Преп. Симеон Новый Богослов обличает в неблагочестии
Патриарха Сергия и Патриарший Синод.

Молчать об Истине все то же, что отвергать Ее.
Св. Максим Исповедник

В V веке, патриарх Константинопольский Несторий, близкий ко двору императора, начал проповедывать с церковной кафедры свое еретическое учение о тайне воплощения Иисуса Христа, известное под именем "несторианства". Своими хитросплетенными лжеумствованиями Несторий подвергал извращению догмат об искуплении человечества Божеством и вводил в учение св. Православной Церкви новое, неслыханное учение и злейшую ересь. Благодаря его высокому положению и близости ко двору императора и благодаря смелости, с которой он защищал принятое им направление, — ересь Нестория взволновала умы и получила широкое распространение.

И что же? Стояла ли паства, как невежды несмысленные, принимая новое участие и соглашаясь с ересью Нестория только потому, что он патриарх и возседает на святительском престоле? О, нет! Не престол освящает веру, а правя вера освящает святительский престол. И если архиерей оскверняет свой престол нечистой, поврежденной верой, то и престол его становится скверным и теряет Божью благодать.

Так и против еретика Нестория из среды духовенства выступил св. Прокл, пресвитер, а из среды мирян — некто благочестивый Евсевий, адвокат по профессии. Немедленно составилась оппозиция Несторианской ереси, и еще задолго до осудившего Нестория Халкидонского Собора нечестивец был назван еретиком и на дверях патриаршего храма появилось воззвание, обличавшее Нестория в злой ереси и в отступлении от преданий Церкви, в которой он был воспитан и обучен.

— "Именем св. Троицы", гласило, между прочим, это заявление, — "заклинало каждого, кто получит эту хартию, заявить ее епископам, пресвитерам, чтецам и мирянам, живущим в Константинополе, и еще давать им списки с нее, в доказательство, что еретик Несторий есть единомышленник с Павлом Самосатским, преданным анафеме православными епископами за 160 лет прежде сего".

Вот, как действовали ревнители св. Веры Православной, вот, как истинные воины Христовы охраняли Церковь от хищных волков, хотя бы в святительских одеждах. Ересь, напр., Нестория получила широкую огласку и вне Константинополя. Св. Кирилл Александрийский горячо встал на защиту догматов Православной Церкви и получил известность своими замечательными в истории Церкви посланиями, как самому Несторию, так и различным церквам и всем монахам Египетским. И надо отметить, что монахи — отшельники, молчальники и затворники пустынь Сирийских, Египетских и других как только узнавали о существующих раздорах в Церкви Христовой, — немедленно покидали свое уединение и проявлялись в больших городах, проповедуя верность Православию, утверждая колеблющихся, возвращая отпавших, неизменно защищая догматы Св. Соборной Апостольской Церкви, разъясненные св. Отцами Востока в их творениях и утвержденные Вселенскими Соборами.

Мы, православные христиане, обладаем неоценимым сокровищем христианской мудрости, и наша святая Вера запечатлена кровью мучеников, которые умирали за верность Вере и чистоту Ее догматов. Наша Православная Вера имеет своей отличительной чертой то великое достоинство, что в ней знание и жизнь находятся в тесной связи: не может быть верного знания без чистой жизни, ни жизни правильной без знания своей Веры. Она излагает самое чистое и точное каноническое учение об искуплении людей через Сына Божия, Царя и Судию мира, на основании богооткровенной религии, а не на основании горделивых человеческих измышлений, отвергающих повиновение Церкви.

И при совершении св. Таинства исповеди каждый отец должен предложить следущий первый вопрос:

1. Рцы ми, чадо, аще веруеши, яко Церковь кафолическая, апостольская, на востоце насажденная и возращенная и от востока по всей вселенной разсеянная и на востоце доселе недвижимо и непременно пребывающая, предаде и научи?

2. Аще не сумнишися в коем предании?

3. Рцы ми, чадо, не был ли еси еретик и отступник?

