На главную

29.12.2007 г.
Лащинина Ю.А.


Сочетание патологических и непатологических религиозно-мистических идей в практике судебно-психиатрической экпертизы



Проведение четкой границы между религиозно-мистическими идеями, носящими сверхценный (болезненный) и неболезненный характер, в ряде случаев вызывает большие сложности. В настоящее время, в связи с изменением общественного менталитета, распространением псевдонаучных и квазирелигиозных воззрений (менталитет “научной мистики”, по Кондратьеву Ф.В. 1994) эти идеи становятся социокультуральной нормативностью.

Бредовые фабулы религиозного содержания за последнее столетье претерпели значительные изменения, поскольку в психопатологии неизбежно находит отражение реальная социальная ситуация. Раньше это были идеи “овладения”, “колдовства”, (Якобий П.И., 1903), сейчас, с развитием научно-технического прогресса, появились идеи “обожествления Интернета”, “космических пришельцев”. Соответственно значительно увеличилось количество правонарушений, в основе которых лежат религиозно-мистические идеи. Если 40 лет назад случаи судебно-психиатрической экспертизы лиц, охваченных патологическими или непатологическими религиозно-мистическими идеями, редко встречались в судебно-психиатрической практике (Лунц Д.Р., Земсков Л.Н. 1961), то в настоящее время необходимость проведения дифференциального диагноза между ними возникает довольно часто (Кондратьев Ф.В. 2000).

Следует отметить, что патологические религиозно-мистические идеи как одна из причин криминальной агрессии приводят к совершению наиболее жестоких и нелепых убийств. Возможно, это связано с тем, что религиозное чувство - одно из самых сильных чувств человека, Фрейд связывал это с перенесением на себя образа Бога - Идеального Отца (Freud S., 1985).

Правонарушения, в основе которых лежат религиозно-мистические идеи, совершаются не только в России, но и в других странах и вызывают серьезную обеспокоенность мировой общественности. Отмеченный "менталитет научной мистики" затрудняет своевременное распознавание его патологических форм среди многочисленных вариантов "сектантской нормативности" в высказываниях и поведении адептов сект. Нередко в случаях явных психических расстройств больные оказываются без психиатрической помощи именно потому, что эти расстройства родственниками больного и даже психиатрами оцениваются как глубоко религиозные переживания (Кондратьев Ф.В., 2000). Приведенное наблюдение является довольно типичным.

Б., 37 лет, обвинялся в попытке убийства своего отца. Наследственность психическими заболеваниями не отягощена. С 6-летнего возраста появился страх темноты. По характеру формировался тихим, спокойным. Всегда был “рассудительным, вдумчивым ребенком, не доставляющим родителям никаких хлопот". В школе начал обучение с 7 лет, успевал хорошо, классы не дублировал, отмечались способности к математике, физике. С раннего возраста чувствовал свою особенность, отличие от других. Ощущал, что у него есть "особое предназначение", но не знал, в чем его смысл. Искал ответ в серьезной литературе. Свободное время проводил дома, друзей не имел. После окончания 10 классов школы поступил в МИФИ на факультет теплофизики. Учился хорошо. Увлекался литературой по психологии, философии, изучал техники йогов, пытался найти смысл жизни. Самостоятельно изучал Библию.

В 1988г. заболел простатитом, долгое время лечился, неоднократно в стационаре. Однако назначенное лечение не помогало, и он начал читать научную литературу, занялся самолечением. Прочитал много справочников и специальных статей по этому заболеванию. Использовал некоторые упражнения из йоги. В 1989г. окончил институт, в течение двух месяцев работал по специальности в НИИ ядерной физики, но потом уволился с работы, поскольку там "все время нужно было работать с машинами, а его больше интересовал смысл жизни". В 1989 г. прочитал книгу о лечебном голодании. Следуя ее рекомендациям, провел курс голодания. В первые дни чувствовал себя немного уставшим, но потом появилось "духовное озарение", все видел "в розовом свете", возникало ощущение радости. Подобные моменты Б., называл “просветлениями сознания”, “моментами общения с Богом”. После этого начал регулярно голодать по несколько недель. С 1990 по 1991г. Б. посещал курсы астролога Павла Глобы. Одновременно с этим самостоятельно изучал книги по астрологии и сам давал платные консультации. С 1991 года работал профессиональным астрологом. С 1993г. Б. начал заниматься систематизацией информации об энергетическом строении человека (12 каналов 12 знаков Зодиака), так как считал, что все в мире взаимосвязано, и усматривал в совпадении цифр особый, мистический смысл. Предчувствовал, что совершит “великое открытие”.

