это стадион, построенный на краю долины севернее холма, предусмотрительно обведенный крепостной стеной. Его длина соответствует олимпийскому канону — 600 футов (стадион в малоазийском Милете имеет примерно та-кую же длину, но ширина его вдвое меньше). Стадион этот использовался в течение не-скольких столетий и около 200 г. от Р.Х. был полностью перестроен в коринфском стиле. Он не упоминается в античной литературе как место проведения известных состязаний, хотя мы знаем, что Ирод был ярым поклонником атлетических игр и способствовал их проведению в Кесарии и Иерусалиме. Как пишет Иосиф Флавий, в Кесарии игры прово-дились каждые пять лет, когда же на их проведение не стало хватать денег, Ирод распоря-дился обеспечить их необходимым денежным содержанием.
Второй город, который должен быть упомянут в связи с Иродом, это Кесария, на-ходящаяся на побережье между горой Кармел и Иоппией. До Ирода это ничем не приме-чательное местечко носило название “Стратонова Башня.” После того как царь отстроил Кесарию, она стала одним из самых красивых и значительных городов Палестины. Боль-шую часть времени с 6 по 66 гг. от Р.Х. римская власть избирала этот город своим цен-тром. Здесь рассматривалось дело Павла (Деян. 25:23 и далее)2. Во II в. от Р.Х. город стал важным центром христианской церкви.
Настоящие раскопки Кесарии никогда не производились, однако развалины рим-ского города видны и поныне. На ее строительство Ирод потратил двенадцать лет (25-13 гг. до Р.Х.). Благодаря строительству морского мола городская гавань сравнялась своими размерами с афинской. Вкруг главной части города, в которой находились все основные общественные сооружения, была сооружена полукруглая защитная стена. Среди означен-ных общественных сооружений были храм в честь кесаря с его огромным скульптурным изображением, амфитеатр, театр, стадион и рынок. Развалины театра, амфитеатра и ста-диона сохранились и поныне, причем амфитеатр был открыт израильскими археологами, использовавшими методы аэросъемки, совсем недавно3. Когда в 10 г. до Р.Х. город был торжественно “открыт” Иродом, здесь сражались друг с другом и с дикими зверями гла-диаторы, здесь же в 70 г. от Р.Х. Титом были замучены в подобных же схватках сотни ев-рейских пленников.
Иерусалим также может рассматриваться в качестве наглядного примера преобра-зований, проводившихся Иродом в Палестине. Здесь, помимо прочего, он привел в поря-док городские укрепления, построил новый храм для евреев, перестроил цитадель в севе-ро-западной части храмовой зоны, назвав ее “Башней Антонии,” и выстроил для себя за-мечательный дворец.
Ко времени жизни Иисуса центральная часть города находилась уже не на нижнем холме (Офел) к югу от Храма, где она была в ветхозаветные времена. Теперь она распола-галась к северу и к западу от священных пределов. Тиропеонская долина, отделявшая вос-точную часть города от западной, теперь оказалась частично заполненной мусором. В пе-риод Маккавеев евреи окружили мощной крепостной стеной старый город, который во времена Ирода носил название Акра. Иосиф Флавий сообщает нам, что некогда старый город находился выше храмовой территории, когда же Маккавеи выстроили Акру, они срезали холм, заполнив землей долину между ней и Храмом.
В новозаветные времена проблема обороны стала существенно иной, чем во време-на Давида. Тогда было достаточно отремонтировать мощные хананейские укрепления нижнего холма. В новозаветные же времена основной проблемой стала защита как вос-точного, так и западного холмов вместе со стремительно расширявшимися к северу при-городами. Естественной защитой южного и восточного пределов являлись глубокие доли-ны Еннома и Кедрона, которые было несложно укрепить. Север был защищен двумя сте-нами. Первая уходила в западном направлении примерно от средней части ограды Храма. Вторая начиналась в районе северо-западной оконечности храмовой зоны и, очевидно, сходилась с первой где-то возле нынешних Яффских ворот и крепости, хотя точное их ме-стоположение неизвестно. Если Храм Гроба Господня стоит на месте крестных страданий и захоронения Иисуса, то линия второй стены должна была проходить так, что храм этот оставался за ее пределами. Поскольку подобное направление стены представляется весьма неудовлетворительным в смысле обороны, некоторые ученые полагают, что храм стоит вовсе не на месте смерти Иисуса и что вторая стена замыкала гораздо большую зону, бу-дучи построенной на большей высоте. Около 42 г., в правление Ирода Агриппы, еще дальше к северу началось строительство третьей стены, которая призвана была защищать пригород, называемый Иосифом Безета. Впрочем, стену эту не удалось закончить до на-чала первого еврейского восстания против Рима в 66 г.
История поисков места казни и захоронения Иисуса может быть вкратце изложена следующим образом. В 313 г. Константин Великий прекратил гонения на христиан. Хри-стианам даровалась свобода вероисповедания, кроме того, Миланский эдикт предусмат-ривал возвращение конфискованного у них имущества — церквей, кладбищ и другой не-движимости (Евсевий, Eccl. Hist. 9.9). Гонения кончились, но вражда между христианами и язычниками продолжалась. В Иерусалиме, в то время носившем имя Элия Капитолина, эта вражда проявлялась в особенно острой форме. Население города, священного и для христиан, и для иудеев, выселенных оттуда императором Адрианом, было в основном языческим, многие из этих язычников в прежние годы активно участвовали в антихристи-анских выступлениях и стали владельцами отобранной у христиан собственности. Иеру-салим превратился в один из центров языческого культа: его главными святилищами были храм Юпитера Капитолийского и храм Афродиты-Венеры, построенные при Адриане.
В 314 г. епископом Иерусалимским стал Макарий, человек весьма энергичный, по-ставивший себе целью истребление языческих культов. Идея поиска места, где был погре-бен Иисус после распятия, принадлежала именно ему. Точно не известно, почему он пред-ложил искать его именно там, где ныне стоит Храм Гроба Господня и где в его время сто-ял храм Венеры. Нет никаких свидетельств, письменных или археологических, что место погребения Спасителя находилось именно там или что во времена апостолов оно как-то особенно почиталось. Не ясно также, каким образом могла сохраниться даже память об этом месте — Иерусалим дважды подвергался разрушению (при Веспасиане в 70 г. и при Адриане, во время иудейского восстания 131-134 гг.), его население было уничтожено или рассеяно, иудеям было запрещено его посещать (кроме как один раз в год), а планировка практически полностью разрушенного города сильно изменилась, когда он был перестро-ен и переименован Адрианом. Нет указаний и на то, что какими-то определенными сведе-ниями об этом обладала в IV в. и христианская церковь, иначе современники Макария, в их числе и первый историк церкви Евсевий Кессарийский, не подвергали бы сомнению его проект поисков гробницы. Макарий, по-видимому, не представил им каких-либо вес-ких доказательств. Евсевий был знаком и с другой традицией. В Demonstratio Evangelica (6.18), труде, написанном им около 303 г., он ничего не говорит о Гробе Господнем и о Голгофе в связи с языческим храмом, но выделяет гору Елеонскую (и Елеонскую пещеру) к востоку от Иерусалима и Святую Церковь Господню на холме, лежащем к западу от не-го, как места особо почитаемые и христианами, и иудео-христанами. Искусственная пе-щера, расположенная примерно в 100 м к югу от холма, действительно могла быть погре-бальным склепом. Она была объектом паломничества4, хотя нигде определенно не сказа-но, что это место погребения Иисуса5. Местность вокруг и сама пещера сильно пострадали от пребывания там римских легионеров во время осады 70 г. — осадные работы, по свиде-тельству Иосифа Флавия, сильно изменили окружающий ландшафт. Евсевий, по-видимому, продолжал сомневаться в подлинности той гробницы, которую нашли впо-следствии под основанием языческого храма. Похоже, что и сам Макарий не был уверен в том, что он там что-либо найдет. Так или иначе, в 325 г. на Никейском соборе он добился от императора разрешения на уничтожение языческих храмов ради поисков гробницы.
Евсевий, принявший участие в разрушении языческого капища и в последовавших за этим раскопках, пишет (Vita Constantini 3.29), что гробница была обнаружена “вопреки всем ожиданиям” — либо он думал, что она уничтожена язычниками, либо вообще не ве-рил, что она там окажется. Сам Константин в письме к Макарию расценивал эту находку как великое чудо. Примечательно, что мать Константина, св. Елена, давно уже интересо-вавшаяся “священной археологией,” не принимала участия в раскопках гробницы. Она посетила Иерусалим только в конце 326 г., незадолго до смерти (ей к тому времени ис-полнилось 80 лет).
Итак, снеся языческий храм, рабочие Макария обнаружили под его фундаментом еврейское кладбище — ряд вырубленных в камне склепов с закрывавшимся каменными плитами входом. Оставалось только установить, которая из них была местом погребения Иисуса. Неизвестно, какими критериями они пользовались, но их выбор остановился на одном склепе с круглой откатывающейся плитой. Такого рода двери были распространены в позднюю римскую и византийскую эпохи, но в период ранней Империи, в I в. от Р.Х., они были редким новшеством, их могли позволить себе только очень богатые семьи. Примерно из 900 гробниц I в., найденных в окрестностях Иерусалима, только четыре имеют откатывающиеся круглые крышки, остальные закрывались обыкновенными квад-ратными плитами (ср. Матф. 27:60 — “И положил его в новом своем гробе, который высек он в скале; и привалив большой камень к двери гроба, удалился.” Соответствующий гре-ческий глагол имеет значение “прикатывать, приваливать,” хотя и не указывает непремен-но на то, что прикатываемый или приваливаемый предмет имеет форму колеса или шара. Вероятно, что именно употребление этого глагола в Евангелии определило выбор архео-логов IV в.). Об этом круглом камне упоминают в одной из своих проповедей и Кирилл Иерусалимский (около 348 г.), и многочисленные паломники, посещавшие гробницу в бо-лее позднее время.
Константин велел построить церковь над найденной гробницей. Евсевий и после этого еще не раз поднимал вопрос о ее подлинности. В 326 г. на аудиенции у императора он выступил с докладом на эту тему. Константин внимательно выслушал его, но на его решение сомнения Евсевия никак не повлияли (Vita Constantini 4.33). Еще раз Евсевий за-тронул вопрос о подлинности в 335 г., при освящении церкви Гроба Господня.
Непосредственным результатом открытия гробницы был возросший престиж Ма-кария и епископства Иерусалимского. Настаивая на разрушении языческих святилищ, Ма-карий рисковал не только своей карьерой и репутацией. Отрицательный результат его раскопок мог бы привести к политическому скандалу, вызвать еще большее озлобление язычников и подорвать престиж христианства и поддерживавшего христиан императора.
От первоначальной постройки Храма Гроба Господня в настоящее время мало что сохра-нилось. То, что можно видеть сейчас, — в основном сооружение эпохи Крестовых похо-дов. Сама же гробница была уничтожена в 1009 г. по приказу безумного халифа Хакима. В настоящее время церковь находится в пределах городских стен, хотя, согласно Еванге-лиям (Ин. 19:20), казнь и погребение Иисуса свершились вне города. Но современные сте-ны Иерусалима были построены в XVI в. при Сулеймане Великолепном (между 1537 и 1540 гг.), и они, возможно, не везде следовали направлению старых стен. Проведенные в 1963-1964 гг. британскими археологами раскопки у Дамасских ворот показали, что тот участок древней стены, который там находится, был заложен (и не достроен) в 41 г. от Р.Х. при Ироде Агриппе, а где проходила более ранняя северная стена, существовавшая при Пилате, до сих пор неизвестно. Само же наличие на месте Храма Гроба Господня древнего еврейского кладбища говорит о том, что в первой половине I в. весь этот участок находился за пределами города.
Английский археолог Мартин Биддл, изучавший гробницу в течение последних не-скольких лет (с 1986 по 1998 г.), опубликовал подробный отчет о своей работе6. По его мнению, ничто не противоречит тому, что она могла быть местом погребения Иисуса.
К тому времени, когда Ирод стал царем, первая и вторая стены уже существовали. Он ук-репил их и воздвиг три большие башни в том месте, где они сходились, тем самым, защи-тив самые уязвимые места укреплений. Южнее их он воздвиг свой роскошный дворец. В том месте, где вторая стена подходила к ограде Храма, он перестроил крепость Маккавеев и назвал ее Антонией в честь Марка Антония. Иосиф Флавий сообщает, что замок Анто-ния стоит над обрывом высотой 75 футов и что он имеет башни по всем четырем углам, причем юго-восточная башня достаточно высока для того, чтобы видеть все, происходя-щее в зоне Храма. В Антонии был расквартирован римский легион.
В последнее время в Иерусалиме регулярно производятся раскопки. Впрочем, по большей части они приходились на период до 1930 г., соответственно, при их проведении редко использовались точные стратиграфические методы в сочетании с детальным иссле-дованием фрагментов керамики. Вследствие этого был сделан ряд важных открытий, ко-торые, тем не менее, по большей части, невозможно было соотнести с определенными да-тировками. Возможно, лучшая с научной точки зрения работа была проведена Джонсом в 1934-1940 гг. в крепости возле Яффских ворот. Именно в этом месте, защищенном тремя Иродовыми башнями, сходились первая и вторая стены. Джонс обнаружил под внутрен-ним двором крепости стену, построенную еще до Ирода, в III или во II столетии до Р.Х., забирающую к югу и усиленную тремя башнями. Фундамент одной из этих башен до сих пор служит основанием существующей “Башни Давида,” которая является одной из трех башен, построенных Иродом.
Положение и примерный план Антонии были установлены благодаря изысканиям французского археолога отца Винсента. Именно в этом месте был заточен Павел после того, как римский тысяченачальник забрал его у возмущенной толпы в Храме (Деян. 21: 27 и далее). Отец Винсент считает, что именно здесь Пилат допрашивал Иисуса (Мк. 15). Уровень древней мостовой в этом месте на 6,5 футов ниже современного ее уровня. Прак-тически единственными останками древних строений, возвышающимися над землей, яв-ляется так называемая Арка Ecce Homo, названная так потому, что, согласно традиции, именно с этого места Пилат показал собравшейся толпе Иисуса, сказав: “Се, Человек!” (Ин. 19:5). На деле же арка эта не имеет никакого отношения к Башне Антония или к Ии-сусу. Эту арку, которая некогда была тройной, построил римский император Адриан (117-138 гг.). Она являлась триумфальной аркой, ведущей в новый построенный им город, из которого были изгнаны все евреи.
В Иерусалиме, в верхнем городе, паломникам показывают место, где, по преданию, стоял дом Каиафы и куда привели Иисуса, схваченного на горе Елеонской. Был ли он именно там, теперь установить невозможно. А вот погребение с прахом первосвященника Иосифа Каиафы было случайно обнаружено в 1994 г., когда гусеничный трактор, рабо-тавший в районе “Горы злого совещания,” расположенной к югу от Иерусалима (где, по преданию, Каиафа и его приспешники замыслили погубить Иисуса), провалился в фа-мильный склеп этого первосвященника. Керамический оссуарий Каиафы в настоящее время находится в Музее Израиля в Иерусалиме, на экспозиции, посвященной раннему христианству. Прах Каиафы перезахоронен недалеко от города. Каиафа, ставший перво-священником при поддержке римлян, не пользовался популярностью, почти все члены его семьи были истреблены зилотами в годы иудейского восстания.
Нет уверенности и в достоверности указаний на то место, где стоял дом, в котором происходила Тайная Вечеря (здание у Сионских ворот в Старом Городе, которое показы-вают туристам — Coenaculum, Трапезная, — построено в XIV в. как мемориал). Евангелия не говорят о нем ничего определенного (Мат. 26:22-23; Лук. 22:10-13); похоже, что Иисус с учениками встречали Пасху в гостях у совершенно постороннего человека в одном из домов Иерусалима. В этом нет ничего необычного, поскольку традиция предписывает иу-деям угощать в этот день странников и не отказывать в гостеприимстве даже незнакомым людям. Coenaculum — “трапезная, верхний этаж” — термин, который св. Иероним упот-ребляет при переводе на латинский двух разных греческих слов: (Марк 14:15; Лук. 22:12, Деян. 1:13) с одинаковым значением “верхняя комната” (в римских городских домах сто-ловая, как правило, находилась на втором этаже). Не ясно, правда, идентичны ли упомя-нутая в Евангелиях Трапезная Тайной Вечери и то помещение, куда возвратились ученики с горы Елеонской после Вознесения и о котором говорится в Деяниях.
Существующая в настоящее время постройка XIV в., известная как Coenaculum или “Церковь Апостолов,” включает в себя некоторые элементы более раннего здания (части стен, ниши, фундамент). Поскольку иудейская традиция связывает с этим же местом по-гребение царя Давида, часть первого этажа занимает небольшая синагога. Христианский мемориал включает восстановленную трапезную, место Тайной Вечери, и часовню Св. Духа на втором этаже. Каждый мемориал имеет свой отдельный вход.
Что же касается более раннего здания, стоявшего на этом месте, то и христианская, и иудейская традиция согласны в том, что это была синагога. Вопрос лишь в том, чья си-нагога — иудейская или иудео-христианская. Епифаний, автор конца IV в., пишет (De Mensurius et Ponderibus, 14), что, когда император Адриан посетил Иерусалим в 131-2 г., на горе Сион стояли маленькая “Церковь Господа” и семь синагог. Христиане издавна считали, что в основании “Трапезной” лежит именно та иудео-христианская синагога, ко-торую Епифаний называл “Церковью Господа” и которая была основана после разруше-ния Иерусалима вернувшимися из Пеллы около 73 г. беженцами, иудео-христианами. Иу-деи считают, что это одна из тех семи иудейских синагог, которые видел Адриан. Одна из них, по свидетельству того же Епифания, еще стояла во времена Константина Великого. Паломник из Бордо (предположительно, иудео-христианин, посетивший Иерусалим около 333 г.) пишет: “На Сионе, в пределах стен, можно видеть место, где был дворец Давида. Здесь было семь синагог, но осталась одна, а остальные были распаханы и засеяны, как сказал пророк Исайя”7. Примечательно, что он ничего не говорит о “Церкви Апостолов,” только о месте, связанном с именем Давида.
Трапезная была обследована в 1949 г. Якобом Пинкерфельдом в связи с ремонтом здания, поврежденного артиллерийским снарядом во время войны за независимость. Он пришел к заключению, что первоначальная постройка, ставшая частью так называемой “гробницы Давида,” является иудейской синагогой I в. (присутствует характерная ниша для хранения свитков Торы; здание ориентировано на Храмовую Гору, а не на восток, как более поздние христианские церкви). Его аргументы приняты далеко не всеми, поскольку нет основания предполагать, что культовые сооружения первых христиан, еще не оконча-тельно порвавших с иудейской традицией (если они вообще имели возможность таковые строить), должны были как-то отличаться от обыкновенных синагог того времени.
Вероятнее всего, предание о том, что после разрушения Иерусалима на горе Сион обосновалась какая-то христианская или иудео-христианская община, — не более, чем легенда, как и рассказ Епифания о семи синагогах, увиденных здесь Адрианом. После раз-рушения Иерусалима на Сионском холме расположился лагерем Десятый легион. Он был выведен оттуда только в конце III в. Естественно, что посторонние на территорию военно-го лагеря не допускались, и ни о каком строительстве церквей или синагог на горе Сион в то время не могло быть и речи. К тому же и строить было некому — ни одного иудея или христианина (между которыми римляне тогда еще не делали различия) в окрестностях разрушенного города не осталось. Таким образом, синагога, остатки которой стали осно-ванием “Трапезной,” могла быть построена только до первого иудейского восстания, а то здание, которое упоминает паломник из Бордо, — не ранее конца III в., после ухода Деся-того легиона. С начала IV в. Сионский холм вновь стал обживаться, и со временем здесь были возведены все те культовые сооружения, которые, или следы которых, дошли до нашего времени.
Самым впечатляющим открытием, сделанным отцом Винсентом, были камни, ко-торыми был некогда покрыт пол Антонии. Возможно, именно об этом каменном помосте говорит Иоанн (Ин. 19:13). На каменных плитах выцарапано поле для популярной рим-ской игры, в которую, очевидно, играли находившиеся здесь воины.
Особый интерес из всех развалин построек этого периода представляет стена, вы-строенная вкруг широкого двора Храма. Она замыкала куда большую площадь, чем преж-де, поскольку иерусалимское святилище было теперь местом паломничества для евреев всего цивилизованного мира. Для того чтобы обеспечить нужный размер площади, необ-ходимо было выстроить платформу, поддерживаемую колоннами и огромными сводами, над юго-восточной частью склона, круто уходящего здесь вниз. Эти своды, существую-щие и поныне, принято называть “Соломоновыми стойлами,” поскольку традиция припи-сывает их именно Соломону. Говорят, что крестоносцы устроили здесь конюшню, и этим объясняется вторая часть названия.
Для поддержки платформы Ирод обвел ее массивной опорной стеной, часть кото-рой сохранилась с западной, южной и юго-восточной сторон ограды. Стена Плача, нахо-дящаяся с западной стороны, является наиболее известной ее частью; характер нижних рядов кладки соответствует строительному искусству эпохи Ирода.
Описания Храма сохранились у Иосифа и в Мишне (трактат Middoth). Очевидно, это было величественное сооружение, сравнимое с огромными храмами римского мира. Храм был разграблен и сожжен в 70 г. от Р.Х., когда солдаты Тита уничтожили весь город (ср. Мк. 13:2)8. Был найден лишь один камень, состоящий из двух частей, который навер-няка имел отношение к Храму. Некогда этот камень был частью ворот, ведущих во внут-ренний двор Храма. На нем написано по-гречески: “Ни один язычник не может входить в стены Храма. Того, кто нарушит [этот запрет], ждет смертный [приговор], который [и] бу-дет исполнен.”
Общий план Храма определялся традицией и существовавшим святилищем. Ирод мог единственно сделать его выше, дополнить его великолепным портиком и искусно ук-расить (скажем, его фасад был выложен золотыми пластинами). Вокруг Храма находились окруженные аркадами дворики с замечательными колоннадами. Дефектная колонна, кото-рая так и не была вывезена из каменоломни, в свое время была найдена перед Русским со-бором к северу от старого города. Ирод не успел завершить строительство этих двориков, оно было завершено всего за шесть лет до того, как был разрушен весь город

