РСПП: О Посте. Анинский погост. Священномученик Андрей (Ухтомский).

25.03.2021

О Посте.
Анинский погост.
Священномученик Андрей (Ухтомский).

Пост
Прощеное воскресение открывает пост. Если три предшествовавшие «седмицы» готовили к посту, то теперь сегодняшней «неделей» как бы полагается предел прошлому и начинается новая жизнь. Оставляется позади вражда, она несовместима со святыми днями поста и несовместима с покаянным подвигом.
С душей очищенной с сердцем мирным входит человек во врата поста. «Вчера была ночь. Но вот ныне ночь прошла и день приблизился». «Ныне ближе к нам спасение, нежели когда мы уверовали», – говорит апостол Павел.
Как же, однако, пост может приблизить нас ко спасению? В чем спасающая сила поста?
В воздержании?
Да, между прочим, в нем. Это первая, внешняя, часть поста. Пост в этом смысле есть не средство спасения, а средство, подготовляющее ко спасению. Для того, чтобы воспитывать душу, идти вверх по лествице святого Иоанна, нужно душу сделать «легкой для восхождения», облегчить ее от рабства тяжелого, отягченного невоздержанием тела.
Люди, в общем, едят больше, чем нужно. Как ни странно, они едят даже тогда, когда не хотят есть, искусственно поднимая желание есть приправами и изобретательностью в еде.
И отравляют себя едой. Да, отравляют, и именно мясом, частью рыбой, приправами, пряностями.
Мясо – в известной степени наркотик. Оно своими так называемыми экстрактивными веществами действует, как алкоголь, эфирные и наркотические вещества. Отсюда его укрепляющие свойства, но отсюда же происходит то, что в большом количестве наша пища вызывает чрезмерное обострение плотской жизни, власти тела, с одной стороны, и расслабленность, обессиление духа с другой.
Известно, что после обильного обеда человек не способен к делу, не способен к работе мысли, к подъему духа: он отравлен, отуманен, бессилен.
Долгое невоздержание влечет за собою вредные отложения в организме, ведет к опасным болезням. И естественно, что для усиления духовной бодрости организма, его силы, нужен пост...
Не без причины даже атлеты, работники «телом» по преимуществу, считают для себя «пост» обязательным. И невоздержание, и растрата телесной энергии в ведут к тому, что мускулы тела в самую трагическую минуту изменяют человеку и человек гибнет страшной смертью.
Но если в области даже мускульной жизни нужен пост, то тем более нет без него жизни духовной.
«Род сей изгоняется постом и молитвой» – говорит Господь о бесах. Как постом? Почему? Да потому, что без поста нет молитвы, нет духовного дерзновения, нет веры.
Только пост, ослабляя силу плоти, дает возможность оторваться от земли, подняться к небу, дает душе и молитве крылья.
Отчего преподобный Макарий и другие подвижники во время молитвы как бы физически отделялись от земли? Это делал пост. Он ослаблял силу плоти, тянувшей к земле, освобождал душу, обострял ее слух к голосу Господню и поднимал над землей, пост «укрощает плоть, умерщвляет волнения плоти и притупляет жало греховной похоти» (Святитель Киприан).
Христиане постятся для того, чтобы обуздать тело свое и возвысить дух. «Невозможно, чтобы огонь горел в воде, невозможно покаяние без поста» (Святитель Иоанн Златоуст).
«Если вас спросят, – говорит блаженный Августин, – для чего вы поститесь? – отвечайте: бешеную лошадь, которую нельзя укрепить уздою, необходимо усмирять голодом и жаждою» ... Пост укрепляет нашу волю и является правилом дисциплины.
Для чего Господь дал заповедь поста святому Адаму и святой Евве? Для воспитания их воли. Он поставил первых людей перед определенной заповедью: не вкушайте от сего древа. И исполнение заповеди было пробой испытания воли и средством воспитать его в послушании.
Заповедь мала и легка, исполните ее, и вы докажете, что ваша воля послушна и годна для дела Божия великого: в малом верный наверное верен и в великом, как бы так говорил первым людям Господь. Но если вы не можете исполнить малого воспитывающего и испытующего предписания, то, значит, в вас нет любви сыновней, нет желания исполнить волю Мою...
В этом смысл и первой заповеди поста и поста вообще.
Но все это касается поста, понимаемого как воздержание и умеренность в пище: это значение его, повторяю, признается всеми.
Христианский пост, это не только воздержание. Мы говорили, что пост, только так понимаемый, осуждается мыслью Церкви.
«Берегитесь измерять пост простым воздержанием от пищи, – пишет святитель Василий – Те, которые воздерживаются от пищи, а ведут себя дурно, уподобляются дьяволу, который ничего не ест, но не перестает грешить» (Святитель Василий Великий). «Симон Киринейский нес Крест, но не умер на Кресте. То же бывает и с теми, которые изнуряют тело постом, но в своих желаниях служат миру (Святитель Григорий Двоеслов). Пост для христианина есть непрерывное говение. Говение как пребывание с Богом, уединение с Ним.
Расскажу вам одну притчу.
Один отец умирал. Он призвал к себе сына, который жил дурной жизнью, среди общества злого и развращенного. «Сын мой, – сказал ему отец, – я умираю и прошу тебя об одном: когда меня не будет, один день в неделю заходи в эту комнату и проведи здесь вечер».
Сын обещал и исполнил. И в первые же вечера, припоминая любовь к себе отца, его добрые речи, его заботы о нем, сын оглянулся на себя, на свою жизнь и испугался ее. И чаще стал заходить в комнату отца.
Старая жизнь была оставлена. Из тишины милой комнаты ему уже не хотелось идти в шум старого общества.
Это уединение, отрыв от ежедневных впечатлений обычных дел – необходимое условие поста.
Нет поста среди обычной суеты. Поэтому подвижники накануне четыредесятницы уходили в далекое уединение, чтобы быть только с Богом. Мы не можем сделать, как они: дела связывают нас с жизнью. Но разрыв с впечатлениями жизни обычной, уход в келью души, в затвор наедине с Богом, - обязателен для нас. Поэтому празднословие – грех во всякое время – тройной грех во дни поста: тишине храма подобает молчание, а пост есть храм сам по себе.
Поэтому в пост недопустимо шумное и большое общество, развлечения хотя бы невинные. С Богом быть, с Ним беседовать хотя в утренние и вечерние часы нужно. И между Богом и душой, между человеком и совестью не должно стоять никакой помехи. В этом говение.
А отсюда обязательно пробуждение души от сна. Душа, уединившаяся в келью свою, не оглушаемая шумом жизни, не ослепляемая жизненной мишурой, входит в себя, рассматривает себя и осуждает, как юноша в комнате отца, свое прошлое. И тогда тихий голос Отца Небесного говорит ей в тишине и зовет домой на родину небесную, к жизни святой и праведной, к новому Божьему пониманию жизни. Пост христианский, далее, есть пост всех чувств человека. Не нести Крест внешнего подвига должны мы, а умереть на Кресте.
