Триста лѣтъ тому назадъ, когда надъ многострадальной Россіей повисла черная туча «безвременья-лихожитья», когда не было у насъ законнаго царя, а враги, внутренніе и внѣшніе, терзали наше отечество по частямъ, въ защиту Святой Руси воздвигнулъ Господь «адаманта крѣпкаго, твердаго стоятеля и поборника за вѣру и отечество», въ лицѣ Святѣйшаго Гермогена, всея Россіи Патріарха.

Много времени прошло съ тѣхъ поръ. Много важныхъ событій совершилось въ нашемъ отечествѣ; много великихъ и знатныхъ людей прославились своими заслугами на пользу церкви и отечества. Но славное имя первосвятителя русской Церкви Гермогена не только не изгладится изъ безсмертныхъ страницъ родной исторіи, но, напротивъ, выступаетъ все ярче и свѣтлѣе, дѣлается все дороже и драгоцѣннѣе.

Въ нынѣшній день молитвеннаго поминовенія мученически скончавшагося Патріарха Гермогена ознакомимся, хотя въ общихъ чертахъ, съ безсмертными его дѣлами, съ его великою личностью и усвоимъ не только умомъ, но и сердцемъ тѣ высокопоучительные уроки, какіе изъ дали вѣковъ преподаетъ онъ своими подвигами, страданіями и наконецъ мученической смертью за Церковь Православную, за Русь Святую.

Святѣйшій Патріархъ Гермогенъ происходилъ изъ православной и благочестивой семьи. Родился онъ около 1533 г. Богато одаренный отъ природы выдающимися способностями, Гермогенъ посвятилъ молодые и зрѣлые годы своей жизни на образованіе ума и сердца, занимаясь изученіемъ Священ. Писанія, твореній свв. отцевъ Церкви и историческихъ судебъ русской церкви и отечества. Въ 1589 г. онъ былъ уже митрополитомъ Казанскимъ, а 3-го Іюля 1606 г. соборомъ русскихъ святителей возведенъ былъ въ санъ патріарха всея Россіи.

Еще когда святитель Гермогенъ былъ въ Казани, Русскую землю постигло великое бѣдствіе. Со смертью послѣдняго потомка Владиміра Святаго, царя Ѳеодора Іоанновича, пресѣкся царскій родъ, и на престолъ царскій вступилъ Борисъ Годуновъ. Но Господь не судилъ ему быть родоначальникомъ новаго царскаго рода. Въ его правленіе появился въ юго-западной Россіи дерзкій самозванецъ (1604), который назвался младшимъ братомъ Ѳеодора Іоанновича, царевичемъ Димитріемъ, убитымъ въ Угличѣ злодѣями (1591). Самозванецъ, поддержанный польскими казацкими отрядами, съумѣлъ обольстить русскій народъ ложнымъ увѣреніемъ, что онъ есть царскій сынъ Димитрій, спасшійся въ Угличѣ отъ рукъ убійцъ, и что вмѣсто него убитъ былъ кто-то другой. Русскій народъ, искони вѣрный и преданный своимъ законнымъ государямъ, радъ былъ вѣсти о мнимомъ спасеніи царевича, призналъ самозванца царемъ и помогъ ему воцариться въ Московскомъ государствѣ. Воцареніе Лжедимитрія было страшнымъ событіемъ: оно угрожало страшною опасностію и Церкви Православной, и русскому отечеству, ибо Лжедимитрій былъ не просто обманщикъ, а коварное орудіе хитрыхъ іезуитовъ – католическихъ монаховъ, и заклятыхъ враговъ Россіи – поляковъ. При помощи самозванца іезуиты рѣшили было уничтожить въ Россіи православіе и замѣнить его католичествомъ, а поляки посягнули завладѣть русскимъ государствомъ и подчинить его себѣ.