Ессеи.
Основными еврейскими сектами в Палестине при жизни Иисуса Христа были сад-дукеи, фарисеи и ессеи. Саддукеи были аристократическими, консервативными священ-никами, отвергавшими любую доктрину, которой они не могли найти в Писании, особен-но сравнительно новые доктрины воскрешения и будущего воздаяния в аду. Фарисеи бы-ли богословами и строгими законниками, принимавшими сложившиеся к тому времени доктрины небес и ада, воскрешения и бессмертия, и делали серьезный акцент на устных интерпретациях Закона Моисея и считали их неотъемлемой частью традиции. Обе эти группы подвергаются в Новом Завете серьезному осуждению, о третьей же группе — ес-сеях — здесь не сказано ни разу. Иосиф [Флавий] пишет, что они владели общей собст-венностью, вели достаточно аскетический образ жизни, придерживались высокой морали, которая была “лучше, чем у других людей,” и не приносили жертв в Храме, поскольку “совершали собственные очистительные жертвоприношения”9.
Сообщение Плиния о том, что ессеи (или, во всяком случае, их основная колония) жили близ Мертвого моря, позволило отождествить их с группой, которой принадлежали кумранские свитки. Среди свитков имеются документы (прежде всего “Наставление в дисциплине”), содержащие массу неведомых нам прежде сведений об этой секте. Помимо прочего, были произведены раскопки общинного центра в Кирбет-Кумране. На месте иу-дейской крепости было обнаружено большое поселение, которое возникло в конце II в. до Р.Х., серьезно пострадало от землетрясения в 31 г. до Р.Х., было восстановлено и, нако-нец, полностью уничтожено в 68 г. от Р.Х. Десятым римским легионом. После этого до конца I в. здесь существовал лишь военный форт. Открытие скриптория свидетельствова-ло о том, что в общинном центре ессеи изучали Писание и переписывали свитки для биб-лиотеки. Здесь же у них проходили общие трапезы и моления, жили же они, вероятно, в пещерах, находящихся на соседних склонах.
Из документов мы узнаем о том, что секта была основана во времена Маккавеев неким “Учителем Праведности.” Группа отправилась в пустыню с тем, чтобы “подгото-вить путь Господу,” считая себя особым сообществом, “соединенным так, [чтобы соста-вить] святая святых и общий дом для Израиля [израильтян], идущих путем совершенст-ва”10.
Подобно ученикам Иоанна Крестителя и Иисуса, эта группа являла собой своеоб-разное эсхатологическое сообщество, имевшее особую дисциплину и цель, заключавшую-ся в подготовке к последним временам, когда Мессией будет установлено Царство Божие. Они возродили давнюю израильскую концепцию “священной войны,” представленную, главным образом, во Второзаконии, и организовали своеобразную “армию спасения,” от-личающуюся жесткой дисциплиной и организацией. Подобно новозаветному сообществу, они, вероятно, избирали из своей среды двенадцать лидеров, число которых, возможно, должно было символизировать число колен Израилевых11. Вся собственность была у них общей (ср. Деян. 4:32-37), главным же в их жизни было совместное изучение Писания и таинство общей трапезы, на которой священник “простирал руку, дабы призвать благо-словение на начатки хлеба и вина.”
Человек, желавший войти в группу, должен был оставить все прежние связи и пройти определенное обучение. Обрядом посвящения в ессеи было крещение, которое пе-риодически повторялось, дабы избавить членов секты от дурных мыслей и намерений, че-му уделялось особое внимание. Ессеи периодически представали перед старейшинами. Процедура “обличения” ближнего чрезвычайно похожа на то, о чем говорит Иисус (Мф. 18:15-17)12. Ессеи считали себя следующими “Пути” (ср. Деян. 9:2 — в русской Библии дан перевод “последующих сему учению”), причем одним из имен, которыми они называ-ли свое сообщество, было слово “многие,” созвучное “множеству” в Деян. 4:32; 6:2, 5; 15:12, 30. Таким образом, мы можем говорить о наличии ряда похожих моментов в сооб-ществе ессеев и в ранней иерусалимской церкви.
Ранняя церковь понимала, что многие из прообразований Ветхого Завета исполни-лись в ходе событий, ставших ее началом. Такой метод интерпретации Писания нельзя назвать раввинистическим, однако он подобен библейским комментариям ессеев, в кото-рых история секты находит подтверждение в предсказаниях Ветхого Завета. Они даже имели подборку выдержек из Писания, в которых шла речь о Мессии, подобную той, ко-торой, как полагают некоторые исследователи, располагал автор Евангелия от Матфея.
Ессеи, возможно, испытывали влияние иранской или зороастрийской религиозной мысли, поскольку мир представлялся им ареной конфликта между силами добра и зла, света и тьмы, истины и лжи13. Такого же рода этический дуализм свойствен Новому Заве-ту, в особенности же посланиям Павла (Еф. 2:2; 3:10) и Иоанна. Слова апостола Иоанна о различении духов (1 Ин. 4:6) очень напоминают ессейскую доктрину двух духов — исти-ны и заблуждения, и “дух истины” (Ин. 14:17; 15:26; 16:13) здесь также не является непо-средственной данностью, поскольку “истина,” согласно Иоанну, является чем-то таким, к чему должно прийти, что надлежит сотворить (Ин. 3:21). Иоанн также часто прибегает к противопоставлению света и тьмы. Эта же особенность взглядов Иоанна характерна и для теологии ессеев.
Впрочем, отличия ессеев и христиан представляются более впечатляющими, чем их общие черты. Члены кумранской секты были консервативными законниками, искав-шими спасения в Законе Моисея, предварявшем пришествие Мессии и его царства. Хри-стианское же благовестие не могло быть помещено в “мехи ветхие” Моисеева Закона. Христос желал спасения всем грешникам, но никак не группе избранных последователей. Новая праведность ессеев нисколько не походит на христианское благовестие Божествен-ной любви, точно так же, как фигура Христа совершенно не похожа на “Учителя Правед-ности” ессеев.

