Ниже мы печатаемъ разъяснитель­ное опредѣленіе Архіерейскаго Собора Русской Православной Церкви Заграницей, принятое въ 1932 г. въ связи съ тѣмъ, что послѣ убійства Французскаго Президента Думера въ нѣкоторыхъ храмахъ Франціи были отслужены панихиды и на эти службы дѣлались ссылки со стороны недостаточно знакомыхъ съ церковными правилами лю­дей, когда другіе пастыри отказывались служить панихиды по инославнымъ. – Ред.

Опредѣленіе Архіерейскаго Собора Русской Православной Церкви заграницей.

Архіерейскій Соборъ 20 августа — 2 сентября 1932 г. имѣли сужденіе по вопросу объ отпѣваніи иновѣрцевъ и постановили: Въ виду того, что недопустимость церковнаго отпѣванія надъ иновѣрцами и служенія по нимъ панихидъ недостаточно широко извѣстна, циркулярно объявить черезъ пропечатаніе Преосвященнымъ Архіереямъ, духовенству и всѣмъ чадамъ Русской Зарубежной Церкви нижеслѣдующія разъяснительныя указанія: Охраняя чистоту своего Православнаго ученія и всего богоустановленнаго порядка своей жизни, Церковь искони запрещала епископамъ, клирикамъ, а равно и мірянамъ вступать въ молитвенное общеніе не только въ храмѣ, но и на дому со всѣми еретиками, отщепенцами (расколь­никами) и отлученными отъ церковнаго общенія (Ап. 10, 11, 45 Лаод. 33). Строгость, съ какой Церковь оберегала своихъ чадъ отъ опасности зараженія какою либо ересью, простиралась до того, что священнослужителямъ было возбранено совершать молитву илисвященнодѣйствіе даже только въ присутствіи еретиковъ за исключеніемъ такихъ случаевъ, ког­да послѣдніе "обѣщаются покаяться и оставить ересь". (Тим. Александр. 10). Въ основѣ этихъ каноническихъ постановленій лежитъ вѣчное слово Христово: "аще и Церковь преслушаетъ (братъ твой), буди тебѣ, якоже язычникъ и мытарь" (Мѳ. 17, 18).

Будучи внѣ Церкви при жизни, еретики и раскольники еще дальше отстоять оть нея послѣсмерти, ибо тогда для нихъ закрывается самая возможность покаянія и обращенія къ свѣту истины.

Вполнѣ естественно поэтому, что Церковь не можетъ приносить за нихъ умилостивительной безкровной жертвы и никакой очистительной мо­литвы вообще: послѣдняя явно возбраняется Апостольскимъ словомъ (I Іоан. 5, 16). Слѣдуя Апостольскимъ и отеческимъ завѣтамъ, Церковь мо­лится только объ упокоеніи православныжъ христіанъ, въ вѣрѣ и покаяніи скончавшихся, какъ живыхъ органическихъ членовъ Тѣла Христова. Сю­да могугъ относиться и тѣ, кто прежде были въ числѣ отпавшихъ, но потомъ раскаялись и снова соединились съ нею (Петра Алекс., II).

Безъ этого послѣдняго условія они остаются чужды Церкви и, какъ отпавшіе отъ Ея Тѣла члены, лишаются питательныхъ соковъ послѣдняго, т. е. благодатныхъ таинствъ и молитвъ церковныхъ.

Вѣрная во всемъ духу древней Вселенской Церкви,наша Русская Православная Церковь не только воспрещала обычно отпѣвать т. н. инославныхъ, т. е. католиковъ, протестантовъ, армянъ и т.н. по православно­му чину, но даже совершать по нимъ панихиды. По чувству христіанскаго милосердія она стала допускать въ отношеніи къ нимъ одно снисхожденіе — если умретъ иновѣрецъ "христіанскаго исповѣданія" и для погребенія его не будетъ священника или пастора ни того исповѣданія, къ коему иринадлежитъ умершій, ни иного, то она разрѣшаетъ православному свя­щеннику, облачившись въ епитрахиль и фелонь, проводить тѣло усопшаго съ мѣста до кладбища и опустить въ могилу съ пѣніемъ "Святый Боже". Си­нодальные указы, узаконившіе это правило (первый изъ нихъ относится къ 20 іюля 1727 г.), не допускаюгь, однако, не только внесенія тѣла умершаго въ православную церковь, но и совершенія надъ нимъ заупокойной литіи, ни даже и возношенія ему вѣчной памяти. (Сравн. указы Св. Сvнода отъ 22 мая 1730 г., 24 авг. 1797 и 20 февр. 1880).

