Произнесено на открытии Общества ревнителей русской православной иконы в Сан-Франциско.

Иконопись началась с того дня, когда Господь наш Иисус Христос, приложил убрус (то есть полотенце) к Своему лицу и на нем отпечатал Свой Божественный человеческий образ. Св. евангелист Лука, по преданию, написал образ Божией Матери. Согласно преданию, много существует сейчас образов св. евангелиста Луки. Будучи живописцем, он написал не только первые иконы Божией Матери, а также свв. апостолов Петра и Павла и, возможно, другие, которые до нас не дошли. С того началась иконопись.

Потом икона на некоторое время приостановилась. Христианство было жестоко гонимо, всякое напоминание о Христе уничтожалось и подвергалось осмеянию. Поэтому в течение гонения иконопись не развивалась. Христиане старались символами выразить то, что хотели сказать. Христос изображался в виде Доброго пастыря, в виде языческих, мифических личностей. Изображался Он и виде лозы – в воспоминание слов Господних: «Я есмь Лоза истинная, вы же ветви» (Ин. 15:1-6). Также было принято изображать Христа в виде рыбы. Почему в виде рыбы? Потому, что если написать по-гречески «Иисус Христос, Божий Сын, Спаситель», то получается как раз, если составить первые буквы, слово «рыба». Поэтому христиане изображали рыбу, тем, напоминая о тех словах, которые были известны верующим в Спасителя. То стало известно язычникам, потому начертание рыбы также преследовалось.

Но когда после победы Царя Константина Великого над Максентием была дана свобода христианам, а затем христианство быстро одухотворило Римскую империю и заменило язычество, то сразу иконопись развилась полной силой. Уже на первых Вселенских Соборах мы видим указание на иконопись. В церковных песнопениях, которые сейчас неоднократно употребляются, есть упоминание об иконах.

Что же такое были иконы? Иконы были соединением именно тех символов, которые заменяли иконы во время гонения, и живописи. Икона – не просто изображение, портрет. В последних изображался только телесный облик, а икона должна была напоминать людям о духовном облике того лица, которое изображается. Христианство есть одухотворение мира. Христос создал Свою Церковь, чтобы одухотворить, чтобы преобразить мир, очистить его от греха и привести его к тому состоянию, которое будет в будущем веке. Христианство создано на земле, опирается на землю, но восходит своими устоями до небес. Христианство есть тот мост и лестница, по которой люди восходят от земной Церкви к небесной. Поэтому простое изображение, которое напоминает о свойстве земного образа каждого лица, не есть еще икона. Даже точность изображения, в смысле физического телосложения, еще ничего не означает. Человек может быть очень красив внешне, и в то же время быть очень злым. Может, наоборот, быть безобразным, и в то же время быть образцом праведности. И вот икона должна изобразить, сохраняя черты его телесного облика, то, что мы видим глазами – через тело душа действует в этом мире, – и в то же время показать его внутреннюю духовную сущность. И задача иконописца – именно передать возможно больше, возможно полнее, те его духовные черты, которыми он стяжал Небесное Царство, которыми он заслужил от Господа венец нетленный. Потому что назначение Церкви – спасение души человеческой. То, что на земле, погибнет; когда сопровождаем тело в землю, душа уходит в иное место. Когда мир погибнет, сгорит огнем, то будет новая земля и новое небо, как говорит св. апостол Иоанн Богослов, ибо он своим духовным оком уже провидел этот новый Иерусалим, который так ярко изобразил в Откровении. Господь пришел для того, чтобы приготовить весь мир к этому духовному перерождению. Чтобы приготовиться к этому будущему Царству, надо искоренить из себя те семена греха, которые, исказив благодатную первобытную природу, вошли в человечество с грехопадением наших прародителей, и всадить в себя те добродетели, которые они утеряли с грехопадением. Цель христианина – ежедневно изменяться, ежедневно улучшаться, и вот об этом говорят наши иконы.

Напоминая о святых, об их подвигах, икона не просто изображение святого, как он выглядел на земле. Нет, икона изображает его внутреннюю борьбу духовную, изображает, как он достиг того, что считается земным ангелом, небесным человеком. Так точно изображения Божией Матери, Иисуса Христа. Они должны изображать ту превысшую святость, которая была в них. Ибо Господь Иисус Христос – соединение всего человеческого и всего Божественного, и когда изображается икона Спасителя, надо изображать так, чтобы мы чувствовали, что это человек, настоящий человек, и в то же время, что это выше человека. Чтобы мы не просто подходили к Нему, как мы можем подойти к каждому прохожему, к каждому знакомому. Нет, нужно, чтобы мы чувствовали, что Он человек, близкий нам, и наш Господь, милостивый к нам, и в то же время грозный Судия, Который хочет, чтобы мы следовали за Ним, и хочет ввести нас в Царство Небесное. Поэтому нельзя уклоняться ни в ту, ни в другую сторону. Нельзя только изображать духовный облик святого, совершенно не считаясь с тем, как он выглядел, живя на земле. Это – тоже крайность. Все святые должны изображаться так, чтобы, насколько можно, передавать их подлинные черты: воины изображаются со своими воинскими доспехами, архиереи – в своих архиерейских одеждах. Неправильно, когда архиереи первых веков изображаются в саккосах, тогда как в то время саккосы не носились, а носились фелони. Это не такая большая ошибка. Лучше допустить ошибку в телесном, чем допустить ошибку в духовном, или, так сказать, презреть духовную сторону.