По милости Божіей, этотъ первый самозванецъ недолго без путствовалъ въ Москвѣ, не болѣе года. Раздраженный издѣвательствомъ надъ русскими святынями народъ – убилъ его. На царскій престолъ вступилъ князь Василій Ивановичъ (Шуйскій). Но смуты и волненія, отъ которыхъ Россія страдала уже нѣсколько лѣтъ (1598-1606), къ несчастью, извратили добрые нравы русскаго народа, помрачили его свѣтлый разумъ и совѣсть. Еще до вступленія Шуйскаго на престолъ пошли слухи о второмъ самозванцѣ. Іезуиты, поляки и русскіе измѣнники, – недруги вновь избраннаго царя, распустили молву, будто въ Москвѣ, во время народнаго возстоянія убитъ не названный Димитрій, а какой-то иноземецъ. Снова начались мятежи и междоусобія. Снова враги Россіи дерзко поднялись противъ церкви православной и русскаго государства.

И вотъ въ такую несчастную годину Господь воздвигъ сильнаго мужа, въ лицѣ Патріарха Гермогена, который и явился крѣпкимъ защитникомъ, непоколебимымъ столпомъ, сильнымъ поборникомъ по вѣрѣ православной церкви и отечеству.

Нужно было, прежде всего, убѣдить народъ, что царевичъ Димитрій дѣйствительно былъ убитъ, и что поэтому называющіеся его именемъ – суть обманщики и самозванцы. Съ этой цѣлью Патріархъ Гермогенъ торжественно переноситъ мощи царевича Димитрія изъ Углича въ Москву и устанавливаетъ особый праздникъ въ честь и память мученика-отрока. Затѣмъ, онъ разсылаетъ грамоты по всей русской землѣ съ увѣщаніемъ твердо стоять за правильно избранныхъ царей, за вѣру православную и не вѣрить самозванцамъ, убѣждаетъ прекратить мятежи и междоусобія и покаяться. «Обращаюсь къ вамъ, пишетъ Святитель, бывшимъ православнымъ христіанамъ, а нынѣ не знаю какъ назвать васъ, ибо вы отступили отъ Бога, возненавидѣли правду, отпали отъ церкви, отступили отъ Богомъ вѣнчанныхъ царей... Болитъ моя душа, болѣзнуетъ сердце, всѣ суставы мои содрогаются, я плачу и съ рыданіемъ вопію: помилуйте, помилуйте, братьи и чада свои души и своихъ родителей отшедшихъ и живыхъ»... Но не смотря на эти увѣщанія, народное волненіе хотя и улеглось, но скоро опять вспыхнуло еще съ большой силой. Въ Москвѣ насталъ ужасный голодъ, и народъ, обвиняя царя, ворвался въ Кремль, и требовалъ хлѣба. Тогда Патріархъ Гермогенъ созвалъ московскихъ купцовъ и уговорилъ ихъ продавать хлѣбъ по самымъ дешевымъ цѣнамъ; мало того: онъ велѣлъ эконому Троице-Сергіевской Лавры широко открыть для бѣдняковъ житницы обители и отдавать хлѣбъ даромъ. Патріарху Гермогену принадлежитъ первая мысль о призваніи на царство родоначальника нынѣ благополучно царствующаго Дома – Михаила Ѳеодоровича Романова. Патріарху Гермогену Россія обязана также и тѣмъ, что не удалась хитрость польскаго короля Сигизмунда III, который самъ хотѣлъ царствовать въ Москвѣ подъ именемъ сына. Патріархъ со слезами умолялъ бояръ не просить царя у поляковъ; но соблазненные льстивыми обѣщаніями враговъ Россіи – бояре не. послушали своего духовнаго начальника, а избрали на русскій престолъ польскаго королевича Владислава. Оберегая родную страну отъ новыхъ ужасовъ междуцарствія, Патріархъ Гермогенъ обѣщалъ дать согласіе на этотъ позорный выборъ, но съ тѣмъ непремѣннымъ условіемъ, чтобъ королевичъ принялъ православную вѣру, чтобъ затѣмъ не позволено было на Святой Руси строить костелы и, наконецъ, чтобъ царь – полякъ не вмѣшивался въ дѣла духовныя Россіи – религіи и церкви. Но не успѣли послы Патріарховы съ его грамотой дойти до стана польскаго короля и предъявить эти условія, какъ польскія войска подошли къ самой Москвѣ, заняли ее и потребовали отъ жителей присяги новому царю. Тогда всѣ православные русскіе люди, а больше всѣхъ Патріархъ Гермогенъ, ясно увидѣли, что православной церкви и русскому государству грозитъ явная гибель. Мужественный Патріархъ началъ дѣйствовать твердо и рѣшительно. На предложенія измѣнниковъ написать грамоту къ русскому народу принять присягу польскому царю неустрашимый Святитель отвѣтилъ: «такой грамоты я не напишу и никого не благославляю писать, а проклинаю того, кто будетъ писать ее». Когда же послѣ сего одинъ изъ наиболѣе вліятельныхъ измѣнниковъ сталъ поносить Патріарха и набросился на него съ ножомъ, безтрепетный стоятель за Русь Святую, отражая крестнымъ знаменемъ руку злодѣя, сказалъ: «крестное знаменіе да будетъ противъ твоего ножа. Будь ты проклятъ въ семъ вѣкѣ и будущемъ». Затѣмъ, Патріархъ Гермогенъ кличъ кликнулъ по всей русской землѣ – подняться силой народной – могучей для спасенія отечества. И поднялась русская земля на защиту свою. Скоро составилось стотысячное ополченіе отъ 25 городовъ ближайшихъ къ Москвѣ, и двинулось къ Московскимъ твердынямъ. Собирался народъ на защиту тысячами и въ другихъ городахъ и селеніяхъ. Поляки и бывшіе за одно съ ними измѣнники русскіе – требовали, чтобъ Патріархъ остановилъ народное движеніе, и грозили ему мучительной смертью. Мужественный защитникъ съ обычною твердостію отвѣтилъ: «благословляю всѣхъ довести спасеніе родины до конца, а смерти злой – не боюсь: черезъ нее я надѣюсь получить вѣнецъ небесный и давно готовъ пострадать за правду». Озлобленные враги и измѣнники объявили Гермогена низверженнымъ съ патріаршества и заключили въ подземелье Чудова (въ Москвѣ) монастыря, въ тѣсную, сырую и холодную пещеру. Десять мѣсяцевъ томился въ заключеніи 80-ти лѣтній старецъ, по мѣрѣ силъ и возможности – и отсюда, изъ тѣснаго узилища, ободряя и утѣшая защитниковъ вѣры и отечества: «всѣмъ вамъ, писалъ старческой рукой мученикъ Святитель, отъ насъ благословеніе и разрѣшеніе въ семъ вѣкѣ и въ будущемъ, что стоите за вѣру неподвижно». На угрозы смертію безстрашный старецъ отвѣчалъ, указывая на небо: «Единаго боюсь, живущаго тамъ!». Но дни праведника – страдальца были уже сочтены: отъ пережитыхъ лишеній и голода Патріархъ Гермогенъ совершенно изнемогъ и 17 февр. 1612 г. предалъ духъ свой Господу.

