Днесь сажденіе животное отъ земныхъ неизходимыхъ нѣдръ происходитъ, на немъ пригвожденнаго Христа извѣствуетъ Воскресеніе, и воздвизаемый руками священническими, Того на небеса возвѣщаетъ возношеніе, имъ же наше смѣшеніе, отъ еже на землю паденія, на небесѣхъ жительствуетъ. Тѣмже благодарственнѣ возопіимъ: Господи, вознесыйся на немъ и тѣмъ совознесый насъ, небесныя Твоея радости сподоби, яко Человѣколюбецъ.

Стихира.

Откуда этотъ обычай воздвиженія креста, странный обычай, по взгляду полуневѣровъ, или даже и вѣрныхъ, но недоумѣвающихъ?

Обрядъ воздвиженія въ уставѣ церковномъ предписывается такъ: «вземъ настоятель честный крестъ, со благовонными васильками (вообще цвѣтами), на подножіи креста обложенными, станетъ предъ аналогіемъ, зря къ востокомъ. И діаконъ возглашаетъ велегласно во услышаніе всѣмъ: помилуй насъ Боже по велицѣй милости твоей, молимся тебѣ, услыши насъ Господи и помилуй, рцемъ вси. И начинаемъ (пѣти) первую сотницу: Господи помилуй (сперва) 50, знаменающу настоятелю въ началѣ честнымъ крестомъ трижды. Та же (настоятель) приклоняетъ главу, елико пядію отстояти главѣ отъ земли, и по малу воздвизается горѣ, даже до скончанія втораго 50-ти Господи помилуй. Настоятель же, прямо стоя и конца сотницы ожидая, знаменаетъ крестомъ паки трижды. Таже обращается къ западнѣй странѣ, къ полуденной и сѣверной, и на послѣдокъ опять къ востоку, творя подобное же, при особыхъ только возглашеніяхъ первествующаго діакона».

Видите, что обрядъ воздвиженія совершается точно такъ, какъ предписано въ церковномъ уставѣ. Что онъ древній, за это ручается уже то, что онъ предписывается въ нашемъ церковномъ уставѣ, что онъ соблюдается въ нашей православной восточной церкви; такъ какъ всѣ уставы нашей церкви происходятъ отъ древнихъ святыхъ отецъ и соблюдались искони вѣковъ отъ первой христіанской древности.

Но какое значеніе имѣетъ этотъ обрядъ? Во первыхъ значеніе историческое, служа нагляднымъ воспоминаніемъ первоначальнаго воздвиженія подлиннаго креста Господня, обрѣтеннаго равноапостольною царицею Еленою, матерію равноапостольнаго царя Константина великаго, на горѣ Голгоѳѣ.

Когда въ лицѣ святаго равноапостольнаго императора Константина великаго христіанство воцарилось въ древней римской вселенной, тогда равноапостольная мать Константина, святая царица Елена отправилась на востокъ во святую землю поклониться мѣстамъ, освященнымъ стопами Христа Спасителя, и по возможности разыскать памятники, бывшіе свидѣтелями земной Его жизни. Первымъ предметомъ поклоненія и благовѣйныхъ разслѣдованій благочестивой царицы были Іерусалимъ, гора Голгоѳа, пещера гроба Господня и животворящій крестъ, на которомъ Христосъ Господь пролилъ свою животворящую кровь. Къ этимъ разслѣдованіямъ о креслѣ и о прочемъ приступили предварительно посредствомъ распросовъ у іерусалимскихъ старожиловъ; такъ какъ древній, современный Христу Іерусалимъ, по двукратномъ разрушеніи его римлянами, при императорахъ Веспасіанѣ, Титѣ и Адріанѣ, находился въ развалинахъ, такъ что не осталось камня на камнѣ отъ древнихъ построекъ, все было разгромлено и превращено въ массивную груду мусора и щебня. Приходилось, какъ и до настоящаго времени по мѣстамъ приходится, дорываться до настоящей почвы, на которой стоялъ старый Іерусалимъ, по которой ступали стопы Господа Іисуса Христа и современниковъ Его.