Археология и Евангелия.
Период, охватываемый новозаветной историей, настолько короток, что археология вряд ли способна сыграть в его изучении такую же роль, как в исследовании ветхозавет-ной истории, охватывающей полторы тысячи лет. Впрочем, был воссоздан общий куль-турный фон эпохи, в которую жил Иисус Христос. Можно привести также несколько примеров того, как определенный свет был пролит на те или иные исторические и геогра-фические детали, содержащиеся в Евангелии.
В Евангелии от Луки говорится о том, что Иисус родился в Вифлееме, поскольку Иосиф и Мария оказались там из-за того, что вынуждены были принять участие в перепи-си. Эта перепись проводилась по распоряжению цезаря Августа (27 г. до Р.Х. — 14 г. от Р.Х.) в ту пору, когда Квириний правил в Сирии. Считается, что это была первая перепись такого рода (Лк. 2:1-3). Мы располагаем рядом свидетельств проведения такого рода пе-реписей в римский период, начавшихся именно в правление императора Августа. Более того, в одном из египетских папирусов говорится о том, что в 103-104 гг. в Египте прово-дилась перепись, в основу которой было положено кровное родство, вследствие чего вла-сти обратились к народу с воззванием вернуться на время переписи на родину.
Мы располагаем и определенной информацией о Сульпиции Квиринии. Он был римским сенатором, посланным на подавление беспорядков в Малой Азии в 10-7 гг. до Р.Х. Он стал римским правителем в 6-9 гг. от Р.Х., то есть в период проведения переписи, при-ведшей к еврейскому восстанию в Галилее. Очевидно, перепись эта проводилась уже по-сле рождения Иисуса, поскольку известно, что он родился до смерти Ирода Великого (Лк. 1:5; Мф. 2:1) в 4 г. до Р.Х. Квириний мог быть правителем и в 3-2 гг. до Р.Х., однако и этот возможный период его правления приходится на время после кончины Ирода. Данная хронологическая проблема не решена и поныне.
Годы общественного служения Иисуса пришлись на период правления Тиберия (14-37 гг.), когда Понтий Пилат был правителем Иудеи (26-36 гг.), Ирод Антипа — тет-рархом Галилеи и части Трансиордании (4 г. до Р.Х. — 34 г. от Р.Х.), а его брат Филипп — тетрархом земель, лежащих к северу и к востоку от Галилейского моря (4 г. до Р.Х. — 34 г. от Р.Х.). Эти сведения приведены в Лк. 3:1.
Пилат был префектом (римским администратором) Иудеи. Должность префекта Иудеи была введена при императоре Августе в 6 г. от Р.Х. При Клавдии, с 44 г., правитель Иудеи стал называться прокуратором (Пилат, соответственно, прокуратором не был). Префект назначался из римского всаднического сословия и должен был подчиняться лега-ту Сирии (сенатору). О предшественниках Пилата известно немного. Первый из них, Ко-поний, прославился тем, что отремонтировал храм, поврежденный во время мятежа в кон-це правления бездарного иудейского царя Архелая. Он пользовался популярностью среди иудеев, и его именем были названы одни из городских ворот. Пилат такой популярностью не пользовался. В Евангелиях он представлен как фигура нейтральная, не столько злодей, сколько жертва обстоятельств. В процессе над Иисусом он пытается быть объективным, возможно, даже сочувствует ему, но, по слабости характера и из политических соображе-ний, уступает первосвященникам и дает казни свершится. Филон Александрийский и Ио-сиф Флавий рисуют несколько иную картину. У них Пилат — администратор, плохо раз-бирающийся в обстановке, нетерпимый, любящий применять силу, ненавидящий иудеев. Своими действиями, оскорбляющими их религиозные чувства, он постоянно провоцирует их на выступления. Правление Пилата завершилось скандалом. В Самарии его солдаты разогнали религиозную процессию, двигавшуюся к горе Гаризим, культовому центру са-маритян. Самаритяне подали жалобу Вителлию, легату Сирии. Пилат вынужден был от-правиться в Рим, на суд императора. Он прибыл туда в марте 37 г., когда Тиберий уже скончался. По-видимому, карьера его на этом закончилась. Евсевий пишет (II.7), что в правление Гая (37-41 гг.) Пилат покончил с собой.
Примечательно, что выпущенные в Иудее в правление Пилата медные монеты от-ражают его пренебрежительное отношение к местным традициям. Его предшественники старались не помещать на монетах изображений, способных оскорбить религиозные чув-ства иудеев. Изображались чаще всего различные растения, колосья, гроздь винограда, пальма. На выпущенных при Пилате в 29 г. монетах появился первый откровенно языче-ский символ — ковш для совершения возлияний, а в 30 г. — посох римского авгура, гада-теля по внутренностям жертвенных животных.
Сохранилась всего одна надпись, где упомянуто имя Пилата. Она была найдена в 1961 г. итальянскими археологами при раскопках театра в Кесарии. Каменная плита с ос-татками надписи была использована при его ремонте. Отчетливо видны конечные части трех строк:

]S TIBERIEVM
PON]TIVS PILATVS
PRAEF]ECTVS IVD[EA]E

Tiberieum в первой строке — очевидно, храм в честь императора Тиберия, построенный при Пилате, чему, собственно, и посвящена надпись. В настоящее время ее можно видеть в Музее Израиля в Иерусалиме.
Римляне взяли в свои руки власть в Иудее, оставив прочие области под началом местных правителей. Это означает, что земли, в которых проходило общественное служе-ние Иисуса, находились под контролем разных правителей. Тем не менее мы видим, что Иисус мог свободно передвигаться не только по Галилее, но и по территории подвластной Филиппу (Мк. 8:27), известной как Декаполис14 и представлявшей палестинскую часть провинции Сирии (Мк. 7:24, 31) и Иудеи. К середине II столетия разного рода военные лагеря, находившиеся в этих землях, были связаны друг с другом и с внешним миром пре-красными римскими дорогами, однако при жизни Иисуса ни одной из этих дорог еще не существовало.
Большинство городов и поселений, о которых идет речь в Евангелиях, хорошо из-вестны, хотя местоположение некоторых все же остается спорным. Так, в 1998-1999 гг. иорданские археологи обследовали остатки двух византийских церквей на восточном бе-регу Иордана, в 5 милях к северу от “церквей Мертвого моря.” Мохаммед Вахиб, руково-дитель иорданской экспедиции, отождествил это место с Вифанией за Иорданом, где Ио-анн крестил Иисуса (Иоан. 1:28). Всеобщего признания его предположение не получило. Находящийся на противоположном берегу, на территории, контролируемой Израилем, греческий православный монастырь св. Иоанна также претендует на то, что он стоит на том самом месте, где свершилось таинство крещения. Разногласия по этому поводу восхо-дят к глубокой древности. Евангелия упоминают по крайней мере две Вифании: городок к западу от Иерусалима (Матф. 21:17) и “Вифанию за Иорданом” (то есть на противопо-ложном, восточном берегу), где проповедовал Иоанн Креститель. Ориген, живший в III в. в Палестине, предположил, что в этом месте Евангелия от Иоанна следует читать не “Ви-фания” а “Вифавара” (в русском переводе: Вифавара при Иордане, в английской Библии короля Якова — Bethabara). На мозаичной карте VI в. из Мадабы Вифавара помещена на западном берегу Иордана и изображена церковь, посвященная Иоанну Крестителю. На восточном берегу церковь не показана, хотя в VI в. патриарх Иерусалимский Илия по-строил там монастырь и церковь. Паломники упоминают о существовании двух церквей на противоположных берегах Иордана начиная примерно с 530 г. В XI в., в начале Кре-стовых походов, восточный берег оказался в руках мусульман, паломники перестали его посещать, и церковь там была заброшена.
Долгое время спорным оставалось местонахождение Вифсаиды. В древности это была небольшая рыбацкая деревушка, расположенная рядом с местом впадения реки Иор-дан в Галилейское море. В настоящее время руины Вифсаиды (городище эт-Тель) нахо-дятся в 1,5 км от берега — очертания береговой линии с тех пор сильно изменились в ре-зультате геологических катаклизмов. Раскопки здесь начались в 1987 г. Городище пре-вращено в археологический заповедник. Один из раскопанных здесь домов назван условно “домом рыбака” — в нем были найдены рыболовные крючки, якорь и игла для плетения сетей, оттиск печати с изображением корабля, с которого два человека забрасывают сеть. В другом доме, “доме виноторговца” (или “доме Саломы,” условно названного так по имени матери апостолов Иакова и Иоанна), найден винный погреб с пифосами, жернов и очаг. В 30 г. Филипп, сын Ирода, даровал Вифсаиде статус города и назвал его Юлией, в честь Юлии-Ливии, матери императора Тиберия. Ей, вероятно, был посвящен и найден-ный при раскопках римский храм. Вифсаида была разрушена землятресениями во II и III вв. и с тех пор была покинута населением. Камни римского храма использовались при строительстве синагоги V в. в Хоразине, в 5 км от Вифсаиды. На них сохранился прежний растительный орнамент и даже изображение римского орла.
В X в. до Р.Х. Вифсаида была столицей Гессура, независимого царства, с которым долго и безуспешно боролись вожди израильтян. Гессур впервые упоминается в диплома-тической переписке XIV в. до Р.Х. из Амарны. В X в. до Р.Х. Гессур вступил в союз с ца-рем Давидом, в IX в. был аннексирован Арамом, а в VIII в. до Р.Х. вошел в состав Асси-рийской империи — тогда его древняя столица была разрушена Тиглатпаласаром III. Вновь Вифсаида была заселена только в эллинистическое время.
Еще одно исследованное недавно место — Назарет. Раскопки в Назарете показали, что во времена Иисуса это был очень маленький поселок, в котором жило не более 35 се-мейств (в настоящее время это город с населением около 60 000). Найдены остатки домов, двух террас на склоне холма, на которых были разбиты виноградники, следы ороситель-ных канав, давильня вина. Разработан план реконструкции библейского Назарета недале-ко от современного города.
Однако точное местоположение Капернаума окончательно не установлено. Боль-шинство географов XVII-XIX вв. отождествляли его с развалинами, носящими название Хан-Минье, на северо-западном берегу Галилейского моря. В 1905 г. начались раскопки в местечке Тель-Хум, находящемся севернее. Здесь были открыты и частично реставриро-ваны останки красивой синагоги. Считается, что это место лучше соответствует древним свидетельствам о Капернауме, нежели Хан-Минье. О синагоге в Тель-Хуме в свое время нередко говорили как о месте, которое посещалось Иисусом. К сожалению, археологи пришли к выводу, что она была построена много позже и ее следует датировать примерно 200 г. Более древние руины I столетия могут находиться либо ниже, либо где-то поблизо-сти. В любом случае, без проведения дальнейших раскопок мы этого не узнаем.
В настоящее время местоположение Капернаума установлено. Это не Хан-Минье, как предполагали ученые XIX в., который оказался руинами замка Омейядского времени, а Кефар Наум (или Талхум, как его называют арабы. Последнее название образовано от ис-каженного имени похороненного неподалеку рабби Танхума — его иногда ошибочно ин-терпретируют как Телль-Хум, “Холм-Горшок”) на северо-западном берегу озера Киннерет в Галилее, примерно в 16 км от Тивериады и в 5 км от реки Иордан. “Кефар Наум” пере-водится как “селение Наума” (Ориген, рассматривая Nahum не как имя собственное, а как существительное, интерпретировал это название как “поселок утешения” — от еврейского nhm — “утешение,” а св. Иероним — как “прекрасный город” — от еврейского n'm — “красота”). Кто был этот Наум, в честь которого назвали Капернаум, теперь установить невозможно. В греческих рукописях Евангелий встречаются две транскрипции этого на-звания:. Древнее поселение было оставлено жителями около тысячи лет назад. В настоя-щее время около 2/3 территории городища принадлежит ордену францисканцев, остальное — Греческой Православной Церкви.
В 1838 г. городище посетил Э. Робинсон. Он застал там только несколько арабских семейств, живших в шатрах. Робинсон интерпретировал руины большого общественного здания в центре города как синагогу. В 1866 г. английский археолог Чарльз Уилсон зало-жил на территории синагоги несколько шурфов и уточнил ее план. Поскольку синагога активно разрушалась местными бедуинами, в 1894 г. Францисканский орден собрал сред-ства, чтобы выкупить у них эти руины и значительную часть территории древнего горо-дища. Францисканцы огородили свою собственность стеной и засыпали развалины сина-гоги землей, чтобы предотвратить их дальнейшее разрушение. В 1905 г. синагогу обсле-довали немецкие ученые г. Коль и К. Ватцингер, в последующие годы (1906-1915) ее рас-копки были продолжены францисканцем Венделином фон Менденом, который открыл также восьмиугольную церковь ранневизантийского времени к югу от синагоги. Плано-мерные раскопки Капернаума проводились с 1968 г. францисканцами Виргилио Корбо и Станислао Лоффереда.
Место это было заселено с эпохи ранней бронзы (около 2000 г. до Р.Х.). Сохрани-лись следы домов и улиц раннего среднего и позднего бронзового века. Между 1200 и 500 гг. до Р.Х. следов обживания не найдено. Новое поселение было основано, вероятно, толь-ко в ахеменидское (персидское) время.
Капернаум римского времени был небольшим, но процветающим городом, стояв-шим на важной торговой магистрали (Беф-Сан — Дамаск). Площадь его равна примерно 6 га (300 на 200 м), он вытянут с запада на восток вдоль берега озера. Население его в луч-шие годы едва ли превышало полторы тысячи человек (для сравнения: население Магда-лы в I в. от Р.Х. достигало 40 тысяч). Жители занимались рыболовством (озеро и по сей день изобилует рыбой), сельским хозяйством и торговлей. Императорская дорога на Да-маск проходила вдоль северного края поселения. Здесь был найден мильный камень с ла-тинской надписью, поставленный в правление Адриана (117-138 гг.). В городе, последнем населенном пункте на границе с тетрархией Ирода Антипы, в I в. от Р.Х. имелась таможня — в Евангелии от Марка упоминается сборщик пошлин (Мк. 2:13-15). Примечательно, что, судя по находкам монет и предметов импорта, городская торговля была ориентирова-на в основном на северные районы: Галилею, Сирию, Малую Азию. Связи с центральной и южной Палестиной почти не прослеживаются.
Население Капернаума пользовалось определенным достатком, резкой имущест-венной дифференциации не было. Добротные одноэтажные дома строились из местного вулканического базальта, без фундамента и без раствора. Легкие плоские крыши пред-ставляли собой ряды деревянных балок, покрытых слоем смешанной с соломой глины (саманом). Из внутреннего двора, вокруг которого располагались жилые помещения, на крышу обычно вела каменная лестница. Все окна открывались во внутренний двор, из ко-торого на улицу вела единственная дверь. Проложенные по линии север-юг главные ули-цы и перпендикулярные им переулки образовывали жилые кварталы, insulae.
До IV в., по словам св. Епифания, Капернаум был населен исключительно иудеями: “Обычай, запрещающий людям какой-либо другой расы жить среди них, особенно строго соблюдается в Тивериаде, в Диокесарии, в Назарете и в Капернауме.” В “Мишне” есть упоминание о том, что в первые века от Р.Х. население Капернаума делилось на две четко различавшиеся антагонистические группы: правоверных иудеев и миним — еретиков, очевидно иудео-христиан. В начале II в. капернаумские миним обратили в свою веру по-сетившего их рабби Ханину, племянника известного рабби Иисуса (Midrash Qoh Rabba I:8). К началу IV в. иудео-христиане составляли в городе абсолютное большинство, в свя-зи с чем кесарийский рабби Исси проклял “сынов Кефар Наума” как вероотступников. Трудно сказать точно, когда среди иудео-христианского населения Капернаума появились православные христиане. Несомненно только, что восьмиугольная церковь середины V в. была выстроена уже ими. Иудеи продолжали жить в городе и в византийское время, но христиане тогда уже составляли большинство населения (практически во всех раскопан-ных кварталах среди находок этого времени встречаются привозные керамические чаши с изображением креста).
Синагога, в которой проповедовал Иисус (Ин. 6:22-71), была построена римским центурионом (Лук. 7:5). Это единственное общественное здание Капернаума, упомянутое в Евангелии. Та “Белая синагога,” руины которой можно видеть в настоящее время, была построена местной еврейской общиной в конце IV в. (ее упоминает в своих записках па-ломница IV в. монахиня Этерия), остатки первоначальной синагоги, построенной в I в., находятся под ней. Это было установлено в 1969 г., когда археологи-францисканцы зало-жили несколько траншей рядом с синагогой IV в. и несколько шурфов внутри нее и обна-ружили, что основания стен прежней синагоги послужили фундаментом для здания IV в.
Открытый археологами в 1968 “дом апостола Петра,” в котором, согласно Евангелию, ос-танавливался Иисус, находился в 30 м к югу от синагоги и выходил на одну из главных улиц города. Позднее его перекрыл фундамент восьмиугольной церкви V в. Этот одно-этажный дом был построен в конце эллинистического периода (во II-I вв. до Р.Х.). Он со-стоял из нескольких комнат, расположенных вокруг просторного внутреннего дворика — типичная для жилых зданий того времени планировка (археологи-францисканцы именуют этот архитектурный комплекс insula sacra — “священный квартал”). В конце I в. его пре-вратили в “молитвенный дом” (domus ecclesia). В конце IV в. дом был расширен (соседние постройки при этом были снесены) и обнесен каменной стеной. Стены помещений были покрыты цветной штукатуркой и расписаны (в росписи — геометрические узоры, расти-тельный орнамент, изображения людей или животных отсутствуют). В середине V в. над ним была воздвигнута восьмиугольная церковь, которая функционировала до VII в.
Археологи предполагают, что дом св. Петра использовался как место собраний христианской общины уже со второй трети I в. — керамика того времени представлена в основном многочисленными фрагментами светильников, втоптанными в обмазки пола; столовая и кухонная керамика отсутствует, что необычно для жилого дома.
Стены дома покрыты многочисленными граффити, процарапанными по штукатур-ке. Самые ранние из них можно датировать началом III в., наиболее поздние — V в. Над-писи сделаны на нескольких языках: греческом (151), сирийском (13), арамейском (9) и латинском (2). Христианское их содержание несомненно — присутствуют имя Иисуса, который назван Господом, Христом, Богом, Высочайшим, а также христограмма, литур-гические обороты. Довольно длинная сирийская надпись (палео-эстрангело) содержит упоминание евхаристии. Встречается также и имя Петра. Очевидно, что дом посещался не только местными христианами, но и паломниками из дальних стран.
В выдержках из записок Эгерии, сохраненных автором XII в. Петром Диаконом, содержится описание дома Петра, каким он был в IV в.: “In Capharnaum autem ex domo apostolorum principis ecclesia facta est, cuius parietes usque hodie ita stant, sicut fuerunt” — “В Капернауме же из дома принцепса апостолов сделана церковь, чьи стены и сейчас стоят так, как они были”15. Это свидетельство важно тем, что в нем говорится не просто о церк-ви, но о доме, превращенном в церковь, причем это событие имело место в прошлом (facta est), задолго до паломничества Эгерии. “Принцепс апостолов” — несомненно, Петр.
В середине V в. стены дома Петра были аккуратно засыпаны, и прямо над ним воздвигну-та восьмиугольная церковь. Примечательно, что связь ее с домом сохранилась в сознании посещавших Святую Землю паломников. Один из них, итальянец, посетивший Капернаум около 570 г., пишет: “Item venimus in Capharnaum in domo beati Petri, quae est modo basilica” — “И вот мы пришли в Капернаум в дом блаженного Петра, который нынче ба-зилика.”
Во второй трети I в. от Р.Х. в Капернауме еще могли жить люди, помнившие апо-стола Петра и, возможно, видевшие Иисуса, когда он гостил в его доме. Поэтому выбор именно этого дома для устройства церкви, скорее всего, был не случайным и определялся не только его близостью к центру города. Дом в Капернауме, по-видимому, был не един-ственным жилым домом, превращенным в церковь или синагогу. Археологи-францисканцы, работающие в Кане Галилейской, обнаружили под основанием церкви ви-зантийского времени остатки жилого дома, превращенного в синагогу. По их предполо-жению, это могла быть синагога иудео-христиан16.
Предполагалось, что и другие обнаруженные в Галилее синагоги, помимо каперна-умской, могли существовать при жизни Христа. Однако современные исследования пока-зали, что ни одна из синагог, развалины которых сохранились до нашего времени, не мо-жет датироваться более ранним периодом, чем конец II века от Р.Х.17. Причина, по кото-рой в Палестине не были найдены синагоги I столетия, заключается в том, что все они бы-ли разрушены при подавлении римлянами двух еврейских восстаний в 66-70 и 132-135 гг. Археологические находки свидетельствуют о том, что вследствие первого восстания стра-на оказалась на грани полного уничтожения.
Единственным фрагментом, несомненно принадлежавшим к синагоге, построенной до 70 г. от Р.Х., является надпись, найденная в Офеле, в старом нижнем городе, в 1913-1914 гг. Она гласит: “Феодотий, сын Веттения, священник и начальник синагоги, сын на-чальника синагоги и внук начальника синагоги, построил эту синагогу для чтения Закона и преподания Заповедей; также [он построил] дом для гостей и палаты, и цистерны для воды, дабы обеспечить жилищем иноземцев, которые в них нуждаются — [синагогу], ко-торую основали его отцы и старейшины, и потомки Симеона.”
Фамилия Феодотия, возможно, является производной от римской фамилии Ветте-ниев (Vetteni), что свидетельствует о том, что он сам или его предки были еврейскими вольноотпущенниками из Италии. Соответственно, принято считать, что эта надпись име-ет отношение к “синагоге Либертинцев,” о которой говорится в Деян. 6:9. Члены этой си-нагоги активнее других выступили против проповеди Стефана, первого христианского мученика.

Новозаветные Рукописи.
Древнейшим фрагментом Нового Завета является фрагмент Евангелия от Иоанна, хранящийся в John Rylands Library в Манчестере (Великобритания) и опубликованный впервые в 1935 г. Он был обнаружен в Египте и датируется началом II в. Соответственно, мы можем сделать вывод, что это Евангелие имело хождение в Египте менее чем через пятьдесят лет после его написания. Примерно к тому же времени относятся большие фрагменты написанного на папирусе “Неизвестного Евангелия.” Скорее всего, данный манускрипт был написан лицом, знакомым с произведениями Иоанна и одного или не-скольких синоптиков, а также имевшим доступ к материалу, неведомому нам.
Текст Нового Завета подтверждается рукописной традицией лучше любого другого произведения античности. Основными здесь были манускрипты, относящиеся к IV и V вв., присоединенные к Септуагинте, греческому переводу Ветхого Завета. Теперь они до-полнены огромным количеством других рукописей и 126 плохо сохранившимися листами Нового Завета, относящимися к папирусам Честера Битти (Chester Beatty) и датируемыми III столетием. Последние включают кодекс посланий Павла, датируемый примерно 200 г. Этот кодекс на 150 лет старше других известных древнейших копий посланий и, вероятно, всего на сто лет младше первого собрания посланий.
Кодекс может быть назван уже не свитком, но книгой в современном смысле слова: его листы плоско укладываются друг на друга. Свиток вполне оправдывает себя при напи-сании небольших документов, таких, как письма, или же литературных произведений, прочитываемых с начала и до конца. Для длинного же документа, на который то и дело необходимо делать ссылки и приводить соответствующие фрагменты, намного более удобной оказывается форма книги. Ныне мы обладаем рядом свидетельств того, что хри-стиане быстро научились использовать форму кодекса почти исключительно для собст-венных нужд. В III столетии, например, почти 85% всех открытых христианских рукопи-сей имеют вид кодекса, в то время как почти 94% найденных нехристианских документов того же периода по-прежнему имели характер свитков.
Возможно, самым неожиданным открытием, связанным с Новым Заветом, стала находка в начале века фрагментов папируса в Оксиринхе (Египет). В них содержится ряд изречений Иисуса. Большинство этих изречений является вариантами евангельских слов, однако некоторые из них можно найти только здесь. Например:
Иисус сказал: “Если вы не будете поститься, [живя] в этом мире, вы не обретете Царствия Божьего; если [вся] неделя не станет для вас субботой, вы не узрите Отца.”
Иисус сказал: “Я стою среди мира, и они видят меня плотяным, я вижу, что все на-пились, и не встречаю жаждущих; душа моя скорбит о сынах человеческих, ибо слепы их сердца, и они сами.”
Эти и прочие папирусы суть фрагменты утраченных Евангелий и собраний изрече-ний Иисуса. Как бы они ни вдохновляли нас на дальнейшие поиски, следует помнить, что древняя Церковь совсем не случайно обращала особое внимание на сохранение четырех Евангелий, видимо, считая их самыми надежными.