4. Не держался ли еси с ними, их капища посещая, поучения послушая, или книги их прочитывая?

А посему, православный христианин, если ты не хочешь быть извергнутым из лона Св. Соборной и Апостольской Церкви и лишиться вечного спасения, — храни себя от смертоносного яда ереси и прочих учений лжи. Держись догматического и нравственного предания Церкви, и жизнь свою направляй согласно преданию Церкви, ибо так постановили св. Апостолы и св. Отцы, сами показавшие нам пример послушания и духовного единства.

Так и св. Апостол Павел учил своего любимого ученика Тимофея: — «будешь добрый служитель Иисуса Христа, питаемый словами веры и добрым учением, которому ты последовал» (I Тим. 4.6.).

И во II послании к нему же: — «А ты ПОСЛЕДОВАЛ мне в учении, житии, расположении, вере, великодушии, любви, терпении» (3:10).

Не сказал "ПРИНЯЛ" учение, но "ПОСЛЕДОВАЛ".

Так и мы, православные христиане, должны СЛЕДОВАТЬ во всем свящ. Писанию, свящ. Преданию, Учению св. Отцов и повелениям нашей св. Церкви.

Отсюда и благодать в нашей Церкви, отсюда дивные чудотворные иконы и прославление святых, и непрекращающиеся чудеса, и Страшные Тайны, животворящие и спасающие, чего нет ни в одной церкви, кроме Истинно православной.

Как от всемирного потопа, как от горьких апокалипсических вод, от которых умерло множество людей, так и сейчас умирают люди душевной смертью от наводнивших всю вселенную лжеучителей, выступающих с новыми учениями, распространяющих ереси, а всякая ересь содержит в себе "хулу на Духа Святаго". Она или хулит догмат Св. Духа, или действие Св. Духа во Св. Таинствах, — и сущность всякой ереси есть богохульство.

Церковь строго судит еретиков, сперва увещевает, но если они все-таки упорствуют в своих заблуждениях, то лишает священнического сана, если это духовное лицо, и отсекает больной член, от которого страдает не он один, но поедается все тело Церкви. Так был отсечен проповедник нечестия Л. Толстой.

Жалостны те люди, которые хотят "сохранить мир", — "не заводить ссор, столь противных духу христианства", — советуют всем примириться на том основании, что ведь не случилось ни разбоя, ни грабежа, а произошло некоторое несогласие в толковании канонов и устава церковного.

О, глубокое и печальное незнание христианства! О, помраченные и обольшщенные умы современного человечества, увлекающегося земными утехами и отстоящие далеко от Единой Истины Христовой.

О, бедный русский эмигрант, поглощающий безконечное количество пустых романов и романчиков, смакуя и пережевывая свою собственную серенькую жизнь, купаясь в лужицах грязненьких приключений и покрыв корою безчувствия свое сердце, и застудив мысли свои до состояния полного безразличия к делу спасения своей души.

Много разных знаний ты нахватал, о, русский человек, за твою долгую скитальческую жизнь, но не знаешь твоей веры, не знаешь высшей науки из наук — христианства. И не думай, что это незнание маловажно, о нет! Последствия его могут быть гибельны, особенно теперь, когда даже иерархи шатаются, духовно слепнут и уходят по ложным путям.

Святые отцы учат нас, чтоб не всякому человеку мы верили, который называет себя духовным, но удостоверились прежде из жизни его и от дел его, согласны ли слова его и дела его с учением Св. Отцов, и тогда уже принимали его и слушали слова его, как слова Христа. (Св. Симеон Новый Богослов).

Св. Поликарп, обучая христианству св. Иустина философа, убеждал его "следовать за теми святыми мужами, т. е. св. отцами", чтобы не погибнуть в собственных мудрствованиях.

Не людям, не отдельным личностям и их мнимой святости надо верить, а Св. Церкви, Ея Учителям, св. Отцам, которые изложили свое учение в своих творениях, которые дали нам ясное познание внутренних судей Христианской Церкви и Ее развития, и раскрыли нам водворение и воплощение в жизни человечества, новых нравственных начал, внесенных в мир Христианством.