О мѣстѣ, гдѣ засыпанъ былъ Крестъ, спрашивали не только у христіанъ, но и у евреевъ болѣе свѣдущихъ. Одинъ старый еврей, по имени Іуда, впослѣдствіи принявшій св. крещеніе и нареченный Киріакомъ, по старому преданію, указалъ мѣсто, гдѣ слѣдовало искать креста Христова. Когда на указанномъ мѣстѣ приступлено было къ раскопкамъ, то обрѣтены три креста, одинъ Христовъ, а два, на которыхъ распяты были два разбойника. Подлинный крестъ Христовъ узнанъ былъ по находившейся при немъ дощицѣ съ надписью: Іисусъ Назарянинъ, царь Іудейскій, и по цѣлому ряду чудесъ, которыя исторически засвидѣтельствованы, по исцѣленію больныхъ, даже по воскрешенію умершаго. Обрѣтеніе житворящаго креста совершилось при патріархѣ іерусалимскомъ Макаріи. Конечно, съ соизволенія святой царицы Елены, крестъ Христовъ, по вынутіи изъ земли и по удостовѣреніи его подлинности, на вершинѣ горы Голгоѳы, въ присутствіи самой императрицы, при огромномъ стеченіи народа, святымъ патріархомъ Макаріемъ былъ воздвизаемъ вверхъ и внизъ для показанія великой святыни всему народу, стекшемуся во множествѣ, и народъ при этомъ въ молитвенномъ восторгѣ и умиленіи восклицалъ едиными усты и единымъ сердцемъ: Господи помилуй, Господи помилуй, многократно. Значитъ, вотъ еще гдѣ начало соблюдаемаго въ церкви обряда воздвиженія честнаго и животворящаго креста. При подлинномъ крестѣ Христовомъ обрѣтены самые гвозди, которыми пригвождено было къ нему пречистое тѣло нашего Спасителя. Эти гвозди и часть самаго животворящаго древа равноапостольная царица препроводила своему сыну св. Константину, который нѣкоторые изъ гвоздей вбилъ въ свой шлемъ, а другіе вковалъ въ свое боевое вооруженіе.

Полагаютъ, что обрѣтеніе подлиннаго креста Господня совершилось въ маѣ 326 г. Вѣроятно, спервоначала и празднованіе обрѣтенія установлено было въ самый день обрѣтенія, именно 3-го мая; почему въ западной церкви въ 3-й день мая это событіе и празднуется даже до сегодня[1]. Но со дня обрѣтенія креста въ Іерусалимѣ, на горѣ Голгоѳѣ, усердіемъ равноапостольной царицы, предприняты были великія постройки, и во первыхъ построеніе храма воскресенія Христова, которое и окончено къ 335-му году. Въ сентябрѣ предположено было сей первый по важности въ мірѣ христіанскомъ храмъ торжественно освятить. Къ этому великому торжеству въ Іерусалимѣ созванъ былъ, изъ всѣхъ странъ имперіи, великій соборъ весьма многихъ епископовъ. Самое освященіе храма воскресенія на Голгоѳѣ совершено соборомъ епископовъ 13-го сентября, а 14 сентября тѣмъ же соборомъ епископовъ постановлено совершать ежегодное празднованіе воздвиженія честнаго и животворящаго креста. Всѣ эти событія, въ разнообразныхъ подробностяхъ, засвидѣтельствованы писаніями многихъ святыхъ отцовъ и записями исторіи, современными событіямъ, именно писаніями святыхъ Амвросія Медіоланскаго, Іоанна Златоуста, Кирилла Іерусалимскаго, блаженнаго Іеронима, Павлина епископа Нолы, историковъ Руфина, Сократа, Ѳеодорита, Созомена, Григорія Турскаго и другихъ. Весь свѣтъ тогда зналъ объ обрѣтеніи и воздвиженіи подлиннаго креста Христова, почему и осталось такъ много современнымъ историческихъ записей о такомъ дорогомъ и радостномъ для христіанскаго міра событіи.