Примечания.
1 Иудейская война, I, 21.
2 Прежде чем Павел был привезен в Рим, он содержался в течение двух лет, между 58 и 60 гг., в заключении в Кесарии (Деян. 24:27). Израильские археологи считают, что они обнаружили место заключения апостола Павла. Римская тюрьма входила в большой административный комплекс, расположенный между ипподро-мом и амфитеатром, занимавший более 4000 м2 и включавший также дворец прокуратора и бани. (Archaeology News Digest, Autumn, 1997).
3 В последние годы израильскими археологами в Кесарии раскапывался построенный Иродом Великим око-ло 20 г. до Р.Х. ипподром. В 1998 г. там была найдена гигантская 150-метровая фреска с изображением раз-личных животных (оленей, лошадей, лисиц, леопардов), на сегодняшний день — самая большая фреска гре-ко-римского периода. Она находилась на длинной круглой стене, отделявшей скамейки зрителей от беговых дорожек. Фреска была выполнена около 170 г.
4 См. например, описание паломника из Бордо, 333 г. — Wilkinson, 1971, p. 160
5 Этой точки зрения придерживаются некоторые современные ученые — см. E. Martin, 1996, p. 170-173.
6 M. Biddle. The Tomb of Christ. London, 1999.
7 J. Wilkinson. The Jerusalem Jesus Knew: An archaeological Guide to the Gospels. Nashville, 1983, p. 157-158.
8 Рельеф на арке Тита в Риме изображает римских солдат, несущих менора и другие ритуальные предметы из Иерусалимского храма. Недавняя находка в Риме позволяет предположить, как римляне распорядились огромными богатствами, похищенными из разрушенного ими Храма. Профессор Гейдельбергского универ-ситета Геза Альфёлди обнаружил в Колизее в Риме следы надписи (отпечатки бронзовых литер и отверстия от штырей, которыми они крепились к стене), которую он реконструирует следующим образом: “Император Тит Цезарь Веспасиан Август приказал построить этот амфитеатр на [средства, полученные от продажи] военной добычи (manubiae).”
9 Иудейские древности, XVIII, 1; см. также Иудейская война, II, 8.
10 The Dead Sea Manual of Discipline, tr. by W. H. Brownlee, BASOR Supplementary Studies, Nos. 10-12 (1951), Section viii, 13-14; ix, 6.
11 Если мы будем интерпретировать выражение “двенадцать мирян и три священника” (Manual of Discipline, viii, 1) в том смысле, что трое из двенадцати названных мирян являются священниками.
12 Manual of Discipline, v. 25-vi.1.
13 Символ веры ессеев содержится в Manual of Discipline, iii. 13-iv. 26.
14 Группа эллинистических городов Трансиордании (первоначально их было десять), существовавших с III или II столетия до Р.Х. и выделенных римлянами в особую область, которой руководил правитель Сирии. Самыми известными из них были Гераса (современный Джераш) и Филадельфия (современный Амман). О последнем городе говорили как о “Помпеях Палестины,” однако большинство его памятников относится ко времени позднее I столетия от Р.Х.
15 J. Wilkinson, Egeria's Travels. London: S.P.C.K., 1971.
16 Archaeology News Digest. Spring 1999.
17 В настоящее время известно несколько синагог, построенных до разрушения Иерусалима в 70 г. от Р.Х. Одной из древнейших считается открытая в 1998 г. синагога в Вади Келт около Иерихона, построенная ме-жду 75 и 50 гг. до Р.Х. Она входила в комплекс хасмонейского дворца и была разрушена землетрясением в 31 г. до Р.Х. Это прямоугольное здание 17 на 11 м, окруженное со всех сторон колоннадой, с расположен-ным рядом бассейном для ритуального омовения.
Еще одна ранняя синагога, открытая в 1976 г., находится в Гамле, к востоку от Галилейского моря. Этот го-род был уничтожен римлянами во время подавления первого иудейского восстания (L. I. Levine. Ancient Synagogues Revealed. Jerusalem, 1981).

10. Церковь и Мир.
С появлением Деяний и Посланий апостолов Палестина перестала быть единственным центром внимания. После 70 г., когда был разрушен Иерусалим, христианство пустило глубокие корни далеко за пределами Палестины. Христианские историки вернулись в нее только по прошествии многих лет, когда там стали появляться христианские церкви и страна превратилась в “Святую Землю,” привлекавшую множество паломников.
В период, охватываемый повествованием Нового Завета, христианство появляется на севере, а затем и на западе, явно тяготея к Риму, являвшемуся центром тогдашнего ци-вилизованного мира. Основой этого нового единства были римская власть, римский закон и греко-римская культура. Греческий язык, которым овладели многие палестинские хри-стиане, делал их проповедь понятной для большинства жителей Империи. Еврейские со-общества существовали в любом крупном городе, и миссионеры обращались прежде всего именно к ним. Власти римских провинций обеспечивали безопасность и надлежащее со-стояние дорог Империи. Лишь после того, как христианство укоренилось в восточных римских провинциях, оно стало проникать в Месопотамию и в другие страны, сохраняв-шие независимость от Рима.
Древние Христианские Церкви на Востоке.
Древнейшие свидетельства появления христианских общин были найдены архео-логами в Египте. Большое количество написанных на папирусе фрагментов Нового Завета, найденных в этой стране, свидетельствует о том, что за сто лет, прошедших со времени распятия Иисуса, христианство успело распространиться на юг до самого египетского Фаюма. Древнейшие образцы христианского зодчества в Египте, так же, как и в большин-стве других провинций Римской империи, относятся к IV в., вернее, ко времени правления императора Константина, когда христианство стало официальной религией, поддержи-ваемой римским правительством.
Множество церквей, датируемых IV-VI вв., было найдено и в самой Палестине. Храм Гроба Господня в Иерусалиме и церковь Рождества Христова в Вифлееме также бы-ли построены при Константине, хотя от этих древних построек в современных храмах, стоящих на их месте, сохранились лишь отдельные элементы.
Древнейший из всех известных нам храмов был открыт археологами в 1931-1932 гг. при раскопках стоявшего на берегу Евфрата города Дура-Европос в восточной Сирии. В 167 г. римляне взяли этот город, превратив его в один из своих восточных форпостов. К югу от главных ворот находилась церковь, устроенная в здании, первоначально являв-шемся чьим-то домом. Это здание представляло собой последовательность комнат, об-рамлявших мощенный открытый двор. Надпись, сделанная на оштукатуренной стене, из-вещала о том, что здание это было построено в 232-233 гг. по нашему летоисчислению. Одна из комнат, являвшаяся церковью, впоследствии была расширена путем присоедине-ния к ней двух смежных комнат, благодаря чему в ней могло одновременно находиться до 100 человек. В небольшой соседней комнатке была устроена крестильня, в которой нахо-дилась и емкость для воды. На стене прямо над нею имелось изображение Христа в образе Пастыря Доброго — последняя тема была чрезвычайно популярна в древнем христиан-ском искусстве, о чем свидетельствуют найденные в Италии настенные и скульптурные изображения. На другой стене изображены отдельные сцены из Писания: Давид и Голиаф, самаритянка, Петр, пытающийся идти по водам, и исцеление расслабленного. Древние христиане собирались по большей части в частных домах, прекрасным примером подоб-ной домашней церкви может служить здание в Дура-Европос.
Нигде в Сирии и в остальных частях древнего мира мы не встречаем церквей, ко-торые существовали бы до времени правления Константина, в то время как мы находим множество их развалин, относящихся к IV-VI вв. Вероятно, причина этого состоит в том, что большая их часть была уничтожена в ходе жестоких гонений, устроенных при Диок-летиане и начавшихся в 303 г. Нет особых надежд на то, что археологам вообще удастся обнаружить что-либо, прямо связанное с жизнью Церкви во второй половине I столетия, поскольку число христиан в этот период было сравнительно невелико, рассеяны же они были по огромной территории. Соответственно, нам не остается ничего иного, как только остановиться на тех местах, которые фигурируют в повествовании о миссионерских пу-тешествиях Павла, и показать, до какой степени археологам удалось прояснить географи-ческий и культурный фон, на котором создавались новозаветные Послания.

Антиохия Сирийская.
Мы начнем с сирийской Антиохии, которая считалась третьим по значимости го-родом Империи после Рима и Александрии. Она была первым центром христианства за пределами Палестины и исходным пунктом миссионерских путешествий Павла. Город этот находился в 300 милях к северу от Иерусалима, там, где сходятся Ливанские горы и малоазийский Тавр. Антиохия была основана около 300 г. до Р.Х. на берегах Оронта при-мерно в двадцати милях от моря. Благодаря своему порту, называвшемуся Селевкией, она осуществляла постоянную связь с западом, в то время как ее посещали торговые караваны со всего Ближнего Востока. В IV столетии от Р.Х. ее мужское население составляло 150-200 тысяч; мы вправе предположить, что во времена Павла оно было не меньшим. Город был известен своими школами философии, медицины и риторики, библиотекой и разного рода публичными увеселительными заведениями: театрами, амфитеатрами, стадионами и банями. Подобно другим эллинистическим городам, город был разделен надвое широкой, украшенной колоннадами улицей. Это единственный известный нам древний город, имевший регулярную систему уличного освещения.
В Дафне, расположенной неподалеку, находилось святилище бога Аполлона, зна-менитое своим злочестием. Жители Антиохии также снискали репутацию грубых остро-словов и изобретателей прозвищ, не случайно именно здесь появилось название “христиа-не” (Деян. 11:26). И именно этот обуреваемый страстями языческий город стал главным центром христианства за пределами Палестины. Врач Лука традиционно считается уро-женцем этого города. Вполне возможно, что Евангелие от Матфея было написано в Анти-охии.
Археологические раскопки Антиохии и ее порта Селевкии производились в 1931-1939 гг. Возможно, самым важным открытием стала находка сотен напольных мозаик, давших много ценной информации об искусстве и даже о языческих религиозных культах позднего римского и византийского периодов. В городе и пригородах были найдены ос-танки более чем двадцати древних церквей, относящиеся к периоду не ранее IV в. Некогда в Антиохии существовала большая еврейская колония, с которой так или иначе было свя-зано большое количество “богобоязненных” греков. Возможно, именно из них и вышло большинство новообращенных христиан. Тем не менее исследователям так и не удалось найти никаких следов еврейской колонии, кроме мраморного фрагмента с частью семи-свечника (исключением в этом смысле является и надпись VI в., в которой, возможно, воспроизводится отрывок из Библии).
Самой знаменитой находкой, сделанной в этих местах, является так называемая “Антиохийская чаша.” Об этой находке было объявлено в 1916 г. Она представляет собой простую серебряную чашу, внешнее обрамление которой украшено изображениями вино-градной лозы и фигур Христа и апостолов. Было заявлено, что это Святой Грааль — чаша, которая была у Иисуса на Тайной Вечере, при этом предполагалось, что фигурки на внешнем обрамлении являются портретными изображениями, сделанными в I столетии. Впрочем, благодаря трудам ряда ученых было установлено, что чаша эта была изготовле-на, скорее всего, в IV или V столетии и не имела никакого отношения к Тайной Вечере. Тем не менее не вызывает никаких сомнений то, что это один из самых замечательных об-разцов древнего христианского искусства1.