Распять свою греховность и похоть.
Пост есть воздержание очес: святая Евва уже нарушила пост, когда с вожделение смотрела на красоту яблока. Нужно не видеть, не замечать, торопливо проходить мимо всего соблазняющего. Нужно иметь уши закрытыми для всех звуков, кроме звона церковного и слов святой молитвы. Нужно научить воздержанию язык. Нужно закрыть все входы, через которые проходит соблазн, оставив отворенной дверь сердца только для того, кто стоит и стучит в двери нашего сердца, желая войти и совершить тайную вечерю свою – вечерять с нами в Таинстве Причащения. Пост, сказали мы, открывается «неделей» прощения ближних своих. И весь пост – время прощения. Это естественно, потому что не смеет нести дара покаяния тот, кто имеет нечто на брата своего.
Памятозлобие убивает молитву, – по слову Иоанна Лествичника – связывает крылья молитвы.
Да кроме того: во время пересмотра своей жизни, когда человек при свете совести, укрепленной уединением, видит весь ужас собственной греховности, прокаженность своей души, до того ли ему, чтобы подводить счет чужим грехам и обидам?
Когда человек видит бревно в глазу своем, он не заметит сучка в глазу брата. Поэтому пост есть время мира по преимуществу. И если нет мира в семье постящейся, то это доказательство того, что в ней не Христов, а фарисейский пост, соединенный с раздражительностью, с досадой на тяжелое бремя. Это пост без любви к Богу, из рабьего расчета на награду, а не пост как путь к добродетели. Наконец, пост – время усиленного доброго делания, святого милосердия. Уже в самом учреждении поста, в его сущности – призыв к делу милостыни. Он показывает, что мы можем обойтись гораздо меньшим, чем сколько тратим; что мы можем без ущерба, а с пользой для здоровья души и тела сузить свои потребности.
И если так, то для чего эти лишние потребности; для чего съедать больше аппетита и пить больше жажды, это воровство у тех, у кого нет необходимого. Пост, указывая истинную меру пищи, по Иоанну Златоусту, живой упрек нашему своекорыстию.
«Твой брат по рождению – разумею рождение духовное, - говорит он, – погибает от голода, а ты изнемогаешь от пресыщения. Брат ходит с обнаженным телом, а ты и для одежд устрояешь одежды, чтобы охранять их от червей чрез такие покровы, а не гораздо ли лучше было бы прикрыть ими тела бедных, тогда и одежды остались бы целыми, и ты был бы свободен от всякой заботы. Ибо, если не хочешь, чтобы одежды твои съедены были молью, отдай их бедным: они умеют хорошо вытряхивать эти одежды. Мы никогда не перестанем говорить об этом, но вы не слушаете наших слов. А это оттого, что душа наша бедна, привязана к земле и пресмыкается долу. Но как, скажешь, идет это к бедным? Ведь у них нет ни золота, ни многих одежд? У них есть хлеб и холодная вода, и ноги, чтобы посетить больных; есть язык и слово, чтобы утешить несчастного; дом и кров, чтобы принять странника». И Церковь первых веков прямо указывала, что сбережения поста есть имущество бедных.
Пост милостыни то же, что лампада без елея. «Хотите, чтобы молитва ваша доходила до небес, дайте ей крылья милостыни, соединенной с постом» – говорит святитель Амвросий.
Вот элементы поста по сегодняшнему евангельскому и апостольскому чтению, и по ним мы должны измерить цену нашего поста. Если наш пост не воздержание, а только «смена пищи», это подделка под пост. Если это подлинное воздержание, но несет оно не мир душевный, не благостное чувство расположения ко всем, а чувство недовольства и озлобления, то в наш пост внес «плевелы свои» враг человека, противник всякого доброго дела.
Если пост наш не расширяет наше сердце для любви и руку для доброго дела, это мертвый пост.
Если пост не приносит нам большого единения с Богом, не соединяется с внимательной оценкой души, не согревает нас любовью к Богу, не открывает перед нами небо и не родит жажды небесного, он слепой пост.
Если пост мы проводим только у Креста, даже в умилении и покаянии, а не на Кресте, не в деятельной, мучительной работе над собой, не в деятельном распинании нашей греховной воли и борьбе с телом, ставшем жилищем греха, наш пост обман: им мы только обманываем себя и пытаемся обмануть Всеведущего Бога.
Епископ Михаил Семенов
Богоугодный пост
Человек в условиях здешнего существования находится, как в тюрьме, «темнице». «В каждом человеке, в душе его заключен благородный невольник, которому он должен дать свободу. Нет человека на свете, в глубине души которого не шумел и не звенел бы часто цепями благородный крепко скованный узник (душа), но за шумом житейским, за водоворотом занятий, тревог, радостей и печалей мы этого большей частью не слышим: не замечаем тоски и вздохов внутреннего человека, взывающего о воздухе и свободе». Для того, чтобы человек не считал свою обычную жизнь истинной стихией своего духа, чтобы он тюрьму греха не считал истинной свободой, Церковь назначает особые времена, когда она пытается вывести человека из темницы греха к свободе и чистому воздуху богообщения.
Такими временами прежде всего являются посты. «Время благоприятное, день спасения»...
С внешней стороны пост христианский состоит в устранении от обычных житейских удовольствий (развлечений), в воздержании от известных видов пищи и в умеренности трапезы вообще, в молитве и Исповеди. Все эти части церковной дисциплины ведут к внутренней цели поста – обновлению души, покаянному перелому в ней; ее воскресению через покаяние.
Воздержание от развлечений, уединение в тихий мир семьи и в келию души – первое условие покаяния. То, что называется «развлечением», – иногда невинным развлечением, – часто та тонкая, но крепкая паутина, сеть дьявола, в которой запутывается душа.
Мы не хотим лишать человека света и радостей жизни. Но нельзя скрывать, что «кто не собирает, тот расточает». Если известного рода удовольствие не умножает богатства души, не делает ее тише, светлее, сильнее и разумнее, оно отводит его от вечных целей его христианского и человеческого существования и, следовательно, преступно не с монашеской, а просто с человеческой точки зрения.
Само слово «развлечение» указывает нам на то, что оно развлекает человека, отвлекает его от серьезного дела, от серьезных высоких чувств и мыслей, рассеивает, разбрасывает и раздробляет нашу душу, разменивает золото нашей души на грошовые мелочи, на пустяки и труху. Развлечения, которыми «убивают время», понемногу убивают и души, опустошают душу, выветривают и сушат ее, принижают, грязнят, стирают яркие краски Богоподобия с внутреннего образа человека. Если даже праздность, как мудро говорит преподобный Макарий Великий, «зовет помысл странствовать» по дорогам греха, то еще больше, еще сильнее влечет на эти дороги развлечение, т.е. пребывание в атмосфере суетных речей, праздных разговоров, соблазняющих образов недоброй беседы, книги, зрелища. От этой «копоти» нужно остерегаться всегда, и тем более в дни поста, главная задача которого перенести человека в область иных настроений, «вывести душу из темницы этой серой, нищенски-убогой жизни, вывести ее из смрада и угара на свет и простор, на вольный воздух доброй, разумной жизни, подняться, встряхнуться, почистить и посветлитъ загрязненный в нас образ Божий, зажечь дремавшую и заглохшую в нас искру Божию, поставить нас лицом к лицу с высшими интересами и задачами жизни».