Вотъ въ короткихъ, поточныхъ чертахъ исторія праздника и совершаемаго въ оный обряда воздвиженія честнаго и животворящаго креста. Но зачѣмъ въ обрядѣ это пятикратное воздвиженіе креста на всѣ четыре страны свѣта? Зачѣмъ это приклоненіе креста долу настолько, чтобы глава воздвизающаго священнослужителя отстояла отъ земли только на пядь? Зачѣмъ это приклоненіе долу и воздвиженіе вверхъ медленное настолько, чтобы въ каждое изъ пяти приклоненій и воздвиженій пропѣта была цѣлая сотница: Господи помилуй? Полагаемъ, хотя и не имѣемъ на это точнаго историческаго указанія, что пятикратное воздвиженіе животворящаго креста на четыре страны свѣта, къ востоку и западу, полудню и сѣверу, установлено въ точное воспоминаніе первоначальнаго воздвиженія, тотчасъ по обрѣтеніи подлиннаго креста Христова. Вѣроятно, при первомъ воздвиженіи святитель Макарій, осѣняя христолюбивый народъ, собравшійся къ Голгоѳѣ тысячами, воздвизалъ крестъ Господень сперва на востокъ, а послѣ на западъ, далѣе па полдень, затѣмъ на сѣверъ и наконецъ снова на востокъ, изображая самымъ крестообразнымъ воздвиженіемъ крестъ Господень, крестообразно благословляя всѣ четыре страны свѣта, отъ Іерусалима и священной Голгоѳы и до конецъ земли. Въ первоначальномъ же воздвиженіи могли имѣть мѣсто какъ доземное, такъ и медленное крестовоздвиженіе. Очень вѣроятно, что святитель Макарій, съ соборомъ священпослужащихъ и царственнымъ сонмомъ, окружавшимъ царицу, стояли на самомъ возвышенномъ гребнѣ священной горы Голгоѳы. Могло быть и то, что патріархъ Макарій, съ однимъ или двумя, вообще немногими священнослужащими, стояли при воздвиженіи и на какомъ-либо особомъ искуственномъ возвышеніи, въ родѣ нашего амвона, чтобы крестъ Господень всему многочисленному собранію народа былъ видимъ не только своею вершиною, но и оконечностію, вообще всѣмъ своимъ крестовиднымъ составомъ, который былъ облитъ безцѣнною искупительною кровію распятаго Господа.

Могло быть наконецъ и то, что, осѣняя крестовидно крестомъ Христовымъ каждую изъ странъ свѣта, святитель воздвигалъ крестъ Господень въ высоту, елико могъ, и приклопялъ долу самое средостѣніе креста опять же, елико могъ, чуть не до соприкосновенія съ землею или помостомъ возвышенія, совершая все это съ возможно-торжественною медлительностію. А при этомъ наше воздвиженіе будетъ только точнымъ отображеніемъ перваго священнѣйшаго воздвиженія подлиннаго креста Христова, которое и воспоминается въ нынѣшній праздникъ. Надобно еще замѣтить, что для болѣе точнаго сближенія нашего крестовоздвиженія съ первоначальнымъ издревле употреблялись и нынѣ въ великихъ лаврахъ и монастыряхъ употребляются не обычные напрестольные кресты малыхъ размѣровъ, но особо устроенные изъ дерева и довольно большіе, въ родѣ выносныхъ крестовъ, только безъ нижней рукоятки. Эта подробность, какъ и всѣ соображенія приводятъ къ заключенію, что соблюдаемый нынѣ церковію обрядъ крестовоздвижеиія, во всѣхъ своихъ подробностяхъ, сохранился до нашихъ дней отъ глубокой древности, отъ первоначальнаго воздвиженія подлиннаго животворящаго креста Христова на самой горѣ Голгоѳѣ.