Галатия.
В своем первом миссионерском путешествии Павел выступил с проповедью в Ан-тиохии Писидийской, Иконии, Листре и Дервии (Деян. 13:13-14:24), находившихся в рим-ской провинции Галатии. Послание к Галатам, вероятно, было написано Павлом именно для представителей основанных им христианских общин.
Своим названием Галатия обязана группе галлов из Европы, поселившихся в се-верных областях этой провинции в III в. до Р.Х. В начале II столетия до Р.Х. Галатия стала государством-клиентом Рима, после чего начала постепенно расти в размерах и после смерти своего последнего царя в 25 г. до Р.Х. превратилась в римскую провинцию. Анти-охия, главный город провинции, была основана сирийским царем Селевком I около 300 г. до Р.Х. Таким образом, она стала одной из шестнадцати Антиохий, основанных им и на-званных в честь отца. Около 189 г. до Р.Х. римляне превратили Антиохию в вольный го-род, а в 11 г. до Р.Х. — в римскую колонию. В свою бытность вольным городом Антиохия имела эффективную систему самоуправления, народное собрание и систему образования с характерным эллинским духом. В этом городе политическое собрание именовалось грече-ским словом ekklesia, которое было использовано христианами для обозначения Церкви. Будучи римской колонией, Антиохия обладала высшим из всех возможных для провинци-альных городов рангом и имела четкую социальную стратификацию. Верхушкой здесь являлись владевшие латынью римские граждане (coloni), имевшие такие же права, как и жители самого Рима. Большинство же населения, вне всяких сомнений, говорило на гре-ческом, рассматривалось лишь в качестве “постоянных жителей” (incolae) и было лишено ряда гражданских прав.
В Малой Азии существовало множество религиозных сект разного рода, но трудно было “приспособить” к новой эпохе старых богов. Одним из самых важных документов, циркулировавших в Малой Азии, фрагмент копии которого удалось обнаружить при рас-копках Антиохии, был Monumentum Ancyranum, повествовавший о “Деяниях божествен-ного Августа (Цезаря).” Другая копия этого же документа была вырезана на стенах “Авгу-стеума,” беломраморного храма, воздвигнутого в Анкире (Анкара) на севере Галатии. Текст, который, возможно, принадлежал самому Августу, был сочинен в 14 г. от Р.Х. Он описывает жизнь и труды императора, стремившегося к осуществлению религиозных, или даже мессианских, чаяний того времени. Эти чаяния были характерны и для времени жиз-ни Павла — как будто боги не желали терять своей власти над миром. Проповеди Павла в Антиохии сопутствовала, вероятно, именно такая атмосфера.
В ходе раскопок, проводившихся в Антиохии перед Первой мировой войной и по-сле нее, были открыты развалины важнейших сооружений римского города, существо-вавших при жизни Павла. К ним относились Площадь Августа и Площадь Тиберия, со-единенные лестницей, на вершине которой возвышалась триумфальная арка, сооруженная в честь Августа. На Площади Августа находился огромный храм бога Мена, символом ко-торого была голова быка. Развалины найденной здесь же христианской церкви относятся уже к IV в. Вне всяких сомнений, город поражал гостей своим великолепием и изящест-вом архитектуры, в которой греческая изысканность и простота сочетались с римской об-стоятельностью и величием.

Эфес.
Во время третьего миссионерского путешествия Павел около двух лет провел в Эфесе2. Эфес, население которого составляло, по меньшей мере, четверть миллиона жите-лей, был главным городом римской провинции Асии. Эфесский порт являлся связующим звеном в морской торговле запада с востоком. Судя по имеющимся литературным и доку-ментальным свидетельствам, город этот обладал несметными богатствами. Согласно рим-лянину Страбону, именно здесь находился главный рынок Малой Азии. Своими богатст-вами и славой город был во многом обязан культу Артемиды, богини-матери, отождеств-лявшейся римлянами с Дианой. Ее культ связывался с плодородием человеческого рода и скота. Характер этого культа был скорее азиатским, нежели греческим или римским. По-клонение ей больше походило на древние культы Ханаана, ставшие немалым соблазном для Израиля. Культ этот был всенародным, о чем свидетельствуют слова серебряника Ди-митрия, который говорит о величии той, “которую почитает вся Асия и вселенная” (Деян. 19:27).
Храм Артемиды в Эфесе считался одним из “семи чудес света.” Его обнаружил английский архитектор Дж. Т. Вуд (J. T. Wood) в 1869 г., спустя шесть лет после того, как занялся его систематическими поисками. Первые примитивные структуры храма, дати-руемые VIII столетием до Р.Х., являли собой не более, чем огороженное место, на котором находились возвышение, священное дерево и алтарь, а впоследствии, вероятно, и дере-вянный идол. Около 550 г. до Р.Х. храм существенно перестроили. Согласно традиции, в 356 г. до Р.Х. он был сожжен. На его месте воздвигли так называемый эллинистический храм, строительство которого было начато в 350 г. до Р.Х. и закончено в правление Алек-сандра Великого. Этот храм просуществовал до 262 г. от Р.Х., когда он был разграблен готами. За ним находилась статуя богини, которая, как говорили, “упала с Юпитера” (“fallen from Jupiter”), то есть могла быть вырезана из большого метеорита. Крыша храма была покрыта белой мраморной плиткой, само же здание поражало своими скульптурами, превосходными картинами и обилием золота.
Месяц Артемизий (март-апрель) был временем, когда храм и местные торговцы получали от путешественников и паломников огромные средства. Возможно, именно это обилие людей побудило Павла остаться в Эфесе до Пятидесятницы (1 Кор. 16:8-9). Имен-но в это время могло вспыхнуть недовольство, вызванное экономическими последствиями его проповеди и “ревностью богов.” Толпа, настроенная серебряником Димитрием, собра-лась в огромном театре, находившемся на западном склоне горы Пион, обращенном к го-роду. Считается, что театр этот мог вместить до 24 550 человек.
Возможно, самые значительные работы на этом городище были проведены Авст-рийским археологическим институтом. Раскопки были начаты в 1896 г. Археологами бы-ли раскопаны практически все основные здания древнего города. Рыночная площадь (гре-ческое agora или латинское forum) представляла собой большое открытое пространство, окруженное колоннами и разного рода зданиями. Самой впечатляющей улицей была “Ар-кадиана,” шедшая от театра к гавани, длиной свыше четверти мили. Она была вымощена мрамором, имела в ширину 36 футов и была ограничена двумя рядами колонн, за которы-ми находились торговые лавки.
Многие из надписей, найденных в городе, содержат информацию, представляю-щую несомненный интерес для библейского археолога. Упоминание заклинателей в Деян. 19:13 свидетельствует о том, что знатоки магических формул и заклинаний (“эфесских писаний,” по выражению греческих и римских авторов) были обычным явлением. Форму-ла “Заклинаем вас...,” приведенная в Деян. 19:13 и используемая иудейскими заклинате-лями, была обычной формулой экзорсизма. Слово из Деян. 19:18, которое в Авторизован-ной Версии переводится как “deeds” (в русской Библии “дела”), в действительности имеет значение “магические формулы.” “Асийские начальники” (Asiarchs), упомянутые в Деян. 19:31, часто фигурируют и в эфесских текстах: этот титул носили лица, руководившие проведением обрядов императорского культа в Асии. В Деян. 19:35 говорится также о “блюстителе порядка,” который, судя по текстам, являлся главным государственным ли-цом в городе. В этом стихе Эфес назван “служителем Артемиды,” в одном из текстов он назван точно так же. Подобный же эпитет использовался — уже не только в Эфесе — для обозначения того, что город являлся “служителем” культа римского императора
Одним из наиболее ранних достоверных христианских эпиграфических памятников Малой Азии можно считать стихотворную эпитафию Аверкия, епископа Гиераполиса во Фригии, сочиненную самим епископом и помещенную на его надгробии. Аверкий жил во второй половине II в. и получил сан епископа в правление Марка Аврелия (161-180 гг.). Впоследствии он был канонизирован. “Житие” Аверкия было составлено много лет спустя после его смерти, в V или VI в. До нас дошло не менее 50 списков этого сочинения (все они — на греческом). Оно изобилует фантастическими деталями и, вероятно, содержит не так уж много достоверных сведений о его жизни. В нем говорится, что Аверкий, подражая апостолу Павлу, много путешествовал, проповедовал, совершал чудеса. В некоторых спи-сках он именуется “равноапостольным.” “Житие” содержит и текст стихотворной эпита-фии Аверкия, которую епископ еще при жизни велел вырезать на каменном алтаре, впо-следствии служившем ему надгробием. Эпитафия содержит 22 строки и начинается сло-вами:

“Как гражданин прославленного града
Сей памятник велел воздвигнуть я при жизни,
Чтобы здесь покой достойный обрело мое тело.
Имя мое Аверкий, ученик святого пастыря.”

Дальнейший текст эпитафии довольно труден для понимания. Он изобилует малопонят-ными нам аллегориями и метафорами, но при этом содержит набор бесспорно христиан-ских символов — пастырь, рыба, дева, в нем упоминается и Павел, “спутник” (в аллегори-ческом смысле) Аверкия в его странствиях — он посещает Рим, Сирию, Месопотамию. Включенная в “Житие” версия, очевидно, подвергалась искажениям при переписке.
Ученые XIX в. сомневались в достоверности “Жития Аверкия” и в историчности самого епископа, и оснований для таких сомнений было достаточно: a) “Житие” составле-но в относительно позднее время и изобилует фантастическими деталями; b) географиче-ский фон этого сочинения не соответствует реальному Гиерополису в западной Фригии (совр. Памуккале); c) Евсевий упоминает, что епископом Гиераполиса в указанное время был некий Клавдий Аполлинарий, а не Аверкий (при том, что у Евсевия же упоминается некий Авиркий Маркелл, тоже служивший во Фригии, — возможно, тот самый Аверкий).
В 1881 г. шотландский ученый-классик Уильям Рамси, путешествуя по Малой Азии, уста-новил, что во Фригии в древности было два города, носивших название Гиерополис. Один из них — современный Памуккале, а второй находился дальше к северо-востоку, около современного селения Кочхисар (этот район в древности носил название Пентаполис — “пять городов,” одним из которых был Гиерополис). Недалеко от этого второго Гиеропо-лиса Рамси обнаружил мраморную колонну с греческой надписью, эпитафией Александ-ра, сына Антонина, христианина, жившего в Гиерополисе и заказавшего этот надгробный памятник в 216 г. Первые строки эпитафии полностью совпадают со строками эпитафии Аверкия в его жизнеописании:

“Как гражданин прославленного града
Сей памятник велел воздвигнуть я при жизни...”

Рамси был филологом-классиком, а не византинистом, и не был знаком с “Житием Авер-кия,” что помешало ему немедленно установить связь между находкой и эпитафией, при-веденной в “Житии.” Но он сделал это по возвращении в Шотландию и убедился в том, что эпитафия Аверкия — подлинный текст, а не сочинение какого-то византийского авто-ра. Чтобы подтвердить свою точку зрения, Рамси решил попытаться найти оригинал эпи-тафии — само надгробие. В 1883 г. он вновь посетил Малую Азию в сопровождении эпи-графиста Дж. Р. Стеррета. Текст “Жития” содержал указания на район поисков — гробни-ца епископа должна была находиться за пределами города, около горячих ключей. Рядом с этими ключами, недалеко от общественной бани, ученые обнаружили два фрагмента мра-морной стелы с греческой надписью. Судя по сохранившемуся на них орнаменту (перевя-занный лентой лавровый венок), они являлись обломками надгробного памятника. На них частично сохранились средние девять строк эпитафии, совпадающие с приведенным в “Житии” текстом (они содержат такие ключевые слова, как Павел, Рим, царица, народ, печать, Сирия, Евфрат, вера, рыба).
Аверкию было, как следует из текста, 72 года, когда он заказал это надгробие. Эпитафия была написана до 216 г., до надписи Александра, который ее цитирует, вероятно, между 190 и 210 гг. Таким образом, это один из самых ранних сохранившихся христианских па-мятников, наряду с надписями римских катакомб и ранними фрагментами евангельских текстов3.

Первые Церкви в Европе.
Во втором своем миссионерском путешествии Павел перешел из Малой Азии в Ев-ропу и достиг города с названием Филиппы. Основные филиппийские памятники были раскопаны Ecole Francaise d'Athenes между 1914 и 1938 гг.
Игнатиева дорога (Via Egnatia), мощеная римская дорога, ведущая через Македо-нию к Адриатике, некогда являлась основной улицей Филипп. Местами на камнях видна колея, выбитая колесами бесконечного множества повозок и колесниц. В западной части города были отрыты большие арочные ворота, через которые шла дорога, пересекавшая примерно в миле от города небольшую реку. Это единственное место в округе, соответст-вующее описанию, данному в Деян. 16:13: “В день же субботний мы вышли за город к ре-ке, где, по обыкновению, был молитвенный дом.” Очевидно, еврейская община города была слишком мала для того, чтобы строить там синагогу. В пределах городских стен был отрыт римский форум, и, хотя обнаруженные исследователями развалины являются ос-танками перестроенных во II столетии зданий, вполне возможно, что общий их план со-хранился таким же, каким был при Павле. С северной стороны форума находился подиум, к которому с двух сторон подходили лестницы. Этот подиум служил трибуной для орато-ров и судей и, вне всяких сомнений, являлся тем самым местом, в которое были приведе-ны Павел и Сила, где их приговорили к заключению (Деян. 16:19 и далее). Античный пи-сатель говорит о том, что темница находилась среди зданий, окаймлявших форум, точное же ее местонахождение нам неизвестно.
Окрестности Филипп стали полем битвы за власть в Римской империи после смер-ти Юлия Цезаря в 42 г. до Р.Х. В ознаменование победы Антоний и Октавиан превратили город в римскую колонию, среди первых граждан которой были и ветераны этого сраже-ния (coloni). Вероятно, именно в это время город вышел за пределы акрополя и была со-оружена надвратная арка.
Другим важным городом, находившимся на Via Egnatia, в котором Павлом также была основана Церковь, были Фессалоники, находившиеся в 70 милях от Филипп. Это со-временные Салоники, второй по величине греческий город после Афин. Масштабные рас-копки здесь не предпринимались, поскольку город застроен современными зданиями. Фессалоники были основаны в 315 г. до Р.Х. и названы в честь сестры Александра Вели-кого. Via Egnatia до сих пор остается главной улицей города. В одном месте она перекры-та прекрасной тройной аркой, сооруженной императором Галерием (305-311 гг.). Запад-ный въезд в город некогда также был перекрыт римской аркой, называвшейся Вардейски-ми Вратами и простоявшей до 1876 г., когда на этом месте были возведены современные постройки. В надписи, сделанной на этих воротах и ныне хранящейся в Британском Му-зее, упомянуты некие городские чиновники, названные “политархами.” То же самое слово присутствует и в ряде других текстов. В Деян. 17:6 этим словом названы “городские на-чальники,” к которым привели христиан участники беспорядков, вызванных проповедью Павла. Данного слова нет в других греческих произведениях — тем самым археологиче-ские сведения подтверждают точность рассказа Луки.