Даже от развлечений, в которых есть элементы доброго и нужного: полезная книга, зрелище, волнующее душу добрыми настроениями, серьезная беседа (я эти удовольствия не назвал бы развлечениями), Святые Отцы советуют уклоняться в посте. И вполне понятно: если мы обдумываем планы жизни, мы не станем в это время заниматься решением алгебраических задач, как не будем, обдумывая устройство огорода, читать о философии. Тем более неуместно в дни, когда мы хотим быть с Богом, когда «душа и Бог» – единый предмет дум, уходить на сторону, к делам даже не вредным, может быть, полезным, но посторонним для главной цели. Не говорим уже о том, что во всех делах и удовольствиях мира, даже чистых, прилагается хотя в малой мере и копоть греха, способная разрушить собранность духа, какая должна быть во время поста. Мы говорим это, чтобы предложить читателям необходимое, по нашему мнению, правило: во дни говения, по крайней мере, должно бросить не только развлечения, но и обычную работу, уйти и от обычного труда, если этот труд ставит лицом к лицу с людьми, с соблазном, искушением.
Слышу возражение: вы требуете невозможного. Разве нельзя соблюсти чистое сердце и среди сует? Отвечу старым рассказом.
Один старец встретил молодого монаха, выходившего из харчевни, и сказал ему: «Э, брат! не доброе дело сюда ходить!». Тот отвечал ему: «Поди! Лишь бы сердце было чисто» ... Тогда старец с изумлением сказал: «Сколько лет живу я в пустыне и пощусь, и молюсь, и редко куда выхожу, но еще не приобрел чистого сердца; а ты, юный, ходя по харчевням, успел приобресть чистое сердце». Диво! Вот тоже – и увы! – не только в харчевне, но и вообще среди житейского дела – трудно соблюстись
от рассеяния. Недаром в древних пустынях иноки в посте даже уходили от братии своей.
Удаляясь от суеты, развлечений, христианин в посте далее должен «собрать душу свою», т. е. сосредоточить ее в Боге. Средство для этого – молитва. Мы не хотим сейчас говорить о плодах и свойствах молитвы. Против ее не находят возражений даже отрицатели Церкви (напр., Толстой). Ее признает как силу возрождения и познания – даже теперешняя неверующая психология.
Но вот обстановка молитвы: поклоны, скудная пища, словом, режим не духовный, а чисто телесный – зачем он?
Святые отцы разъяснили нам мудрость этих установлений. Чтобы сделать душу способной к действительному единению с Господом, нам нужно победить сопротивление тела. «Покой тела – враг молитвы», – разъясняет Исаак Сирин. Если цепь от цилиндра электрической машины проведена в землю, то сколько ни верти колесо, тока не будет, электричество будет уходить в землю. Обленившееся тело тянет к земле, отвлекает от души благодать молитвы. Средство победить обленение тела – поклоны. От них согревается сердце.
Той же цели препобеждения тела, его тяготения к земле служит и пост. «От поста высыхает болото греха, резвость обезсиливает, страсти слабеют, сладострастие исчезает, усмиряется восстание плоти».
Но постясь, нельзя ограничиваться внешним блюдением поста, следует научиться проверять: на пользу ли пост – души.
Два мерила помогут нам произвести эту проверку. Первое – это наше душевное настроение. Пост должен создать в душе настроение благостное, мирное, благожелательное. Не случалось ли вам видеть людей, которые в пост, в дни говения, особенно угрюмы, раздражительны, злы. Иногда самый пост служит поводом к проявлению этой озлобленности. У одного писателя есть рассказ о том, как два брата поссорились из-за масла в постный день. Один брат гневно мешает другому влить масла в картофель. Начинается ссора, и постник-брат бьет брата бутылкой с маслом.
Очевидно, что здесь пост не создал настроение воздержанности, которая действует не гневом, а любовью. Но наоборот – этот пост открыл больший доступ к аду.
Отчего это?
Оттого, что пост чисто внешний внес в душу лишь самовозношение, гордость: неодушевленное святой мыслью и молитвой пощение озлобляет как неосмысленное лишение.
Избавляйтесь от такого поста. Пост, суженный до одной пищи, не христианский пост.
«Что пользы вам от поста, если вы совершаете его поверхностно и только воздерживаетесь от пищи? – говорит святитель Иоанн Златоуст, – Пройдут определенные дни, пройдет и ваше пощение; если бы вы воздерживались от грехов, то ваш пост продолжался бы всегда во славу Божию»: «Совершенный пост состоит в отвержении всего нечистого и грешного. Поэтому постись от всех грехов: не принимай пищу злости; не разгорячай себя вином невоздержания; воздерживайся от обмана, дурных слов и нечистых помышлений. Такой пост угоден Богу. Пусть постятся твои глаза, уши, язык, руки, вся душа, потому что все они согрешили».
Второе мерило истинности поста – положительные плоды поста. Пост, – сказали мы, – должен умножить нашу душевную силу, усилить наше молитвенное горение, оторвать от будничных интересов, открыть нам глаза на грех и прокаженность нашей души и вырвать из души молитвенный и скорбный вопль: «Господи, прости, Господи, исцели». Если пост не несет этих плодов, он дурной пост. Значит, в нем есть какая-то болезнь. Лекарство, которое должно врачевать душу, само испортилось.
Тогда нужно лечить свой пост.
Как лечить, чем?
Нужно постараться войти в понимание истинного смысла поста и его целей. Вспомните слова святого пророка Исаии; израильтяне жалуются Господу, что Господь не приемлет пост их. «Постились, И Ты не увидел, смирили души наши, и не увидел». Господь отвечает им устами пророка: «Во дни поста вы ищете воли своей (того, что хочет прихоть ваша); подчиненных вам мучите. Если в судах и сварах поститесь и бьете смиренного, напрасно поститесь.
Не такого поста хочу Я. Хочу поста, который в расторжении уз неправды, - в том, чтобы отпустить сокрушенных на свободу и разодрать всякое писание неправедное» .
«Раздели алчущим хлеб твой, нищих, безкровных введи в дом твой, нагого одень» ... Это пост истинный, и Господь услышит тебя, сказано в книге Исход 58 главе 3–9 стихе.
Епископ Михаил Семенов
Что такое пост?