Но кромѣ того, имѣя древнее историческое священное значеніе, обрядъ крестовоздвиженія носитъ въ себѣ еще священно-таинственное назидательное зыаменованіе. И смыслъ этого таинственнаго знаменованія, данный церковію этому обряду искони, объясняется въ предпоставленной нами своему слову древней церковной пѣсни. Днесь сажденіе животное отъ земныхъ неизходимыхъ нѣдръ происходитъ, на немъ пригвожденнаго Христа извѣствуетъ Воскресеніе, и воздвизаемый руками священническими, Того на небеса возвѣщаетъ возношеніе, имже наше смѣшеніе отъ еже на землю паденія на небесѣхъ жительствуетъ...

Еще въ раю были два прообраза животворящаго древа крестнаго, это древо жизни и древо познанія. То и другое насаждены были въ раю для блага первозданныхъ людей. Древо жизни поддерживало тѣлесное безсмертіе бреннаго по составу человѣка. Въ свою очередь и древо познанія было древомъ не смерти, не зла, даже не искушенія, а именно древомъ познанія. Ибо Богъ смерти не сотворилъ. Богъ не есть искуситель на зло, и не искушаетъ никого. Упражняя благую волю человѣка въ добрѣ, въ вѣрѣ, въ воздержаніи, въ терпѣніи, въ духовномъ искусствѣ, въ упованіи и прежде всего въ любви къ Богу и небу, древо познанія должно было воздвизать человѣка на высоту духовную, небесную, къ возрастанію въ разумѣ божественномъ, къ познанію богоподобному, вообще къ богоуподобленію, но воздвизать постепенно, не безъ предначертанной Творцемъ медлительности. Къ несчастію человѣкъ, въ нетерпѣніи возгорѣвшейся чувственности и гордости душевной, воздвигся на Бога, воздвигъ преступную руку свою къ запрещенному плоду скороспѣлаго познанія добра и зла, воздвигся, воздвигъ и палъ. Палъ быстро и глубоко, глубоко такъ, что для воздвиженія его изъ бездны паденія потребовались долгое время и великій, медлительный въ совершеніи, божественный планъ домостроительства нашего спасенія. По сему то вотъ какъ видите, въ праздникъ воздвиженія, приклоненіе древа крестнаго долу до земли, то прежде всего и вспоминайте, – того желаетъ отъ насъ святая церковь, тому поучаетъ насъ церковная пѣснь, – и вспоминайте наше паденіе, чрезъ вкушеніе отъ древа познанія добра и зла, паденіе на землю не тѣлесное, а духовное, ниспадете въ жизнь земную плотскую, въ скорби и муки всякаго рода до смерти и ада, ниспадете изъ рая, отъ древа жизни и безсмертія, ниспадете съ неба и отъ неба даже до преисподней.

Съ тѣхъ поръ во времени началось предначертанное въ вѣчности выполненіе домостроительства нашего спасенія, началось сугубымъ дѣйствіемъ приклоненія долу и воздвиженія, – приклоненія долу и воздвиженія, съ одной стороны, Сына Божія, искупителя рода человѣческаго, а съ другой стороны самаго искупляемаго человѣчества. Еще до боговоплощенія Сыну Божію предварительно надлежало воздвигнуть падшее и падающее, человѣчество до себя, до возможности соприкосновенія его съ своимъ Божествомъ, а съ другой самому приклониться долу съ безпредѣльныхъ высотъ неба и Божества до соединенія съ человѣчествомъ, до смѣшенія Божескаго естества съ человѣческимъ.

Долго было бы изъяснять въ подробностяхъ всѣ виды и періоды ниспаденія человѣчества, равно какъ и всѣ виды и способы, какими совершитель спасенія человѣческаго и въ ветхомъ завѣтѣ, Сынъ Божій воздвизалъ человѣчество, по своему Божественному предначертанію. Перечтемъ главнѣйшіе. Вотъ ниспадаетъ человѣчество допотопное до грубой плотяности, до превращенія въ плоть, до потери всего духовнаго, до оставленія людей Духомъ Божіимъ. Но и въ допотопномъ человѣчествѣ Совершитель нашего спасенія сохраняетъ избранный родъ сыновъ Божіихъ и даже воздвизаетъ его горѣ, возвышая, утверждая и усовершая до происхожденія родоначальника новаго человѣчества, патріарха Ноя, за которымъ и утверждены обѣтованія Божіи о происхожденіи отъ него обѣтованнаго сѣмени.