В V веке, во время гонений на православных от ариан, происходили все те же подвиги вольных страданий истинно верующих за чистоту догматов св. Церкви. Многие православные епископы были изгнаны и заменены арианами, но народ отказывался от общения с еретиками и собирался для молитвы в пустынных местах под открытым небом. Имп. Валент, арианин приказал своему военачальнику Модесту силою разгонять эти собрания и ослушников предавать смерти. Модест, желая избежать кровопролития, обнародовал императорский указ, но собрания продолжались. Тогда военачальник, взял воинов, отправился привести в исполнение приказ царя, но по дороге встретил женщину, которая поспешно шла на молитвенное собрание, ведя за руку ребенка. "Куда идешь?" — закричал Модест, — "я никого не буду щадить, тебя и ребенка твоего там ожидает смерть". — "Я это знаю, — отвечала женщина, — потому и спешу, чтобы с ребенком своим удостоиться мученической смерти". Модест уведомил царя о ревности народа к истинной вере и умолял отменить распоряжение. Имп. Валент смягчил указ, но изгнал многих священнослужителей, несогласных на общение с арианами. Народ встречал и провожал изгоняемых, как святых, и ревность к истинной вере не угасала.

И в Русской Православной Церкви зарубежом появились свои бедствия, появились отступники от истинного учения, проповедующие новшества и дерзостно сбрасывающие с себя иго послушания Церкви. Духовное оскудение стало общим недугом, и, незаметно для себя мы усваиваем иноземное неверие, неблагочестие, ироническое отношение к святости и начинаем злобно критиковать и разрушать последнее достояние, которым мы еще владеем в нашей скитальческой жизни, — нашу святую, неповрежденную, Православную Веру.

И ныне мы часто слышим: "Я живу, как живут все"...

О, тщетное, обманчивое, вредное утешение! Не тому нас учит Свящ. Писание... — "Внидите узкими враты: яко пространная врата и широкий путь, вводяй в пагубу и МНОЗИ суть, входящии им. Что узкая врата и тесный путь, вводяй в живот, и МАЛО их есть, иже обретают его".

По толкованию св. Отцов, — узкие врата, это тщательное основательное изучение закона Божия; тесный путь — деятельность, всецело направленная по евангельским заповедям.

Но не принято у нас изучать Закон Божий, и люди увлекаются более современной мирской мудростью и светскими развлеченями, и детей своих приучают к тому же. А между тем, ученость века сего преходящего не есть истинная мудрость, а лишь горделивое мнение мудрости. Новые открытия, новые достижения в области наук и искусств не дают счастья человеку, а наоборот, усложняют его жизнь и наполняют ее тревогой и суетой. Образ мыслей современных ученых, — среди которых почетное место занимают многие язычники и безбожники, — совершенно противоположен мудрости Евангельской, и вся их философия имеет лишь наружность разума, а в сущности своей это есть лишь блуждание и шатание ума, пораженного язвою греха и нравственного убожества.

Познание истины доступно лишь при помощи веры и смирения, оно недостижимо для нас без помощи Божией. Великие сооружение человеческих рук сметаются Божьим Промыслом, как пыль, как сор, — и не остается от них следа.

Знаменитые люди, слава о которых прогремела по всему миру, — нередко кончают свою жизнь самым жалким и безславным образом, окруженные множеством лекарств, медиков и прочею мирскою суетою, теряя всякое самообладание и впадая, наконец, в страшую агонию обезумевшей души перед Вратами Вечности. Это случается с людьми неверующими.

В то же время верующий христианин, верный сын Св. Церкви, тихо отходит в вечность, без шума и суеты, приняв спасительное Таинство Исповеди и Причастия, и величавое спокойствие, и неземная радость сопровождают последние минуты его земной жизни.

Е. Александрова

"В защиту Неповрежденной Святой Православной Веры" издания журнала "Соборянин", Нью-Йорк, 1933 г.