В конце 1993 г. увидел по телевизору объявление о приезде в Москву Сёко Асахары, который приглашал всех на свои занятия и обещал разрешить проблемы со здоровьем. Б. решил ходить на занятия, надеясь вылечить простатит. В течение первых двух недель занятий он полностью излечился от своего заболевания, настроение с каждым днем становилось "все лучше и лучше", испытывал душевный подъем. В то же время оставалось ощущение "необъяснимости" происходящего с ним. Б. все время задавал себе и другим вопросы, о том, почему излечение наступает так быстро и эффективно. Как ему объяснили члены секты "АУМ Синрикё", это происходит благодаря "энергии Учителя", которой он делится со всеми участниками занятий. В марте 1994 г. Б. ушел из "АУМ Синрикё", поскольку он не хотел, чтобы на него оказывалась какое-либо, пусть даже благотворное, влияние, так как он предпочитал всего добиваться самостоятельно.

Продолжал работать астрологом, но заработки были нерегулярные, поэтому он устроился подрабатывать оператором в информационной системе. Самочувствие испытуемого ухудшалось, несмотря на то что простатит его больше не беспокоил. Настроение было постоянно пониженным, стал вялым, ничего не хотелось делать. Так как "АУМ Синрикё" была уже закрыта, решил обратиться в другую секту. Прочитав книгу Р.Хаббарда "Дианетика. Наука душевного здоровья", решил, что это самая подходящее для него организация. С февраля 1996 по май 1996г. посещал занятия в одном из московских клубов. Находясь в этой организации Б. испытывал только два чувства: "страх, переходящий в панику, который не возможно было контролировать" и чувство удовольствия, напоминающее "легкий оргазм". При этом он вновь пытался найти объяснение происходящему с ним у "персонала", но в ответ получал "только агрессивные реакции".

Спустя два месяца после начала посещения сайентологической организации Б. “стал чувствовать себя так плохо, как никогда раньше”. Ушел из секты и после этого ему стало еще хуже, к страху присоединилось "неистовое желание вернуться" и "огромное чувство вины". Пытался привести себя в форму голоданием, обливался на улице холодной водой, занимался йогой, читал молитвы тибетских монахов. Когда стало немного лучше, понял, что все дело в воздействии на человека "психотронного оружия", которое якобы применяется в этой секте. Понял также, что если в сайентологичекой организации это воздействие было "отрицательным" (со знаком "минус"), то в "АУМ Синрикё" "психотронное оружие", которое обладало положительным воздействием на человеческий организм. Решил бороться с сайентологами. Написал статью "Опасность, дианетика!", которую опубликовали в газете "К Богодержавию!". По утверждениям Б., на основании этой статьи было возбуждено уголовное дело против сайентологов, после чего он перестал продолжать свою борьбу с сайентологической организацией.

 последующем все время посвящал анализу воздействия психотронного оружия, используемого в "АУМ Синрикё" и Сайентологической организации. Читал специальную литературу, сопоставлял информацию. К концу лета 1999 г. он знал, как сконструировать аппарат, осуществляющий "положительное психотронное влияние" на человека. Осенью 1999 г. Б. стал слышать "голос", который он вначале считал "голосом Бога", и этот “голос” рассказывал ему о нем самом, “делился информацией”, убеждал, а затем начал издеваться, полностью подчинил себе, так что не было никакой возможности сопротивляться.