Афины.
Покинув македонские города Фессалоники и Верию, Павел отправился в Афины. Минуло много лет с той поры, как Афины пережили свой золотой век, пришедшийся на V столетие до Р.Х., однако город этот по-прежнему оставался одним из мировых центров философии, архитектуры, поэзии и искусства. В Афинах и поныне существует ряд замеча-тельных и прекрасно сохранившихся памятников античности.
Древний центр города, агора, или рыночная площадь, был не только раскопан, но и восстановлен. На этой агоре и в синагоге Павел каждодневно “рассуждал” с иудеями, “с чтущими Бога” и “со встречающимися” (Деян. 17:17). Агора являлась политическим, тор-говым и социальным центром древнего греческого города и представляла собой большое открытое пространство, окруженное зданиями общественного, культового и политическо-го назначения.
Замечательные архитектурные сооружения южной части Акрополя относятся к “золотому веку” Перикла, то есть к V в. до Р.Х. На вершине холма возведен поразитель-ный Парфенон, в стенах которого Фидий, скульптор Перикла, воздвиг изготовленную из золота и слоновой кости статую Афины. Согласно Павсанию, посещавшему Афины в пе-риод между 143 и 159 гг., над Акрополем высилась огромная бронзовая статуя Афины Промахос, и мореплаватели видели, как солнце играет на ее шлеме и копье4.
Внимание исследователя, читающего о кратком пребывании Павла в Афинах, пре-жде всего, привлекает его выступление в ареопаге (Деян. 17:19-31). Этот скалистый голый холм, находящийся к северо-западу от Акрополя, являлся местом собраний афинского су-да, занимавшегося рассмотрением религиозных и политических вопросов. Во времена Пе-рикла суд этот стал рассматривать преимущественно уголовные дела, однако в римский период он вновь стал заниматься вопросами религии и образования. Место заседаний суда также называлось ареопагом, соответственно, мы не знаем, о чем именно идет речь: о холме или о зале заседаний.
Другая проблема, связанная с выступлением Павла перед ареопагом, связана с ци-тируемой им надписью на жертвеннике (“Неведомому Богу”). Такой надписи в Афинах найдено не было. Однако описания путешественника Павсания и более поздние литера-турные источники говорят о “неведомых богах”; мало того, алтарь “неведомым богам” был найден в Пергаме. Соответственно, эти слова апостола Павла нам не должны казаться сколько-нибудь странными.

Коринф.
Из Афин Павел отправился в Коринф, где он провел год и шесть месяцев. Коринф стоял на проходившем по узким перешейкам пути, соединявшем центральную Грецию с Пелопоннесом, и потому являлся естественным центром морской торговли, объединяв-шим западный Лехей и восточный Кенхрей. Небольшие суда перетаскивались волоком между двумя этими городами, перевозимые ими товары также сгружались и переносились вручную, ибо в противном случае кораблям пришлось бы совершить опасное двухсо-тмильное путешествие вокруг полуострова. Коринфский канал, прорытый в самом узком месте перешейка в 1881-1893 гг., практически повторяет тот же маршрут, который плани-ровался Нероном в 66 г. Находящийся на перешейке Коринф был крупным торговым цен-тром, и Цезарь Август объявил его столицей римской провинции Ахайи и местопребыва-нием ее проконсула.
Проведение раскопок стало возможным только в 1858 г., когда землетрясение за-ставило жителей старого Коринфа покинуть свой город. Люди стали жить в этом месте уже в IV тысячелетии до Р.Х. Город неоднократно подвергался набегам и разграблениям, но вновь и вновь возвращался к прежнему богатству и славе. В 146 г. до Р.Х. он был унич-тожен римлянами, но, вероятно, не полностью, как считалось до недавнего времени. При-мерно через столетие здесь появилась римская колония, и город вновь стал процветать. Во времена Павла город переживал период перестройки и расцвета.
В центре города находилась агора, или рыночная площадь, на которой располага-лись основные здания гражданского и религиозного назначения. Лехейская дорога вела к агоре с севера. Частично сохранившиеся конструкции позволяют воссоздать облик выхо-дивших на улицу или на площадь лавок, подобных той, в которой Павел работал вместе с Акилой и Прискиллой (Деян. 18:2-3). Справа, рядом с тем местом, где дорога выходит на площадь, находилось большое помещение с колоннами, или базилика. Такого рода здания использовались римлянами для гражданских и судебных целей. Впоследствии христиане строили по такому же планы свои церкви, разделенные на нефы. Слева находился Пери-болос Аполлона, одно из святилищ этого бога, и источник Периена (Periene), важнейший водный резервуар Коринфа, до сих пор снабжающий город водой. Пропилеи, через кото-рые люди выходили на агору, представляли собой широкую лестницу, над которой неко-гда была воздвигнута монументальная арка. У подножия этих ступеней была найдена над-пись, гласившая: “Синагога евреев.” Хотя последняя и была построена существенно позже того времени, когда жил апостол Павел, мы можем предположить, что синагога, в которой некогда проповедовал Павел, находилась где-то поблизости.
По сторонам агоры высились базилики, храмы и портики с торговыми лавками. В одной из таких лавок был найден каменный блок, некогда являвшийся ступенькой крыль-ца, с надписью “Луций мясник.” Возможно, этой надписью были отмечены лавки коринф-ского мясного рынка, о которых Павел пишет в 1 Кор. 10:25 (в русской Библии “на тор-гу”).
Широкое свободное пространство агоры было разделено на два уровня. Сложная, добротно построенная Ростра верхнего уровня, вероятно, и являлась той платформой, на которой Павел предстал пред Галлионом (Деян. 18:12-17). Документ, в котором фигури-рует Галлион, был обнаружен в Дельфах, на другой стороне Коринфского залива. Это по-зволило более точно датировать описываемые события. В документе говорится о том, что Галлион прибыл в Коринф в качестве проконсула либо в 51-м, либо в 52 г.; поскольку текст Деяний позволяет предположить, что он занял этот пост незадолго до того, как к не-му привели Павла, последний, скорее всего, появился в Коринфе около 50 г.
На повторно использованном камне мостовой, найденном возле двух городских те-атров, имеется надпись, гласящая о том, что мостовая была выложена Ерастом, ответст-венным за общественные работы (aedilis). Обычно он отождествляется с Ерастом, став-шим учеником и сотрудником Павла (Деян. 19:22). В Рим. 16:23 Павел называет его oikonomos, или “городской казнохранитель.” Таким образом, он являлся видным чиновни-ком и, соответственно, слова апостола о том, что среди призванных было не много муд-рых по плоти, не много сильных, не много благородных (1 Кор. 1:26), относились не к не-му.
К надписям, связанным с именем апостола Павла, следует добавить еще одну. В Пафосе на юго-западном побережье Кипра итальянские археологи обнаружили, как они считают, самое раннее свидетельство пребывания апостола на этом острове. Это фрагмен-тированная греческая надпись на обломке мраморной плиты, найденная в развалинах ран-ней христианской базилики. Две не полностью сохранившиеся строки реконструируются как PAYLOY APOSTOLOY — “Павла апостола.” Филиппо Гьюдичи, руководитель италь-янской археологической экспедиции на Кипре, сравнивает ее с известной латинской над-писью IV в. на надгробии апостола в базилике св. Павла в Риме: PAULO APOSTOLO MART[YRI] — “Павлу апостолу, мученику.” Христианская базилика в Пафосе была по-строена после 394 г. на руинах древнего языческого храма Аполлона и Артемиды (он су-ществовал с IV в. до Р.Х.). В Деяниях говорится о путешествии апостола Павла на Кипр и о том, что им был обращен в христианство правитель Кипра Сергий Павел (Деян. 13:12). Традиция связывает христианизацию Кипра также с деятельностью св. Иллариона из Газы (ок. 291-371 гг.), вероятно, что и строительство первых христианских церквей в Пафосе относится к его времени. Однако найденная надпись, по мнению археологов, может быть датирована более раннем временем — II в. от Р.Х. Недалеко от базилики, где была найде-на надпись, стоит каменный столб, к которому, согласно местной традиции, апостол Па-вел однажды был привязан и подвергнут бичеванию. В Деяниях этот эпизод не упомина-ется.