Вотъ долгій періодъ смѣшанной совмѣстной жизни избраннаго потомства патріарховъ и всего послѣпотопнаго человѣчества, когда человѣчество постепенно ниспадаетъ долу до повальнаго зараженія идолопоклонствомъ, между тѣмъ какъ Совершитель нашего спасенія воздвизаетъ и тогда въ родѣ человѣческомъ такого высокаго праведника, каковъ былъ Авраамъ, которому и подтверждены, съ значительнымъ уже разъясненіемъ, обѣтованія объ искупительномъ сѣмени.

Вотъ некороткій періодъ отъ Авраама до Моѵсея, когда самый избранный народъ ниспадаетъ до египетскаго огрубѣнія, до забвенія Бога отцовъ своихъ Авраама. Исаака и Іакова, до склонности поклоняться тельцу египетскому; а промыслъ воздвизаетъ въ избранномъ народѣ особое племя до происхожденія изъ него Боговидца Моѵсея, который далъ народу законъ, съ благоустроеніемъ нравственнымъ, церковнымъ и гражданскимъ, направивъ все къ тому, чтобы законъ былъ этому жестоковыйному народу пѣстуномъ во Христа.

Вотъ долгій періодъ самостоятельной исторической жизни Богоизбраннаго народа, когда онъ, съ одной стороны, воздвизался горѣ до произведенія изъ себя царя Давида и цѣлаго ряда величайшихъ пророковъ, предъизобразившихъ всѣ подробности грядущаго царства Мессіи; а съ другой ниспадалъ глубже и глубже въ нравственною тину, до Іеровоама и Ахава, до Ахава и Манасіи, до поклоненія египетскому тельцу и всей силѣ небесной, до всѣхъ мерзостей язычества, до полнѣйшаго общественно-религіознаго разстройства, до безсилія отстоять свою народную самобытность, до вавилонскаго плѣна.

Ботъ и послѣдній періодъ писпаденія и возстанія Богоизбраннаго народа отъ плѣненія вавилонскаго до Христа старѣйшины ветхаго и ходатая-посредника новаго завѣта, когда царственный корень Іессеовъ, уже усѣченный, уже лишенный своей царственной красы, всѣхъ цвѣтущихъ вѣтвей, производившихъ изъ него племя царей, пускалъ уже только бѣдные слабые отростки; а весь народъ снова ниспадалъ глубже и глубже, не только до омертвѣлаго лицемѣрнаго фарисейства, по и до отрицающаго все духовное саддукейства; до ожестѣнія народа въ грубой чувственности, въ почиваніи на буквѣ закона и въ глубокомъ невѣдѣніи его духа, до всенародной потери какого бы то ни было твердаго разумѣнія Богооткровенной вѣры, до вторичнаго полнаго разложенія народной жизни, до совершенной невозможности отстоять свою государственную самостоятельность, а вмѣстѣ съ нею сохранить и всѣ божественныя учрежденія ветхаго завѣта, потерявшія въ сознаніи Богоизбраннаго народа свой внутреній смыслъ. И въ тоже время мы видимъ воздвиженіе въ іудейскомъ племени такихъ высокихъ душъ, выше каковыхъ и не вставало въ рожденныхъ женами, до родителей св. Предтечи Захаріи и Елизаветы, до самаго Предтечи, до простыхъ сердцемъ и умомъ богоизбранныхъ Апостоловъ, до огненно-ревностнаго избраннаго орудія Божія Апостола Павла, до праведнаго обручиика Іосифа, до святыхъ и праведныхъ Богоотецъ Іоакима и Анны, до честнѣйшей херувимовъ и славнѣйшей безъ сравненія серафимовъ Богоотроковицы Маріи, отъ пречистыхъ кровей коей Сынъ Божій и удостоилъ, наконецъ, пріять въ ипостасное единеніе съ собою человѣческое естество.