С сентября 1999 г. отец Б. заметил явные странности в поведении сына. В квартире были наглухо закрыты шторы на окнах и вентиляционные отверстия в стенах, днем и ночью горел электрический свет. Сын говорил, что кто-то подслушивает и подглядывает за ним, что в фонаре напротив окна установлено подслушивающее устройство. Сказал отцу, что из-за этого будет общаться с ним только с помощью записок, и чтобы ему отвечали таким же образом. За два месяца до правонарушения Б. сказал отцу, что следует быть осторожнее, не выходить из дома. Запрещал ему видеться с друзьями, знакомыми, объясняя это тем, что они все подкуплены и следят за ними. Он постоянно составлял какие-то схемы. Однажды Б. подошел к отцу и спросил его, верит ли он в существование Бога, после чего сказал, что он является Сыном Божьим. Настаивал на том, что “Бог вернулся”, и что он, Б. “предал его 2000 лет назад”, при этом он называл себя "Иудой", утверждал, что сейчас несет кару за это, говорил, что слышит голос Бога, который дает ему команды, как он должен себя вести. В это время Б. много писал, потом уничтожал часть написанного, просил его не отвлекать. Ночью и днем почти не спал. Последнее время он много занимался йогой, читал молитвы тибетских монахов, обливался холодной водой по 40 минут, пока его кожа не становилась синего цвета. Отмечая странности в поведении сына, отец Б. обратился за помощью к “независимым психиатрам”, которые, выслушав его рассказ о том, что сын увлекся учением и практикой секты “АУМ Синрикё” после чего стал вести себя “очень странно”, “начал слышать голос Бога”, - успокоили его. Они сказали, что сын имеет право исповедовать любую религию, что необычное поведение - не признак психического заболевания, а следование советам учителя Асахары, который и поможет, если будут проблемы со здоровьем.

В этот период Б. совершил две суицидальные попытки. В первый раз, по указанию “голоса” пытался ввести себе остро заточенный пинцет в сердце, а во второй раз тот же самый пинцет ввел себе глубоко в глазницу, также следуя указаниям “голоса”. По словам Б. с ним ничего не произошло, но он “понял”, что третьей суицидальной попытки он “не переживет”.

После случившегося отец обратился в психиатрический диспансер, просил “защитить сына от сектантов, которые сводят сына с ума и толкают на самоубийство”, однако получил отказ с объяснениями, что психиатры не имеют права вмешиваться в вопросы религии, в этот же день, под влиянием “голоса” Б. совершил попытку убийства отца, напав на него с ножом, когда тот спал.

Во время следствия Б. давал подробные показания, в которых объяснял, что он решил покончить жизнь самоубийством и перед этим убить своего отца, чтобы избавить его от страданий при виде трупа любимого сына. Б. поступил в отделение суицидологии НИИ скорой помощи им. Н.В.Склифосовского, с диагнозом: "Проникающее ранение грудной клетки. Суицид", а затем переведен для проведения экспертизы в ГНЦ ССП им. В.П.Сербского.

При обследовании в психическом состоянии Б. отмечалось следующее. Знает, где и с какой целью находится. Держится с чувством дистанции, порой бывает высокомерен. Мимика маловыразительная, порой неадекватная. Почти не жестикулирует. В контакт вступает охотно, многословен, использует большое количество терминов и вычурных слов. Речь быстрая, плавная, голос негромкий. Сообщает, что после второй суицидальной попытки (введение пинцета в глаз) у него появилось онемение правой части головы. Предъявляет жалобы на головокружения, головные боли, связанные с переменой погоды. Категорически отказался от приема каких-либо лекарственных препаратов, так как они "отрицательно действуют на его психику". Сведения о себе сообщает подробно, иногда непоследовательно. Говорит, что плохо помнит происходившее с ним в институте им. Н.В.Склифосовского. Рассказывает, что с осени 1999 г. появился “голос”. Вначале утверждал, что этот голос принадлежит Секо Асахаре, реинкарнанту Иисуса Христа. В конце пребывания на экспертизе стал утверждать, что "переосмыслив происшедшее с ним, пришел к заключению, что это был голос дьявола", в дальнейшем интерпретировал появление "голоса", как освобождение из подсознания отрицательной энергии, из-за неумеренного потребления чая, содержащего “наркотические алкалоиды”. Уверял, что это была месть, за разработку аппарата, осуществеляющего положительное импульсное влияние на организм человека. Утверждал, что действие этого аппарата аналогично воздействию энергии учителя Сёко Асахары и что это - величайшее открытие в мире. Последняя попытка самоубийства была непосредственно перед использованием аппарата. Сообщал, что “изо всех пытался сопротивляться “голосу””, так как понимал, что “самоубийство и убийство являются одними из самых страшных грехов”. Себя характеризует как человека больших способностей, возможностей, имеющего особую цель в жизни - донести учение Сёко Асахары до людей и привести в действии разработанное им психотронное оружие. В отношении правонарушения, вину свою признает. В отделении тих, малозаметен, к медперсоналу с жалобами не обращался, с окружающими контакт носил формальный характер. Критика к своему состоянию отсутствовала.