Рим.
Павел ступил на землю Италии в Путеоле (Деян. 28:13) на северном берегу Не-апольского залива и обнаружил здесь братьев-христиан, с которыми провел неделю, и лишь затем направился в столицу. Это местечко находилось неподалеку от Помпей, горо-да, за двадцать лет совершенно погребенного под слоем лавы и пыли после извержения Везувия (в 79 г.). Развалины этого города позволили археологам составить наиболее пол-ное представление о жизни античных городов. Здесь сохранились все типичные общест-венные здания того времени, однако самыми интересными все-таки оказались частные дома и лавки, благодаря которым исследователи смогли лучше понять жизнь их обитате-лей. Скажем, среди обнаруженных здесь лавок были лавки серебряных дел мастеров, ба-калейщиков, пекарей, красильщиков, кузнеца, хирурга, скульптора, кожевника и даже продавца горячих напитков. Стены зданий были, главным образом, сложены из кирпича и покрыты штукатуркой; стены общественных и частных зданий нередко украшались рос-писью, причем в качестве сюжетов часто избирались те или иные эпизоды из истории и мифологии. О присутствии в городе евреев свидетельствует роспись, на которой, предпо-ложительно, изображен суд Соломона (3 Цар. 3:16-28). На стене также выцарапана над-пись на еврейском языке, читаемая как “Содом, Гоморра.”
До недавнего времени ученые не располагали свидетельствами, которые говорили бы о возможном пребывании в этом городе христиан. При расшифровке таинственной надписи, найденной в Помпеях в 1936 г. и известной из других источников, предлагались христианские интерпретации. Прямо перед началом Второй мировой войны в одном из домов было найдено нечто, напоминающее крест, что можно считать более серьезным до-водом в пользу того, что в Помпеях жили христиане. Впрочем, даже в этом случае следует признать, что их было совсем немного, ибо иначе были бы обнаружены и другие подоб-ные свидетельства.
Считается, что в то время, когда жил апостол Павел, в Риме насчитывалось свыше миллиона жителей. Текст, обнаруженный в городском порту Остии, говорит о том, что население города составляло 4 100 000 жителей, но, скорее всего, в это число были вклю-чены и жители окрестных земель.
Большинство горожан жило в больших многоквартирных домах, высота которых на главных улицах не должна была превышать, согласно распоряжению императора Авгу-ста, семидесяти футов. В городе жило такое количество людей, что всегда существовала серьезная проблема их жизнеобеспечения и занятости. Работы по большей части произво-дились рабами, захваченными в войнах. Была разработана сложная система мер, обеспе-чивавших довольство бедных слоев населения (она не применялась по отношению к ра-бам), которым гарантировался определенный минимум пищи, хлеба и зрелищ. Для прове-дения скачек на колесницах был построен Большой цирк (Circus Maximus) и другие по-добные ему сооружения. После перестройки Большого цирка, предпринятой Нероном, его трибуны стали вмещать до 250 000 зрителей.
Римский форум, центр мира во времена апостола Павла, находился между двумя холмами, в центре группы из семи холмов, на которых был построен Рим. С восточной стороны к нему можно было выйти с того места, где ныне находится Арка Тита. Она была сооружена в 81 г. в ознаменование взятия Иерусалима; внутри этой арки находились тро-феи, захваченные в Храме в 70 г. и торжественно доставленные в Рим.
Возле восточной оконечности Форума находится Колизей, крупнейшее здание древнего и современного Рима. Во времена Павла его еще не существовало, поскольку Тит закончил его строительство только в 80 г. Сначала его называли Флавиевым амфите-атром. Он был воздвигнут на месте искусственного озера в центральной части парка двор-ца Нерона, где истязали и сжигали христиан в 64 г. Некогда Колизей вмещал 50 000 зри-телей, которые становились свидетелями кровавых схваток, уносивших жизни гладиато-ров и христианских мучеников, не говоря уже о тысячах диких животных.
Самыми древними христианскими свидетельствами в Риме были кладбища. По римским законам, все места погребения должны были находиться за городской чертой, поэтому многие кладбища появлялись возле дорог, ведущих в город. В I столетии у рим-лян было принято сжигать тела покойников, собирать прах в урны и помещать последние в специальные подземелья или мавзолеи. Во II в. обычным явлением стало погребение усопших; соответственно, состоятельные люди стали хоронить своих родственников в до-рогих, богато украшенных саркофагах. Евреи и христиане отрицательно относились к кремации, возможно потому, что верили в воскрешение мертвых. Они хоронили своих по-койников в подземных камерах, которые для удобства были превращены в галереи или катакомбы. В окрестностях Рима было найдено несколько еврейских катакомб. О том, что они были именно еврейскими, говорит символика настенных изображений, среди которых чаще всего встречается менора, или семисвечник.
Христианские катакомбы отличаются гораздо большим числом и большей протя-женностью. В окрестностях города их было обнаружено по меньшей мере 35; общая же протяженность их галерей превышает пятьсот миль. Первые захоронения в них появились где-то около 150 г., то есть через восемьдесят или девяносто лет после смерти апостола Павла. Могли существовать и более ранние катакомбы, однако они, скорее всего, находят-ся сейчас в тех районах города, которые оставались незаселенными до II-III вв., когда на-чали бурно разрастаться городские пригороды. В стенах подземных галерей вырезано множество могил, расположенных одна над другой. В мягком вулканическом туфе выре-зались ниши, и, после того как тела, обернутые по еврейскому обычаю тканью, укладыва-лись в них, отверстия ниш закладывались кирпичом или мраморной плиткой. Существо-вали и более сложные гробницы: в стене вырезалось полукруглое углубление, после чего делалась ниша для тела, покрывавшаяся горизонтальной пластиной.
Катакомбы имеют значение не только как места, в которых во времена гонений тайно собирались христиане, они представляют большой интерес и для исследования древнего христианского искусства и дают основной материал по христианскому искусству II-III вв. Многие образы и мотивы были заимствованы христианами у язычников. Приме-ром этого могут быть фигурки небольших крылатых существ, известных как Амуры или Аморетти, которые в эпоху Ренессанса стали интерпретироваться как изображения херу-вимов. Вне всяких сомнений, одним из самых известных христианских символов является символ рыбы. Этот символ использовался и язычниками, христиане же восприняли его на основании того, что греческое ιχθυς заключает в себе начальные буквы слов И(исус) Х(ристос) Χριστος (Божий) Θεου (Сын) Υιος (Спаситель). Другим характерным образом древнехристианского искусства был образ Доброго Пастыря, где Христос представлен юношей, несущим на своих плечах агнца. Такой же образ находится и над крестильней древней церкви в Дура-Европос на Евфрате; лучшим же римским его воплощением явля-ется небольшая статуэтка, относящаяся примерно к тому же периоду (III в.).
Согласно традиции, могила апостола Павла находилась под алтарем церкви “свято-го апостола Павла за стенами.” Первое строение было воздвигнуто на этом месте Кон-стантином, впоследствии же оно было значительно расширено и превращено в монумен-тальное здание, освященное папой Сирисием в самом конце IV в. Судя по раскопанным в 1838 г. могилам, здесь прежде находилось древнее римское кладбище.
Вероятно, наибольший интерес представляли поиски древних христианских релик-вий под криптами и алтарем собора св. Петра. Согласно традиции, и Петр, и Павел приня-ли мученическую кончину в Риме в период правления Нерона, примерно между 64 и 68 гг. Традиционно считается, что могила Петра находилась под алтарем собора св. Петра, глав-ного собора Римской Католической Церкви. Исследования и раскопки начались в 1941 г., когда стали подыскивать место для могилы папы Пия XI. Было произведено новое иссле-дование первой церкви, воздвигнутой в этом месте Константином в начале IV столетия.
Под грудами обломков ниже уровня пола сооружения, построенного при Констан-тине, были обнаружены два ряда мавзолеев, в которых богатые римляне хоронили своих мертвых в период между II и IV вв. Христиан здесь было похоронено очень немного, при-чем могилы их по большей части датируются IV столетием. Впрочем, христианским был и один небольшой мавзолей III в., свод и стены которого были украшены единым мозаич-ным изображением. На сегодняшний день это — древнейшая христианская мозаика, най-денная в склепах. В верхней части свода находится изображение Гелиоса (солнца), влеко-мого колесницей, запряженной четверкой огненных коней, и держащего в левой руке державу, олицетворяющую весь мир. Это языческое изображение, вероятно, было призва-но представить Христа как “Солнце Правды, Солнце Спасения.”
Другой языческий мавзолей перешел к христианской семье в конце III столетия. В нем рядом с языческим изображением Аполлона христианами были нарисованы один над другим два головных портрета. Нижний портрет прочерчен свинцовым суриком и частич-но подправлен углем. На нем изображен старик с лысой головой, заостренной бородой и сдвинутыми бровями. Надпись PETRUS над головой говорит о том, что на портрете изо-бражен апостол Петр. За именем следует молитва апостолу, в которой испрашивается его заступничество за всех христиан, похороненных возле его тела. Верхний головной порт-рет, вероятно, изображает апостола Павла или же Христа, идентифицировать его более точно не представляется возможным.
Под нынешним алтарем и Confessio Petri находятся развалины мемориала, постро-енного Константином над тем местом, где, согласно традиции, находится могила апостола Петра. Под ними обнаружен другой, еще более ранний памятник, сооруженный около 160 г. на месте, окруженном языческими мавзолеями. Этот “трофей” упомянут в труде свя-щенника Гайя, писавшего в конце II столетия против ереси некоего Прокла из Малой Азии. Последний был монтанистом, считавшим, что скоро настанет конец света, и при этом ссылавшимся на древность этой церковной традиции, свидетельством чего ему пред-ставлялись могилы Филиппа и его четырех дочерей в асийском Иераполе. Гай пишет, оп-ровергая его: “Я же могу показать вам памятники апостолам. Если вы отправитесь в Вати-кан или выйдете на Остийскую дорогу, вы увидите памятники тем, кто основал Римскую Церковь”5. Иными словами, Гай свидетельствует о существовании в Рим памятников Петру и Павлу.
Под мемориалом, устроенным около 160 г., находятся еще более древние захоро-нения (некоторые из них, возможно, датируются 70 г.), а также полость, или углубление, имеющее форму квадрата. В этом углублении было обнаружено несколько костей старого человека могучего телосложения, однако сама его могила так и не была найдена. Таким образом, как свидетельствует и папа Пий XII, мы не можем сколько-нибудь уверенно счи-тать эти кости мощами апостола Петра.
Далеко не все ученые считают, что исследователям удалось установить точное ме-стонахождение могилы апостола Петра. Практически нет сомнений в том, что на склоне лет Петр прибыл в Рим и принял здесь мученическую кончину, однако некоторые протес-тантские ученые полагают, что он мог быть похоронен и не под алтарем собора. В услови-ях устроенных Нероном гонений тело Петра могло быть захоронено только тайно. С дру-гой стороны, место последних страданий апостола вряд ли могло изгладиться из памяти христиан. Соответственно, названный памятник II в., находящийся под алтарем сущест-вующего собора св. Петра, является не более, чем кенотафом, сооруженным на месте му-ченической кончины апостола. У нас нет свидетельств того, что останки или могилы хри-стиан вызывали в I-II вв. такой же интерес, каким они пользовались впоследствии, соот-ветственно, могила апостола Петра может так и остаться не найденной.

Церковь и Мир.
Римский мир, в который пришло христианство, отличался таким же многообразием религиозных школ и воззрений, как и наше время. Жители Империи были, по большей части, политеистами, то есть верили в существование множества богов, имеющих обличье живых существ, но являющихся по сути силами и началами природы. Верования образо-ванных людей отличались куда большей тонкостью и изощренностью. К примеру, эпику-рейцы считали, что боги не могут непосредственно влиять на мир. Они не нуждаются в нашем поклонении, нам же таковое поклонение богам представляется чем-то естествен-ным. Высшее благо для людей — удовольствие, которое может даровать только жизнь, исполненная простоты и умеренности. Стоики считали, что бог является разумом вселен-ной и что каждая личность заключает в себе искру этого божественного разума или миро-вой души. Человек не должен быть рабом своих страстей, а должен в своей жизни руково-дствоваться именно ею. Поскольку все люди наделены этой божественной искрой, они могут и должны жить сообща, как граждане, имеющие общие идеалы. Вергилию эта новая эра, возвещенная Августом, представлялась идеалом подлинно всемирного общества, ос-нованного на незыблемых началах человеческого естества, превосходящих расовые и на-циональные различия.
Столь возвышенные идеи, однако, практически не влияли на религиозные воззре-ния обычных людей. Политеизм с его сонмом богов всегда относился с терпимостью к но-вым богам, и триумф эллинской культуры во многом являлся следствием этого синкре-тизма. Бесчисленное множество культов греческого, азиатского и египетского происхож-дения появилось и в Риме. Они относились к так называемым “тайным” культам, адепты которых проходили особые обряды посвящения. Культы эти восходили к древнему рели-гиозному культу природы с его почитанием умирающего-возрождающегося бога жизни, однако теперь главный акцент в них делался на восстановлении индивидуальной души. Что касается культа императора, то он воспринимался как средство укрепления единства империи. В восточных провинциях со времен Александра Великого правителей было при-нято обожествлять не только после смерти, но и при жизни. Соответственно, в почитании Августа и следовавших за ним цезарей не было ничего особенно нового, хотя для самого Рима оно и было новостью.
К иудаизму в этом мире относились с презрением и подозрением, как к вредонос-ной религии, ибо то, что представлялось римским язычникам святым и возвышенным, от-вергалось евреями как богомерзкое. Тем не менее римляне считали евреев народом и вследствие этого наделяли их особыми привилегиями. Законы Моисея так или иначе влияли на жизнь многих жителей Империи, и тем не менее иудаизм, в отличие от христи-анства, никогда не представлял собой особой угрозы для язычества. Как пишет Гиббон, иудаизм был религией, “прекрасно подходившей для обороны, но никогда не предназна-чавшейся для завоеваний.”
Отношение же к христианству с самого начала было гораздо менее благоприятным, поскольку оно считалось не более, чем сектантским учением, отколовшимся от иудаизма, и не имело правового легального статуса, ибо христиан нельзя было назвать ни нацией, ни народом. Евреи были освобождены от обязательного поклонения римским богам и импе-ратору, на христиан же эта свобода не распространялась, что не могло не привести к гоне-ниям на них, как на лиц, повинных в государственной измене.
Тем не менее, в отличие от иудаизма, христианство считало проповедь Евангелия своей священной обязанностью и имело силы преодолеть все препятствия на этом много-трудном пути. Несмотря на то, что образованные люди относились к новой религии с по-дозрением, считая ее неким странным предрассудком, а широкие слои населения ненави-дели христианство, видя в нем “атеистическое” учение и считая все национальные беды и невзгоды следствием его распространения, вызвавшим гнев богов, христиан не могло ос-тановить уже ничто. На закате язычества Евангелие дарило людям — особенно бедным и обездоленным — надежду и чувство безопасности. Со временем оно смогло завоевать и умы языческих интеллектуалов. Уже в III столетии мечтам императора Августа о новом мировом порядке, в основе которого лежал бы классический идеализм, пришел конец: старая культура умирала, христианское же учение о человеке и обществе стало учением о спасении.

Примечания.
1 Стефен Пфан, знаток палестинской керамики I в., предположил, что чаша Святого Грааля, которая была в руках у Иисуса во время Тайной Вечери, — обыкновенная керамическая чаша, подобная тем, которые ис-пользовали в ритуальных целях члены кумранской общины. Это тонкостенные чаши высотой около 10 см, с гладкой поверхностью, лишенные всякого орнамента (Archaeology News Digest, Summer 1998). Конечно, Иисус и его ученики были людьми бедными и не имели серебряной посуды, но в ту ночь они были в гостях у какого-то зажиточного человека, владевшего домом в Иерусалиме, где им, по случаю праздника, могли предложить дорогие металлические чаши. Ранние Отцы Церкви не упоминают о Святом Граале. Легенда о нем сложилась в средневековой Англии, куда, по преданию, знаменитую чашу привез в 63 г. Иосиф Арима-фейский. Корни этой легенды, вероятно, уходят в кельтскую мифологию, где священным сосудам, наделен-ным чудесными свойствами, отводится важное место.
2 Впоследствии Павел особо почитался местной христианской общиной. Австрийский археолог Ренат Пил-лингер обнаружил в 1995 г. в пещере, примерно в полутора километрах от руин древнего Эфеса, роспись с изображением апостола Павла и около трехсот надписей, оставленных паломниками. Многие из них — об-ращения к апостолу с просьбой о помощи и заступничестве. Росписи и надписи относятся к ранневизантий-скому времени (Archaeology News Digest, Summer 2000).
3 (Laurence H. Kant. Earliest Christian Inscription. Bible Review, February, 2001).
4 Description of Greece, I. xxvii. 2.
5 Eusebius, Church History, II. 25. 7.

http://enoth.narod.ru/Bible/Biblical_Archaeology.htm .

На главную