Вникните далѣе, вотъ и языческое человѣчество приготовляется ко вступленію въ царство Божіе, идя долгимъ путемъ ниспаденія долу и своеобразнаго воздвиженія, подъ водительствомъ небеснаго промысла, ниспадая, ко времени пришествія на землю Сына Божія, до поразительнѣйшихъ, едва вообразимыхъ мерзостей язычества, до того, что и въ средѣ языческаго міра въ избраннѣйшихъ душахъ воздвиглось горестно-роковое сознаніе, что самому Богу нужно сойти на землю, чтобы возстановить падшую нравственность и просвѣтить истиною заблудившіеся умы; иначе все погибло.

Приникните далѣе благоговѣйною мыслію въ другое высшее, высочайшее, Божественное приклоненіе долу, въ истощаніе, въ уничиженіе самаго Сына Божія, который еще въ предвѣчномъ Совѣтѣ приклонился предъ Человѣколюбивою волею Бога Отца до принятія на себя званія и долга раба, – который приклони небеса и сниде на землю предварительно своимъ промышленіемъ въ ветхомъ завѣтѣ, чтобы непосредственно руководить ко спасенію ветхозавѣтное человѣчество, – чтобы стать его ангеломъ хранителемъ, ангеломъ завѣта, – чтобы носить грѣхи наши и о насъ болѣзновать, чтобы беречь избранныхъ, якоже орелъ носитъ птенцовъ своихъ на своихъ крыльяхъ, – чтобы назирать каждый шагъ спасаемаго человѣчества взоромъ не всегда гнѣвнаго судіи, но всегда любвеобильнаго отца. Безконечный приклонился долу до самоограниченія, до малости, всемогущій до слабости, – пречистый до принятія въ ипостасное единеніе человѣческаго естества со всѣми немощами развѣ грѣха, безстрастный до страданій и тяжкихъ мукъ, – превѣчный до зачатія во чревѣ Дѣвы матери и рожденія во времени, – Вседержитель до появленія на землѣ въ скотскомъ вертепѣ и ясляхъ, до возрастанія среди грозныхъ опасностей, въ бѣдности, въ неизвѣстности, – безгрѣшный, неповинный, свѣтъ міру, благотворитель человѣчества, утѣха страждущихъ до злыхъ навѣтовъ, до нареканій и хуленій, до постоянныхъ гоненій и даже посягательствъ на Его жизнь, до воплей крѣпкихъ, до кровавыхъ слезъ, до туги смертной, до изнеможенія въ молитвѣ къ Богу Отцу объ отвращеніи отъ Него грозной, горькой и мучительной чаши, уготованной Ему отъ вѣка, до поруганій и біеній, до страсти крестной и горчайшаго ощущенія оставленія Богомъ Отцомъ, до смерти крестной и сошествія во адъ въ область князя тьмы, до признанія на землѣ въ качествѣ самозваннаго Сына Божія и царя, въ качествѣ богохульника, бунтовщика противъ власти, льстеца, даже послѣ мученической кончины на крестѣ, такъ что и орудіе казни Его крестъ, вѣроятно, тѣ же ожесточенные враги поскорѣе схоронили здѣсь же на Голгоѳѣ изъ боязни, чтобъ ученики не похитили и не стали обожать святый крестъ, какъ завѣтнѣйшую святыню; вѣроятно, тѣ же враги засыпали и гробъ Христа, чтобы стереть съ лица земли всѣ слѣды Его земной жизни и смерти, погребенія и воскресенія.