Тем людям, которые видят в посте и воздержании нашей плоти лишь диетический или гигиенический смысл, приведем слова святителя Церкви Христовой Иоанна Златоуста: «Бог и поста, и воздержания требует от нас не просто для того только, чтобы мы пребывали в неядении, но для того, чтобы, удаляясь от житейских дел, употребляли все свободное от них время на занятия духовные». Важен не пост сам по себе как неядение чего-либо или же ограничение себя в удовольствиях, – это лишь одна составляющая духовного возрастания. Пост укрепляет нашу волю, учит умению управлять своим телом и страстями. Святитель Иоанн Златоуст продолжает: «Отец поста, возлюбленные, есть закон Божий; мать – воздержание, терпение, добродетель; дочери – подвиг, чистота, целомудрие; его родные сыновья – Моисей, Илия, Даниил, Иоанн Креститель и весь лик святых, в особенности же – пустынножителей и подвижников; его ближайшие родственники – вера, надежда и любовь; его друзья – мир, кротость, согласие; его слуги – славословие, псалмопение непрестанное, молитва чистая; живет рядом с ним страх Божий; плоды же их совместного жительства – святость, непорочность, дерзновение к Богу, Царство Небесное, жизнь вечная».
Цель поста
Приведем слова еще одного святителя Православия Григория Нисского: «Пост узаконен для чистоты души; если же он оскверняется иного рода намерениями и действиями, то для чего напрасно тратим воду, которую пьем? Для чего возделывать эту несмываемую и черезмерную грязь? Что пользы от телесного поста, если нечист ум? Ибо никакой нет пользы, если колесница прочна и упряжь в порядке, а возница не в своем уме. Какая польза в корабле, хорошо устроенном, если кормчий будет пьян? Пост - основание добродетели. Но как основание дома и дно корабля, хотя бы были весьма твердо положены, безполезны и не имеют никакой цены, если следующее затем в них построено неискусно, так и от воздержания сего нет никакой пользы, если к нему не прилагаются и за ним не последуют и прочие правые дела. Страх Божий да учит говорить, что прилично, не говорить пустого, знать время, и меру, и слово необходимое, и ответ уместный; не говорить безмерно, не осыпать собеседника градом слов. Ибо потому нежнейшая из перепонок, прикрепляющая язык к нижней полости рта, и называется уздою, чтобы не говорить безпорядочного и неблагопристойного; язык да благословляет, а не злословит, поет, а не поносит, хвалит, а не порицает. Опрометчивая рука да свяжется памятованием о Боге, как цепью. Мы потому постимся, что поношениями и заушениями оскорбили нашего Агнца перед пригвождением...». Следовательно Пост – это не только укрощение тела, но прежде всего – укрощение душевных страстей для того, чтобы мог пробудиться и действовать дух, стремящийся к вечному богообщению.
В этой связи выделим телесный и духовный посты.
Телесный пост подразумевает:
– ограничение в употреблении некоторых видов пищи
на время поста;
– употребление особого рода пищи;
– редкий прием пищи и даже, в определенные дни и
часы поста, полное воздержание от нее.
Существует восемь основных степеней строгости телесного поста:
1) полное воздержание от пищи и пития;
2) сухоядение;
3) сыроядение;
4) горячая пища без растительного масла;
5) воздержание от вина;
6) горячая пища с растительным маслом;
7) вкушение рыбной икры и морепродуктов;
8) вкушение рыбы.
Духовный пост включает в себя:
– ограничение внешних впечатлений – «пищи
души», т. е. информации, которую человек привык получать ежедневно в огромных объемах;
– контроль над информацией, т. е. над качеством
«пищи», которую получает душа, исключение всего того,
что порождает страсти;
– ограничение в приеме «пищи» в сочетании с уединением, безмолвием, молитвенным сосредоточением на своих грехах, покаянием.
Об этом говорит святитель Иоанн Златоуст: «Пусть постятся не одни уста, но и зрение, и слух, и ноги и руки, и все наше тело. Пусть постятся руки, пребывая чистыми от хищения и любостяжания. Пусть постятся ноги, перестав ходить на беззаконные зрелища. Пусть постятся глаза, приучаясь не устремляться на благообразные лица и не засматриваться на чужую красоту ... Пусть постится и слух; а пост слуха в том, чтобы не принимать злословия и клеветы ... Пусть и язык поститься от сквернословия и ругательства. Что за польза, когда мы воздерживаемся от птиц и рыб, а братьев угрызаем и снедаем?».
Подготовка к посту
Пост – подвиг телесного и духовного воздержания,
требующий особой подготовки и постепенности. Прежде всего требуется подготовить к посту свою душу. Преподобный отец наш Ефрем Сирин учит: «У кого в сердце есть лживость, ненависть и осуждение, тот пусть очистит прежде душу свою, и тогда уже приходит и постится».
Приведем здесь пример подготовки к Великому посту. Последнее воскресенье перед этим постом называется прощенным. В этот день в Евангелии от Матфея (зачало 17) Сам Господь наш Исус Христос наставляет всех возжелавших на пост. Приступать к посту следует лишь после того, как простишь братьям своим согрешения их, а «ащели не отпущаете человеком согрешения их, ни Отец ваш отпустит согрешении ваши». Поэтому из древности к нам пришел благочестивый обычай после окончания Божественной Литургии, в воскресенье сыропустное, просить друг у друга прощение за вольное или невольно содеянное. Попросив друг у друга прощение, мы приступаем к Великому посту.
Если вы никогда не постились, но имеете в своей
душе дерзновение и желание на сие воздержание, то
начните поститься с однодневных постов, например, в среду и пятницу. Таким образом постясь в течение какого-то периода времени, можно предуготовить себя и к более серьезному труду пощения.
Святая Церковь учит выходить из постов так же постепенно, как и входили в него: «Не будем, и вступая в пост, упиваться и после поста опять предаваться пьянству, дабы не случилось того же, что бывает, когда кто ударяет ногою больное тело, только что оправляющееся от болезни, и этим снова повергает его в более тяжкую болезнь» (Святитель Иоанн Златоуст).
Укоренившийся, к сожалению, обычай после окончания поста без меры вкушать скоромную пищу и упиваться вином помимо телесного вреда будет пагубным и в духовном смысле - постившийся в течение долгого времени фактически сам перечеркивает смысл своего пощения и моментально растрачивает с таким трудом приобретенные блага. Разговляться после длительного поста должно в день праздника, которым пост завершается, по окончании Божественной Литургии.
Мера поста
Основная цель поста – борьба со грехом посредством воздержания от пищи. Именно воздержание, а не полного изнурения тела. Поэтому Устав соблюдения постов каждый должен соизмерять со своими телесными и духовными силами, со степенью своей подготовки к посту. Некоторые необдуманно и поспешно берутся за сей благой труд и начинают поститься безмерно строго. Вскоре они или растрачивают свое здоровье, или от чрезмерного голода делаются нетерпеливы и раздражительны - злятся на всех и все, пост делается для них невыносимым и они прекращают его: «Если сверх меры будешь утруждать тело, то и в этом случае обращается оно в тягость душе, которую овладевают робость и уныние, и делается она раздражительною и ленивою к песнословию, и к молитве, и благому послушанию» (Преподобный Ефрем Сирин).
