Согласно древнехристианской традиции, принятой и южными славянами, богослужение Пасхи начинается с раздачи света. Прежде в храме гасятся все свечи и лампады. Из алтаря выходит предстоящий с зажженным от лампады на Св. Престоле трикирием и дикирием (священник с пасхальным трехсвечником), и, с пением стихиры: «Приидите, приимите свет / от невечернего света / и прославьте Христа, / воскресшего из мертвых», раздает как благословение огонь всем приходящим и зажигающим от него свои свечи, от чего храм наполняется светом. Потом, как обычно, при пении «Воскресение Твое Христе Спасе», все выходят из храма.

Святитель Григорий Нисский в своем слове «О Воскресении Иисуса Христа», указывая, что тот, кто последовал за апостолом Петром в ту ночь, поверил в Воскресение, ибо Гроб Господень залился Светом, который был ощутим как духовно, так и физически: «Увидев, бывщие с Петром уверовали…, ибо Гроб был полон Света, так что хотя и ночь еще была, однако двумя образами видели то, что внутри – чувственно и духовно».

Прп. Иоанн Дамаскин также подчеркивает, что апостол Петр изумился, увидев Свет во Гробе Господнем: «Скорый Петр предста ко Гробу и, свет зря во гробе, ужасашеся» (Октоих, воскресный седален, глас 8). В своем творении «Слово на Великую Субботу» он также указывает, что Свет, воссиявший на Гробе Господнем в ту ночь, был Светом Нетварным Божественного Создателя, как во время Преображения Христа на горе Фавор. Прп. Иоанн пишет: «Ведь божественный Моисей говорит нам так: нарече Бог свет день, а тму нарече нощь (Быт. 1, 5). А когда Господь повешен был на святом кресте, тма бысть по всей земли (Мф. 27, 45), не потому, чтобы нашло облако и закрыло луч солнечный, и не потому, чтобы лунное тело, как некая преграда, затеняло солнце и не допустило достигнуть до нас сиянию (ибо так объясняются солнечные затмения людьми, знающими это дело): но вся земля была объята тьмою, гораздо мрачнейшею той осязаемой тьмы, которою поражен был Египет, потому-что в самом солнечном теле не стало светоносной, лучи испускающей силы; ибо надлежало, чтобы телесную смерть Творца оплакала вся тварь. Посему и Пророк говорит: зайдет солнце в полудне, и померкнет на земли в день свет (Амос. 8, 9); и другой опять: в день он не будет свет, и не день и не нощь, и при вечере будет свет (Зах. 14, 6-7). Во время сего-то мрака божественная и всесвятая душа Господня, отделившись отъ священного и животворного тела, находилась в сердце земли, и это время считается за одну ночь. Потом, после тьмы, Творец снова восстановляет день, и солнце возвращается к своему обычному состоянию; – посему и Пророк предсказал, что будет свет пред вечером. Затем была ночь пред субботою, потом – самая суббота, далее – ночь пред единою от суббот, и самый, наконец, лучезарный и светоносный день святого Воскресения, день, в который телесно произшел из гроба свет несотворенный, как жених, блистающий красотою воскресения» («Христианское чтение». 1845. Ч. II. С. 42-87.).

Свет, наполняющий Гробницу Иисуса Христа в час Его Славного Воскресения, – это Нетварный Свет Нетварного Бога Троицы.

Святитель Епифаний, епископ Кипрский так в своем «Слове на Великую Субботу» поучает о том, что через Воскресение из мертвых Иисуса Богочеловека «воссияло спасение», именно воссияло как солнце: «Бог, солнце, Христос зашел под землю, и оставил Иудеев во всегдашнем мраке. Ныне воссияло спасение живущим на земли, и находившимся отъ века в преисподней; ныне воссияло спасение миру видимому и невидимому; сугубое днесь пришествие Христово, сугубое строительство, сугубое человеколюбие, сугубое низхождение, а вместе и снисхождение, сугубое посещение человеков: Бог приходит с неба на землю, а с земли в преисподнюю; врата адовы отверзаются: усопшие от века, радуйтесь, и седящие во тьме и сени смертной, приимите свет велий! Владыка среди рабов, Бог среди мертвых, Жизнь среди смертных; Невинный с повинными, невечерний Свет – с седящими во тьме и сени смертней!». Богочеловек сходит в преисподнюю где, «пророки и все праведники непрестанно молили оттуда Господа, чтобы избавил их от скорбей и вечно-мрачной ночи» («Христианское чтение». 1846. Ч. II. С. 27-50.)