Судя по приведенному анамнезу и наблюдаемому статусу собственно диагноз шизофрении с галлюцинаторно-параноидным синдромом сомнений вызвать не может. Однако этот диагноз, несмотря на продолжительный период заболевания, был установлен лишь после серьезных ауто- и гетероагрессивных деяний.

По данным анамнеза, Б. - "образцовый" ребенок, аутист. Заболевание началось исподволь, с комплекса довольно типичных расстройств в виде нарушений самосознания. В сфере интересов Б., в его поведении то более явно, то завуалированное проявляется рефлексия с чувством своего особого предназначения, поисков смыслов своего существования и бытия в целом, с проскальзывающими состояниями "духовного озарения" и моментами "просветленного сознания". Б. Несомненно, является человеком, ищущим духовной пищи, поэтому он так легко откликнулся на многообещающую рекламу секты "АУМ Синрикё". После запрета деятельности этой секты он обратился в Сайентологическую церковь - секту с ещё более завлекательной рекламой, обещающей и духовное восхождение и физическое оздоровление. То, что испытал Б. в этой секте под влиянием запрещенных психологических воздействий, в частности, "страх, переходящий в панику, которую не возможно контролировать", видимо стоит в стороне от собственно психопатологии шизофрении и может быть объяснено как результат именно методик, практикуемых в этой секте. Тем же можно объяснить и "неистовое желание вернуться" и "огромное чувство вины" за уход из секты - эти переживания специально формируется у членов неокультов с целью их удержания в сфере сектантского влияния.

С сентября 1999 г. у Б. развивается явно психотическое состояние с преобладанием бреда воздействия, преследования, императивных галлюцинаций, распознать которое психиатр мог бы без особого труда. Однако, именно сопряженность анамнеза и психопатологической фабулы с религиозно-мистическими интересами Б. помешали психиатрам заподозрить у него возможность развития психоза вне прямой связи с его участием в сектантской деятельности.

Видимо здесь следует отметить позицию "независимых" психиатров, которые выступают за религиозный плюрализм и неоднократно явные психические расстройства квалифицировали как проявления культовых особенностей нового религиозного движения и не рекомендовали психиатрического лечения. Между тем рассказ отца Б. о странном поведении сына должен был насторожить их и инициировать психиатрическую помощь.

Что касается психиатров системы здравоохранения, то они также стремятся избегать тех случаев, когда речь идет о пациентах, вовлеченных в религиозные объединения и секты. Здесь следует говорить об определенной перестраховке, связанной с опасениями быть обвиненными в "возобновлении психиатрического террора", якобы имеющего место в России в отношении "инаковерующих", и расширительным толкованием известного Приказа министра здравоохранения и медицинской промышленности № 294 от 23.07.96. Для правильного определения позиции психиатров в проблеме религиозных сект в решении Межведомственной комиссии Совета Безопасности Российской Федерации от 23.07.97. № 4 “Психическое здоровье население России как проблема национальной безопасности”, в п.4 содержится обращение к Президенту РФ: "Потребовать от руководителей органов здравоохранения и правопорядка недопущения использования психиатрии в немедицинских целях, в том числе при взаимодействии с общественными объединениями социальной, расовой, национальной и религиозной принадлежности".

Действительно, выяснение факторов риска для здоровья, в том числе психического, ни в коем случае не допускает какого-либо вмешательства психиатров в религиозные ориентации адептов даже тех неокультов, деятельность которых содержит этот риск.
Общая тактика психиатров в отношении пациентов-сектанов сформулирована в аналитическом обзоре и специальном докладе на ХIII Съезде российских психиатров проф. Ф.В. Кондратьева (2000).

Суть этой тактики сводится к следующему:

Если устанавливается факт добровольного присоединения культовому новообразованию и у адепта не отмечается признаков психического расстройства психотического уровня, то какое-либо психиатрическое вмешательство недопустимо при всей "ненормативности" его нового поведения. Психиатрическая помощь может оказываться только при информированном согласии со стороны адепта секты и при наличии соответствующих показаний. В случаях развития тяжелого психотического состояния может быть поставлен вопрос о недобровольном стационировании согласно Федеральному закону "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании".