Каждый, исходя из своего опыта пощения, сам должен определять меру пищи и питья, разрешенных Уставом в этот день. Затем понемногу надо уменьшать количество употребляемого и довести его до минимального количества. Пожилые и больные люди, дети и беременные женщины могут вкушать туже самую пищу, что и здоровые, только почаще и в большом количестве. Все православные христиане руководились и руководствуются 69-м правилом святых апостолов: «Аще кто, епископ, или пресвитер, или диакон, или иподиакон, или чтец, или певец, не постится во святую Четыредесятницу пред Пасхою, или в среду, или пяток, кроме препятствия от немощи телесныя: да будет извержен. Аще же мирянин: да будет отлучен».
Истинный Пост
Для того, чтобы труды постничества не прошли для нас даром, будем руководствоваться словами подвижников Церкви и усвоим их безценный личный опыт духовного и телесного воздержания: «Истинный пост - удаление от зла, воздержание языка, подавление в себе гнева, отлучение похотей, злословия, лжи, клятвопреступления ...» (Святитель Василий Великий); «Пост разумею не тот, который содержат многие, но тот истинный, – воздержание не от пищи пртолько, но и от грехов: потому что пост сам по себе не может спасти соблюдающих его, если не будет сообразен с поставленным законом (Святитель Иоанн Златоуст); «Хорош пост, если при нем сохраняется настроение духа – мирное, кроткое, благостынное, благопослушное, смиренное, сострадательное и всякое другое доброе расположение. Но диавол всячески ухитряется вложить в постящихся противное тому, явить их дерзкими, гневливыми, яростными, надутыми и сделать, чтобы от поста было для них больше вреда, чем пользы ...» (Преподобный Феодор Студит).
Плоды Поста
Истинный пост связан с молитвой, покаянием, воздержанием от страстей и пороков, искоренением злых дел, прощением обид, исключением увеселительных и зрелищных мероприятий. Без молитвы и покаяния пост превратится в еще одну из разновидностей пищевых диет. И только истинный пост принесет нам свои плоды: «Чего только не исцеляет пост? Какого душевного недуга не уничтожает? Изгоняя пресыщение и неумеренность, он обновляет сердце; уничтожая роскошь жизни, подавляет пыл гнева, утишает жестокую ненависть, снимает бремя вожделений, уничтожает горячку страстей, изгоняет надменное тщеславие, отгоняет безсонные заботы, снимает гной с глаз, очищает телесные и душевные чувства, – так как этот художник получил силу врачевания свыше от Творца. Итак, кто любит здоровье, пусть усердно предается посту, который не требует платы за исцеление, но еще и сам прибавляет награду. Какую же награду дает он? Прекрасно узнать и это. Он дает в награду не деньги, но целомудренные помыслы, не золото, но добрые нравы, не серебро, но чистоту телесную, не драгоценные камни, но благоговейные мысли, не блестящие одежды, но безгрешные телесные чувства. Дает в награду блудницам - целомудрие, пьяницам – трезвость, скупым – щедрость, сребролюбцам – любовь к бедным, братоненавистникам – братолюбие и гостеприимство, малодушным – великодушие, а что важнее всего – животворя, он приближает к Богу» (Святитель Иоанн Златоуст); «Елей умащает борца, а пост укрепляет подвижника благочестия. Поэтому, сколько отнимешь у плоти, столько придашь душе, чтобы сиять ей духовным здоровьем» (Святитель Василий Великий).
Об истории поста
Еще в ветхозаветные времена пост был
заповедан Самим Богом. В пророчестве Иоиля сказано «и ныне глаголет Господь ваш, обратитесь ко Мне всем сердцем вашим, со алчбою, и с плачем... освятите алкание». Здесь именно звучит повеление Божие поститься, обращенное к грешным людям, желающим получить Его милость. В книге Товита ангел Рафаил говорит Товии, что доброе дело – молитва с постом и милостынею и справедливостью. В книге Иудифи рассказывается, как Иоаким, великий священник Господень, обходил весь народ израильский и говорил, что Бог услышит их, если они пребудут в посте и молитвах. В книге пророка Ионы написано, как царь Ниневии, услышав пророчество Ионино о гибели города, сам облекся во вретище и запретил вкушать всем жителям города, чтобы не только люди постились, но перестали давать и скоту пищу в течение трех дней.
О том, как постился святой пророк царь Давыд, он
сам говорит в псалмах: «...облачахся во вретище, и смирях постом душу мою»; и еще «колена моя изнемогоста от Поста». Вот как постился царь, чтобы Господь был милостив к нему.
Святой пророк Моисей, постившись сорок дней, сподобился беседовать с Богом на горе Синай. Пророк Даниил постом заградил уста львов. Три отрока, пребывая в посте, угасили силу огня в пещи.
С приходом на землю во плоти Богочеловека, Господа нашего Исуса Христа, ветхозаветные традиции пощения наполнились новым смыслом. Сам Спаситель постился сорок дней и сорок ночей, «нам оставль образ, да последует стопам Его», чтобы и мы по силе нашей хранили пост в святую Четыредесятницу. В Евангелии от Матфея рассказывается о том, как Христос, изгнав беса из некоего юноши, сказал апостолу: «сей род же исходит, токмо молитвою и постом».
Святой апостол Павел между другими делами, угодными Господу, упоминает пост: «в бдениих в пощениих». Далее он, вспоминая о своей подвижнической жизни, говорит: «в труде и подвизе, во бдениих множицею, во алчбе и в жажде, в пощениих многащи». Он же назидает всех нас: «духом ходите, похоти плотския не совершайте»; и еще: «облецетеся Господем нашим Исусом Христом. И плоти угодия не творити в похоти».
В древней Церкви Христовой пост заключался в совершенном неядении в течение некоторого времени, или в ежедневном сухоядении, сыроядении не ранее вечера. Еще во II во веке по Р.Х. по словам раннехристианского учителя Церкви Тертуллиана во время поста, наряду с полным воздержанием от пищи, также не допускалось и вкушение воды. Постановления апостольские разрешают хлеб и овощи, запрещая мясо и вино.
В Византии до X века, как и позднее на Руси, нарушивший пост приравнивался к разрушителям веры еретикам и подвергался очень строгим церковным наказаниям, вплоть до отлучения. Так во время Великого Поста считалось грехом посещать увеселительные зрелища, ходить в гости, закрывались мясные лавки и питейные заведения.
Вместе с появлением обителей обет воздержания вошел в число иноческих обетов, даваемых при пострижении, и наряду с молитвенным правилом стал важнейшей составляющей их жизни. Во многом под влиянием иночества у всего русского православного народа развивалась и крепла любовь к постничеству.