Но начинается и воздвиженіе, постепенное, восхожденіе Христа Искупителя, въ состояніе прославленія. До крестной смерти своей Онъ прорекалъ: аще Азъ вознесенъ буду, вся привлеку къ себѣ. И вотъ вознесенный на крестъ, пригвожденными дланями своими Онъ привлекаетъ къ себѣ весь міръ. Посредствомъ креста, сошедиш во адъ, привлекаетъ къ себѣ всѣхъ отшедшихъ въ загробный міръ людей, съ вѣрою чаявшихъ Его пришествія. Похороненный и запечатанный во гробѣ, Онъ воскресаетъ и совоздвизаеть съ собою, падшее подъ бременемъ грѣха, подъ косою смерти все человѣчество. Сошедшій съ неба, для воспріятія на себя немощнаго человѣческаго естества, по прославленіи своего человѣчества посредствомъ крестной смерти и воскресенія, Онъ возносится, съ пречистою плотію своею, на небо до сѣдѣнія одесную Бога Отца, спосадивъ съ сободо одесную Бога, въ десной странѣ избранныхъ Божіихъ, и все человѣческое естество, такъ что чрезъ Него наше смѣшеніе, возставленное отъ паденія долу на землю, и вознесенное горѣ, нынѣ жительствуетъ на небесѣхъ. Вознесенный на крестъ, воскресшій и вознесшійся на небеса, Онъ привлекъ къ себѣ и все живое на землѣ человѣчество, такъ что чрезъ триста лѣтъ, по воскресеніи Христовомъ, лучшая часть всего человѣческаго рода, вынесши безчисленныя кровавыя муки, повергла къ своему подножію всю дотолѣ грозную мощь язычества, а сама поверглась къ подножію обрѣтеннаго на Голгоѳѣ креста, орудія Христовой казни. И днесь, райское насажденіе, древо жизни, древо крестное, происходя изъ земныхъ неисходныхъ нѣдръ, извѣствуетъ, показываетъ, подтверждаетъ воскресеніе пригвожденнаго на немъ Христа; а воздвизаемое руками священническими, возвѣщаетъ вознесеніе Его на небеса, предъизображая и то, что чрезъ Него же, чрезъ распятаго, воскресшаго и возшедшаго на небеса Христа, наше смѣшеніе, наше человѣческое естество, воздвигнутое отъ грѣховнаго паденія на землю до неба, жительствуетъ на небесахъ.

Тѣмъ же, – приглашаетъ насъ святая церковь, – благодарственнѣ возопіимъ: Господи вознесыйся на крестѣ и чрезъ него совознесшій съ собою и насъ, небесныя твоея радости сподоби насъ, яко Человѣколюбецъ.

Вотъ что значитъ обрядъ воздвиженія креста, по смыслу церкви, обрядъ, по видимому, такъ необычный. Вотъ что онъ долженъ напоминать намъ: наше паденіе въ грѣхъ первородный, наши паденія въ грѣхи вольные, со всѣми тяжкими послѣдствіями грѣха, – приклоненіе долу Сына Божія, до пришествія на землю, до пріятія на себя нашего немощнаго человѣческаго смѣшенія, до крайняго уничиженія на землѣ, до крайняго истощанія въ крестной смерти, въ сошествіи до гроба и до ада преисподняго, а за тѣмъ и воздвиженіе вознесшагося на крестѣ и сошедшаго во адъ Богочеловѣка чрезъ воскресеніе и вознесеніе до вѣчнаго преславнаго сѣдѣнія одесную славы Божіей, имъ же и наше смѣшеніе, воздвигнутое отъ паденія на землю до неба, на небесахъ жительствуетъ. Обрядъ крестовоздвиженія долженъ напоминать намъ, что когда крестъ Христовъ основаніемъ своимъ водрузился въ неисходныя нѣдра земли и преисподней, то вмѣстѣ съ тѣмъ и смертная тля разорися и упразднися; а когда на высоту креста вознесенъ былъ Сынъ человѣческій, Сынъ Божій, то вслѣдъ за Нимъ и мы вознесохомся отъ земли къ небеснымъ высотамъ.