Как следует из рассказа отца Б., он просил врачей диспансера не только защитить сына от сектантского влияния, но фиксировал их внимание на его странном поведении и реальных суицидальных попытках. Уже это могло быть основанием для недобровольного стационирования, не говоря о явной необходимости непосредственного обследования больного.

Своевременное распознавание психического заболевания у адептов сект и проведение дифференциального диагноза представляют реальную сложность для специалистов, слабо ориентирующихся в сути учения конкретного культового новообразования. Сущность же учений некоторых из них может представляться весьма одиозной и даже нелепой. Тем не менее, принятие этой сущности адептом, его высказывания и поведение, ее отражающие, могут наблюдаться как у психически здоровых, так и у страдающих шизофренией или каким-либо другим психическим заболеванием. Встречающиеся в настоящее время у больных шизофренией квазирелигиозные высказывания при всей их абсурдности далеко не всегда являются индивидуальной психопатологической продукцией, они могут быть прямым отражением неокультовой "религиозности", внушенной в результате пребывания в секте. Кажущаяся нелепость соответствующего поведения также может быть всего лишь результатом следования нормативности культового новообразования.

В целом же можно отметить, что квазирелигиозные фабулы стали характерными для подросткового возраста, особенно при патологически протекающих пубертатных кризах, сопровождаемых поиском смыслов сущности своего "Я", на инициальном этапе шизофрении с типичными для них гипертрофированной интроспекцией, рефлексией, потерей эмоционального резонанса, расстройством самосознания и ощущением расщепленности собственного "Я", а также больных со сверхценными идеями, бредоподобными состояниями и бредовыми синдромами.

В судебно-психиатрической клинике как в случаях развития истинных реактивных психозов, так и в случаях симулятивного поведения психически здоровых лиц все чаще стала встречаться квазирелигиозная фабула. Содержательная идентичность этой фабулы и возможность ее психологического, психопатологического и сочетанного формирования, безусловно, создают новую проблему дифференциального диагноза в психиатрии.

При этом становятся диагностически нейтральными такие классические свойства бредовых идей, как их несоответствие действительности, противоречие "свидетельству чувств и рассудку, результатам проверки и доказательств" (Griesinger W., 1872).

Определение бреда именно как идей, суждений, не соответствующих действительности и логике, обусловливает необходимость при дифференциально-диагностической работе делать акцент не на абсурдности фабулы, а на тех признаках, которые демонстрируют своеобразие возникновения этих идей и особенности их сопряженности с другими психопатологическими феноменами. Разумеется, при этом психиатрам следует быть в курсе "нормативности" тех психических изменений, которые возникают у адептов сект в результате оказываемого на них деструктивного воздействия.

_________
Литература:

Кондратьев Ф.В. Границы психиатрии в оказании помощи адептам культовых новообразований ("сект") // XIII Съезд психиатров России: Материалы съезда. - М.,2000.- С.207.
Кондратьев Ф.В. - Мистические фабулы убийц лицами с психическими расстройствами//Механизмы человеческой агрессии. - М.: ВНИИ МВД России, 2000. - С. 68 - 82.
Кондратьев Ф.В. - "Проблема религиозных культовых новобразований ("сект") в психолого-психиатрическом аспекте". Аналитический обзор. - М., - 2000. - 100с.
Кондратьев Ф.В.- Социокультуральный фон в России конца ХХ века и его феноменологическое отражение в психопатологии// Социальная и клиническая психиатрия. – М., 1994. Т.4. Вып. 2. - С. 135-139.
Кондратьев Ф.В., Лащинина Ю.А. - Сравнительная характеристика бредовых фабул религиозного содержания за последние 100 лет// XIII Съезд психиатров России : Материалы съезда. - М.,2000. - С.56.
Лунц Д.Р., Земсков Л.Н. О некоторых особенностях судебно-психиатрической экспертизы по делам преступной сектантской деятельности // Практика судебно-психиатрической экспертизы.- М., 1961. Вып. 5., - C.3-10.
Фрейд.З. Психология бессознательного. - М. 1993
Якобий П.И. Религиозно-психическая эпидемия. // Вестник Европы. - 1903. - т.5. - С.732-758.
Freud S. Une nevrose demoniaque au XVIIe siecle// L/inquietante Etrangete et autre essais. – Paris, 1985 - Р.283-297.


На главную