Юргенс - самая тв-геничная и прекрасно излагающая существо дела персона в ряду самых известных публичных российских экономистов. Именно эти качества позволили ему довольно выгодно смотреться на их фоне: среди сюсюкающе-хрюкающих, краснорожих, картавых, невнятно говорящих и рыжих своих собратьев. очень даже приличный с виду человек. И вот ...

Весьма неожиданно этот умный и неординарный человек произносит ряд фраз совсем не экономического, я бы сказал, даже не политического свойства. Он произносит фразы, ставящие его сразу в оппозицию ко всему русскому населению нашей страны, да и не только русскому. Он озвучивает мнения (хотя, может и свое собственное) откровенных врагов России, как-то: Познера, Чубайса, и других не столь уж многочисленных наших либералов, что Православие - исторически неправильный выбор нашей страны.

И вот в этом есть - в случае с Юргенсом - откровенный парадокс. Юргенс не так глуп, чтобы говорить такую глупость, и не так прост, чтобы раз и навсегда отрезать для себя возможность номенклатурного роста. Пока, во всяком случае, такому явному русо- и православнофобу на ключевые правительственные посты попасть будет трудно.

Что же побудило г. Юргенса поступить так неосмотрительно? - Правильно. Он лишь исполнительный участник локомотива разрушения России.

Вот несколько фраз Юргенса из недавнего выступления на пресс-конференции под названием "Что мешает модернизации России":
     "Модернизации России мешают русские – основная масса наших соотечественников живёт в прошлом веке и развиваться не хочет..."
     "Русские еще очень архаичны. В российском менталитете общность выше, чем личность. Поэтому "государство – все, а мои усилия – ничего".
     "Есть воля президента, объем инвестиций. Но все это не изменит ситуации. Потому что человеческий капитал не созрел".

Т.е. он открыто и беспардонно заявил, что в России его личному обогащению мешают не конъюнктура, не закон, но Православие и Русский народ.

И хотя в этих цитатах слова "Православие" нет, оно безусловно присутствует в смысловом контексте этих высказываний. Совершенно очевидно, что сам Юргенс, скорее всего, просто не смог бы его произнести, перешагнув через свое воспитание. Думается, что нося такую фамилию он и так с детства имел комплекс некой "инаковости", и потому его сознание привыкло избегать даже отдаленных намеков на обиду своего окружения.

Все это дает право утверждать о наличии некоего "заказа", договоренности между нашими реформаторами по подготовке к проведению очередного витка реформ - приватизации ключевых остатков государственной собственности, и увеличению числа соответствующих публичных высказываний, чтобы население России свыклось с мыслью: "других путей-де нет!".

Опять вспоминается Достоевский:
- А когда неприятель придет, кто же нас защищать будет?
- Да и не надо вовсе-с.
В двенадцатом году было на Россию великое нашествие
императора Наполеона французского первого, отца нынешнему,
и хорошо, кабы нас тогда покорили эти самые французы:
умная нация покорила бы весьма глупую-с и присоединила к себе.
Совсем даже были бы другие у нас порядки-с.
("Братья Карамазовы", глава "Смердяков с гитарой").

Но Смердяков-то был хотя бы свой, природный урод. К нему жалость какая-то есть. А все перечисленные выше - не только не свои, но еще и со столь мерзко звучащими фамилиями выродки.

Нужно отметить, что подобные и столь участившиеся высказывания наводят на мысль о готовящейся распродаже самых лакомых кусков оставшейся общенародной собственности, а также о наличии возможных разногласиях между руководством страны и Патриархом Кириллом. Бурное раскручивание, после годового затишья, скандала с Боголюбским монастырем - тому подтверждение.