Къ сожалѣнію наша церковная практика не была послѣдовательной и единообразной въ данномъ случаѣ. Подъ вліяніемъ либеральныхъ теченій общественнаго мнѣнія, а иногда въ угоду свѣтской власти Сvнодъ сталъ иногда разрѣшать совершеніе панихидъ по католикамъ и протестантамъ къ великому соблазну для церковныхъ людей, совѣсть которыхъ не могла примириться со столь явнымъ отступленіемъ оть древняго отеческаго преданія.

Этотъ печальный обычай, постепенно укореняясь во времени, принесенъ былъ потомъ русскими бѣженцами и заграницу и сталъ широко рас­пространяться особенно въ Западно-Европейскихъ приходахъ считающихъ своимъ главою Митрополита Евлогія. Привычный, вообще, болѣе слѣдовать за своею паствою, чѣмъ идти впереди ея, послѣдній самъ широко поощрялъ этотъ антиканоническій обычай. Извѣстно, что по его распоряженію совершены были панихиды по убитомъ рукою Горгулова Президентѣ Французской республики Думерѣ во всѣхъ подвѣдомыхъ ему церквахъ. Хочется спросить, для чего нужна была демонстративная молитва по инославномъ? Католики не могли придать ей истиннаго значенія, потому что для нихъ это молитва "схизматиковъ", у русскихъ же православныхъ лю­дей не могло быть искренняго желавія помолиться о человѣкѣ, съ которымъ у нихъ не было никакой церковной связи. Не ясно ли, что это была просто манифестація русскихъ чувствъ въ отношеніи почтеннаго Президента, ногибшаго отъ русской преступной руки? Но развѣ для выраженія сочувствія Франціи и для осужденія злодѣянія Горгулова не было другихъсредствъ, кромѣ заупокойной и церковной службы?Дѣлать Церковь орудіемъ чисто политическихъ цѣлей не значить ли унижать ея до­стоинство въ глазахъ самихъ иновѣрцевъ. Въ цѣляхъ совращеніярусскихъ бѣженцевъ католики не перестаютъ имъ повторять, что между ученіями Православной и Римской Церкви нѣтъ существеннаго различія и что существующее между ними раздѣленіе основано нанедоразумѣніи. Служеніе торжественныхъ панихидъ по католикамъ можетъ только усилить сму­ту въ умахъ русскихъ православвыхъ людей, укрѣпляя ихъ въ ложномъ убѣжденіи, которое старается привить имъ римская пропаганда. Еще менѣе могутъ имѣть оправданія панихиды, совершенныя объ умершихъ протестантахъ, ибо лютеране не признаютъ никакойсилы за молитвеннымъ ходатайствомъ Церкви объ умершихъ.

Широта православной христіанской любви, во имя которой якобы сдѣдуетъ допустить церковную молитву за умершихъ христіанъ къ какому быисповѣданію они ни принадлежали, — не можетъ простираться до пренебреженія православнымъ ученіемъ вѣры, — сокровище которой хранить въ те­ченіе вѣковъ у себя наша Церковь, ибо тогда сотрется всякая грань, отдѣляющая Единую Истинную Спасающую Церковь отъ тѣхъ, кто оторвал­ся отъ благодатнаго союза съ нею.

Предѣлы снисхожденія, какіе допустимы въ отношеніи отпадшихъ по соображеніямъ церковной икономіи, точно опредѣлены въ св. канонахъ и никто не вправѣ расширять здѣсь грани, установленныя св. богомудрыми отцами.

Чтобы прекратить церковный соблазнъ, который возникаетъ оть церковнаго поминовенія инославныхъ и особенно отъ служенія панихидъ по нимъ, Соборъ Архіереевъ Русской Православной Церкви заграницей почелъ необходимымъ еще разъ напомнить какъ пастырямъ, такъ и зару­бежной русской православной паствѣ о недопустимости здѣсь какихъ ли­бо изъятій изъ древняго каноническаго порядка, кромѣ тѣхъ, какія предусмотрены вышеупомянутыми указами Святѣйшаго Сѵнода. Паства не долж­на здѣсь оказывать никакого давленія на совѣсть священнослужителей, обязанныхъ блюсти вѣрность древнему каноническому порядку, особенно въ условіяхъ нашей заграничной жизни, и высоко держать знамя Св. Православія предъ лицомъ другихъ Восточныхъ Церквей, а также и всѣхъ иновѣрцевъ.

Въ случаѣ угрозы серьезныхъ столкновеній на этой почвѣ съ своими прихожанами священникъ немедленно долженъ переносить дѣло на рѣшеніе Епархіальнаго Преосвященнаго, на обязанности котораго лежитъ оказать ему свою авторитетную поддержку въ борьбѣ за сохраненіе древняго отеческаго установленія въ Церкви.

«Церковная Жизнь». 1963. № 7-8.