***

Cвят. Иоанн Златоуст

ОБЛИЧАЙТЕ [НЕПРАВОСЛАВНЫХ] ИЕРАРХОВ

(Из Его Беседы 4-ой на 2-е послание к Фессалоникийцам)

Если кто обвиняет другого, или опечален кем-либо, пусть не таит этого в душе своей, ни пред ближним, ни пред нами. Я прошу у вас этой милости, — приходите к нам, обличайте и получите от нас оправдания. Расспроси, сказано, друга, может быть не говорил он того; и если сказал, то пусть не повторит того (Сир.ХIХ, 14).

Мы или оправдаемся, или будучи осуждены, попросим прощения и постараемся впредь уже не делать того же. Это будет полезно и вам, и нам. Вы, обвиняя нас может быть и не справедливо, когда узнаете истинное положение дела, исправитесь; а мы, согрешая по неведению, можем тоже исправиться. Невнимание к этому вам не принесет пользы, — потому что предстоит наказание тем, кто скажет какое-либо праздное слово; между тем мы могли бы избавить себя от обвинений, как ложных, так и истинных: от ложных тем, что докажем их ложность, от истинных тем, что впредь не будем того же делать. В самом деле, тот, кто должен иметь попечение о столь многих, по необходимости многого не знает, и по незнанию погрешает. Если у вас каждый, кто имеет свой дом, жену, детей, рабов, которыми он управляет, — много ли их будет у него, или мало, — все равно много погрешает против этих людей, несмотря на то, что их так легко можно перечесть, не потому, чтобы сам хотел того, но потому, что бывает принужден к этому или неведением, или желанием исправить что-нибудь, — то тем более можем погрешать мы, предстоятельствуя над столь многочисленным народом. Пусть и еще умножит вас Господь, и благословит вас, малых и великих. Хотя и большое потребно попечение о множестве людей, тем не менее мы непрестанно молимся о том, чтобы увеличилась для нас эта забота, и чтобы еще бошьше размножился этот народ и соделался многочисленным и несметным. Так и отцы, несмотря на то, что множество детей и причиняет им часто заботы, не желают однако лишиться ни одного из них. Во всем у нас с вами равные преимущества, и главнейшие из благ у нас с вами одни и те же. Я не в болшем количестве, и вы не в меньшем приобщаемся священной трапезы, но одинаково приступаем к ней – как я, так и вы. И если я приступаю первый, то этого нисколько не должно считать чем-нибудь важным, потому что и между детьми старший первый простирает руку к яствам, между тем ничего больше от этого не происходит: все (преимущества) у нас для всех равны. Спасительная и укрепляющая наши души жизнь подается всем с равною честью. Не от одного агнца я, а от другого — вы, но от одного и того же приобщаемся все. Все имеем одно и то же крещение; все сподобились одного и того же Духа; в одно и то же мы с вами стремимся царство; все мы равно братия Христовы; все у нас общее. В чем же состоит мое преимущество пред вами?

В ЗАБОТАХ, ТРУДАХ, БЕСПОКОЙСТВАХ, В СКОРБИ ОБ ВАС. Но нет для нас ничего приятнее этой скорби. Так и мать, печалясь о своих детях, радуется своей печали; заботится о своих детях, и радуется этим заботам. Хотя забота сама по себе неприятна, но когда она бывает о детях, то доставляет великое удовольствие. Я многих из вас родил, но и после этого страдаю муками рождения. Плотские матери прежде испытывает муку рождения, а потом уже раждают; здесь же даже до последнего издыхания нашего — муки рождения и опасение, как бы и после рождения не оказался кто-либо неблаговременно родившимся. И несмотря на то, я сильно желаю переность такие страдания. Хотя бы и другой, как это часто бывает, родил кого-нибудь в жизнь духовную, тем не менее я беспокоюсь о рожденном, потому что мы раждаем не сами от себя, но все принадлежит благодати Божией.