Виды постов
К настоящему времени в Православии сложились следующие многодневные посты:
– Великий пост или святая Четыредесятница. Пост
подвижный продолжается семь седмиц: шесть седмиц
сам пост и седьмая седмица Страстная – как молитвенное сопереживание Крестных Страданий Господа нашего Исуса Христа. Заканчивается пощение в Праздник Праздников - Светлое Христово Воскресение – Пасху;
– пост апостолов Петра и Павла, иначе называемый
Петровым или Апостольским. Пост подвижный. Начинается через седмицу после праздника Святой Троицы. Заканчивается праздником святых апостолов Петра и Павла, всегда 29 июня / 12 июля. Продолжительность поста зависит от времени празднования Пасхи и колеблется от седмицы с одним днем до шести седмиц;
– Успенский пост, заканчивающийся праздником Успения Пресвятой Богородицы, всегда 15/28 августа. Продолжается две седмицы, с 1/14 августа по 14/27 .
– Рождественский пост, заканчивающийся праздником Рожества Христова. Начало поста всегда 15/28 ноября. Накануне, 14/27 ноября, Церковь Христова празднует память святого апостола Филипа. В этот день заговляются на Рождественский пост, поэтому его еще называют Филиповым.
Кроме многодневных в течение церковного года бывают следующие однодневные посты:
– в Сочельник – день перед праздником Богоявления Господня. Всегда 5/18 января;
– в праздник Усекновения Главы святого пророка
Иоанна Крестителя. Всегда 29 августа/11 сентября;
– в праздник Воздвижения Креста Господня, в память Крестных Страданий Господа нашего Исуса Христа. Всегда 14/27 сентября;
– среда и пяток каждой седмицы, в воспоминание
предательства Иудой Спасителя и Крестной Смерти Его. Пост в среду и пяток отменяется лишь в следующие сплошные седмицы: в Светлую Пасхальную, в Троицкую (от праздника Святой Троицы до начала Петрова поста), мытаря и фарисея (за две седмицы перед Великим постом), сырную или масляную (седмица накануне Великого поста) и в Святки (от дня Рожества Христова до Богоявления).
Пояснения положений Устава
о пище во время постов
Из «Устава о домашней молитве» приведем пояснения об отличии местных Уставов — Кирилова, Соловецкаго, Сергиева, Святой горы Афон, от главного, изложенного в книге Церковное Око: Понеже не вси ведят, паче же мали яко есть различны Уставы изложены. Овы убо обдержны, овы же различных ради нужных вин, и мест, и смотрений. В овых
убо вины различия их вемы, овых же и не вемы; и кияждо
во своем месте, и времени, и вине добры суть. Не во время же и не по месту без разсмотрения всюду управлятися ими, не точию не повелевается, но еще имеются и противу положная возбранения ... Подобне же и сия мест суть, еже в Рождественский пост на Знамение Богородицы в Новгородском уставе, и на память Соловецких чюдотвориев, в Соловецком уставе в Госпожин пост аше прилучится среда или пяток, ясти рыбу дважды днем. Добра убо суть и сия, но сему бывати подобает точию в Нове граде идеже и чюдо содеяся Пресвятыя Богородицы, и в Соловецком монастыре идеже преподобные беша, и где есть храм Знамения Пресвятыя Богородицы, или Соловецких чюдотворцев. Всюду же таковому разрешению бывати, и многая возбранения от апостольских и отеческих правил обрящутся, не повелевающая в таковые праздники в среду и пяток разрешати на рыбу... И паки, Соловецкая обитель во стране скудней не точию всякими потребами, но и хлебом, а немошь телесная паче же у подвизающихся требует укрепления, рыбою же имяху изобилие, и того ради почасту имяху снисходительное разрешение на сушеную рыбу, и пласти. Обаче зри и тщательное хранение поста в них, понеже они имяху всегда довольна свежия рыбы, обаче и по нужди на ню не в подобающее время не разрешаху, но точию на суши и пласти. В странах же изобилуюших снедьми, подобает ли Устав их имети, в том об, чтобы во святыи Великий пост в суботу и неделю ясти сухую или вялую рыбу? Оставляю то предложение в совести коегождо…».
Указание на Великий пост 2021 год по гражданскому календарному стилю
• Во весь Великий Пост исключаются из рациона мясные, молочные продукты, яйца.
• В неделю Феодорову с воскресного вечера 14 марта до вечера среды 17 марта – полное воздержание, пища и вода вовсе не употребляется, но для слабых, престарелых и младенцев хлеб и вода разрешается.
В среду вечером 17 марта пища невареная без масла, то есть сыроядение.
С вечера среды 17 марта до вечера 19 марта полное воздержание от пищи и любого пития. В пятницу вечером 19 марта вареная пища без масла, коливо – вареная пшеница с медом.
• С 23 марта по 23 апреля по гражданскому стилю по понедельникам, средам, пятницам один раз в день – пища невареная без масла (сыроядение).
• По вторникам и четвергам один раз в день пища вареная без масла.
• По суботам и воскресениям дважды днем пища вареная с маслом. По Соловецкому уставу дозволяется сушеная вяленая рыба. По уставу Святой горы Афон морепродукты, то есть черепокожные, кальмары, мидии и.т.п, разрешается сухое вино.
• Исключения: 7 апреля на БЛАГОВЕЩЕНИЕ и 25 апреля на ВЕРБНОЕ ВОСКРЕСЕНИЕ дважды в день пища с маслом и рыбой, вином.
• 14 апреля в среду в день Марьина Стояния дважды в день вареная пища без масла.
• 15 апреля в четверг после Преждеосвященной Обедни дважды в день вареная пища, вино.
• 24 апреля субота праведного Лазаря, дважды в день пища вареная с маслом без рыбы, но с рыбной икрой и вином.
• Во СТРАСТНУЮ СЕДМИЦУ с Воскресного вечера 25 апреля до ВЕЛИКОГО ЧЕТВЕРТКА(четверга) 29 апреля пища невареная один раз в день с великим воздержанием.
Во СВЯТЫЙ ВЕЛИКИЙ ЧЕТВЕРТОК единожды после Обедни вареная пища с маслом и вином, а после чтения двенадцати Евангелий полное воздержание от пищи и пития до вечера ВЕЛИКОЙ СУБОТЫ. Вечером в ВЕЛИКУЮ СУБОТУ 1 мая вкушается хлеб с водою и немного вина.
Слабым, престарелым, больным, младенцам или тем кто не может поститися, допускается вкушать туже самую пищу, что и здоровым, только почаще и в нужном для поддержания сил количестве. О вкушении в Посту скоромной пищи нужно покаяться на Исповеди. Никаких благословений на скоромную пищу в посту брать ни у кого не следует. Медицинские показания и благочестивые православные обычаи совершенно несовместимы, их не следует смешивать. Любой Пост, а особенно Великий для того и установил Господь наш Исус Христос, чтобы мы глубоко осознавая свое несовершенство, духовную нищету, маловерие, хотябы мысленно попытались бороться с собственной плотию, страстями, пороками при помощи Смирения, Терпения, Непамотозлобия и Воздержания.
Богу нашему Слава!
Молитва Ефрема Сирина
«Господи и Владыко животу моему. Дух уныния, небрежения, сребролюбия и празднословия отжени от мене» ...