Однако гораздо хуже, когда все правильно в смысле физическом, телесном, а святой выглядит как обычный человек, как будто его засняли, а духовного ничего в нем нет. Это уже будет не икона. Иногда обращают большое внимание на то, чтобы икона была красивой. Если это не идет в ущерб духовности, то это хорошо. Но если красота настолько увлекает наш взор, что мы забываем о самом главном, что надо душу спасать, душу возводить к небесной высоте, то красота икон уже идет в ущерб. Это не будет икона, это будет картина. Будет очень красива, но не будет икона. Икона есть то изображение, которое возводит нас к святому угоднику, или возводит к небу, или вызывает чувство покаяния, чувство умиления, чувство молитвы, чувство, что надо склониться перед этим образом. Ценность иконы в том, что когда мы приближаемся к ней – хотим молиться перед ней с благоговением. Если образ это вызывает, то это есть икона.

Вот о чем ревновали наши иконописцы – древние иконописцы, которых было много и до Крещения Руси, и, наконец, наши русские иконописцы, начиная с преподобного Алипия Печерского, написавшего ряд икон Божией Матери, из которых сохранились некоторые доныне. Это дивные иконы, которые продолжают византийскую традицию писания икон, вызывающих умиление. Они не были обязательно в темных красках; были часто и яркие краски, но эти краски призывали – хотелось молиться перед такой иконой. Святитель Петр, уроженец Галиции, был впоследствии митрополитом Киевским и всея Руси. От него сохранились иконы, которые в последнее время находились в Успенском соборе в Москве. Создалась целая школа иконописания в Новгороде под руководством святителя Алексия Новгородского, и целый ряд икон, которые он написал, сохранился. Рублев написал икону Святой Троицы, которая известна сейчас не только в христианском, но и в полухристианском мире.

Но, к сожалению, весь этот православный ход начал нарушаться, когда в Россию начало проникать западное влияние. Очень было полезно в некоторых отношениях знакомство России с Западной Европой. Многие технические науки, многие другие полезные знания пришли оттуда. Мы знаем, что христианство не гнушалось никогда знанием того, что приходило извне. Свв. Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст учились в языческих школах, и многие из лучших богословов хорошо были знакомы с языческими писателями, и сам св. апостол Павел даже в Святом Писании приводит изречения языческих стихотворцев. Но не все западное было полезно для России. Оно в то же время нанесло страшный нравственный вред. Потому что русские вместе с полезными знаниями начали принимать то, что чуждо нашему православному укладу, православной вере. Быстро наше образованное общество отошло от жизни народной и Церкви Православной, в которой все измерялось церковным уставом. И затем чуждые влияния коснулись и иконописи. Начали проникать изображения в западных вариациях, может быть, и красивые со стороны художественной, но совершенно не имеющие никакой святости. Красивые в смысле земной красоты, даже иногда соблазнительные, но лишенные духовности. Это уже не икона. Это извращение, непонимание иконы.

Цель нашего Общества – прежде всего – у русских людей, наших соотечественников, развить понимание истинной иконы. Во-вторых, привить любовь к этой иконе и желание, чтобы наши храмы и наши дома украшались настоящими иконами, а не какими-то западными картинками, которые ничего нам не говорят о праведности и о святости, а только приятны на вид. Конечно, бывают иконы, написанные правильно в смысле исполнения. Можно писать очень правильно теоретически, но в то же время плохо практически. Но это не значит, что в самом принципе иконописи такие иконы плохи. Обратно, бывает, что можно красиво написать, но совершенно не считаясь с правилами иконописи. И одно и другое будет вредно. Нужно стараться писать иконы так, чтобы они были хороши и по принципу, и по методу, и по исполнению. Для этого и образовалось наше Общество, и желательно, чтобы оно помогло здешнему православному населению привить правильный взгляд на роспись церковную в смысле изображения святых икон и принесло пользу нашему церковному делу.

Вот почему мы здесь противостали некоторым лицам и их попыткам расписывать храмы, потому что у них неправильная постановка, неправильное направление – как бы хорошо ни шел паровоз, он все равно скатится с рельс и произойдет крушение. Так точно бывает и с теми, которые, может быть, технически и хорошо исполняют, но неправильная постановка, неправильные взгляды ведут по ложному пути.

Господь да поможет нам, чтобы наше Общество плодотворно работало с пользой для нашей Церкви.

26 января 1965 г.

«Православная Русь». 1994. № 4. С. 1-3, 15.