О всем этом помышляйте и простирайте руки, чтобы и вы послужили к прославлению нашему, и мы — к вашему, в день Господа нашего Иисуса Христа, который да сподобимся все мы с дерзновением встретить во Христе Иисусе Господе нашем.

«Свободное Слово Карпатской Руси», № 3-4 (183-184), март-апрель 1974 г., С. 11.

***

Примеры обличения неправославного иерарха находятся и среди монахов, как, например, в житии преп. Ипатия, игумена Руфианского († 446). Как только сей подвижник узнал о еретическим учении Нестория, епископа Константинопольского, он стер его имя из диптиха храма Святых Апостолов (преп. Ипатий был назначен хранителем этого храма). Он сделал это прежде, чем Несторий был осужден на Третьем Вселенском Соборе в Ефесе (431). Когда местный епископ Халкидона Евлалий по приказу самого Нестория приказал преп. Ипатию отменить свое решение, предупреждая об угрожающих последствиях, преп. Ипатий ответил, что он сделал это потому, что признал Нестория чужим Православию и лишенным епископства. Он отказался восстановить имя Нестория в диптихе, отвечая, что готов понести любые жестокие муки с твердой убежденностью в правоте своего поведения.

Callinicos, Vie d'Нуpatios, 32, 11-15, ed. G. J. M. Bartelink, Paris 1971, p. 210-214) [= Sources chrétiennes 177].

***

Разрешение для непослушания иерарху находим также в Пенитенциалиях, т. е. покаянных книгах (libri poenitentiales, аналоги в Византии - канонарии, на Руси - епитимийники) из Англии и Шотландии, которые датируются периодом между VII и VIII вв. В Пенитенциалии Псевдо-Cummaeani (VIII в.) говорится: «Если епископ или аббат приказал своему иноку совершить мессу за еретика, нельзя и не должно его слушать» (Гл. XI, Canon 29). Такое мнение повторяется и в другом Пенитенциалии Discipulus Umbriensium (VII / VIII вв.).

Synodi et collectiones legum, vol. V. Libri poenitentiales, układ i oprac. A. Baron, H. Pietras, Kraków 2011, s. 108, 137.

***

Преп. Симеон, Новый Богослов, игумен (+1020 г.), говорит в глаза своему епископу, патpиapxy Константинопольскому, который его посылал в ссылку и преследовал его хитро и лукаво: «Что же касается твоего прежнего расположения ко мне, то я сам ему свидетель, и не только я, но и сама истина, между нами обитающая. Ты почитал нас часто не по заслугам и от нас всегда получал почести. Ты превозносишь веру в нашего [духовного] отца, объявляя ее божественной и восхищаясь тем, что мы совершаем. Я признаю, господин мой, твое расположение к нам. Но зависть сатаны – я не знаю, как выразиться, – недолжным образом изменила твое внутреннее устроение, сделав сладкое горьким (Ис. 5:20) и свет превратив во мрак, и не только для нас, но и для всей земли, по которой прошел слух о содеянном против нас. Что же касается каких-то иных идей, которые ты имеешь по поводу нас, которые обдумывал, продолжаешь обдумывать и намереваешься исполнить, если мы будем послушны твоим словам, то это касается временных благ – преходящей славы людской и почестей. О них я, твой раб, не стану говорить, ибо давно уже пришел к выводу, что следует почитать бесчестье от людей залогом небесной славы, а прославление от них переносить как обиду и поношение. Если же [речь идет] о деле богоугодном и душеполезном, я буду всегда с готовностью подчиняться твоим предписаниям. И кто не похвалит тебя, господин мой, за то, что ты учишь соблюдать то, что говорили и заповедали Христос и Его ученики, по слову Сына Божия: «уча их соблюдать все, что Я повелел вам» (Мф. 28:20). Так соблаговоли учить согласно Священному Писанию, следуя ранее учившим святым отцам, – и мы примем тебя как апостольского единомышленника, и станем землей и прахом под твоими святыми ногами, и быть попираемыми тобой со­чтем делом святым, как уже писал я ранее. И не только это, но и заповеди твои до смерти сохраним, и ты возлюбишь нас, как рабов и благоразумных учеников Христа, и восхвалишь нас как говорящих хорошо.