Едва ли есть молитва (после молитвы Господней), которая трогала бы более, чем великопостная молитва Святого Ефрема.
Но как странны, по-видимому, ее «прошения».
Просят освободить от духа уныния, празднословия но разве это самые тяжкие, самые опасные из страстей?
А дух ненависти, сребролюбия и т. д.?
Да, святой Ефрем в своей молитве указал, «собрал» именно то, что представляет самую большую опасность для души, ее спасения.
Святой Ефрем прошением об удалении духа уныния начинает свою молитву.
Потому что уныние – первая причина, которая может мешать начать работу Господню.
Одни не работают Господу потому, что отвлечены суетой мира; другие – потому, что демон вселил в них дух «отчаяния», «уныния».
У них опускаются руки на делание Господне. Им кажется, что они бессильны, не могут. Зло и грех вне их и в их душе кажется им непобедимым.
В повести одного иностранного писателя, «Голова Медузы», дана хорошая характеристика праздных, по легкомысленному увлечению миром и одержимых духом уныния людей.
В древности (в преданиях греков) жила Медуза Горгона. На ее голове вместо волос были змеи, и всякий, кто смотрел на нее, каменел под ее страшным взором.
Только Персей смог победить Горгону, потому что глядел на нее не прямо, а в отражении своего светлого щита...
На человека иногда смотрят страшные глаза Медузы. Медуза – это символ всего зла, которым полон мир, и того греха, который порабощает душу, и люди неодинаково относятся к этому зрелищу зла, в каком лежит, по апостолу, мир. Одни стараются суетой мира, погоней за его благами, за мишурными почестями отгородить от себя лик Горгоны.
Они даже не думают о Божьей работе, борьбе со злом снаружи и грехом внутри души, они не видят лика Горгоны.
Другие видят, но, не имея упования на Бога – Победителя всякого зла, пугаются и своего греха, и мирового зла – и также опускают руки.
Помните тех, которые плачут у подножия лестницы, не пробуя подняться даже на первую ступеньку.
Об удалении этого пагубного духа унылого бездействия и молимся мы в молитве святого Ефрема Сирина.
Мы молимся, чтобы Бог вселил в нас надежду на всесильную помощь, чтобы зло, грех казались нам, как в щите Персея, страшным, но победимым, зовущим к тому, чтобы бороться с ним.
Однако здесь еще молитва об удалении духа празднословия. Но празднословие – вовсе уж не такой тяжкий грех, чтобы ставить его в начале нашей молитвы?
Нет, не совсем так.
Об одном святом старце (авве Памве Нигрийском) рассказывается следующее.
Этот угодник Божий был безграмотен и ходил к одному из братии учиться. Читали Псалтырь.
И вот вскоре после начала «науки» случилась такая вещь.
Открыли два старца святую книгу и стали читать... Открылся псалом 38-й.
«Рех сохраню пути моя, еже не согрешати ми языком моим».
Памва прервал чтение и молча ушел в свою келию.
Через шесть месяцев учитель встретил Памву и спросил: «От чего ты не приходил ко мне так долго?».
«Я еще не выучил (конечно, делом) слов Давыда: «Рех, сохраню пути моя, еже не согрешати языком».
И целые девятнадцать лет он «учит» эти слова, в которых видит начало мудрости.
И в самом деле, разве праздное слово – такая мелочь?
В горных местах, когда путники взбираются на горные вершины, проводники запрещают говорить хоть слово. Дело в том, что одно слово может вызвать страшное сотрясение воздуха, в результате которого могут рухнуть на путников целые снежные лавины. Праздное слово угрожает опасностью жизни.
Но разве этой опасностью не угрожает праздное слово в «долинах», даже опасностью не для тела, а для души?
Одно слово может причинить огромный непоправимый вред. Не один раз праздная сплетня отравляла ядом человеческую душу, приводила даже к убийству.
Сколько раз праздное слово окружало невинного человека злым туманом несправедливых обвинений, ломало его жизнь, дотла разрушало мир семьи, ее счастье.
И прочее, и прочее.
Потому-то и придется на Страшном суде Христовом дать ответ за каждое праздное слово.
Но, кроме того, пусть даже ваше празднословие не принесет вреда никому.
Оно причинит непоправимый вред вам самим.
Оно мешает вам сосредоточиться, собрать душу. Празднословие отнимает те дорогие минуты, когда мы могли бы остаться наедине со своей душой и Богом. испугаться ложных и грешных путей, какими идем.
«Дух же целомудрия, смирения, терпения и любве даруй ми, рабу Твоему. Ей, Господи, Царю, даждь ми зрети моя согрешения и еже не осуждати брата моего...».
Не станем повторяться здесь.
Терпение – прежде всего настойчивость, постоянство в путях добра...
Поскальзываюсь, падаю я, грешный. Поднимаюсь, иду... Снова падаю, и снова поднимаюсь. Упавши, не остаюсь в грязи навсегда. Не примиряюсь с грехом.
Вот в чем суть терпения...
Терпение воспитывает дар целомудрия, и само, в свою очередь, воспитывается им.
Целомудрие – по-гречески «софросини» – не целомудрие в нашем смысле.
Не чистота только тела, хранимого от осквернения блудом. Целомудрие есть здоровье духа в широком смысле. Охранение души, ее целостности от ржавчины греха особым «блюдением», особой осторожностью совести.
Замечали вы, как бережет ребенок новое платье в первый день, когда его наденет?
Весь он по-детски наивно настороже... Каждое пятнышко причиняет ему боль, кажется ему несчастьем.
Точно так же должна относиться душа к греху. Чуткая душа должна болезненно-чутко отзываться на всякое пятно, сжиматься при прикосновении греха, как веко глаза, которое обязательно закроется, если поднести к глазу огонь.
Вот эта бдительность души, сильно развитая в ней сила сопротивления греху и есть целомудрие.
Но очевидно, что целомудрия не достигнешь без смирения.
Дух смирения – это то же, что нищета духа. Человек, который доволен собой, не считает себя нагим душевно, «нищим», не может искать оздоровления души.
Здоровый или тот, кто по ошибке считает себя здоровым, не пойдет к врачу, не наложит на себя диету (а диета души – то же, дух целомудрия).
Все это сделает только тот, кто искрение скажет себе «Я наг. Я нищ, Господи, дай мне одежды. Помоги мне. Одень Своею благодатью».
Потому-то и нужен так нам дух смиренномудрия.
А человек, сознавши свою греховность, бдительно хранящий целостность души, может молиться и о духе любви, может усвоить и эту высшую из христианских добродетелей.
Человек, считающий себя грешником, сознавший, что в мире нет святых, никого не судит, жалеет всякого «поскользнувшагося»; он сумеет понять и простить всякого обидчика, пришедшего просить прощения и извиниться, вот она христианская любовь.
Дух смирения, сказали мы, есть сознание греховности, а это сознание греховности дает дух всепрощения.