Скончался Патріархъ, но предпринятое имъ великое дѣло – не погибло. Воодушевленные его горячимъ призывомъ русскіе вожди – Мининъ и Пожарскій – и все православное воинство, осѣняемое Казанской иконой Царицы Небесной, – изгнали поляковъ изъ Москвы (22 окт. 1612 г.), побѣдили вражескія силы и утвердили на русскомъ престолѣ русскаго царя Михаила Ѳеодоровича Романова!

Таковъ былъ великій страдалецъ, неустрашимый борецъ и мужественный защитникъ исконныхъ святынь русскаго народа: Патріархъ Гермогенъ, воздвигнутый Господомъ 300 лѣтъ тому назадъ, въ годину тяжкаго «лихолѣтья» земли нашей.

Но и теперь, какъ и тогда, враги вѣры и государства продолжаютъ свое разрушительное дѣло – и подкапываютъ основы нашего отечества. И теперь, какъ и тогда, и самодержавная власть Государя, и вѣра православная, и родина святая терпятъ хулы, оскорбленія и поруганія.

Будемъ же внимательно и съ благодарною любовью взирать на свѣтлый образъ великаго страдальца земли русской – Святѣйшаго Патріарха Гермогена и, взирая на его образъ, потщимся уважать, свято хранить и мужественно оберегать отъ козней вражіихъ наши народныя святыни. Аминь.

«Херсонскія епархіальныя вѣдомости». 1912. № 2. Отд. Неоффиц. С. 85-89.