Присутствуя при совершеніи обряда воздвиженія, мы должны припоминать, что и въ душахъ нашихъ совершается таинственное духовное крестовоздвиженіе должны припоминать; что когда крестъ Христовъ принижается въ нашихъ душахъ, тогда, сколько бы мы ни поднимали нашу выю, въ нашемъ самодовольствѣ, въ нашей гордости, хотя бы до надменной мечты сдвинуть небо, мы духовно падаемъ въ страсти безчестія, въ безсиліе духа, въ немощь на всякое добро, общественное и частное, въ уныніе, въ ожестѣніе сердца, въ недовольство всѣмъ и всѣми, въ раздраженіе и отчаяніе. Наоборотъ, когда крестъ Христовъ въ душахъ нашихъ водружается и воздвизается горѣ, когда ветхій человѣкъ нашъ сраспинается со Христомъ, когда доброю и твердою волею мы возлагаемъ на рамена свои благое иго Христово и бремя Его, нелегкое для нашей немощи до того, что оно пригибаетъ нашу выю до земли, – о, тогда духъ нашъ ростетъ до твердости въ добрѣ, до незыблемости въ искушеніяхъ, до мужества въ напастяхъ, до самоотверженія для Бога и ближнихъ; до мира въ душѣ, до радости о Дусѣ Святѣ. Наблюдающіе надъ своею духовною жизнію, надъ внутреннею въ себѣ борьбою между ветхимъ и новымъ человѣкомъ, знаютъ это по личному духовному опыту. Но если хотите имѣть доказательство этому и для всѣхъ очевидное, изъ обще-народной нашей жизни, то оглянитесь на недавно начертанную великими и грозными событіями страницу обще-народной нашей исторіи.

Когда мы всенародно, съ почившимъ въ Бозѣ Благочестивѣйшимъ пятимъ Царемъ во главѣ, группировались около креста Христова, поднимали его, какъ народное наше знамя предъ лицомъ всего невѣрнаго и маловѣрнаго міра, и когда мы шли умирать за него въ борьбѣ съ невѣрными по стопамъ нашихъ доблестныхъ христолюбивыхъ предковъ, – о, мы тогда совершили поразительно славныя; доблестныя дѣла мудрости, мужества, самоотверженія, побѣдъ. А когда послѣ славной побѣды надъ враждою почти всего міра, мы опять разсыпались по распутіямъ міра, равнодушно оставивъ крестъ Христовъ сіять мертвымъ блескомъ на главахъ и престолахъ нашихъ храмовъ, когда на арену русской исторіи вышли дѣятели христоборные, враги креста Христова, а мы своимъ малодушіемъ и слѣпотою дали просторъ ихъ сатанинской въ нашей средѣ дѣятельности, о, тогда мы покрылись на глазахъ всего міра и всемірной исторіи небывалымъ позоромъ, тогда пала на насъ праведная кровь нашего Царя-мученика.

Нашими немощами, страстями и грѣхопаденіями мы пригнуты долу до чувства недостоинства, до безсилія мытаря ниже очи возвести на небо. Сдѣлалаемъ же надъ собою напряженное усиліе, поднимемъ наши головы и очи горѣ; если же не сможемъ и этого, то хотя изъ поверженной долу груди пошлемъ къ небу покаянные вопли: Господи, вознесыйся на крестѣ, и тѣмъ совознесшій и насъ, небесныя Твоея радости сподоби, яко Человѣколюбецъ. Господи помилуй, Господи помилуй, Господи помилуй насъ грѣшныхъ. Аминъ.



«Уфимскія Епархіальныя Вѣдомости». 1881. № 19. Отд. Неофф. C. 630-645.

_______________

[1] Владыка Никанор придерживается мнения итальянского востоковеда Иосифа Ассемани, который полагал, что Крест был найден Еленой 3 мая 326 г. Русский литургист, проф. М. Н. Скабалланович, основываясь на александрийской хронике VI в., относит обретение Креста к 320 г.. При этом он не согласен с датировкой этого события 326 годом, так как по ряду данных св. Елена умерла в 325 году, а не в 327, как полагали ранее (М. Н. Скабалланович. Воздвижение Честного и Животворящего Креста Господня. Киев 1915). Общецерковное чествование праздник получил после обретения Креста Господня в результате заключения мира в 628 г. между Византией и Персией. Праздник стал называться Всемирным Воздвижением Честнаго и Животворящего Креста, т. е. общим для всех церквей Вселенской церкви. 3 мая как день торжественного внесения святого древа Императором Ираклием в Иерусалим, стал праздноваться в Западной церкви с VII в. как «день обретения Креста». В 1960 г. папа Иоанн XXIII отменил это майское празднование и установил одно сентябрское. – ред.