Важность «нищеты духа» и «прощения» для начала христианской духовной жизни так велика, что святой Ефрем еще раз молится о том же: «Даждь ми зрети моя согрешения и еже не осуждати брата моего...».
«Из своего детства, – рассказывает один проповедник, – я сохранил одно воспоминание.
На заднем дворе лежала каменная плита.
Бывало, мы подойдем к ней и поднимем ее. А там – мокрицы, пауки, всякие гады. И мы с испугом закрываем плиту, чтобы не видеть».
Совершенно то же постоянно делаем мы.
Иногда приходит на мысль поднять «плиту» совести, посмотреть в глубину души.
Но редко мы решаемся надолго остаться наедине с нашей раскрытой совестью, ее язвами.
Пугаясь бездны греха, мы стараемся поскорее закрыть плиту, оправдать себя перед собой, «непщевати вины о гресех».
Конечно, при таких условиях невозможно истинное Покаяние.
Чтобы вылечить язвы, нужно их обнажить, не прятать, а мы прячем раны души не только от других, но и от самих себя.
И, конечно, язвы наши не уменьшаются, а растут.
Даже тогда, когда человек вскрывает раны свои перед духовником, он часто внутренне старается оправдать себя, накинуть дымку на грех, – не для духовника, а для себя и, таким образом, прикрывая глубины души плитой, не ужасается своего духовного состояния, не с испугом перед темнотою своего греха приходит к аналою, а с лицемерным самооправданием и уходит неочищенным.
И вот потому-то так усердно молит Церковь и в молитве Ефрема Сирина, и в другой молитве: «Господи, дай нам видеть прегрешения наши, дай сил не скрывать их от себя, не выдумывать оправданий греха».
Епископ Михаил Семенов
Заключение
(Слово на первой неделе поста 1910 года)
Возлюбленные братие!
Мы уже слышали несколько поучений Святых Отцов о том, что постом мы должны приучать себя к смирению и терпению, что только терпение может воспитать нашу волю, а смирение приготовить
души наши к восприятию Благодати Божией.
Но в чем ближайшим образом может выразиться это великое христианское чувство смирения?
С таким вопросом обратился один юноша к опытному духовному старцу. Старец сказал: «Иди на кладбище и хвали там тех покойников,
чьи могилы тебе встретятся».
Юноша послушался, потом вернулся к старцу. Старец спросил: «Что тебе покойники отвечали?». Юноша сказал, что ответом было только молчание.
Тогда старец велел ему снова идти на кладбище и бранить покойников. Юноша исполнил и это приказание, и покойники опять ему ничего не ответили.
Когда он вернулся к своему учителю и рассказал ему о том, старец дал ему заповедь: «Вот и ты, брат, если хочешь испытать свое смирение, то никогда не обращай внимания, хвалят тебя или бранят. Что бы ни говорили о тебе, ты всегда молчи, как покойник, и если сумеешь так в терпении переносить и брань и похвалу, тогда узнаешь, что действительно достиг ты смирения».
Вот и помните, возлюбленные слушатели, это прекрасное нравоучение и ловите себя на всякой мысли горделивой, если вас будут хвалить, или на духе уныния, если вас будут злословить. Если
мы не равнодушны ни к тому, ни к другому, значит, мы еще дурные христиане, значит, не исполнили еще заповеди великого апостола Иоанна: «Не любите мира, ни того, что в мире», призывает апостол евангелист Иоанн Богослов. Если мы – истинные, добрые христиане, мы должны помнить, что за терпеливое, незлобивое перенесение клеветы Сам Господь Своим последователям обещал даже блаженство: «Блаженне есте, - говорил Он, - егда поносят вам и ижденут и рекут всяк зол глагол на вы лжуще Мене ради». И вот в уповании на эту
заповедь Христову, мы должны жить на земле и
работать и трудиться Христа ради, не обращая
внимания на то, что о нас будут говорить и будут ли нас хвалить или бранить.
Нужно заботиться о соблюдении заповеди апостольской по слову апостола Петра: «Имейте добрую совесть, дабы тем, за что злословят вас, как злодеев, были постыжены порицающие ваше доброе житие во Христе».
Однако же, даже святая Церковь в Посте Великом ежедневно молится, поучая чад своих словами псалмопевца: «Избави мя от клеветы человеческия», Значит, даже псалмопевец и пророк не избег клеветы человеческой, и душа его молила Господа об избавлении от этой тяжести земной. И неужели этот праведник не имел сил нравственных презирать клевету человеческую?
О, конечно, это так и, конечно, великий пророк Давыд, прообразовавший и предуказавший в своих псалмах невинное заколение Христово – конечно, он в молитвенных воздыханиях своих
находил полный духовный мир. Но, смотрите, о
чем плачет Давыд, кто является виновником его горя. «Друзи мои, искренни и мои прямо мне nриближашася и сташа. И ближнии мои отдалече мене сташа». Не клевета сама по себе тяготит Давыда, а клеветники и злобствующие против него - они для него являются источником душевных мучений. Действительно, тайна наиболее мучительная для человека - это тайна греха! Откуда грех, для кого он нужен, где источник зла, кто виновник злобы человеческой? - Вот страшная тайна, наиболее тяжелая для сознания человеческого. И где источник «клеветы человеческой...», где корень этого воистину диавольского занятия (едиавол: значит по-гречески клеветник, лжец)? Человек как будто не имеет собственных дел и начинает исполнять диавольские поручения!!! Совершенно непостижимое для здравого ума настроение воли. Вот и источник той душевной боли, об удалении которой молил Господа пророк Давид. И всякий, кто хочет исполнить завет Божий, должен презирать клевету, но прощать клеветников, жалеть о них, скорбеть за них и молиться о них Богу. Несчастные, погибающие в своей злобе люди, они нуждаются только в молитве, и только Господь силен исцелить сердца их.
Но могут ли они кому-либо принести зло?
Сильны ли они для этого?
Нисколько! Если Господь заповедал собирать
сокровища на небе, если последнее желание всякого христианина есть желание «разрешиться и быть со Христом», то всякое огорчение земное, всякая клевета человеческая подталкивает христианина на небо и отрывает его от привязанности к грешной земле. Вся эта жалкая шумиха жизни для истинного последователя Христова является гнетом, «горнилом страдания»; тем более христианин непрестанно должен петь: «Воззову к Богу Всевышнему, Богу, благодетельствующему... Готово сердце мое».
Вот братие, что значат те слова, которые мы слышим в великопостном богослужении: «Избави мя от клеветы человеческия». Будьте же смиренны настолько, чтобы всякую клевету и злословие принимать как бы заслуженными вами. По заповеди Божией «любите врагов ваших, прощайте им и молитесь за них. Они не разумеют Таин Божиих и несчастны в своем неразумии— они не знают, что своим злословием они защищают грехи того, кому хотят сделать зло; поэтому-то мы и должны молиться о их вразумлении, чтобы «сохранить заповеди» Божии о любви и молитве ко всем и за всех. Аминь.

Священномученик Андрей (Ухтомский).

На главную