Здесь следует сказать о «неусыпаемом» светильнике, или «неусыпаемой» лампаде Святого Гроба, которая впервые зажглась в 326 г., когда был обнаружен Гроб Христов, и с тех пор не гаснет на протяжении 17 столетий. Древнейшим свидетельством о «неусыпаемой» лампаде является историческое повествование паломницы Этерии, которая посетила Святой Гроб Господень в 381-384 годах. Вот как путешественница родом из Испании описывает Вечерню у Гроба Христова: «В десятый час (что зовется здесь «Лихникон», а мы называем Вечерня) великое множество людей собралось в Храме Воскресения, все факелы и свечи зажжены, что дает необычайный Свет. Однако Свет приносится не извне, а из пещеры, из-за завесы, где денно и нощно горит «неусыпаемая» лампада».

По словам нашего паломника ХII века, архиепископа новгородского Антония, в его время в Константинополе в воскресенской церкви было особое место «идеже свеща возжигается на великий день». «Из этих слов паломника, замечает Савваитов, видно, что и в цареградском храме Воскресения Господня «на великий день» совершался особенный обряд возжения огня» (Путешествие Новгородского архиепископа Антония в Царьград в конце 12-го столетия. Изд. П. И. Савваитова. Спб. 1872. С. 151.).

Вне сомнения, что обряд был принесен к нам из Иерусалима, как и другие пасхальные обряды, например вынос креста в великую пятницу после чтения 5-го евангелия, обхождение вокруг престола с каждением и пением «Воскресение Твое Христе Спасе» в начале пасхальной утрени, неизвестные нашему уставу.

Святогробский типикон 1122 г. в последовании страстей Господа нашего Иисуса Христа, говорит: «Патриарх с архидиаконом входят в ангельское победное, сзади Святаго Краниевого места, берет честный крест оттуда и несет его привязанным на плечах своих. Архидиакон обвязывает орарем выю его и влечет его во святую темницу и остается в ней патриарх» (А. А. Дмитриевский. Богослужение Страстной и Пасхальной седмиц в св. Иерусалиме по уставу IX-X века. Казань 1894. С. 145).

Вот начало первому из этих обрядов. Начало второму – в троекратном обхождении кувуклии с каждением и пением нарочитых псалмов, сохранившееся и в современном обряде св. огня.

Чин Благодатного огня более близкий к нашему времени можно найти, к примеру, в труде профессора Киевской Духовной Академии А. А. Дмитриевского «Благодать Святого огня на Живоносном Гробе Господнем в Великую Субботу» (Благодать Святого огня» на Живоносном Гробе Господнем в Великую Субботу. Спб. 1908.). Он же, кстати, говорит о распространенной в его время практике: «... доселе во всех храмах православного Востока в пасхальную заутреню, перед началом ее, совершается настоятелем храма раздача молящимся огня, который возжигается от неугасимой лампады за святым престолом. Настоятель, облаченный в светлые ризы, становится в царских дверях с пением стиха: «Приидите, приимите свет от невечерняго Света и прославите Бога, воскресшаго из мертвых» – и, держа зажженную свечу, а архиерей – дикирий, приглашает молящихся возжигать от его огня свои свечи» (Там же. С. 5-6.). Существование этого обряда, совершавшегося при пении указанного стиха, подтверждает и архимандрит Каллист Милиара (Ἱστορικὴ μελέτη περὶ τοῦ ἁγίου φωτός. // Νέα Σιών. 62 (1967), σ. 207-240.).

Также на Западе известный с IV в. обряд зажигания пасхальной свечи (пасхала). Первоначально он зажигался от освящённого огня, при его свете произносился гимн провозглашения Пасхи (Exsultet), позднее стал освящаться во время пения Exsultet. Пасхал остается рядом с алтарем на протяжении всего Пасхального времени и зажигается на время богослужений (вначале его гасили после Евангелия на мессе Вознесения, но после реформ Второго Ватиканского собора, он продолжает использоваться вплоть до Пятидесятницы).
__________________
Сост. Ред.

«Духовная Брань». Свято-Афанасьевское издание. № 7 (11) – 1 апреля (2018). С. 4-10.