Если же ты не хочешь учить так, чтобы мы, как было сказано, подчинялись твоим повелениям, но, заручившись некоторыми обещаниями, которые прославят меня среди обычных людей и сделают союзником тебе и всем архиереям церкви, принуждаешь нас отречься от нашего отца, просветившего нас, а теперь за нас молящегося и всегда за нас предстательствующего в жизненных обстоятельствах, как любвеобильнейший отец, ты таким образом стараешься, чтобы мы оскорбили Христа, говорящего: «Отвергающийся вас Меня отвергается» (Лк. 10:16). И мы ничего другого не скажем, кроме того, что и ученики Христовы: «Должно повиноваться больше Богу, нежели человекам» (Деян. 5:29). Ибо «если бы я и поныне угождал людям, то не был бы рабом Христовым» (Гал. 1:10). Знай, что отныне я не предпочитаю для себя случившемуся по справедливости Божией изгнанию ни монастыря, ни богатства, ни славы, ни чего-либо иного из того, к чему стремятся люди в жизни. Ведь ничто из этого, «ни смерть, ни жизнь» не отлучит меня «от любви» ко Христу (Рим. 8:38, 39) и к самому моему духовному отцу. Потому что с тех пор, как я доверил всю заботу игуменства моему ученику Арсению и рассудил, чтобы он вместо меня стоял во главе братии, я всецело, даже находясь там, стал вне дел моих и трудов и, находясь в уединении, как будто и не был среди них. И так как я оттуда был изгнан из-за правды и из-за соблюдения заповеди Бога Живого, я в другой раз уже не вернусь туда, пока нахожусь в живых, но умру вместе с заповедью Христа, не отвергнув Его (2 Тим. 2:11). Я уверен, что не от отпаду Его богодухновенных заповедей блаженства. Ведь Он говорит: «Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня» (Мф. 5:11)».

Никита Стифат, Жизнь и подвижничество Симеона Нового Богослова, Главы 106-107. // Un grand mystique byzantin: vie de Syméon le Nouveau Théologien (949-1022), par Nicétas Stéthatos, ed. I. Hausherr. // Orientalia Christiana № 45, Roma 1928, p. 83-86.

***

Церковной истории известны случаи употребления возгласа «Анаксиос» (ἀνάξιος – недостоин), как например при интронизации Демофила архиепископом Константинопольским в 370 году, который до своего изгниния в 380 г.; руководил арианской общиной Константинополя. Придерживался т. н. «умеренного» арианства или омийства. В 379 г. в Константинополь прибыл православный богослов — свят. Григорий Назианзин, Богослов, с целью стать руководителем МАЛОЧИСЛЕННОЙ константинопольской православной общины. Григорий в будущем должен был стать константинопольским архиепископом, на что получил санкцию Мелетия, архиепископа Антиохийского, в чьём ведении находились православные Константинополя. Между тем прибывший 24 ноября 380 г. в столицу император Феодосий, предложил архиепископу Демофилу поддержать его понтификат, если тот подпишется под Никейским Символом веры, или добровольно покинуть кафедру. Демофил отказался принять Никейский Символ и оставить архиепископскую кафедру, сославшись на необходимость утверждения своего низложения Вселенским собором, который вскоре должен был состояться. После встречи с архиепископом, император принял у себя Григория Назианзина, и пообщавшись с руководителем константинопольских никейцев Феодосий принял решение лично ввести его в храм Святой Софии. В соответствии с ранее принятым императорским эдиктом от 27 февраля 380 г. «De Fide Catolica», 26 ноября 380 г. Демофилу было приказано немедленно оставить свои церкви и приходы. Через два дня собрав своих последователей и объявив, что власть императора простирается на церкви как здания, архиепископ Константинопольский удалился с Лукием, низложенным архиепископом Александрийским и прочими в церковь за пределами городских стен Константинополя.

Сост. Ред. Миссионерского Центра.