На главную


12.04.2014
Василий Устинов.


ЗУБОВ, СОЛЖЕНИЦЫН, КРЫМ И ИСТОРИЯ РОССИИ



Как я уже писал в заметке "ЗУБОВ, МИТРОФАНОВ И ГЕНЕРАЛ ВЛАСОВ", увольнение из МГИМО профессора не является чем-то неожиданным и не логичным, хотя бы потому, что странно было бы держать в штате элитного государственного внешнеполитического вуза страны преподавателя активно проповедующего антигосударственные взгляды.

Весьма примечательно, что А.Зубов высказывает свое отношение к увольнению, как шаг странный и противоречащий современным демократическим принципам, что в контексте его видео-ролика звучит как причитания образцового демократа образца хрущевской оттепели 1960-х годов, кем он, собственно, и является – по возрасту и по убеждениям.

Сын контр-адмирала МВД и наполовину армянин – это не маловажно для описания мотиваций Зубова-историка, который позиционирует себя абсолютно православным русским патриотом. В любом случае, мы имеем достаточное право говорить о вполне элитном происхождении не вполне русского москвича с вышесредними партноменклатурными корнями и соответствующими взглядами.

Во времена развала СССР Андрей Зубов занимал активную политическую позицию и сотрудничал с академиком Сахаровым и Еленой Боннэр в азербайджано-армянском конфликте по Нагорному Карабаху. (Вообще-то, участие проф. Зубова, имеющие армянские корни, в Нагорно-Карабахском конфликте - история весьма спорная, показательная для него и требует отдельного описания).

Занимаясь изданием школьного учебника "История России. ХХ век", профессор Зубов совершенно явно проявил намерение поучать даже школьников своими обществено—политическими оценками родной истории, что понятным образом вызвало негодование Солженицына, отчетливо понимающего этот феномен "миссионерствующего русского демократа", и заставило его покинуть проект издания этого учебника.

Показательны слова Солженицына по этому поводу:

"Я соглашался поддержать проект создания школьного учебника истории России XX века, поскольку считал и считаю это задачей первоочередной важности. Но когда этот проект, при Вашем редакторстве, приобрёл конкретные очертания, исключающие исходный замысел, я понял, что не могу с ним солидаризироваться, ибо не согласен как с его неконтролированнно выросшим объёмом, так и с рядом его идей и оценок. Поэтому я и прошу Вас никак не связывать моё имя с вашим трудом".

С радостью приняв предложение в издании школьного учебника истории, Солженицын увидел, что он превращается "... при Вашем (проф. Зубова) редакторстве ..." в тенденциозную идеологическую продукцию группы лиц с явно выраженными личными идеологическими предпочтениями, что совершенно не соответствует первоначально заявленным целям, но наоборот прочно увязано с идеологическими установками главного российского идеолога-десталинизатора Михаила Федотова.

Говоря о Крыме, который по его глубоким убеждениям ждет печальная судьба бедных среднерусских областей, профессор отчетливо дает понять абсолютную отрицательную сущность советского периода отечественной истории. Понятно, что в сознании "историка" Зубова переплелась личная неприязнь к советскому периода с демократическими штампами a la г-жа Новодворская и той самой недавней исторической правдой, которой все мы являемся свидетелями и сегодня.

Козыряя своим воспитанием, полученным от контр-адмирала – отца еще "до-революционной складки" – профессор Зубов вальяжно упоминает про "наш простой" русский народ, который "со временем поймет" пагубность присоединения Крыма, что дорог простому гражданину лишь "памятью детства о прекрасном море".

Вообще, пассаж Зубова, что Крым-де – это вам "не какой-то кусок никому ненужной дальневосточной земли", уже выдает в нем этакого русского аристократа, который традиционно беспечно относится к бескрайним родным просторам и богатству России.

Печально, что этот несомненно широчайших знаний человек, приобретенных очень большими усилиями, демонстрирует ограниченность своего умственного диапазона, неспособного подняться до высот христианской любви, которая:

долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.
Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится. 1Кор.13,4-8.

Сознание профессора явно не вмещает истину

Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви,- то я ничто. 1Кор.13,2.



На главную